Жизнь
Николай Гаврилович Чернышевский (1828 - 1889 гг.), русский революционер и демократ, просветитель-энциклопедист, писатель, литературный критик, представитель антропологического материализма.
Родился Чернышевский в Саратове в семье протоиерея. С юных лет проявил огромные способности. По окончании гимназии учился в Петербургском университете. После учебы стал заниматься литературной деятельностью в журнале «Современник». В 1855 году защитил магистерскую диссертацию «Эстетическое отношение искусства к действительности», в которой, придерживаясь философских взглядов Фейербаха, обосновал тезис: «Прекрасное есть жизнь».
Литературно-критическая работа вовлекла Чернышевского в революционно-демократическую деятельность. Он выступает с критикой основных положений славянофилов. Познакомившись с трудами европейских социалистов, Чернышевский стал пропагандировать их идеи. Конфликт с государственной идеологией и политикой привели Чернышевского к заточению в Петропавловскую крепость. За тюремные дни он написал философский роман «Что делать?», в котором поставил проблему раскрепощения женщин и воспитания «новых» и «особенных» людей, которые смогут построить социалистическое общество. Идеалы социализма Чернышевский излагал в романе через сны героини - Веры Павловны.
После освобождения из тюрьмы над Чернышевским была произведена гражданская казнь, после которой он был отправлен в сибирскую ссылку. В период ссылки он написал огромное количество произведений, среди которых особенно ценным является «Пролог». В «Прологе» Чернышевский, давая философский анализ пореформенной России, оценивает реформу как грабеж крестьянства.
В 1883 году его перевели в Астрахань, а затем в Саратов, где он находился под надзором полиции до самой смерти.
Учение
Чернышевский оставил большое литературное наследие. Главное философское произведение - «Антропологический принцип в философии». В нем автор защищал позиции материализма и диалектики, выступал за союз философии и естествознания. Человек, по мнению Чернышевского, есть высшее создание природы. Под «антропологическим принципом» Чернышевский подразумевал концепцию человека как единого организма. Все психические явления определяются физической организацией человека. Человек подчиняется в своем функционировании тем же законам, что и остальная природа, поэтому человеческое поведение целесообразно объяснять теми же терминами, которыми наука объясняет органическую и неорганическую природу. В природе и в поведении человека действует причинность. Каждый индивид действует по принципу психологического эгоизма, в основе которого лежит стремление к удовольствию. Здесь Чернышевский примыкает к этической теории разумного эгоизма, согласно которой удовольствие должно достигаться разумным, гармоничным образом. Этому может способствовать только то общество, которое организовано на принципе справедливости.
Чернышевский был одним из теоретиков крестьянского социализма. Идеи социализма он пропагандировал и в романе «Что делать?»
Занятия философией, историей общества и участие в политической жизни привело Чернышевского к выводу о влиянии политической позиции философа на его философские взгляды.

Выдающимся представителем русского материализма был Нико­лай Гаврилович Чернышевский. Влияние его идей, в частности его книги «Что делать?», было исключительно велико, особенно в среде студенческой молодежи 60-70-х гг. Н. Чернышевский родился в семье священника. Получил образование в духовной семинарии в Саратове, затем учился на историко-филологическом факультете Петербургско­го университета. Мировоззрение его сформировалось под влиянием французского материализма XVIII в., философии Г. Гегеля, учений П. Прудона, К. Сен-Симона, Ш. Фурье и особенно Л. Фейербаха. До 1848 г. Н. Чернышевский был глубоко религиозным человеком. Однако затем он переходит на позиции атеизма и материализма, в области социально-политической разрабатывает революционно-демократичес­кие и социалистические идеи. За революционную деятельность в 1862 г. был арестован, сослан на каторгу в Сибирь и впоследствии оставлен там на поселение. В 1883 г. Н. Чернышевскому разрешили вернуться сначала в Астрахань, затем в Саратов.

Общественную известность Н. Чернышевскому принесли статьи на литературные и общественно-политические темы в журнале «Со­временник». Для характеристики его философских взглядов особенно важны магистерская диссертация «Об эстетическом отношении к дей­ствительности», роман «Что делать?», статья «Антропологический прин­цип в философии». Сочинениям мыслителя присущ возвышенный нрав­ственный пафос. «Этический пафос у Чернышевского определяется его

горячей любовью ко всем, кто угнетен условиями жизни», - отмечает В. Зеньковский 1 . Своей жизнью Н. Чернышевский доказывал значение веры в возвышенные идеалы. «Он вынес каторгу героически... - писал Н. Бердяев. - Он говорил: я борюсь за свободу, но я не хочу свободы для себя, чтобы не подумали, что я борюсь из корыстных целей... Он ничего не хотел для себя, он весь был жертвой» 2 . Н. Бердяев отмечал также, что любовь Н. Чернышевского к жене, с которой он был разлучен, - одно из самых изумительных проявлений любви между мужчиной и женщи­ной: «Нужно читать письма Чернышевского к своей жене, чтобы впол­не оценить нравственный характер Чернышевского и почти мисти­ческий характер его любви к жене» 3 .

Произведения, как и деятельность Н. Чернышевского, были про­диктованы возвышенной нравственной установкой. Вместе с тем он, несомненно, ощущал себя провозвестником «новой эпохи». Это ощу­щение было связано с тем, что наступило время торжества науки - опытного естествознания. Как и другие представители материализма и позитивизма (отечественного и западного), Н. Чернышевский вооду­шевлен успехами естествознания. Ему представляется, что достиже­ния естествознания открывают новую, небывало светлую эру в исто­рии человечества. С позиций этих достижений вся прежняя филосо­фия выглядит как едва ли не сплошное недоразумение, как ненужный хлам, который следует отбросить. Н. Чернышевский постоянно под­черкивает «научный» характер собственного учения, имея в виду, что оно опирается на данные «точных» (естественных) наук и не выходит за пределы этих данных в сферу философского теоретизирования. «На­учность» означает для Н. Чернышевского подчинение всего познания принципам, господствующим в сфере физико-химического познания классической науки XIX в. Опираясь на эти принципы, он стремится построить самую передовую для своего времени (как ему представля­ется) философию. Его внимание сосредоточивается прежде всего на вопросах антропологии - учения о человеке.

Н. Чернышевский особо подчеркивает значение физико-химичес­кой и биологической сторон человеческой природы. Временно откла­дывая «вопрос о человеке как о существе нравственном», он хочет говорить о человеке «как о существе, имеющем желудок и голову, кости, жилы, мускулы и нервы». Процессы ощущения и восприятия, согласно Чернышевскому, могут быть сведены в конечном итоге к процессам, имеющим физическую и химическую природу. Однако психика в целом имеет относительную самостоятельность как от фи­зико-химических процессов, так и от биологии человека. Психика,

1 Зеньковский В.В. Указ. соч. Т. 1. Ч. 2. С. 138.

2 Бердяев Н.А. Русская идея//0 России и русской философской идее. М., 1990.

будучи относительно самостоятельной, подчинена, однако, закону причинности в той же мере, как ему подчинены процессы, изучаемые физикой и химией. Поэтому психическую жизнь можно познать и объяс­нить на основе тех же принципов и подходов, с помощью которых наука изучает явления неживой и живой (биологической) природы.

Очевидно, что Н. Чернышевский отстаивает правомерность своего рода «медицинского» подхода к человеку. Такой подход действитель­но составляет основу медицины, анатомии и физиологии человека. Однако Н. Чернышевский мыслит его как единственно правильный и даже как единственно возможный. Поэтому от него ускользает слож­ность бытия человека, противоречивость и глубина душевной жизни, не говоря уже о вопросах метафизики, т.е. вопросах всеобщего фило-софско-мировоззренческого значения. Тем не менее в рамках учения Н. Чернышевского большое значение приобретает этическая темати­ка, вопросы нравственности.

Следует обратить внимание на то, что этическое учение представ­ляет интерес для Н. Чернышевского прежде всего с точки зрения об­щественно-политической борьбы. Для него важно выработать такое учение о нравственности, которое могло бы непосредственно служить борьбе с существующим общественным строем. Этика Н. Чернышевс­кого - это этика революционеров. Он разрабатывает учение, которое должно стать основой для поведения людей, решивших посвятить свою жизнь общественно-политической и революционной деятельности. Еще в молодости придя к социалистическим убеждениям и сформулиро­вав для себя вывод о том, что существующий порядок должен быть изменен революционным путем, Н. Чернышевский не видит особого смысла в разработке «этики вообще», т.е. учения, пригодного для че­ловека как такового, - его интересует только этика революционера. Вообще вопросы теоретического и философского значения важны для него не сами по себе, а лишь в той мере, в какой они служат интере­сам дела революции и социализма. Сами же революция и социализм оправдываются очевидной несправедливостью существующего обще­ственного порядка, сочувствием к «униженным и оскорбленным».

В ряде произведений, прежде всего в романе «Что делать?», Н. Чернышевский разработал два варианта этически правильного по­ведения людей, осознавших несправедливость современного им об­щественного устройства и собственную ответственность за судьбу обез­доленных. Первый вариант представлен в романе в образе Рахмето­ва - «особенного человека». Рахметов относится к тем немногим людям, которые полны решимости посвятить себя целиком и свою жизнь без остатка делу борьбы за освобождение угнетенных. Рахметов отказывается от всех жизненных благ, от устроения личной жизни. Он неустанно закаляет свою волю и тело, для чего подвергает себя аске­тическим испытаниям. Его нравственная установка целиком опреде­лена идеалами справедливости и долга. В отличие от нее во втором

варианте главная этическая установка определяется так называемым «разумным эгоизмом». Н. Чернышевский хочет сказать, что образ жиз­ни и этика, подобные избранным Рахметовым, не могут быть по пле­чу большинству людей, даже из числа честных и искренне сочувству­ющих народному благу. Поэтому для них больше подходит этика про­стая и более практически осуществимая. Кроме того, для Н. Чернышевского важно показать, что такого рода этика имеет «науч­ный» характер. «Разумный эгоизм» научен в том смысле, что основыва­ется не на вере в возвышенные идеалы, а на расчете. Посредством про­стого расчета, полагает Н. Чернышевский, каждый разумный человек может прийти к выводу, что в той или иной мере служить обществен­ному благу является выгодным для человека, для его личных интересов. С точки зрения теории «разумного эгоизма» именно личный интерес и является в конечном итоге оправданием дела служения интересам об­щественным. Правильно осознав свой собственный интерес, человек, как представлялось, не станет поступать вопреки этому интересу.

Популярности теории «разумного эгоизма» способствовало рас­пространение в России того времени позитивистских и утилитаристс­ких воззрений. Широкую известность получил, в частности, английс­кий философ И. Бентам (1748-1832), явившийся основоположником этики утилитаризма. Особую привлекательность в глазах студенческой молодежи и части интеллигенции придавала теории «разумного эго­изма» ее апелляция к авторитету науки. Кроме того, она явилась сво­еобразным ответом на запросы тех, кто порвал с религиозным миро­воззрением, не успев, однако, обрести твердую духовную опору в рамках нового для себя, секуляризованного мировоззрения. Вместе с тем следует отметить, что теория «разумного эгоизма» имеет немало предшественников в истории европейской мысли. Она опирается на традицию, которую принято характеризовать как «этический интел­лектуализм». С точки зрения современной философии следует при­знать, что этический интеллектуализм исходит из упрощенного пред­ставления о человеке, абсолютизирует рассудочную сторону челове­ческой природы. В России идеи этического интеллектуализма были подвергнуты критике П. Я. Чаадаевым, славянофилами, Вл.С. Соловь­евым и др. Особенно обстоятельную и глубокую критику этического интеллектуализма дал Ф.М. Достоевский.

Современный исследователь отмечает, что «Достоевский (в споре с утилитаризмом) формулирует положения этического интеллектуа­лизма следующим образом: 1) человек только потому делает «пакос­ти, что не знает настоящих своих интересов»; 2) когда его просветят и тем самым откроют ему глаза на его подлинные, нормальные инте­ресы, человек тотчас прекратит стремиться к дурным поступкам, не­медленно станет добрым и благородным; 3) просвещенный человек, который понимает свою действительную выгоду, видит ее в добре; никто из людей не может сознательно действовать против собствен-

ной выгоды; он станет по необходимости делать добро» 1 . Все эти по­ложения разделял Н. Чернышевский, как и другие русские материа­листы и позитивисты. Однако, философия и культура XX в. обнаружи­вают их упрощенность и в целом теоретическую ошибочность. Чело­век - гораздо более сложное и противоречивое существо, чем это представлялось многим мыслителям XIX столетия.

Особое место в творчестве Н. Чернышевского занимает разработка проблем эстетики. Им посвящена его магистерская диссертация. Цент­ральная мысль диссертации состоит в отвержении такого понимания эстетического, в котором оно связывается не с конкретным бытием, взятым во всем многообразии и богатстве его проявлений, а только лишь с идеей. Очевидно, что в своей устремленности к живой действи­тельности Н. Чернышевский полемизирует с Г. Гегелем и идет по стопам Л. Фейербаха. Для Н. Чернышевского важно, кроме того, подчеркнуть, что прекрасное возникает и существует в первую очередь в жизни, а лишь затем - в искусстве. Вл. Соловьев, посвятивший диссертации Н. Чернышевского небольшую статью, назвал ее «первым шагом к поло­жительной эстетике». Вл. Соловьева привлекла мысль диссертанта о на­личии прекрасного в жизни. Сам Вл. Соловьев полагал, что прекрасное есть свойство мироздания в той мере, в какой в нем присутствует жи­вое, одухотворенное начало - «цветущая полнота жизни».

В области общественно-политической Н. Чернышевский был сто­ронником социализма и революционных методов борьбы. Социалис­тическое общество он представлял как совокупность кооперативных товариществ или коммун, в которых господствует дух взаимопонима­ния и поддержки. В борьбе против существующего общественного строя он допускал самые радикальные средства, вплоть до «топора». Однако нельзя забывать, что радикализм средств оправдывался Н. Чернышев­ским соображениями справедливости и сочувствия угнетенным.

Н. Чернышевский стал признанным вождем революционной ин­теллигенции. Он приобрел чрезвычайную популярность в студенчес­кой среде. Его сочинения определили духовный облик нескольких поколений русской интеллигенции. Студенты 60-80-х годов включали в популярную студенческую песню примечательный куплет:

Выпьем мы за того, Кто «Что делать?» писал, За героев его, За его идеал...

Нравственная устремленность, готовность к самопожертвованию во имя народного блага, свойственные Н. Чернышевскому и его пос­ледователям, должны быть высоко оценены, в том числе и с совре-

менных позиций. Вместе с тем их философские взгляды с точки зре­ния современного состояния философского знания следует квалифи­цировать как наивные и упрощенные. Их формирование происходило в условиях стремительного крушения религиозных убеждений, место которых столь же стремительно занимал культ науки. Эти взгляды не были теоретически глубоко проработанными и взвешенными; они складывались как результат экзальтированности и впечатлительности. На эту сторону обратил внимание философ XX столетия Г.П. Федо­тов, который, в частности, писал: «Чудеса науки и техники действо­вали неотразимо на детские умы, вчера еще жившие верой в чудот­ворные иконы и мощи» 1 .

Одним из первых дал развернутую критику отечественного мате­риализма и позитивизма Вл. Соловьев. В частности, он неоднократно обращал внимание на непоследовательность русских материалистов и позитивистов: с одной стороны, они яростно отстаивают исключи­тельно природную (физико-химическую и биологическую) сущность человека, стремясь полностью исключить из нее элементы духовнос­ти, с другой - настойчиво взывают к непреходящим духовным цен­ностям справедливости, добра и любви.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Материализм в исторических взглядах Чернышевского

В 1855 году, в большой критической статье о третьей и четвертой книгах очень известного в свое время сборника Леонтьева "Пропилеи", Чернышевский, оспаривая мнение Куторги, считавшего земледельческий быт первоначальным бытом человечества, писал:

"Предания всех народов свидетельствуют о том, что прежде, нежели узнали они земледелие и сделались оседлыми, они бродили, существуя охотою и скотоводством. Чтобы ограничиваться греческими преданиями и относящимися именно к Аттике, укажем на миф о Церере и Триптолеме, которого научила она земледелию, - очевидно, что по воспоминаниям греческого народа нищенское и грубое состояние дикарей-охотников было первым, а с благоденствием оседлой земледельческой жизни познакомились люди уже впоследствии. Такие общие всем народам предания совершенно подтверждаются для всего европейского отдела индоевропейских племен исследованиями Гримма, которые справедливо считаются безусловно верными в своих главных выводах. То же самое прямым образом доказывают положительные факты, записанные в исторических памятниках: мы не знаем ни одного народа, который, став раз на степень земледельческого, ниспал потом в состояние одичалости, не знающей земледелия; напротив того, у многих из европейских народов достоверная история записала почти с самого начала весь ход распространения земледельческого быта" . Европейские путешественники по Африке не раз встречали негритянские племена, которые, будучи вытеснены из своего старого местожительства и попав в новую географическую среду, мало благоприятную для земледелия, покидали земледельческий быт и становились пастухами или охотниками. Поэтому Чернышевский ошибается, полагая, что, раз достигнув ступени земледелия, ни один народ не может спуститься на низшую ступень. Но он совершенно прав, когда говорит, что невозможно считать земледелие первым шагом в истории развития производительных сил. Точно также прав он, когда объявляет экономическое развитие общества причиной, вызывающей развит" правовых его учреждений. "У пастушеских народов, беспрестанно перекочевывающих с места на место, - говорит он, - личная поземельная собственность недостаточна, стеснительна и потому не нужна. У них только община (племя, род, орда, улус, юрта) хранит границы своей области, которая остается в нераздельном пользовании у всех ее членов, отдельные лица не имеют отдельной собственности. Совершенно не то в земледельческом быте, который делает необходимостью личную поземельную собственность. Потому-то от кочевого состояния ведет начало связь земли с племенными и, впоследствии, с государственными правами" . Тут как нельзя более верно указывается решающее влияние материальной стороны жизни народов на другие стороны этой жизни. Но могут заметить, пожалуй, что здесь у Чернышевского речь идет собственно только о связи между "экономикой" и "политикой". И это, конечно, так. Однако, когда выяснена эта связь, тогда понятно в своих главных чертах то, что называется общественным строем. А когда понят общественный строй, как результат экономического развития общества, то уж легко понять и влияние "экономики" на мысли и чувства людей: ведь еще с начала XIX века было признано, что их мысли и чувства находятся в причинной зависимости от общественной среды, т. е. от общественных отношений. И мы уже видели, что Чернышевский умел объяснять развитие философской мысли ходом политической борьбы, т. е. опять-таки развитием общественной среды. Мы знаем также еще из статьи "Антропологический принцип в философии", что всякое данное общество, равно как и всякая данная органическая часть общества, считает полезным и справедливым то, что полезно этому обществу или этой его части. Чернышевскому стоило только последовательно применить этот свой взгляд к истории идейного развития человечества, чтобы ясно увидеть, каким образом это развитие обусловливается столкновением человеческих интересов в обществе, т. е. "экономикой" этого общества. И Чернышевский в самом деле ясно видел это, - по крайней мере в некоторых случаях. Вот что пишет он, например, в большой библиографической статье о "Началах народного хозяйства" В. Рошера, напечатанной в 4-й книжке "Современника" за 1861 год:

"Возьмите какую хотите группу людей, ее образ мыслей бывает внушен (верными или ошибочными, как мы заметили, все равно) представлениями об ее интересах. Начнем хоть с классификации людей по народностям. Масса французов полагает, что Англия есть "коварный Альбион", погубивший Наполеона I из ненависти к французскому благосостоянию. Масса французов находит, что рейнская граница - естественная и необходимая граница Франции. Она также находит, что присоединение Савойи с Ниццею - дело прекрасное. Масса англичан находит, что Наполеон I хотел погубить Англию, ничем не виновную, что борьба с ним была ведена Англиею лишь для собственного спасения. Масса немцев находит претензию французов на рейнскую границу несправедливою. Масса итальянцев считает отторжение Савойи с Ниццею от Италии делом несправедливым. Отчего такое различие взглядов? Просто от противоположности (конечно, мнимых, фальшивых, но считаемых у той нации действительными) интересов наций. Или возьмем классификацию людей по экономическому положению. Производители хлеба в каждой стране находят справедливым. делом, чтобы другие страны допускали ввоз хлеба этой страны беспошлинно, и столь же справедливым, чтобы ввоз хлеба в их страну был запрещен. Производители мануфактурных товаров в каждой стране находят справедливым, чтобы иностранный хлеб допускался в их страну беспошлинно. Источник этого противоречия опять-таки все тот же: выгода. Производителю хлеба выгодно, чтобы хлеб был дороже. Производителю мануфактурных товаров выгодно, чтобы он был дешевле. Увеличивать число таких примеров было бы напрасно, - каждый может сам набрать их тысячи и десятки тысяч" .

Если у каждого человека всегда оказывается хорошим, несомненным и вечным все то, что практически выгодно для группы людей, представителем которых он служит, то этим же "психологическим законом" нужно, по мнению Чернышевского, объяснять и смену школ в политической экономии. Писателям школы Адама Смита казались очень хорошими и достойными вечного господства те формы экономического быта, которыми обусловливалось господство среднего класса. "Писатели этой школы были представители стремлений биржевого или коммерческого сословия в обширном смысле слова: банкиров, оптовых торговцев, фабрикантов и всех вообще промышленных людей. Нынешние формы экономического устройства выгодны для коммерческого сословия, выгоднее для него всяких иных форм; потому школа, бывшая представительницей его, и находила, что формы эти самые лучшие по теории; натурально, что при господстве такого направления являлись многие писатели, высказывавшие общую мысль еще с большею резкостью, называвшие формы эти вечными, безусловными" .

Когда о вопросах политической экономии начали задумываться люди, бывшие представителями массы, тогда явилась в науке другая экономическая школа, которую зовут, - неизвестно на каком основании, как замечает Чернышевский, - школой утопистов. С появлением этой школы, экономисты, представлявшие интересы среднего класса, увидели себя в положении консерваторов. Когда они выступали против средневековых учреждений, противоречащих интересам среднего класса , они взывали к разуму. А теперь к разуму стали взывать, в свою очередь, представители массы, не без основания упрекавшие представителей среднего класса в непоследовательности. "Против средневековых учреждений, - говорит Чернышевский, - разум был для школы Адама Смита превосходным оружием, а на борьбу с новыми противниками это оружие не годилось, потому что перешло в их руки и побивало последователей школы Смита, которым прежде было так полезно" . Вследствие этого ученые представители среднего класса перестали ссылаться на разум и начали ссылаться на историю. Так возникла историческая школа в политической экономии, одним из основателей которой был Вильгельм Рошер.

Чернышевский утверждает, что такое объяснение истории экономической науки несравненно более правильно, нежели обычное ее объяснение с помощью ссылок на больший или меньший запас знаний у той или другой школы. Он насмешливо замечает, что это второе объяснение похоже на тот способ, каким оценивают учеников на экзаменах: такую-то науку данный ученик знает хорошо, такую-то плохо. "Будто в самом деле, - спрашивает Чернышевский, - малое знакомство с историей могло лишать политико-экономов знания о том, что существовали иные формы экономического быта, различные от нынешних, и будто через это отнималась у таких людей возможность чувствовать потребность новых, совершеннейших форм, отнималась возможность признавать нынешние формы не безусловными?" . Дело не в сведениях, а в том, каковы чувства данного мыслителя или той группы людей, которую он представляет. Фурье знал историю не лучше, нежели Сэй, а между тем пришел совсем к другим, нежели он, выводам. "Нет, - заключает Чернышевский, - кому хорошо настоящее, у того нет мысли о переменах; кому оно дурно, у того она есть, независимо от обладания историческими знаниями или хотя бы полнейшего отсутствия их" .

Нельзя говорить яснее. Не сознание определяет собою бытие, а бытие определяет собою сознание. Это положение, составляющее основу философии Фейербаха, прилагается Чернышевским к объяснению истории экономической науки, политической теории и даже философии. Чернышевский видит, что в общественном бытии есть взаимно-противоположные элементы; он видит также, каким образом борьба этих взаимно-противоположных общественных элементов вызывает и определяет взаимную борьбу теоретических идей. Но этого мало. Он видит не только то, что развитие всякой данной науки определяется развитием соответствующей категории общественных явлений. Он понимает, что взаимная классовая борьба должна накладывать свою глубокую печать на всю внутреннюю историю общества. Вот интересное доказательство этого.

В своих "Очерках политической экономии" он, объяснив законы существующего в современных передовых странах "трехчленного распределения продуктов" и делая из своих объяснений краткий заключительный вывод, высказывает следующий, чрезвычайно замечательный взгляд на внутренние пружины новейшей истории Европы: "Мы видели, что интересы ренты противоположны интересам прибыли и рабочей платы вместе. Против сословия, которому выделяется рента, средний класс и простой народ всегда были союзниками. Мы видели, что интерес прибыли противоположен интересу рабочей платы. Как только одерживает в своем союзе верх над получающим ренту классом сословие капиталистов и работников, история страны получает главным своим содержанием борьбу среднего сословия с народом" .

Тут взгляды нашего автора поразительно совпадают со взглядами Маркса и Энгельса. Да оно и неудивительно. Чернышевский прошел ту же школу, что Маркс и Энгельс: от Гегеля он перешел к Фейербаху. Но Маркс и Энгельс подвергли философию Фейербаха коренной переработке, а Чернышевский на всю жизнь остался последователем этой философии в том ее виде, какой она имела у самого Фейербаха. Фейербаху принадлежит известное - в свое время вызвавшее много шума и негодования - выражение: Der Mensch ist, was er i?t (человек есть то, чем он питается). Выше мы привели некоторые другие положения Фейербаха насчет влияния образа жизни людей на их образ мыслей. Все это совершенно материалистические положения. Однако эти положения остались у Фейербаха в совершенно неразвитом виде даже в его учении о религии. Чернышевский применил взгляды Фейербаха к эстетике, и тут он достиг, как мы увидим ниже, результатов, в известном смысле весьма замечательных. Но и здесь его выводы не были вполне удовлетворительны, потому что совершенно правильное понятие об эстетическом развитии человечества предполагает предварительную выработку общего понимания истории. Что же касается этого общего понимания истории, то Чернышевскому удалось сделать лишь несколько, - правда, очень верных, - шагов в направлении к его выработке. Примерами таких шагов могут служить только что сделанные нами большие выписки из его сочинений. Эти выписки ясно показывают, что Чернышевский умел давать блестящее приложение материалистическим мыслям своего учителя. Но материалистические мысли его учителя страдали отвлеченностью там, где они касались общественных отношений людей. И эта слабая сторона мыслей Фейербаха привела к тому, что исторические взгляды его русского ученика оказались недостаточно стройными и последовательными. Главный недостаток этих исторических взглядов состоит в том, что материализм чуть не на каждом шагу уступает в них место идеализму, и наоборот, при чем окончательная победа все-таки достается идеализму.

Нам хорошо известно, как объясняет историю Чернышевский в тех случаях, когда он остается верным своей материалистической философии. Теперь посмотрим, как объясняет он ее, переходя на идеалистическую точку зрения.

Из книги Записки военного священника автора Константинов Дмитрий Васильевич

ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ РЕЛИКВИЯХ Война закончилась… Все предметы, взятые мною при отходе из Чехословакии в Баварию, продолжали храниться у меня. В послевоенной церковной обстановке ими, в сущности, никто не интересовался и никому они не были нужны. Скорее наоборот… Некоторые

Из книги Пуанкаре автора Тяпкин Алексей Алексеевич

Расхождение во взглядах О своих результатах, доказывающих принципиальную необходимость квантовой гипотезы, Пуанкаре доложил на заседании Академии наук еще до конца 1911 года. Затем он пишет подробную статью «О теории квантов» со всеми проделанными им математическими

Из книги Н. Г. Чернышевский. Книга первая автора

Из книги Н. Г. Чернышевский. Книга вторая автора Плеханов Георгий Валентинович

ГЛАВА ШЕСТАЯ Последние исторические сочинения Чернышевского Как уже сказано, Чернышевский по возвращении из Сибири занимался, между прочим, переводом "Всеобщей истории" Вебера и к некоторым томам своего перевода сделал приложения, весьма важные для характеристики его

Из книги Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)] автора Добрынин Анатолий Фёдорович

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Н. Г.

Из книги Демьян Бедный автора Бразуль Ирина Дмитриевна

ГЛАВА ТРЕТЬЯ "Собственный" план Чернышевского и вопрос о поземельной общине Мы закончили предыдущую главу указанием на то, что Чернышевский, подобно всем прочим социалистам-утопистам, рассматривал вопрос общественного переустройства в полусвете абстракции, независимо

Из книги Воспоминания. От крепостного права до большевиков автора Врангель Николай Егорович

О взглядах Рейгана В один из дней июня я был на обеде у Аллена, помощника президента по национальной безопасности. Разговор вели с глазу на глаз.Аллен сказал, что накануне он беседовал с Рейганом, который сказал ему, что считает полезным состоявшийся откровенный обмен

Из книги Рассказы старого трепача автора Любимов Юрий Петрович

Глава III СТРЕЛКА ИСТОРИЧЕСКИХ ЧАСОВ Едва только Демьян спустится по Троицкому мосту и выйдет из Кремля - до мужика любой губернии рукой подать. Напротив Кутафьей башни - приемная «всероссийского старосты» Калинина. Сюда стекаются ходоки «всей Расеи»; чуть дальше, к

Из книги К вопросу о философских взглядах Хемницера автора Вацуро Вадим Эразмович

Большие и маленькие расходятся во взглядах Если у нас есть сердце и в нас есть что-то хорошее, мы обязаны этому деревне, а не городу. В деревне, не знаю, как или почему, мы начали понимать многое, чего большие еще не подозревали и поняли лишь десяток лет спустя. За наши

Из книги Статьи разных лет автора Вацуро Вадим Эразмович

«Что делать?» Н. Г. Чернышевского, 1970 Это был забавный спектакль. Декорации были сделаны таким амфитеатром, как студенческая аудитория в том же Политехническом или в любом другом амфитеатре. И начиналось со сцены в библиотеке: они ругают этот роман, что «как же можно такую

УЧЕНИК ЧЕРНЫШЕВСКОГО «Самые великие события в мире в настоящее время - это, с одной стороны, американское движение рабов… а с другой стороны, движение рабов в России». Из письма Карла Маркса к Ф. Энгельсу 1О шестидесятых годах рассказано художниками, историками и

Из книги автора

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬ ЧЕРНЫШЕВСКОГО Но и студенческая жизнь Миклухи-Маклая продолжалась недолго. Уже в марте 1864 года он, по его собственному свидетельству, оказался исключенным без права поступления в русские университеты. Формально исключение мотивировалось тем, что

Из книги автора

О политических взглядах Из истории известно, что первым шагом к развалу социалистического лагеря, а там и СССР, стало освобождение Югославии от советского контроля в 1948 году. Но мы истории не пишем, а вот о том, как в баснях говорят, – об одной апокрифической версии этого

Философия просвещения Феофана Прокоповича, Г.С. Сковороды и В.Н. Татищева; естественнонаучный материализм М.В. Ломоносова; социологические воззрения Д.С. Аничкова, С.Е. Десницкого и Я.П. Козельского подготовили русский радикализм. Русское общество жаждало «дела» . Философия никогда не имела первостепенного, принципиального значения. В своем подходе к философии и к ее предмету российские радикалы руководствовались идеологическими принципами и воспринимали философию исключительно в контексте обоснования и пропаганды революционных идеалов. Подобные «философские изыскания» характеризовали не только воззрения В.Г. Белинского, но и Н.Г. Чернышевского.

Николай Гаврилович Чернышевский (1828-1889) родился в семье потомственного церковнослужителя, саратовского священника. В основе своих философских воззрений Чернышевский использовал учения французских материалистов XVIII века, элементы учения Гегеля (хотя сам Чернышевский весьма критически относился к немецкой идеалистической философии) и философский антропологизм Л. Фейербаха. Чернышевский преимущественно сосредоточил свои усилия на критике предшествовавших философских систем и отстаивал принципы утилитарной философии. Тем не менее, Чернышевский не создал собственной оригинальной философской системы.

«Антропологический принцип» в философии Чернышевского

Антропологический материализм Чернышевского следует из спора с эстетикой немецкого идеализма. От критики эстетики в немецком идеализме Чернышевский переходит к критики философского идеализма в целом. Знакомство с гегелевским философским наследием привело его к выводу, что общие принципы немецкого идеалиста отличаются необычайной широтой и мощью. Но применение этих принципов самим Гегелем не привел немецкого философа к анализу конкретной действительности. Реализм же самого Чернышевского основан на стремлении исходить из действительности. Поэтому лучшим мыслителем столетия Чернышевский считал Фейербаха. В своей критике немецкого идеализма Чернышевский опирался на антропологический материализм Фейербаха. Но и к философским воззрениям Фейербаха он относился весьма критически. Идя к материализму, Чернышевский не стал истинным последователем Фейербаха.

Основная философская статья Чернышевского «Антропологический принцип в философии» (1860 г.) была написана по поводу философских очерков П.Л. Лаврова. Чернышевский в своей статье критикует любое проявление философского инакомыслия, ему присуща уверенность в том, что только в философских воззрениях, которые он разделяет, есть истина. В статье «Антропологический принцип в философии» Чернышевский излагает свои собственные мнения как «неоспоримые» достижения новейшей науки. Более того, в «антропологическом принципе» Чернышевского исчезает основная традиционная философская проблематика. Таким образом, Чернышевский несколько упрощенно воспринимал философию.

Материалистическая антропология в философских воззрениях Чернышевского

В статье Чернышевского «Антропологический принцип в философии» указывается суть «антропологического принципа» . Суть этого принципа автор статьи выражал предельно кратко: человек существует как материя и как количественное сочетание материальных веществ. Человек является частью природы и естественной эволюции.

Чернышевский борется против «философского» усмотрения в человеке двойственности, он против противопоставления «духа» природе. Чернышевский защищает единство человека, то есть Чернышевский мыслит единство человека как основополагающий принцип в терминах биологизма. Новая философия, как он ее понимал, основана на антропологизме. В этом Чернышевский близок к французским материалистам XVIII века. Он считал, что материалистический биологизм и есть подлинное научное направление в философии. О человеке он мыслил «как существе, имеющем желудок и голову мускулы и нервы» . Жизнь - «подобно всякому другому химическому процессу» , жизнь есть «многосложный химический процесс» .

Если принять данные принципы (а согласно Чернышевскому, именно эти утверждения являются истинно философскими), то нет места для утверждений о превосходстве независимо существующего духа или ума. Воля не является проявлением душевной силы, свободной от природных зависимостей; это всего лишь субъективное выражение, которое в нашем сознании сопровождает происхождение мыслей, действий или внешних феноменов.

Этические воззрения Чернышевского

Этические воззрения Чернышевского связаны с антропологическими элементами его воззрений. Позитивизм Чернышевского подчиняет область «нравственного» , то есть вопросы духовные тем процессам, которые господствуют в сфере физических и химических процессов. Идеализм Чернышевского нашел выражение в его восхищении человеком в формах «сциентизма» . В этом заложено определенное упрощение проблематики мира.

Философия, по мнению Чернышевского, должна ответить на не только вопрос, что такое «человек вообще» . Утилитаризм, как считает Чернышевский, предлагает безопасный стандарт и инструмент для обеспечения безопасности равенства. Утилитаризм предоставляет возможность измерить потребности людей и выяснить сущность и уровень удовлетворения. Утилитаризм также может служить инструментом для охраны справедливости: для сравнения количества удовольствия, предоставляемого большему или меньшему количеству людей.

Теория разумного эгоизма имела революционно-демократический, социальный смысл. Такое общественное устройство и его принципы не противоречат «антропологическому принципу» в философии Чернышевского: как количественные различия становятся качественными различиями, как вода становится льдом или паром, так и самые элементарные и примитивные чувства развиваются в самые нежные и очищенные ощущения и мысли.

Элита Чернышевского, какой она появляется в романе «Что делать?» ― это элита понимания и характера, рационального эгоизма, который перерастает в чистейший, жертвенный, конструктивный общественный идеализм. В этой работе Чернышевский стал проповедовать императивы самодисциплины, преданности обществу, достоинства солдата на службе прогресса. Идеалом Чернышевского становится образцовый человек, атлет социализма Рахметов, который понимает ход истории, требования времени, императивы науки и общественной морали. У него есть сила воли и он свободен от эгоизма, он готов на практике воплотить то, что требует теория, он живет жизнью аскета. Однако Чернышевский отчасти присуждал человеку «пожизненную индульгенцию» , которая освобождала его от самооценки действий. И эта социальная позиция, в конечном счете, приводит к нигилизму социальному и духовному.

Эстетические воззрения Чернышевского

Эстетические воззрения Чернышевского проявляются в магистерской диссертации «Эстетическое отношение искусства к действительности» (1853 г.). Каждый класс, согласно Чернышевскому, имеет свои представления о прекрасном и возвышенном, и эти представления могут в значительной степени не соответствовать.

Чернышевский с подозрением относился к гуманитарным наукам и искусству. Им, по мнению Чернышевского, не хватает точности «точных» наук и, кроме того, гуманитарные науки предоставляют немного возможностей для подтверждения своих постулатов. Только естественные, точные науки заслуживают звания наук. И, кроме того, гуманитарные науки и искусство отягощает «дурное прошлое» из-за их античной ассоциации с идеей «свободного искусства» с концепцией поиска высшего идеала человеком, который имеет свободное время и свободный ум и имеет утонченный вкус для воплощения своих поисков.

Искусство ради искусства может стать ловушкой для человека, который желает избежать таинства существования. Такие люди избегают жизненной ответственности и долга по отношению к своим близким людям и впадают в иллюзии и опиум мечты. Культ искусства ради искусства без всякой связи с проблемами действительной жизни, озабоченность формой без отношения к содержанию, совмещенная с равнодушием по отношению к страданию человечества - это, для Чернышевского, даже хуже чем равнодушие, так как оно основано на одобрении статус-кво (Полное собрание сочинений в 15 т. М., 1939. Т. 2, с. 271, 273-4, 514-16).

Искусство должно заниматься жизнью. Искусство должно признавать свое подчинение по отношению к природе. Данное воззрение не означало, что искусство должно лишь копировать, подрожать и «фотографировать» жизнь. Искусство должно отражать и подчеркивать никогда не прекращающиеся благородные и высшие формы жизни. Но любая попытка создать сферу прекрасного изящнее, возвышеннее, чище чем в действительности осуждалась Чернышевским, так как это было проявлением идеализма, проявлением отрицания подлинного значения жизни.