В тувинском шаманизме отмечается девять культовых обрядов .

Культ огня (семейного очага ), отвечающий за благополучие семьи. Проводится приблизительно поздней осенью (при первом снеге), в каждой семье лично. У первоисточника огня просят благополучие скота, материальное благополучие семьи и здоровья членов семьи, чтобы удачно пережить трудный сезон года – зиму.

Культ освящения дерева - тел , отвечающий за благополучие и сплоченность семьи. Тут обычно собираются кровные родственники до шестого колена у священного семейного дерева тел (дерево тел - обычно это множество деревьев, растущих из одного корня независимо от породы, или деревья разной породы, растущие из одного корня). Культ проводится, когда созревает урожай, после сенокоса (в середине августа и в начале сентября).

Культ родоплеменной группы (проводится у священной горы) , отвечающий за благополучие и сплоченность. Этот обряд является одним из важных, потому что он дает понять человеку, что он принадлежит определенному обществу, и что у него есть свои обязанности перед своим народом.

Культ освящения дерева-шамана , который отвечает за непрерывность и преемственность шаманской религии. Обычно дерево-шаман - это старая лиственница, к ветвям которой подвешен бубен и одежда шамана, жившего раньше в этой местности. Считалось, что дух умершего шамана переселился в живет в этом дереве. У такого дерева просили, чтобы дух этого шамана снова переродился в этой родоплеменной группе.

Культ освящения каменного памятника . Этот культ воспитывает бережное отношения к своей истории и к памятникам, которые передались от предков. Считается, что события, которые происходили раньше, влияют на нынешние события. Например, при массовых заболеваниях просили у памятника: «О великие богатыри, которые боролись и отдали свою жизнь за наше будущее, дайте нам силы и помощи. Наши дети болеют, и наш род может прерваться. Не дайте нашему роду исчезнуть с лица земли…»

Культ животворящего источника . Тувинцы-скотоводы, полностью зависящие от воды, свято оберегали места выхода ручьев. Если это источник лечебный (минеральный, радоновый и т.д.), то его называли аржааном. Особенность аржаанов в том, что их водой лечатся не только физически, но и духовно, человек после лечения в аржаане чувствует себя физически здоровым и духовно здоровым. Окрестность аржаана также считается священной. К началу источника не допускают никого, даже перешагнуть через родник аржаана считается грехом, бросание мусора и грязи в аржаан - тем более. К территории аржаана не допускается домашний скот. Вблизи аржаана не разрешается ломать ветви деревьев и срывать с них листья, а также косить траву. Поклонение аржаану проводили один раз в год, летом при открытии сезона аржаана.

Культ освящения начала русла (роводится весной, когда поливают поля). Освящение проводится при изменении русла реки (ручья) при поливе орошаемых земель. Когда кочевники начали осваивать земледелие, им пришлось задуматься о поливе своих земель. Однако считается, что человек не имеет права изменять окружающую среду. Поэтому при изменении русла реки, просили прощения у реки.

Культ освящения танды (определенного горного комплекса со своей природной средой). Культ проводится, чтобы просить благополучие, урожайность у тайги.

Культ освящения неба . Под небом подразумевается все то, что находится выше земли (облака, звезды, планеты и т.д.). Кочевники понимали, что небо влияет на все происходящее вокруг. Поэтому почитали небо отцом, а землю - матерью. Культ считается самым высшим, и его проводили самые сильные шаманы в случаях засухи и природных катаклизмов.

Эти девять культов, связанные с природной средой, полностью регулировали гармоничное отношение человека и природы.

Процесс камлания

К помощи шаманов тувинцы прибегали в прошлом по самым разнообразным поводам, но чаще всего в случае болезни.

Выбор того или иного шамана делал сам больной человек, который обращался к нему за помощью. Приняв приглашение, шаман прятал за пазуху зеркало, к которому никому не позволялось притрагиваться, и садился на запасного коня. Помощник шамана привозил ему снаряжение, необходимое для камлания: костюм прикреплял к седлу, а бубен вешал себе за спину.

Прежде чем приступить к камланию, любой шаман, независимо от статуса, устраивал зажигание курильницы. Приготовление курильницы состояло в следующем: на плоском камне рассыпали золу и горячие угли, туда же клали горсть сушеного можжевельника. Если курильница сразу начинала дымить, значит, она оживала. Тогда добавляли еще немного муки, тараа (очищенного от шелухи и поджаренного проса), масла и сала.

Сначала шаман окуривал бубен, затем свою обувь, поднимая поочередно ноги, - считалось, что курильница очищает атрибуты шамана перед камланием и придает ему силу в предстоящей схватке со злыми духами.

Завершив приготовления, шаман бил колотушкой в бубен и делал вокруг курильницы по солнцу три оборота правой, потом левой ногой. Под звук бубна он кричал то кукушкой, то вороном, что являлось как бы сигналом к началу камлания, наконец обращался к духам и вел с ними неслышный для окружающих разговор.

Закончив "разговор с духами", шаман приказывал сделать "образ болезни", которая мучит его пациента. Он вырезал ножницами из бумаги фигурки, олицетворяющие злых духов. К этим фигуркам прикреплялись разноцветные лоскутки материи. Готовый чуулу шаман прикреплял к специальной дощечке (даспан), и аарыгньщ чуулузун - "образ болезни" - готов. Одновременно кто-нибудь по указанию шамана готовил огаалгу. Это маленький квадратный кусочек войлока с положенными на него остатками старой заварки и кусочком сырого мяса - пищей для духов. К концу камлания курильницу, огаалгу и "образ болезни" выносили из юрты. Воскурив курильницу, человек брал ее в правую руку и совершал три круга по солнцу вокруг больного. В левой руке у него в это время находилась огаалга. Затем он выходил из юрты и шел туда, куда указывал шаман. Сопровождавший его человек нес "образ болезни". Полагали, что духи болезни охотно покинут юрту, прельстившись приятным запахом и вкусной мясной пищей.

Но прежде чем вынесут эти предметы, больному необходимо было помыться "святой" водой аржаан, причем так, чтобы капли падали на огаалгу и на "образ болезни". "Святую" воду готовили следующим образом: в тарелку с водой наливали молоко и добавляли в нее горсть толченого можжевельника. Таким образом, получался трехсоставный аржаан. Запрещалось проливать "святую" воду на землю. Все капли должны были попасть на поверхность дощечки даспан с прикрепленными к ней бумажными всадниками и огаалгу.

Процесс камлания продолжался до возвращения двух человек, отправленных шаманом для выноса курильницы и огаалги. Ритуал завершался тем, что шаман с бубном обращался туда, откуда они пришли, чтобы носители болезни не вернулись в юрту по их следам.

В ритуал любого камлания входило гадание при помощи колотушки. Шаман бросал свою колотушку по солнцу в сторону сидящих вокруг очага зрителей. Если брошенная шаманом колотушка падала меховой стороной вниз, то это значило, что человеку выпал жребий благополучия. Если колотушка падала лицевой стороной вверх, это означало плохое предзнаменование (жребий сна). По просьбе человека, на долю которого выпал жребий сна, шаман снова бил в бубен и еще три раза бросал колотушку ему в подол, чтобы предотвратить будущую опасность. Иногда шаман гадал до тех пор, пока колотушка не падала меховой стороной вниз, что обозначало устранение опасности. Если колотушка падала на бок, то это положение носило название нейтральный жребий. В таком случае шаман быстро переворачивал колотушку в ту или иную сторону. После этого гадание начиналось снова по просьбе того, на кого выпал "нейтральный жребий".

Когда шаман покидал юрту, перед ним открывали дверь. Шаман выходил из юрты только по левой (от очага) стороне юрты. (Дверь в тувинской юрте всегда обращена к востоку.)

Шамана полагалось проводить до самой его юрты. Пациент преподносил шаману плату за "лечение". Размер вознаграждения зависел от имущественного положения больного. Расплачиваясь с шаманом, тот, кто пригласил его к себе, должен был принести символическую жертву и его атрибутам. Она состояла из шести предметов, употреблявшихся в повседневной жизни. Это элдик - мешочек, манчак - шнурок из кожи дикого козла, скрученные сухожилия для шитья, иголка, кожаный наперсток и горсть курительного табаку, хранящиеся в том же мешочке. После камлания их вручали шаману. По возвращении шамана домой горсть табаку выкуривали его соседи, а другие дары хранились в неприкосновенности среди шаманских атрибутов.

Участие шамана в излечении больных было представление о множественности человеческих "душ", каждая из которых могла покинуть тело человека. Шаман должен был восстановить надлежащий порядок: вернуть человеку душу, оставив злым духам нечто взамен. В этом суть лечебных обрядов тувинских шаманов.

Тувинцы-шаманисты считали, что человек, которого покинула главная душа, вскоре умрет. Придя к выводу, что больного покинула главная душа, шаман отправлялся за ней в страну аза и после схватки со злыми духами возвращал душу.

По традиции каждый шаман во время камлания сообщал всем присутствующим о том, что он видел в "далеких краях", о чем слышал там, где "побывал".

Кроме обрядов "лечения" в практике тувинских шаманов были и обряды "освящения". Эти обряды были направлены, как правило, на коллектив.

Так, XIX-начале XX в. тувинцы не практиковали обрядов, посвященных солнцу и луне. Но ежегодно с наступлением осени в каждой юрте проводился обряд поклонения огню, который рассматривался всеми тувинцами, независимо от их социального положения, как обязательный осенний праздник. С окончанием осенней перекочевки, уборки урожая и завершением приготовлений к зимней охоте приглашали самого "сильного" шамана. На празднике огня присутствовали все члены данной семьи, могли принимать в нем участие и соседи. Состоятельная семья жертвовала на этот праздник большого барана, бедная - ягненка. Идея ритуала заключалась в том, чтобы обеспечить счастье, благополучие и удачу всем членам семьи и здоровье детям. Закончив камлание в одной юрте, шаман приглашался в следующую. По представлениям, зафиксированным у тувинцев-шаманистов, если не проводить ежегодный обряд поклонения огню - случится несчастье, придет болезнь и беда для всех членов этой семьи.

Тувинцы почитали два вида деревьев. Объектами культового действия были двухствольные деревья, растущие из одного корня или переплетающиеся корнями деревья двух разных пород. По мнению шаманистов, человек, рубивший такое дерево, подвергал себя опасности заболеть ревматизмом. При лечении ревматизма вокруг такого дерева и на всех его ветках развешивали ленточки из разноцветной бумаги и тканей. Это должно было успокоить разгневанного духа лесов. У каждого шамана было свое дерево, которое он ежегодно посещал и у которого организовывал торжественное камлание. Для проведения обряда по четырем сторонам от дерева и возле его корня ставили курильницы, на ветках вешали специальные ленты. Шаманы западных районов обращались к своему дереву один раз в год летом.

Регулярно проводились обряды освящения оваа-куч камней на перевалах или на вершинах гор. Оваа племени Тюлюшей находилось в устье реки Алдын-Соор. Ежегодно в середине июня в полдень его освящали. Шаман Айныжы прославлял родной край, местность, где проживало племя, и просил милости у духов гор.

Как и у других тюркоязычных народов Сибири, основной функцией тувинских шаманов было лечение, а в более широком плане - предотвращение вмешательства злых, враждебных духов в жизнь людей. В то же время тувинские шаманы не ограничивались "врачеванием", сфера их обрядовой практики была много шире.

В шаманских ритуалах огромное значение играл табак и курительная трубка. Шаманы относятся к табаку и курительной трубке, как к особым предметам. Вдыхание дыма табака погружало шамана в мир духов. Нередко во время камлания шаман давал бубну – «коню» прикурить, прикладывая к нему трубку, ибо этот процесс свидетельствовал об «оживлении» бубна.

В конце января - начале февраля празднуется не менее важный праздник – Шага (Новый год по лунному календарю). Накануне торжества местные жители тщательно убирают свои жилища. Праздновать начинают не ночью, а утром, с первыми лучами солнца. Устраиваются танцы, игрища и спортивные состязания.

Биография и интервью потомственной тувинской шаманки, члена Кызылского общества шаманов «Адыг-Ээрен» («Дух Медведя»), «Ак Бору» («Белый Волк»), ведущей авторских семинаров по тувинскому шаманизму в России, в Чехии, Словакии, Германии, Австрии, Даниии, Польше, организатора семинара в Тыве "Шаманское путешествие в другое измерение" 2011, совместно с МЭФ "ИНТЕНТ", участницы международного научно-практического конгресса по шаманизму Москва 2004, эзотерического фестиваля Прага 2007, международного фестиваля "Конь-Самолет 2010".

Людмила Оюн Кара-ооловна родилась 11 октября 1956 г. на территории Азаса Тоджинского района Тувинской АССР. Свой шаманский она дар получила по наследству. По линии отца Людмилы была шаманка по имени Сокпааштай, приходящаяся ей прабабушкой. Имя Сокпааштай происходит от тувинского слова «соктаар», что в переводе означает «стучать», и поэтому ее шаманское имя было Соктаар-кадай («бить в бубен», «стучать в бубен»). Также и по линии матери Людмилы Оюн из рода Ондар была прабабушка, шаманское имя которой было Шокар-кадай от слова «шокар» - пестрый.

Людмила Оюн получила педагогическое образование в Кызыльском государственном институте (филологический факультет). Начиная с 1993 года, после прочтения книг К. Кастанеды и М.Б. Кенин-Лопсана, она стала интересоваться шаманизмом. И уже с середины 1990-х гг. посещала курсы массажа, окончила первую ступень Рейки, занималась спортивной гимнастикой у-шу.

Осенью 2000 г., когда от нее ушел муж к другой женщине, она тяжело переживала разрыв и в это время стала слышать голос своей прабабушки-шаманки. У нее открылся шаманский дар. Через год Оюн стала ученицей духовно-образовательного центра «Хаттыг-Тайга», созданного тувинским шаманом С.И. Канчыыр-оолом. И в мае этого года она получила посвящение от Канчыыр-оола, и начала работать шаманкой в центре своего учителя. Также незадолго до самороспуска центра «Хаттыг-Тайга», с ноября 2001 г., Людмила занималась шаманской деятельностью в Кызыльской религиозной организации шаманов «Адыг-Ээрен» («Дух Медведя»), под руководством председателя данного общества К.Т. Допчун-оол.

С 2004 г. Оюн принимает участие в международных эзотерических фестивалях, проводит авторские семинары по России и другим странам. В настоящее время является организатором шаманского общество «Ак Бору» («Белый Волк»). На данный момент Оюн живет в г. Кызыле, Тыва.

Интервью

Людмила, откуда вы? Как вы стали шаманкой?

Я родилась и живу в Туве. Потомственная шаманка. Шаманство у нас в Туве передается по роду. Если в роду были шаманы, то кто-то из детей в этом роду становиться шаманом.

Большую часть жизни я прожила жизнью обычного человека. Но так случилось, что от меня ушел муж, и я пошла к шаману разрешить свою жизненную ситуацию. Он увидел, что я имею способности к родовому занятию, и предложил обучаться шаманскому ремеслу. И действительно, у меня стало получаться. Долгое время я была помощником шамана, ходила с ним на проведение ритуалов, помогала. Однажды мы пошли на место силы провести ритуал, когда пришли, то шаман сказал: «Проводи ритуал сама». Я опешила от неожиданности, во мне заговорил страх: «А смогу ли я?» Но пришлось подчиниться приказу. Ритуал я провела, все получилось хорошо, был положительный результат от моего первого самостоятельно проведенного обряда. Так я стала шаманкой.

Шаманами у нас становятся как мужчины, так и женщины. У меня есть братья, но никто из них не стал шаманом. Это родовое занятие досталось мне, так распорядилась судьба.

У меня есть дети, они уже большие. Я чувствую, что сын имеет способности к шаманскому делу, вполне возможно, что в будущем он возьмет на себя это родовое занятие. Жизнь покажет.

Шаманами можно стать и в совсем молодом возрасте, но в основном шаманское дело осваивают люди уже после сорока лет. К этому времени человек создал семью, родил детей, приобрел необходимый жизненный опыт. Следует отметить, что шаманская деятельность весьма тяжелая, общение с духами отнимает много энергии. Духи бывают разные, со всеми нужно найти общий язык и договориться. Это бывает непросто. Зрелому человеку это сделать легче.

У меня большая практика в Туве. Часто меня приглашают в другие страны. Я работала в Польше, в Чехии, Германии.

Сейчас по миру идет реализация международного проекта «Бубен мира». Норвежскому шаману Комене было виденье из мира духов. Он организовал этот проект. Был сделан специальный бубен, который передается из страны в страну. В каждой стране шаманы или другие специалисты, владеющие работой с бубном, проводят ритуалы очищения Земли. Наша Земля-матушка стареет, и ей нужно помогать. Недавно бубен прибыл в Туву. Мы проводили обряд очищения. После Тувы он последует в Японию и так далее по всему миру.

Есть что-либо особенное у вас как у шаманки?

Я владею всем спектром шаманских обрядов. Но особенно хорошо у меня идет обряд, который проводится в местах силы, там, где растут два сросшихся дерева разных пород. Эти два сросшихся дерева разных видов растут как бы из одного корня, так близко они расположены. Если я нахожу такие деревья, то это очень хороший знак. Возле него я провожу ритуалы, такое место мне дает силы.

Если вы возле своего дома встретите такой природный феномен, то знайте, это место силы, там живут духи, которые могут вам помогать. Чтобы наладить контакт с ними, нужно пригласить шамана, который проведет соответствующий ритуал. Но если у вас нет шамана в вашем городе, то тогда проведите ритуал привлечения духов сами. Нужно совершить обряд подношения - побрызгайте дерево молоком, посыпьте немного крупы возле дерева. Это задобрит духов и сделает их к вам благосклонными. У этого дерева вы можете загадывать желания, просить помощи. Духи вам помогут.

Как у всякого шамана у вас есть бубен?

У меня есть бубен, мне его сделал мастер. Когда я приобрела бубен у мастера, то после этого шаман провел мне специальный обряд «оживления» бубна. С этим бубном я работаю. Шаманский бубен никто другой трогать уже не должен.

В Туве, кроме шаманов, есть буддийские монастыри, есть ли у вас с ним контакты?

Я сама хожу в буддийский монастырь, разговариваю с ламой. Ламы также проводят свои обряды. У нас нет противостояния. Выбор всегда остается за человеком. За помощью он может обратиться к шаману, а может пойти в монастырь к ламе. Он сам почувствует, кто ему лучше поможет в его конкретной ситуации.

Если человек придет ко мне за помощью, то я приложу все свои знания и умения, чтобы помочь ему. Мой опыт работы позволяет провести обряды и ритуалы очень эффективно для любого человека.

Интервью вели:

И.М.Шихов,
И.Ф.Губернаторов

Тротуары сохнут после сильной ночной грозы. Небо вновь обретает привычную чистоту и прозрачность. Улицы Кызыла, сонной столицы республики Тыва, начинают оживать. Ховалыгмаа Куулар с рюкзаком за спиной решительно перешагивает лужу перед сталинским домом нового клиента.

На первый взгляд эта 40-летняя женщина ничем не отличается от других людей своего возраста. Точно такие же кроссовки, джинсы и маникюр. Переступив порог квартиры, она обращается к клиенту. Что его беспокоит? Мужчина в замешательстве по поводу своего профессионального будущего и ищет ответы. Пора действовать. Невысокая женщина надевает тяжелую цветастую куртку и украшенный перьями головной убор.

Начинается ритуал очищения. Помещение заполняет запах артыша (таежный можжевельник). Под барабанный ритм звучит мелодичное пение на тувинском, языке этого небольшого народа. Ховалыгмаа Куулар — шаманка, то есть нечто среднее между гадалкой, колдуньей и знахаркой. Ее работа — лечить души и восстанавливать баланс в обмен на вознаграждение (на усмотрение клиента).

Медвежий коготь и прочие амулеты

Эта женщина с высшим образованием считает себя «немного психологом, философом, соцработником и свахой». После окончания университета ей довелось поработать в полиции и юристом. «Но я с детства видела духов». Долгое время она не принимала свой «дар». Но в 30 лет эта дочь коммунистов и внучка шамана все же решилась.

Гул барабана и пение шаманки никого не возмущают в доме. Жители Тывы (сибирская республика у монгольской границы с населением в 300 000 человек) по большей части потомки кочевников и поэтому одновременно буддисты и шаманисты. Внутри каждого дома рядом со статуей Будды обязательно висит медвежий коготь или какой-нибудь другой оберег.

В городах и деревнях, все, от сельских животноводов до бывших рабочих развалившихся советских заводов и вызывающих зависть чиновников, разделяют одно восприятие мира: духи постоянно вмешиваются в жизнь людей. «Если ребенок тяжело заболел, родители, разумеется, обращаются к врачу, но не забывают и пригласить шамана перед операцией», — с улыбкой рассказывает социолог Валентина Сузукей.

Контекст

Счастливые и гордые евреи России

La Croix 05.08.2016

Француз среди староверов

La Croix 05.08.2016

Московская шаманка Вера Сажина

«Нихон кэйдзай» 05.08.2016

Мультимедиа

Шаманы Сибири

The Telegraph UK 20.10.2015 Возрождение шаманизма

Как бы то ни было, университетские этнографы смотрят на современных колдунов критически. Профессор Борис Борбак-оолович не доверяет им. И никогда к ним не ходит. «Но мне приходится во все это верить, — рассказывает он. — Во время учебы в Европе моя сестра заболела. Она начала видеть духов, у нее стала болеть голова. Вылечить ее смог только шаман».

60 лет коммунизма, принудительного коллективизма и пропаганды атеизма не смогли перечеркнуть традиции и верования предков. Шаманские ритуалы были официально запрещены после включения Тывы в СССР в 1944 году, однако их продолжали проводить тайно. Чтобы не допустить уничтожения ритуальных предметов, их закапывали в лесах в ожидании лучших времен.

Пока коммунисты кричали о конце кочевой жизни и расцвете агропрома, Монгуш Кенин-Лопсан, историк и тайный шаман, записал под видом научных исследований заклинания со слов тех, кому удалось избежать лагерей. «Он стоит у истоков возрождения шаманизма в Тыве», — говорит сотрудница национального музея Кызыла Анна Дыртык-оол, показывая посвященную ему экспозицию.

Вдали от предков-кочевников

Ум Кенин-Лопсана наглядно проявился в его решении создать шаманскую организацию после исчезновения коммунистической идеологии, в кипучий период подъема национальных настроений у тувинцев. В 1992 году он сформировал «Дунгур», первую ассоциацию шаманов. Клиенты потекли рекой. Как и ищущие духовности туристы. В скором времени в Кызыле и небольших степных городах стали насчитываться сотни шаманов.

«Многие считают, что новые шаманские ассоциации не имеют ничего общего со старыми обычаями и что их члены — самозванцы, у которых нет силы их предков, — отмечает антрополог Шарль Степанофф. — Тем не менее эти же самые скептики обращаются к шаманам и щедро платят им, когда на их пути встречаются беды и смерть».

Как бы то ни было, без ритуальной одежды и барабана шаманы XXI века мало похожи на предков-кочевников. Новые мастера церемонии — дети города, которые больше не живут в единстве с природой. Сближает их одно: все говорят, что у них была «шаманская болезнь», то есть период инициации, которому свойственны видения и различные физические недомогания.

Гостиница-юрта для туристов

Одетый в белую рубашку и узкие джинсы Назын Сартыл представляет собой символ современно шаманизма. Он вступил в ассоциацию «Тос-дээр» после того, как сам «заболел». Он немного говорит по-английски, пользуется соцсетями и носит с собой сразу два смартфона. «Я живу на то, что мне дают люди», — объясняет он. Кто-то — деньги, кто-то — одежду, кто-то — еду.

В Кызыле души лечат и в специальных клиниках. У ассоциации «Адыг-Ээрен» есть приемная, кабинеты для консультаций и даже гостиница-юрта для туристов. Кабинет директора Допчун-оола Кара-оола забит чучелами животных, кошачьими черепами и шкурами разных рептилий. Шаман с суровым лицом протягивает визитную карточку, зажав ее между увешанных тяжелыми перстнями пальцев.

Он рассказывает о прошлом охотника и поездках за границу, как о доказательствах своих возможностей. В конце речи он не забывает напомнить, что его «карманы пусты», в ожидании дара (которого не будет). К счастью для его кошелька, в дверь стучится семья. Они купили новую машину и хотят провести ритуал очищения, чтобы избежать неприятностей.

Злые духи

Проведя различные ритуалы у машины, шаман возвращается к излюбленной теме: буддистам. «Их ламы заправляют всем только благодаря помощи правительства», — жалуется он на строительство десятков ступ, вершины которых виднеются в степи. «Это политический выбор», — возражает депутат и министр образования Каадыр-оол Бичелдей.

В прошлом он заигрывал с националистическими идеями после распада Советского Союза и поддерживает возрождение самосознания тувинского народа. «После коммунизма нужно было найти способ объединения тувинской нации, — объясняет он. — Буддизм несет в себе эту идею единства. Это философия будущего. Шаманизм же — это наоборот индивидуалистская религия, которая обречена на исчезновение».

Но кызыльских шаманов такое пророчество почти не пугает. Пока в забывшей о советских комбайнах степи будут расти дикие травы, птицы будут вить гнезда на заброшенных заводах, а сибирские поезда останавливаться у окруживших республику ущелий, местные жители будут и дальше жечь пахучие травы, чтобы прогнать злых духов.

_____________________

• Слово «шаман» происходит от тунгусского «саман» и означает «человек, любящий знания» или же «человек, который движется, танцует». В XVII веке оно перешло в русский и стало распространенным понятием в мировой литературе.

• По конституции Россия — светское государство, которое гарантирует равенство всех религий перед законом. На практике же православная церковь занимает доминирующее положение и поддерживает тесные связи с режимом Владимира Путина.

• В стране не существует точной статистики по числу последователей той или иной веры. В зависимости от опросов, от 55% до 73% называют себя православными, от 6% до 18% — мусульманами, от 1% до 2% — буддистами, иудеями, католиками и протестантами. В Сибири шаманские ритуалы и традиции занимают особое, пусть и относительно небольшое место.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

style=»text-align: center;»>

Мой путь к тувинским шаманам и к шаманским практикам был достаточно долгим. В 2005 году на одной обычной психологической тусовке познакомился с работой потомственной тувинской шаманки Елены Отсур. Смотрел на шаманское камлание и находил в нём что-то понятное и родное. Возможно, дала знать о себе кровь предков по отцовской линии — кырьинских колдунов. Потом было ещё две встречи с интервалом в год.

На второй встрече Елена мне сказала, что я и сам могу использовать в своей работе шаманские практики, мне это можно. Пропустил её слова мимо ушей, но через год-полтора они почему-то стали вспоминаться. Ни адреса, ни телефона Елены Отсур я не знал, но знал точно, что я её найду. Написал в Тыву известным журналистам Саяне Монгуш и Виктории Пээмот с просьбой помочь мне в поиске Елены и… через два дня адрес и телефон были у меня на руках.

Потом были звонки, общение, первое посвящение в тайны мастерства, первый шаманский бубен и попытки совместить мою психологическую практику с её научными подходами и шаманизм с его древними корнями и традициями. Надо сказать, что совместить научную психологию и шаманские практики, не выходя за рамки профессиональной этики, мне удалось достаточно легко. Каждый, кто ко мне обращается за помощью, может войти в любую дверь, они обе открыты.

Путешествие в Тыву

В июне этого года запланировал поездку к тувинским шаманам. Пересмотрел свой график, выкроил две недели и вот я уже в поезде и моё шаманское путешествие началось… За окном поезда Сибирь, завораживающая природа и цветущее лето.

Два дня до Абакана пролетели незаметно. Хорошие попутчики, неспешное общение, отличное настроение – всё, что нужно в дороге. В Абакане прыгаю в микроавтобус, впереди федеральная трасса М-54 и шесть часов дороги. Шофёр, тувинец лет сорока, уверенно и быстро везет меня и ещё шесть человек в столицу Тывы город Кызыл.

Посёлок Танзыбей

Примерно в середине пути в предгорьях Западного Саяна у хребта Ергаки находится посёлок Танзыбей. Все путешественники обязательно останавливаются здесь на отдых, это традиция.

Танзыбей встречает путешественников чистым воздухом, мудрым спокойствием и великолепными шашлыками, которые за пятнадцать минут сделают для вас местные мастера. К шашлыку могут подать местный напиток хаан-чай, который обязательно стоит попробовать. Спасибо Танзыбей, а мой путь продолжается…

Саяны

Далее дорога лежит через перевал с многочисленными горными ручьями и реками, заснеженными вершинами и величественной природой национального заповедника Ергаки. Вспоминается Высоцкий с его знаменитыми строками «…лучше гор могут быть только горы…». Это надо видеть и ощущать всем телом. Саяны прекрасны, они завораживают и притягивают.

Тыва

Заканчивается Красноярский край и мы двигаемся по территории Республики Тыва. Вокруг сопки, покрытые травой, изредка видны отары овец и чабаны на конях.

Тыва один из субъектов Российской Федерации с населением примерно 314 тысяч человек. Более 80% населения тувинцы. Благодаря тому, что республика со времён вступления в СССР жила несколько изолированно, народ сохранил свой язык, традиции кочевников и шаманизм. В Тыве удивительным образом сочетаются горы, тайга и степь. Разнообразие природных ландшафтов восхищает и удивляет.

Кызыл

Столица Республики Тыва с населением около 114 тысяч человек. Кызыл расположен в месте слияния Малого Енисея (Каа Хем) и Большого Енисея (Бий Хем). Кызыл первый крупный город на Енисее, поэтому здесь вода в реке ещё чистая, не загрязненная промышленными и бытовыми стоками.

В июне Енисей полноводный и широкий, щедро напитанный водами горных рек и ручьёв. С городской набережной можно долго созерцать величие древней реки и слушать шум воды и пение птиц. Добавьте к этому свежий, чистый воздух и щедрое летнее солнце. Получается очень приятная, объёмная картинка. В первое своё утро в Кызыле я проснулся в пять часов утра и долго гулял по берегу, медитируя и наслаждаясь жизнью. Около семи часов утра на берегу появилась небольшая группа пожилых людей, которые делали гимнастику и совершали пробежки по набережной.

Кызыл – географический центр и сердце Азии. На городской набережной есть обелиск «Центр Азии». Я родился и живу в Азии, поэтому энергия этого места отзывалась в каждой клеточке моего тела радостным волнением и восхищением. Рядом с центром Азии находится одна из шаманских организаций «Тос Дээр» (Девять Небес), которую возглавляет очень уважаемая шаманка Ай-Чурек.

Центр Азии, юрта шаманов… очень символичное сочетание. На противоположном берегу на сопке огромными буквами выложена известная мантра. В Тыве очень гармонично соседствует буддизм и шаманизм. Сам Кызыл сочетает в себе милую провинциальность и неторопливый ритм жизни. Здесь даже на городских рынках нет суеты.

Буддийский храм

Ещё один радостный момент связан с пребыванием в Кызыле. Впервые в своей жизни увидел буддийский храм. Восемь утра, монахи в красных одеждах обходят территорию и совершают свои ритуалы. Верующих ещё нет. Позже, когда храм открылся, я не смог удержаться, чтобы не зайти внутрь.

Простая обстановка, сильные спокойные энергии, атмосфера смирения и принятия. Похоже, что буддизм действительно самая толерантная религия. Потом я смотрел на то, что делают люди и повторял их действия. Несколько раз обошёл вместе с другими вокруг храма, прикасаясь к каждому углу. Впитывал и чувствовал, пропускал через сердце и понимал то, что происходит вокруг. После этого долго гулял по берегу Енисея с радостью в сердце и покоем в душе.

Организация тувинских шаманов «Дунгур»

В первый же день пришёл в «Дунгур». Здесь работает Елена Отсур и другие шаманы, с которыми мне ещё предстояло познакомиться. «Дунгур» — старейшая организация тувинских шаманов. Объединение шаманов в стены этого общества позволило возродить и укрепить традиции тувинского шаманизма. Для жителей Тывы это стало и возможностью возвращения к корням и возможностью выбора или сочетания традиционной медицины и шаманского целительства.

«Дунгур» расположился в двух деревянных домах на одном подворье. В центре двора место для обрядового костра. Здесь шаманы исцеляют, предсказывают, предостерегают, дарят надежду… В обычной жизни шаман обычный земной человек со своими проблемами, которыми иногда и заниматься-то ему некогда, ведь люди в «Дунгур» идут до позднего вечера, отказывать людям шаман не может.

Меня удивило то, как по-детски ярко шаманы умеют радоваться самым простым вещам. В сердце что-то тоскливо заныло, вспомнился Екатеринбург с его шумом, озабоченными лицами, грязным воздухом. В тот момент понял, что каждую минуту пребывания в Тыве буду проживать свободно, ярко и наполнено, чтобы увезти с собой это состояние как подарок. Вечером Елена Отсур представила меня своим коллегам. Просто сказала: «Это мой друг из Екатеринбурга, будет с нами работать». Потом было много общения с шаманами, разговоры об устройстве мира, шаманских традициях, обрядах, политике.

В первые несколько дней общения с шаманами и углубления в мастерство мои мозги устраивали «забастовку протеста». Обычно на мои «важные и умные» вопросы мне спокойно отвечали: «Ты и так это знаешь… Слушай своё сердце… На этот вопрос нет ответа… А как чувствуешь ты?». В эти моменты я тоскливо смотрел на собеседника в надежде на то, что он разложит мне всю информацию по полочкам. Иногда ответом на вопрос был только глубокий долгий взгляд и молчание. Потом всё встало на свои места, появилась новая способность воспринимать, чувствовать и понимать, а одно слово или жест отражали самую суть и заменяли целые потоки пустых фраз. Были ещё камлания и ритуалы на местах силы, посещение священных шаманских мест, шаманские мистерии. Была жизнь…

Верховный шаман Тывы Монгуш Кенин-Лопсан.

Многие дни своей жизни я забыл и забуду, но этот день навсегда останется в моём сердце. Неожиданно Елена мне сказала, что нам нужно ехать к Бораховичу, если повезёт он тебя примет. Садимся в машину, по дороге впервые узнаю об этом человеке. Избушка верховного шамана находится в центре Кызыла.

Мошгуш Борахович удивительный человек с яркой судьбой, доктор исторических наук, обладатель звания «Живое сокровище шаманизма». Удивительно то, что этот уникальный человек, признанный и почитаемый всеми международными шаманскими организациями, мало известен в России. Ох уж эта славная российская традиция не ценить то, что есть у себя дома!

Елена заходит в избушку, через минуту приглашает меня. За большим рабочим столом сидит седовласый восьмидесятипятилетний старик. Я тут же понял, что значит «кровь в жилах холодеет». Верховный шаман смотрит на меня строго и пристально, по моим ощущениям меня словно перебирают и рассматривают изнутри. После продолжительной паузы вопрос: «Ты работаешь?». Вопрос мне понятен. Осознавая то, что моё любимое холотропное дыхание, практика во многом шаманская, бормочу невнятные слова о том, что чуть-чуть использую шаманские практики в своей работе.

Далее совсем неожиданный поворот событий. Монгуш Борахович велит подойти к нему и говорит только одно слово: «Работай.» Накладываю свои руки на голову старика, пробую показать ему то, что умею. Сердце стучит как бубен, руки предательски дрожат, волнение во всем теле. Приводит в равновесие фраза верховного шамана: «Почему не пользуешься тем, что тебе от Бога дано? Будь увереннее!» Далее, больше для Елены, чем для меня, перечисляет случаи, в которых я могу быть полезен людям. Елена молча кивает, у меня ощущение нереальности происходящего. После процедуры проверки следует официальное, документальное принятие меня в организацию «Дунгур».

После этого старик подарил мне свою книгу, на которой написал несколько очень важных для меня слов. А перед самым уходом мы фотографировались, шутили и смеялись. На выходе Елена мне тихо сказала о том, чтобы я ценил то, что произошло, и добавила, что некоторые местные шаманы по два года за стариком ходят, чтобы попасть в «Дунгур».

Вечером я показывал фотографии моему другу, шаману Экеру Довуу. В виде комментария услышал: «Он тебя видит…» На следующий вечер во время камлания впереди всех моих образов стоял статный и гордый Монгуш Кенин-Лопсан. Когда после ритуала рассказал об этом образе Экеру, в ответ услышал: «Старик нас иногда проверяет…». Тогда я подумал: «Если не могу понять, буду принимать так, как есть…».

День России встретил в Тыве. В этот день закончился этнический фестиваль «Радуга дружбы». На главной площади Кызыла показывали своё мастерство коллективы из Тывы, Хакасии, Бурятии, Якутии, Красноярского края. В одном кружеве переплелись тувинское горловое пение, русские частушки, хакасские и бурятские танцы, якутские хороводы. Атмосфера единения, радости, душевности.

Рядом с центром Азии ансамбль пограничников исполняет живые песни. Словно побывал в своей советской юности. Настоящий подарок для души.

Тоджа

Как всегда неожиданно Елена сообщила о том, что послезавтра она, Экер и я едем в Тоджу. И добавила: «У нас говорят так: Кто в Тодже не был, тот Тыву не видел».

Тоджинский кожуун самый большой и одновременно самый труднодоступный район Тывы. Верховье Большого Енисея, красивейшие леса и горы. Здесь очень мало людей и очень много чистейшего воздуха, который можно с наслаждением вдыхать всей грудью.

Добраться в Тоджу можно через горы на машине, но это напоминает езду на массажном кресле. Ещё можно добраться на грузопассажирском вертолёте, но это дорого и вертолёты летают редко. Мы пошли в Тоджу по реке. Когда уровень Большого Енисея позволяет, от Кызыла до посёлка Тоора-Хем ходит теплоход «Заря». Путешествие на теплоходе занимает 10 часов. Пейзажи за окнами настолько хороши, что не поддаются описанию. Для таёжных посёлков «Заря» — связь с большой землёй. Прибытие теплохода на пристань целое событие, в котором участвуют все, даже те, кто никуда не едет, никого не провожает и не встречает. «Заря» перемещает людей и животных, грузы и почту. Когда вода размывает дороги, это единственный способ попасть в столицу республики и обратно в Тоджу. После прибытия в Тоора-Хем селимся в гостинице «Чазылар». Гостиница – это несколько номеров на втором этаже поселковой конторы без душа и с удобствами на улице. Но как же там спокойно и хорошо!

Утром выехали на озеро Азас. Если тувинцы говорят: «Кто не видел Тоджу, тот Тыву не видел», то тоджинцы добавляют: «Кто не видел Азас, тот Тоджу не видел». Мне повезло, я видел Азас, Тоджу и Тыву! Азас – заповедное озеро с девятью островами и цветущими лилиями. Рядом с Азасом Зелёное озеро с целебной глиной. Наш путь лежит на шаманское место силы – целебный источник «Ногаан Хол». Рядом с источником установлен чабанский чум. В этом чуме мы и провели весь день, изготавливая и оживляя шаманские обереги, больше общаясь с природой, чем друг с другом. Попробуйте представить себе солнце, лиственничный лес, серебряную гладь озера, пение птиц, медленно парящего над озером орла… и ни одного человека, кроме вас! Вот так и выглядел наш отдых в Азасе. На закате было шаманское камлание, тувинский чай и лёгкое общение.

Через два дня тот же теплоход, та же команда, тот же путь. Путь по течению меньше на три часа. В середине дороги, к общей радости, проход через пороги. Теплоход раскачивает, вода бьёт о борта, а люди заворожено смотрят в окна. Эх, красотища…

Прощание с Тывой

И снова Кызыл, дорога в Абакан, Саяны, поезд, Екатеринбург…

Первые дни после возвращения мои знакомые меня спрашивали: «Что с тобой случилось? Ты весь изнутри светишься». Не знаю, как объяснить. Не могу рассказать то, что нужно чувствовать. Не могу понять, что именно во мне изменилось. Но точно знаю, что-то очень сильно поменялось в моём сознании, в моём восприятии мира, в моей жизни. Спасибо, Тыва! Спасибо, друзья шаманы! До следующего лета…

Василий Бизяев, действительный член организации тувинских шаманов «Дунгур»

Екатеринбург-Кызыл-Екатеринбург

Июнь 2010

Приглашаем в Екатеринбург на ежегодный летний фестиваль «Традиции тувинского шаманизма».

Видео1. Подготовка к камланию на белую дорогу (шаманское священнодействие. Обращение а духам огня, среднего и верхнего мира)

Видео 2. Начало камлания

Видео 3. Камлание на белую дорогу

Многие жители Тувы по-прежнему верят в магическую силу старинных шаманских обрядов. Горсть шоколадных конфет летит в никелированную миску — вслед за апельсином, нарезанным толстыми ломтями, и двумя брикетами сливочного масла. Широко расставив ноги, на табурете перед миской сидит грузный широколицый старик — верховный шаман Республики Тувы Кара-Оол Тюлюшевич Допчун-Оол. Он срезает жир с бараньих ребер, кладет его на конфеты и бурчит: «Коммунистический предрассудок, понимаешь!» Шаман недоволен — его позвали в последний момент. Родственники смотрят виновато: они думали обойтись светскими поминками. Но не тут-то было.

Кушанье в миске предназначено голодному духу 53-летней продавщицы сельмага Ольги Хууракай. Болезнь почек, реанимация в республиканской больнице в Кызыле, похороны. А через шесть дней после смерти матери 27-летнему Херелу приснился зловещий сон: «Звонит мобильный, беру трубку — а это мать: почему у нас дома столько людей? Зачем столько еды? Не верит, короче, что умерла». После чего родственники решили: надо ехать в город за шаманом, чтобы устроил «чеди-хонук», ритуал седьмого дня после смерти, — успокоил и выпроводил духа, который не хочет оставить семью в покое.

«Николаевна долго болела, даже пить не могла. Значит, что нужно? Вкусно ее накормить, а потом хорошо проводить. Если нет, будет бегать черт, аварии всякие могут случиться. Голодная душа очень опасна», — с нажимом объявляет шаман.

Дом покойной — расшатанная деревянная изба c низким потолком — стоит на главной улице Сесерлига, одноэтажного села с девятью сотнями жителей. Большинство из них работает в Кызыле, до которого отсюда 25 километров пустоты. По утрам водители «Жигулей», заменяющих местные автобусы, набирают по пять пассажиров и везут в город — за 70 рублей. По пути нет ни кафе, ни заправок, ни хотя бы деревьев. От горизонта и до горизонта — одни сопки. И даже лозунг «Миру — мир», который в другом городе украшал бы бетонную стеллу у обочины, выложен камнями на горном склоне.

Ритуальный костер раскладывают во дворе, у входа в дом. Яму очищают от старых углей, из дощечек выкладывают шатер, куда ссыпают содержимое миски — масло, баранину, конфеты и апельсины. Кто-то из мужчин мнет пачку сигарет в руках. Шаман тычет в нее пальцем, чтобы сигареты тоже положили рядом с едой.

Прежде чем поджечь, Кара-Оол Тюлюшевич обводит костер чертой по пыли, но оставляет кольцо незамкнутым — через эту лазейку «дух продавщицы шагнет в пламя». Распахивает пошире входную дверь — навстречу костру. Берет миску с молоком, макает туда ветку можжевельника и резкими взмахами кропит все вокруг. Капли падают на одежду, шипят угли, шаман расхаживает взад-вперед и произносит нараспев: «О-о, Николаевна...»

Когда он делает паузу, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, становится так тихо, что слышно, как в соседнем дворе жалобно мяукает кошка.

В воздухе пахнет горелым жиром. Шаман больше не поет — он разговаривает обычным голосом, как полчаса назад, когда просил принести дров. Задает вопросы, возражает невидимому собеседнику, разводит руками, иногда запрокидывает голову...

Два десятка родных и соседей — пожилые сестры, племянник в кепке, невестка с голыми плечами — выстроились полукругом у костра. Покойная была седьмым ребенком в семье тувинца и хакаски, поэтому родственники-тувинцы шепотом переводят для родственников-хакасцев монолог шамана на русский: «Он спрашивает душу: почему ты так медленно идешь? Ты хромаешь? А она на самом деле последние недели еле ходила, хромала».

Сын покойной исчезает в доме и возвращается с пестрыми упаковками лекарств. Другие достают больничную пижаму в горошек и цветастые тапки — складывают все это в пакет у костра. Завтра эти вещи отнесут на какую-нибудь дальнюю сопку и оставят там, обложив камнями.

Наконец верховный шаман Республики Тувы замыкает линию на земле вокруг костра — дух ушел.

Во дворе становится шумно: кто-то разглядел в углях отпечаток лошадиного копыта, вслед за ним стали с облегчением переговариваться остальные. Сестра покойной объясняет: «Это хороший знак, за душой приехали на лошади. Был бы след подошвы — значит, предки пришли за душой пешком. И уведут следом еще кого-нибудь».

Внутри избы шаман берет в руки бубен — метр в диаметре, гулкий, из кожи горного козла (коза не годится: у такого бубна, говорят шаманы, «не будет силы»). В точке, куда ударяет обитая мехом деревянная колотушка, кожа истерта до прозрачности.

Кара-Оол Тюлюшевич переоделся в халат — тяжелый, засаленный, увешанный магическими атрибутами. На одном рукаве — сушеная лапа взрослого медведя с гигантскими когтями и лапа медвежонка. Между ними — гильза от охотничьего патрона. На спине — ворон из белой кожи раскрывает крылья внутри фигуры черного ворона со змеями вместо лап. Тибетские колокольчики свешиваются на кожаных шнурках. Ударяясь, они издают тонкий и долгий звук.

Совиные перья шапки упираются в потолок, задевают люстру, до сих пор увешанную новогодней мишурой — хозяйка заболела в январе. У ее черно-белой фотографии на паспорт помигивает электрическая свечка.

В спальню Кара-Оол Тюлюшевич заходит один: провести обряд очищения. Это значит — дать бой погубившим хозяйку духам болезни и смерти, чтобы те не тронули ее наследников. В дыму от можжевельника виден лишь силуэт в лакированной дверце шкафа: фигура с перьями на голове приближается к низкому дверному проему пригнувшись. Верховный шаман даже без шапки на полголовы выше среднего тувинца.

За выдающийся по местным меркам рост («метр семьдесят пять сантиметров, понимаешь!») его когда-то давно взяли в десантники. Но теперь Кара-Оол Тюлюшевич обижен на армию  — его не приглашают на встречи ветеранов. «Афганцев зовут, чеченцев зовут, а меня не зовут. А я, понимаешь, участник двух стычек».

Летом 1968-го, когда советские войска вошли в Чехословакию, будущий верховный шаман Тувы в звании сержанта служил в ВДВ. «С базы под Ярославлем в Прагу нас бросили. Куда летим, зачем летим — не сказали. Сказали ждать команды, а будет команда — воевать. Сбросили с парашютами прямо над городом — у меня, кстати, сорок прыжков. Только когда услышали, как местные разговаривают, образованные ребята сказали — это чехи».

Местом второй «стычки» был остров Даманский на Дальнем Востоке, где в 1969-м конфликт советских и китайских пограничных войск чуть было не перерос в войну.

И пока молодой Кара-Оол Тюлюшевич прыгал с парашютом и переправлял через реку Уссури обгоревшие трупы пограничников, он знал: на некоторые темы с сослуживцами откровенничать нельзя. Например, о том, что он с детства видит чертей.

Простите, каких таких чертей?

«Каких-каких, обыкновенных земляных чертей!»

У разных народов вся сложная конструкция веры сформирована на основе разных мифов. У одних — о сотворении мира. У других — о завоевании огня. У третьих — о сошествии на землю богочеловека. Для тувинского шаманизма это миф о сталинских репрессиях.

Согласно этому мифу за год до вступления Тувинской Народной Республики в состав СССР, в 1943-м, чекисты якобы арестовали 400 шаманов, согнали их в деревянный амбар и подожгли. И якобы выжили трое самых сильных — они замуровали себя в глыбах льда. И этих троих якобы вызвал в Кремль Сталин накануне Сталинградской битвы. И отправили их летать над осажденным городом. «В полу самолета сделали три дырки, шаманы в них высовывались и били в бубен. И после этого фашисты бежали», — излагает, на полном серьезе, свою версию истории России верховный шаман.

Он сам родился в 1948-м, в один год с Оззи Осборном и принцем Чарльзом. Поэтому амплуа древнего колдуна с клюкой, который знает секреты древности просто в силу возраста,  — не его.

Но преемственность — это важно. Один из троих выживших в том мифическом огне приходился Кара-Оол Тюлюшевичу родственником. «Еще маленьким мальчиком бегал — видел его у нас в гостях: страшный, изо рта змеи свисают».

В шаманы Кара-Оол Тюлюшевича посвятили во время перестройки, в конце 1980-х. И в 2000-х съезд шаманов Тувы избрал его главным в республике. Об этом у Кара-Оол Тюлюшевича даже имеется официальное удостоверение.

Авторитет шаманов в республике признают практически все. Связки ритуального можжевельника, собранного в тайге, продаются в Кызыле на каждом углу — по 50 рублей. И даже местные полицейские после уличного нападения советуют заказать в шаманском центре амулет-оберег, потому что в городе — криминальная обстановка. Среди регионов России Тува занимает печальное второе место по числу тяжких преступлений на 100 тысяч человек.

Однако официально основная религия в Туве — буддизм. На центральной площади Кызыла крутится огромный молитвенный барабан с надписями на тибетском языке. Шаманизму нет места в четверке традиционных религий в России. Да и религия ли это вообще?

Верховного шамана это расстраивает настолько, что при каждом обряде он повторяет одну и ту же пламенную речь о вреде буддизма: «Если читать сутры по-тибетски — душа пойдет искать перевод и заблудится. А человек умрет. Или заболеет неизвестной болезнью».

Но больше всего он обижен на то, что его не пригласили на встречу с патриархом Кириллом, когда тот приезжал в Туву. Лам, понимаешь, позвали, а его, верховного шамана, нет.

В Кызыле Кара-Оол Тюлюшевич руководит собственным центром «Адыг Ээрен», где работает целая артель шаманов. В переводе с тувинского название значит «Дух медведя». Медведь — тотем рода Тюлюшей, поясняет Кара-Оол Тюлюшевич. Косолапое чучело медвежонка — слева от стола в его кабинете. Визитерам полагается потрогать лоб, попросить у медведя хорошей жизни — и только потом переходить к делу. Чего обычно хотят визитеры? Вылечиться, подправить бизнес, уберечь автомобиль. А еще — хотя и реже — избавить ребенка от шаманского дара.

Центр занимает одноэтажное здание бывшей автобазы, выкрашенное изнутри в грязно-голубой цвет советских присутственных мест. Над воротами — стальная перекладина с крюком, позади — пустые гаражи для грузовиков, откуда еще не выветрился запах солярки. Ржавый остов микроавтобуса, на крыше которого сохнет фанерный обруч, привязанный к старой резиновой шине: заготовка для бубна. На заборе развешаны козлиные, бараньи и лошадиные черепа. Между ними проглядывает колокольня православной церкви в соседнем квартале. Прежний священник, говорит Кара-Оол Тюлюшевич, присылал к шаманам людей «с серьезными проблемами» — вроде чертей в доме. Новый — уже нет.

Во дворе автобазы поставили юрту. Здесь у шаманов что-то вроде клуба: пьют чай, играют в карты, ведут беседы, готовят еду и оставляют на ночлег. «Для тувинской семьи юрта как квартира: тут и готовят, и спят».

Еще сто лет назад, накануне Первой мировой, так жили все тувинцы: дом ничего не стоило разобрать, погрузить на верблюда и собрать на новом месте. Русские, пришедшие сюда в 1914-м, едва Тува провозгласила независимость от Китая, основали первый город — Белоцарск, будущий Кызыл — и завели моду на жилье, непригодное к перевозке. Но в деревнях юрты остались в ходу.

Когда верховного шамана зовут в Каа-Хем, поселок возле Кызыла, такая же юрта стоит в пустом, без единой травинки, дворе крепкого двухэтажного дома. Внутри уже ждет 62-летняя бабушка Сержима, в прошлом — чабанка. Советская мебель с трудом вписывается в интерьер с круглыми стенами. Бабушка сидит на железной кровати, рядом комод с кухонной утварью, возле зеркала — настенные часы и спортивный диплом кого-то из бабушкиных детей («за второе место на турнире по бильярду»).

У бабушки Сержимы — язва желудка: врачи поставили диагноз, подержали в стационаре и отпустили. «Если человек в больнице долго задерживается — значит не то. Курс лечения должен быть десять дней», — твердо произносит верховный шаман. Его вера не отрицает клинической медицины, просто медики со своими дипломами в городской больнице — что-то вроде стихийного бедствия, случившегося по воле еще одной силы природы, которую только магия может заставить работать как надо.

Бабушка вытягивает руки вперед, верховный шаман обвязывает правое запястье желтой нитью. Другой конец обматывает вокруг кокона, из которого выглядывает чумазое лицо магической фигурки. Судя по толщине слоя ниток, та поучаствовала не в одной тысяче сеансов терапии. Потом нить перережут — и болезнь должна стечь с больной бабушки на фигурку, как молния по громоотводу.

Глядя на трехкилограммовый фотоаппарат, Кара-Оол Тюлюшевич внезапно говорит: «Мое желание такой аппарат создать — УЗИ, томограф или там всякое — чтобы черта узнавать. Пусть он снимает плохого духа, как фотоаппарат. Вот такие надо создавать линзы».

Саида Монгуш из «Адыг Ээрена» преподавала в школе русский язык и литературу, а в 2008 году заболела. «Головная боль, галлюцинации, — неохотно вспоминает она. — Три года ходила по врачам — говорили, что здорова. И только невропатолог посоветовал: обратись к шаману. И мне на камнях нагадали, что у меня шаманский род».

Классик антропологии, румынский писатель и историк религий Мирча Элиаде описывает общую для индейцев, ненцев и якутов идею «болезни посвящения». Когда больного мучают головные боли — это «духи рвут на части» и «съедают» прежнего человека, чтобы подменить его новым, способным к потусторонним переживаниям. В точности как у Пушкина в стихотворении «Пророк»: там серафим вырывает будущему пророку язык и вставляет змеиное жало. Рассекает грудь, вынимает сердце, а на его место кладет уголь. Только после этих манипуляций появляется способность жечь глаголом.

Вот только в глубинные смыслы школьного курса литературы Саида не верила ни тогда, ни сейчас: «Ничего глубокого там нет — все герои в учебниках какие-то несчастные и грустные». Она поехала в Улан-Удэ, к бурятскому шаману, избавляться от неожиданного таланта. «Но он отказался. Говорит, я этим должна заняться, иначе мой род пострадает. Долго думала, и тут у меня умирает сестра. Пришла к шаманке чеди-хонук проводить — а та на меня кричит, ругается: почему сама не работаешь, как я? Тогда я купила бубен, оживила его и начала учиться».

Учитель Саиды — 32-летний Орлан Баян, слепой шаман из центра «Дунгур», конкурирующего с «Адыг Ээреном». Вместо гудков на его мобильном звучит воззвание — голосом самого Орлана: «Уважаемые граждане России! Пожалуйста, имейте в виду, что вы будете разговаривать с очень серьезным и деловым человеком. Просим воздержаться от повышенного тона и оскорблений».

Невысокий, полный, со стрижкой ежиком, Орлан похож на Карлсона из мультфильма, который забыл пропеллер и зачем-то надел черные очки. Он сидит на лавке у стены дома, одной рукой выуживает из пакета печенья с заварным кремом, в другой вертит дешевенький цифровой диктофон — любит коллекционировать звуки: «Щебетание воробья могу записать. Грозу. Дятла. А иногда зайду в пенсионный фонд — и стук каблуков по полу записываю».

Клиентов Орлан принимает здесь же, на лавке: они подсаживаются, берут шамана за руку и излагают свою проблему. Пожилая тувинка Александра («раньше акушерки давали русские имена») просит помочь с домом, который достался по наследству от племянницы и который почему-то съемщики обходят стороной. Год назад племянницу в этом доме убил ее сын  — и выяснилось это благодаря Орлану. «Думали, что просто в погреб свалилась, шею сломала. Орлан зовет душу — а та сразу защищает сына: это я ругалась, а он меня побил и вниз столкнул».

Разоблачение случилось в присутствии родственников, сын расплакался и даже не думал отпираться: Орлан из тех шаманов, в чьих словах сомневаться не принято. «Он всегда правду говорит, как сказал — так и есть», — рассыпается в похвалах Александра.

Орлан родился слепым. А однажды ребенком почувствовал, что рядом висит шаровая молния, побежал — но не от нее, а туда, где были жар и потрескивание. Догнал и схватил рукой: «Чувствую — она, эта молния, стекает в меня куда-то». Тогда ему и начал подчиняться огонь.

Демонстрацией власти над огнем Орлан часто заканчивает свои обряды. В двухэтажном деревянном бараке на окраине Кызыла мать семейства, выслушав шамана, посылает на кухню взрослого старшего сына. Тот возвращается с ножом для резки мяса, разогретым на газовой плите — конец лезвия все еще тускло светится багровым, — и бережно кладет пластиковую рукоять в ладонь шаману. Орлан раскрывает рот, высовывает язык, резко прижимает к нему нож. Слышно шипение, кто-то жмурится. Шаман не торопясь отводит нож в сторону, опять прижимает к языку — становится ясно, что металл и не думал остыть с первого раза. На лезвии остается еще один черный отпечаток.

Любимая музыка слепого шамана  — Стас Михайлов. А по ночам он слушает книги про историю и приключения на военно-патриотическом радио «Звезда». Поэтому свое общение со сверхъестественным Орлан описывает на языке, в котором переплетаются слова из милицейского протокола и баллады о гусарах: «Говорю  — душа не идет на контакт. Причину смерти установить не представляется возможным. Денег не беру». Это про случаи, когда шаманский дар дает сбой и от работы приходится отказываться.

Где шаман может заново набраться сил? Орлан выбирается на природу в одиночку. У «Адыг Ээрена» такие выезды превратились в целый ритуал. Раз в год несколько автомобилей — верховный шаман за рулем «Волги», великие шаманы на «Жигулях» — выезжают со двора центра и направляются в Улуг-Хемский район, за девяносто километров от города. Там у слияния трех рек находится гора Чалама, священное место рода великого шамана.

Пока шаманы петляют между деревень, цепочка машин медленно растет — в нее встраиваются деревенские на УАЗиках и совсем уж невообразимые грузовики, в каких, возможно, геологи возили свою технику лет тридцать назад: они доверху набиты сидящими женщинами, стоящими детьми и лежащими на полу мужчинами.

Чалама стоит посреди редкого леса, и вокруг увешанного цветными лентами каменного зуба с трехэтажку гудит уже толпа человек в сто. Одни пишут записки с желаниями, чтобы вложить их в щель в камне, другие обходятся без слов. Если, например, семья хочет завести ребенка-девочку, кладут к подножию камня куклу, если мечтают о мальчике  — игрушечный автомобиль. Кусты увешаны лентами  — белыми, красными, желтыми и зелеными: цвет зависит от года рождения человека, который повязывает ее на счастье.

У костра верховный шаман, чтобы подчеркнуть важность момента, оглашает программу по-русски: «Духи вас будут трогать руками. Ласкать. Молодым людям указывать путь в жизни».

На огонь со скалы смотрят розовые Барби.

Борислав Козловский