Библиограф, библиофил и известный в свое время эпиграмматист, род. 10 сентября 1803 г., был незаконный сын А. Н. Соймонова.

Мать Соболевского, Анна Ивановна Лобкова, урожденная Игнатьева, была родная внучка генерал-поручика Степана Лукича Игнатьева (ум. 1747), С.-Петербургского коменданта времен императриц Анны и Елисаветы.

Положение Соболевского, с детства лишенного семьи, и жизненные условия, окружавшие его в ранние годы, не остались без влияния на его душевный склад. С. родился в Риге, но с детства постоянным его местопребыванием была Москва.

Здесь, благодаря своей матери, никогда не жалевшей для него средств, он получил очень серьезное первоначальное воспитание и образование.

Занимаясь языками, он, между прочим, уже в ранние годы, настолько овладел латинским языком, что даже переводил отрывки из Истории Государства Российского.

Дальнейшее образование С. получил в только что тогда основанном Благородном пансионе при Главном педагогическом институте в Петербурге.

Воспитание здесь было поставлено слабо и не имело твердого нравственного влияния на молодежь.

Образование шло неровно; однако среди преподавателей, особенно в старших классах, выдавались Куницын, Арсеньев, Галич, Раупах, молодой Плетнев, а также только что выпущенный из лицея Кюхельбекер.

Последний приобрел особенное расположение воспитанников.

Горячо преданный литературным интересам, он сумел своим преподаванием русского языка и словесности во многих учениках развить интерес и склонность к литературным занятиям; таковы С. Д. Полторацкий, Н. А. Мельгунов, H. A. Mapкевич и др. С. уже здесь писал свои эпиграммы.

Интерес к литературе развился у Соболевского очень широко.

Он и по окончании курса в пансионе занимался словесностью славянских наречий, французской, португальской, английской, немецкой.

Вместе с тем он интересовался математикой, технологией, механикой, архитектурой.

Его многосторонность, так же как и неспокойный характер, побуждали его быстро сходиться с очень разнообразными людьми.

Из товарищей С. был близок с М. И. Глинкой (не раз упоминающим о нем в своих записках) и особенно с Л. С. Пушкиным.

С ними он сохранил навсегда товарищеские отношения.

Впоследствии он был опекуном детей Л. С. Пушкина.

Последний ввел его в молодой кружок своего брата. Знакомство с А. С. Пушкиным скоро перешло в близкие отношения.

Отлично окончив курс в Благородном пансионе, С. поступил на службу в Московский Главный Архив Министерства Иностранных Дел, под начальство А. Я. Булгакова и А. Ф. Малиновского.

Первый из них оставил неодобрительные отзывы о Соболевском.

Действительно, в Москве С. вел крайне рассеянную светскую жизнь, перемежавшуюся кутежами, чему способствовали большие денежные средства, предоставленные ему матерью; но рядом с этим он постоянно завязывал и поддерживал литературные связи. Отсутствие правильного воспитания и твердого положения в общественном кругу, в который он должен был вступить, внесло в характер Соболевского с одной стороны черту некоторой распущенности, с другой - крайне щекотливого самолюбия.

Многих восстановлял он против себя сатирическими выходками, самоуверенной манерой обращения, (ему дано было прозвище: "Mylord qu""importe"). Ho близкие к нему люди снисходительно относились к его недостаткам, ценя в нем, вместе с неистощимым остроумием, не щадившим никого, образованность и развитой литературный вкус, склонность к литературе и серьезное понимание ее интересов.

Хотя служба Соболевского в Архиве скоро прекратилась (в 1828 г.), однако он успел сблизиться с кругом так называемых "архивных юношей", заключавшим в себе в то время "цвет" интеллигентной молодежи.

Здесь были, между прочим, И. В. Киреевский и братья Д. В. и А. В. Веневитиновы.

Новый кружок привлекал к себе симпатии многих и разрастался, благодаря молодым силам, примыкавшим к нему извне. Так, сюда присоединились окончившие курс Московского университета М. А. Максимович и М. П. Погодин, с которыми вскоре сошелся С. Тогда же началось сближение Соболевского с Мицкевичем, служившим в канцелярии кн. Д. В. Голицына, и завязываются тесные отношения с Пушкиным и его кружком.

У него поэт, возвращенный осенью 1826 г. из ссылки, читал "Бориса Годунова" и вскоре после того поселился вместе с ним. Еще в первое время ссылки Пушкина на юг, С., по его поручению, издавал, вместе с его братом, "Руслана и Людмилу"; им же были изданы "Братья Разбойники"; потом он печатал 2-ю главу "Онегина". Теперь, по своей близости к Пушкину и Веневитиновым, С. принимал непосредственное участие в их литературных планах и следовательно - в основании "Московского Вестника", начавшего выходить в 1827 г. под редакцией Погодина.

С. находился в числе главных сотрудников журнала и участвовал в выработке первоначального соглашения между ними. В это время в нем уже определились склонности библиографа и библиофила.

В 1828 г. С. похоронил свою мать и после этого надолго уехал за границу.

Путешествуя по Европе, он посетил Италию, Францию, Испанию, Англию.

Отдавая часть своего времени развлечениям, С., однако, в эту же первую поездку начал собирать свою замечательную библиотеку, изучал книгохранилища и музей, завязывал многочисленные знакомства.

Не раз и потом совершая продолжительные заграничные поездки, С. сближался со многими интересными и выдающимися людьми своего времени.

В Мадрите он был знаком с гр. Монтихо и ее дочерью - будущею Императрицей Евгенией; их отношения поддерживались и впоследствии, так же, как и знакомство с Людовиком-Наполеоном.

К литературным связям, заключенным в Париже, относится сближение с Мериме и др. В Португалии другом Соболевского был Visconde de Santarem. Португальской литературой С. особенно интересовался.

Но кроме этих связей и литературных интересов, поездки по Европе вызывались материальными обстоятельствами Соболевского и коммерческими целями: после смерти его матери, крупные ее имения перешли к законным наследникам (Давыдовым и Апраксиным), ему же остались только деньги, отложенные на его долю при его рождении; и потому, с целью поправить свои дела, С., бывший приятелем и сослуживцем по Архиву С. И. Мальцева, принял участие в учреждении Самсониевской (Мальцевской) бумагопрядильной мануфактуры в Петербурге и сначала для ознакомления с производством, а потом по торговым делам предпринимал частые поездки.

Вынужденный очень часто разлучаться со своими друзьями и приятелями, С., однако, до конца сумел сохранить с ними близкие отношения.

Находясь в России, он жил то в Москве, то в Петербурге.

Когда, в конце 40-х годов, фабрика Мальцева и Соболевского сгорела, последний, провел несколько лет за границей, а затем некоторое время жил в Петербурге.

Последний период жизни (с 1852 г.) С. провел безвыездно в Москве, занимаясь, главным образом, библиографией и библиотекой.

В обществе многие члены нового поколения литераторов встречали его довольно сухо, не одобряя его "диктаторских приемов". Но он поддерживал связь со своими давними литературными друзьями, из которых жил в Москве "самый старый и лучший друг" его - кн. Вл. Ф. Одоевский. - С. скончался в Москве 6 октября 1870 г. и погребен в Донском монастыре.

Незадолго до смерти Соболевского дела его сильно пошатнулись, он держал свои деньги в акциях французских железных дорог, а дороги эти во время франко-прусской войны перестали приносить доход. Впрочем уже и раньше, желая поправить свои средства, он вел переговоры о продаже своей библиотеки; но продажа не состоялась.

Книги, положившие основу библиотеке Соболевского, были оставлены ему его отцом. Библиотека, огромная (25000 томов) и тщательно собранная, была в высокой степени замечательна и по своей полноте, и по редкости многих изданий.

Особенно выдавались своей полнотой отделы географии и путешествий (между ними - собрание путешествий по России на иностранных языках) и библиографии, а также русской истории и археологии.

Наследница Соболевского - С. Н. Львова продала эту замечательную библиотеку за 25000 талеров Листу, лейпцигскому книгопродавцу, между тем как самому Соболевскому нарочно приезжавшие из-за границы специалисты предлагали 50 тыс. Лист распродал ее с аукциона.

Было напечатано два каталога этой библиотеки: каталог иностранных книг - на французском языке: "Catalogue de la collection precieuse de livres anciens et modernes formant la bibliotheque de feu M. Serge Sobolewski (de Moscou) . . . Leipzig 1873" - 4448 заглавий книг, с заметками о их достоинстве и редкости и со статьею Альберта Кона о Соболевском; каталог русских книг - на русском и французском языках: "Русская библиотека Соболевского. Catalogue de livres russes de la bibliotheque de M. Serge S. (de Moscou) . . . Leipzig 1874" - 800 заглавий.

В эти каталоги не вошли многие книги из библиотеки Соболевского, ранее приобретенные Британским музеем.

Кроме того, переписка Соболевского с разными лицами составляла 28 больших томов. Большую часть русских книг из библиотеки Соболевского купил, по словам M. H. Лонгинова, гр. Апраксин.

Вся переписка Соболевского приобретена гр. Шереметевым.

Архив Соболевского был отвезен в принадлежащее гр. С. Д. Шереметеву с. Михайловское (Моск. губ.). Собирая библиотеку, занимаясь библиографией, С. действовал в значительной мере, как образованный любитель. Ho, однако, он не был дилетантом: занимаясь своим любимым делом не исключительно, он занимался им серьезно, - и потому деятельность его оставила после себя некоторый след, помимо библиотеки С. способствовал развитию библиографии и библиотечного дела; находясь в сношениях со специалистами, изучая музей, библиотеки - общественные и частные, в России и за границей, - он иногда извлекал и сообщал новые материалы; он сохранил несколько рукописей; наконец - он оставил целый ряд работ библиографического характера.

Интересуясь развитием своего дела и следя за ним, С. находился в личных сношениях с русскими библиографами (напр., с Полторацким, Геннади, Бартеневым, Березиным-Ширяевым); он всю жизнь вел обширную переписку с библиографами Западной Европы.

Практически он приложил свое знание дела к устройству и упорядочению частных библиотек, именно - Черткова и кн. С. М. Голицына, а также - Английского клуба. С. содействовал обогащению как Чертковской, так и Имп. Публичной Библиотеки и Румянцевского музея. Мысль о публичной библиотеке в Москве, получившая особенное развитие к началу 60-х годов, встретила деятельное сочувствие в Соболевском; он был в числе лиц (Лобков, Бецкий и др.), решивших было пожертвовать на это дело свои библиотеки.

С. сделал некоторый вклад в литературу в виде неизвестных документов и материалов.

Заслуживают внимания сообщения С., относящиеся к Екатерине II, напечатанные в Русск. Архиве 1863 г.: "Нравственные идеалы Екатерины В."; "Две заметки ея"; "Филологические занятия Екатерины II", "Письма Екатерины II к А. В. Олсуфьеву". Надо заметить, что Соболевскому достались собственноручные рукописи Имп. Екатерины с бумагами ее статс-секретаря П. А. Соймонова.

После смерти Соболевского напечатана хранившаяся у него "Своеручная записка Екатерины II" (Русск. Арх. 1877 г.). Из сообщенных Соболевским материалов, относящихся к другим эпохам, назовем: "Путешествие в Св. Землю свящ. Лукьянова в начале ХVIII ст." (Русск. Арх. 1863 г.) и "Записку об освобождении крестьян в России от крепостной зависимости, составленную в 1818 г. по повелению Александра Павловича" (Русск. Арх. 1865 г.). Он же передал Бартеневу 34 письма А. С. Пушкина к брату и сообщил несколько неизданных стихотворений его. Важнейшим трудом библиографического характера является составленное Соболевским многотомное издание: "Юрналы и камер-фурьерские журналы 1695-1747 гг.", M. 1867. Как библиограф, С. был сотрудником Manuel de Brunet. Кроме того, им был напечатан ряд преимущественно библиографических статей, небольших заметок и сообщений, пополнявшийся и после его смерти гл. обр. - в "Русск. Архиве", а также и в других изданиях.

Интересно письмо к П. А. Муханову (1866 г.): "Древнейшая карта России" ("Летопись занятий Археографич.

Комиссии". 1865-1866. Вып. 4-й. СПб. 1868); "О Псалтире 1457 г." ("Библиогр.

Зап." 1858, т. V, № 4, ст. 123-127). Характерна для некоторых черт личного характера Соболевского статья "О влиянии Смоленского бульвара (в Москве) на португальский парламент (в Лиссабоне) " (Русск. Арх. 1868, № 2). - В "Русской Старине" находится биографическая заметка - "Рассказы об И. А. Крылове", сообщенные Кеневичем и Соболевским.

Из литературных статей гораздо важнее помещенная в "Русск. Архиве": "Таинственные приметы в жизни Пушкина" (1870, № 7). Большинство статей Соболевского подписано знаком: X. К сказанному нужно прибавить несколько слов об издательских работах Соболевского.

Кроме хлопот по изданию поэм Пушкина, С. взял на себя издание Малороссийских песен Максимовича (1827). Затем он собрал материалы (выписки всего появившегося в журналах) для двух несостоявшихся изданий: Песенника и Сочинений кн. Вяземского. - На "литературное имя", приобретенное Соболевским, указывает и то обстоятельство, что, живя в Москве, он был действительным членом, казначеем и одно время секретарем "Общества Любителей Российской Словесности", когда оно возобновилось под председательством Хомякова.

Здесь С. был избран в комиссию по изданию песен, собранных П. В. Киреевским.

Он был еще почетным членом Императорской Публичной Библиотеки и Московского Публичного и Румянцевского музеев.

Но широкой известностью в обществе (особенно московском) С. едва ли не главным образом обязал своим эпиграммам, экспромтам, стихотворным шуткам и остротам, которые подхватывались на лету, передавались из уст в уста и так или иначе пользовались успехом, особенно в литературных кружках.

Многие годы он был "присяжным песнопевцем" событий московской жизни. Часто его эпиграммы приписывались Пушкину, а иногда - и наоборот.

Стихи С. на русском, французском и немецком языках, как и его остроты - двоякого характера: одни из них представляют собой шутливую игру словами, болтовню веселую и безобидную; другие, напротив, - злую насмешку и сатиру, иногда довольно тонкую, а иногда - резкую и желчную, полную раздражения.

Первые ограничиваются почти исключительно областью приятельских отношений: например, целый ряд шутливых пьес, относящихся к кн. Одоевскому.

Круг вторых разнообразнее.

Особенной резкостью отличаются эпиграммы на Ф. Ф. Вигеля.

В некоторых своих сатирических произведениях С. впоследствии серьезно и откровенно раскаивался; таковы стихи о Вигеле и "Канкриниада" (См. "Русск. Арх." 1874, № 8; особенно - 1897, III, № 10, стр. 297-298; 1898, № 12; 1899, І). Сатира Соболевского, хотя ядовита и часто зла, но большей части неглубока; иногда она принимает менее легкий оттенок.

На первом же плане в его юмористических произведениях стоит бойкость стиха и оригинальность рифмы, свободная игра слов, непринужденность.

Это могло усиливать впечатление ядовитости и меткости.

Иногда он придавал им форму акростихов, пародий и т. п. Несомненно, многое в отношениях С. с современниками стояло в зависимости от его языка, которому он любил давать волю. Из современных отзывов видно, что, будучи для одних "приятным развлечением", на других остроумие Соболевского, проявлявшееся неожиданно и метко, действовало совсем иначе. Раздраженный Вигель выражается о Соболевском "cette obscenite de la tete aux pieds". C. принадлежит к числу людей, известных своей близостью с целым рядом выдающихся современников.

Поэтому большое значение имеют немногие дошедшие до нас материалы, которые говорят, главным образом, о "литературных" связях Соболевского.

Они прибавляют несколько черт к характеристике и биографии не только Соболевского, но и крупных личностей, бывших с ним в близких отношениях.

Нужно отметить, кроме Пушкина, имена Жуковского, бар. Дельвига, гр. В. Сологуба, Киреевских, кн. Вяземского, Баратынского, кн. Одоевского.

Отношения Соболевского с современными литераторами были довольно разнообразны.

Некоторые из них оставили о нем свои отзывы.

Отзыв Вяземского (по поводу ложного слуха о смерти Соболевского, в 1830 г., в Париже, во время июльской революции, от полученной будто бы раны) - довольно холоден.

Баратынский, напротив, упоминает о нем очень дружественно.

С. был одним из первых его знакомых в Москве и впоследствии был с ним близок, но, по складу своего ума, С. в некоторых отношениях больше ценил другого брата - Льва Абрамовича. - Гораздо теснее была связь Соболевского с кн. В. Ф. Одоевским, особенно в последние годы. Разнообразие интересов того и другого и знакомство, завязанное в ранней молодости, могут только до некоторой степени объяснить близость отношений этих двух людей, так не похожих друг на друга по складу ума и характера.

На наиболее интересен вопрос об отношениях С. и Пушкина.

Известно, что они находились в частых и приятельских сношениях друг с другом.

Они считались очень близкими друзьями: гр. Сологуб даже высказал убеждение, что один С., по своему влиянию на Пушкина, мог бы удержать его от роковой дуэли, если бы был тогда в Петербурге.

Еще в 1826 г. Соболевским был устранен поединок Пушкина с гр. Ф. И. Толстым ("американцем"). На дружбу их указывает и то, что Соболевским был заказан Тропинину известный портрет Пушкина.

Пушкин напечатал для Соболевского экземпляр "Цыган" на пергаменте.

Но какого рода были их отношения, в смысле внутреннего содержания, глубины и сердечности, - судить трудно.

Данные, относящиеся к этому вопросу, очень противоречивы.

Многие факты, и прежде всего - издание произведений Пушкина, порученное последним Соболевскому, заботы и хлопоты Соболевского в пользу Пушкина - указывают на их близость.

Напечатанные же письма Пушкина к Соболевскому, хотя и говорят о короткости отношений, но все они - внешнего, почти исключительно делового характера; они очень мало похожи на письма Пушкина к друзьям, хотя бы на переписку с П. В. Нащокиным, так же наполненную переговорами о делах и деньгах.

Происхождение и воспитание

Внебрачный сын помещика Александра Николаевича Соймонова и бригадирши вдовы Лобковой, приписан к вымершему польскому роду Соболевских. Вырос в доме матери в Москве. Товарищами Соболевского по Благородному пансиону в Петербурге были Лев Пушкин и П. В. Нащокин, а словесность у них преподавал В. К. Кюхельбекер. Через Льва Пушкина и Кюхельбекера Соболевский познакомился с А. С. Пушкиным и другими лицеистами первого выпуска, а также Е. А. Баратынским.

Архивный юноша. Образ в глазах современников

С 1822 года служил в Москве, в архиве Коллегии иностранных дел. Служба там была почти чисто формальной (получая большие деньги от богатых родителей, Соболевский долгое время не нуждался в заработке); в то время её проходили «архивные юноши» (этот вошедший в историю термин принадлежит именно Соболевскому) - любомудры Дмитрий Веневитинов , Павел Киреевский и Степан Шевырёв. Перезнакомившись с литературной Москвой (особо близко сошедшись с В. Ф. Одоевским, с которым даже соавторствовал), Соболевский быстро приобретает известность как автор едких эпиграмм, любитель насмешек над людьми чужого круга и различного рода эпатирующих циничных выходок (получает прозвище Mylord qu’importe - Милорд «ну и что») и вместе с тем человек безупречного литературного вкуса и эрудиции, надёжный товарищ и интересный собеседник. Среди его хороших знакомых в последующие годы были такие литераторы младших поколений, как Н. В. Гоголь, М. Ю. Лермонтов, И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой.

Соболевский и Пушкин

Знакомство Соболевского с Пушкиным играло весьма важную роль в биографии поэта. Познакомившись с Пушкиным в 15 лет, Соболевский распространял подписные билеты на невышедший сборник стихов Пушкина; в 1820 готовил к печати «Руслана и Людмилу» (автор был выслан из Петербурга); в 1825-1826 был посредником между Пушкиным и «Московским телеграфом», а после освобождения Пушкина из ссылки (1826) знакомил его с московской литературной публикой, по агентурному донесению III отделения «возил его по трактирам, поил и кормил за свой счёт». В доме Соболевского на Собачьей площадке (ныне, как и сама площадь, уничтожен) Пушкин прожил полгода в 1826-1827 г., впервые там публично читал «Бориса Годунова». В дальнейшем Соболевский вёл издание второй главы «Евгения Онегина», «Братьев разбойников» и «Цыган». Уезжая из Москвы в Петербург, Пушкин заказал для друга В. А. Тропинину свой известный портрет.

Их общение продолжилось и в Петербурге, куда Соболевский привёз Пушкину из Франции запрещённые в России сочинения Адама Мицкевича (и под впечатлением от которых Пушкин написал «Медного всадника»), был посредником в контактах Пушкина с Мериме. Неоднократно предотвращал дуэли Пушкина. В частности, Соболевскому удалось убедить его помириться с убившим на дуэлях несколько человек Ф. И. Толстым (Американцем), к поединку с которым поэт готовился шесть лет; впоследствии Толстой был сватом Пушкина. Во время последнего столкновения с Дантесом Соболевский был в Париже, и многие современники (в частности, В. А. Соллогуб) считали, что только его влияние на поэта могло бы удержать его от рокового шага.

После смерти Пушкина Соболевский хлопотал о материальной помощи для его семьи, самостоятельно расследовал вопрос об авторстве пасквиля, ставшего причиной дуэли. Долгое время отказывался от написания воспоминаний о Пушкине, ограничиваясь публикацией неизданных писем и материалов к биографии Пушкина, а также устными консультациями первым пушкинистам - П. В. Анненкову, П. И. Бартеневу, М. Н. Лонгинову. Лишь в последний год жизни Соболевский опубликовал поднимающую весьма интересную тему мемуарную статью «Таинственные приметы в жизни Пушкина».

Поэт не для широкоформатной печати

Первая публикация Соболевского представляла собой акростих на фразу «Шаликов глуп как колода», написал также куплеты о семействе Сонцовых «Жил да был петух индейский», опубликованные под псевдонимом Сталинский (долгое время неправильно приписывались Баратынскому или Пушкину). Многочисленные эпиграммы («Неизвестный сочинитель всем известных эпиграмм» - аттестация Е. П. Ростопчиной, которой Соболевский посвятил полуиздевательский мадригал «Ах, зачем Вы не бульдог, только пола нежного...») для печати не предназначались, но в значительной части собраны и опубликованы посмертно. Написал также ряд мелких стихов обсценного характера, многие из которых по понятным причинам до сих пор не изданы.

На рецензию М. А. Дмитриева на «Горе от ума»

Собрались школьники, и вскоре

Михайло Дмитриев рецензию скропал,

В которой ясно доказал,

Что «Горе от ума» - не Мишенькино горе.

На издание Пушкина под редакцией Г. Н. Геннади

О жертва бедная двух адовых исчадий:

Тебя убил Дантес и издаёт Геннадий!

Коллекционер и библиограф

Во второй половине жизни Соболевский получил европейскую славу как библиофил и библиограф. В 1840-1860-е годы совершил несколько больших заграничных путешествий с целью пополнения библиотеки и установления научных контактов. Собирал «книги о книге» (по истории книгопечатения, библиографии и т. п.), а также описания путешествий. Активно содействовал публичным библиотекам в России и за рубежом, даря им редкие книги из своего собрания. Библиотекарь и казначей Общества любителей русской словесности, составил каталоги нескольких общественных и частных библиотек Москвы. Опубликовал ряд статей по древнейшим книгам и рукописям, в том числе комментарии к бумагам Екатерины II.

Эта библиотека была продана наследниками (незадолго до смерти Соболевского, державшего сбережния во французских ценных бумагах, разорила франко-прусская война) в лейпцигскую книготорговую фирму, дальше часть перешла в Лейпцигский университет и Британский музей. Его ценный архив был куплен на аукционе С. Д. Шереметевым и в настоящее время хранится в российских государственных собраниях.

Имя Сергея Александровича Соболевского может быть известно нашим читателям не только «по линии библиофильства». Безусловно, Соболевский являлся одним из самых ярких представителей «первой волны» русских собирателей книг. В этом ряду можно и нужно упомянуть фамилии А.Д. Черткова и А.И. Барятинского – других представителей дворянских родов, увлекшихся коллекционированием и при собирании своих библиотек уделявших особое внимание разделу «Rossica», то есть книгам о России, изданным за границей или написанным иностранными авторами. Чуть позже, с середины XIX века к коллекционерам-дворянам присоединятся «купеческие сыновья», получившие достойное образование, немалые отцовские капиталы и расширившие сферу библиофильских интересов. Но первый период отечественного книгособирательства неразрывно связан именно с «Rossic’ой» - собрания которой активно пополнялись и в Императорской Публичной библиотеке, и в частных коллекциях.

Сергей Александрович Соболевский родился 10 сентября 1803 года в Риге и был незаконнорожденным сыном Александра Николаевича Соймонова. Мать его, Анна Лобкова (Игнатьева) была внучкой Санкт-Петербургского коменданта С.Л. Игнатьева, располагала солидными средствами и не отказывала сыну ни в чём. Детство Соболевский провёл в Москве, потом был отправлен в Петербург – в Благородный пансион при Главном педагогическом институте, где преподавали Куницын, молодой Плетнев и только что закончивший Лицей Вильгельм Кюхельбеккер. Главным интересом Соболевского стала литература – латынь он выучил в детстве и знал настолько хорошо, что переводил с русского фрагменты «Истории государства Российского». И после окончания курса в пансионе он занимался английским, немецким, французским, португальским, славянскими языками. В пансионе же Соболевский начал писать свои эпиграммы, принесшие ему прозвище «русский Ювенал» (впоследствии многие из его эпиграмм приписывались Пушкину, и наоборот). Но главным итогом пребывания в Петербурге было всё-таки не получение образования (заметим, довольно бессистемного) – а обретение своего круга общения, друзей и знакомых, благодаря которым Соболевский и получил прижизненную и посмертную известность. В первую очередь стоит упомянуть Льва Сергеевича Пушкина, дружба с которым продолжалась всю жизнь – а после смерти младшего брата поэта Сергей Александрович стал опекуном его детей. Михаил Иванович Глинка приятельствовал с Соболевским и много раз упоминал его в своих «Записках». После переезда в Москву и поступления на службу в Московский Главный Архив Министерства иностранных дел С.А. Соболевский познакомился с Иваном Киреевским и братьями Веневитиновыми. Так начал складываться круг «архивных юношей», привлекавший всё новые лица – М.А. Максимовича и М.П. Погодина, Адама Мицкевича.

В жизни Соболевского того периода хватало светских кутежей, сплетен, язвительных «ювеналовых эпиграмм». Но друзья ценили его безжалостное остроумие, не щадившее никого, а также его безграничную любовь к литературе и «серьёзное понимание её интересов». Самым главным в те дни становится постепенное сближение Соболевского с Александром Пушкиным. Ещё во время первой ссылки поэта Соболевский помогал Льву Сергеевичу издать «Руслана и Людмилу», им же были изданы «Братья разбойники». В 1826 году вернувшийся из Михайловской ссылки Пушкин читает у Соболевского «Бориса Годунова», а позже и поселяется у него – в квартире на Собачьей площадке. Близкое знакомство Сергея Соболевского и А.С. Пушкина подробно разобрано в пушкинистских исследованиях, и немалую роль в этих отношениях играет библиотека, которую Сергей Александрович начал собирать с середины 1820-х годов.
«…Но вот что он наделал: бывши у меня и зная, что твоя библиотека хранится у нас, - открывает ящик и выбирает оттуда несколько книг, принадлежащих ему, уверяя, что он имеет на это полное право, что напишет об этом к тебе, что ты не рассердишься».
Это – отрывок из письма Ивана Киреевского к другу Соболевскому, находящемуся в Париже, рассказ о визите Пушкина к Киреевскому за книгами из «ящиков» Соболевского.
В 1828 году скончалась мать Сергея Александровича, и его финансовые возможности… не то чтобы сократились, но теперь, не имея право на официальное наследство, он мог рассчитывать только на капитал, помещённый на его имя при рождении. Сразу после похорон Соболевский отправляется в своё первое заграничное путешествие – Франция, Италия, Испания, Англия. Появляются новые знакомые – и какие! – Проспер Мериме, графиня Монтихо и её дочь – будущая императрица Евгения. Соболевский посещает музеи и книгохранилища, приятельствует с библиофилами и библиотекарями, отдаёт дань развлечениям, но вместе с тем занимается делами – он заинтересовался созданием бумагопрядильной мануфактуры в Петербурге и знакомится с опытом бумажного производства в Англии, налаживает торговые контакты. И, конечно, приобретает книги.
В библиотеке А.С. Пушкина, описанной Б.Л. Модзалевским, хранятся по меньшей мере две книги, подаренные поэту Соболевским: привезённый из-за границы четвёртый том парижского издания стихотворений Мицкевича с надписью Соболевского: «А.С. Пушкину, за прилежание, успехи и благонравие» и учебник испанского языка (которым Соболевский владел отлично и который Пушкин изучал) с надписью: «Пушкину от Соболевского на память Рейн-Вейна». По мнению исследователей, парижское издание «Гузлы» Проспера Мериме, послужившей источником для «Песен западных славян» - тоже дар Сергея Александровича.
Итак, библиотека Соболевского. В её основу легли книги, оставленные Соболевскому отцом, но главным собирателем уникальной книжной коллекции всё-таки был лично Сергей Александрович Соболевский. Он скромно называл своё собрание библиотекой «по географии и истории» - а ведь ни одна книжная коллекция в России (а, может, и в мире) не могла сравниться с собранием Соболевского по полноте подбора изданий путешествий XV – XVII вв. Одна коллекция отчётов миссионеров о путешествиях на Восток включала в себя более 400 изданий. Соболевский готовил большое библиографическое исследование именно о сочинениях миссионеров, но оно, увы, пропало вместе со всей библиотекой. Но мы забегаем вперед. Итак, что же смог приобрести Сергей Александрович во время своих путешествий по Европе?
Редчайший полный экземпляр венецианского (1496 года) издания путешествия Марко Поло; первые печатные географии Изоларио да ли Соннети (1477 г.), Берлингиери (1480 г.), космография Птолемея 1482 года издания…
Трудно переоценить значение собрания «Rossica» Соболевского – в нём представлены сочинения иностранцев, побывавших в России в XV – XIX вв. Соболевский щедро делился изданиями из этого раздела с Императорской Публичной библиотекой, позже – с Румянцевским музеем в Москве. Но всё равно – в его библиотеке оставались такие раритеты, как первое английское издание книги Флетчера «О государстве Русском», и русское издание этого же сочинения, переведённого в 1848 г. и уничтоженного цензурой. Свой экземпляр Соболевский сложил буквально по листочкам, по корректурным оттискам, добывая их одному ему ведомыми путями.
Библиофил «второй волны», выходец из купеческого сословия Я.Ф. Березин-Ширяев цитирует письмо Соболевского:
«Взгляните на отдел Rossica в Имп. Публ. библиотеке. Сколько настойчивости, труда и денег потрачено, а всё ещё не достигнуто настоящей полноты. Всякая специальность в собрании – дело жизни собирателя!.. Моя библиотека, кроме специальности, составлена иначе: она есть отражение моей умственной жизни… и от того происходит в ней совершенное отсутствие всякой непросмотренной книги». Не правда ли, это высказывание прекрасно перекликается со словами А.Д. Черткова о том, что в его коллекции все книги прочитаны им лично?
Нельзя не упомянуть о библиографическом разделе библиотеки Соболевского. Многие годы – с первой поездки в Европу - он собирал каталоги и описания публичных и частных библиотек, библиографические справочники, литературу по книжному и типографскому делу. Надо отметить, что в начале и середине XIX века книги по библиографии, как правило, издавались ничтожными тиражами, нередко вообще не предназначались для продажи, что лишь увеличивало их научную ценность.
Интересуясь библиографией и библиотечным делом вообще, Соболевский поддерживал контакты с многими отечественными библиофилами – он был знаком с С.Полторацким. Г.Геннади, П.Бартеневым (заметки Сергея Александровича по истории екатерининской эпохи публиковались в «Русском архиве»). Нельзя не упомянуть о том, что он сотрудничал и с А.Д. Чертковым, помогая ему с комплектованием и составлением каталога Чертковской коллекции. Идея об открытии публичной библиотеки в Москве, получившая широкую популярность в 1860-х годах, не оставила Сергея Александровича равнодушным: он планировал пожертвовать свою коллекцию городу, но, к сожалению, этого не произошло.
В 1852 году Соболевский поселился в Москве окончательно. В доме № 19 по Смоленскому бульвару (современный адрес) он вместе с В.Ф. Раевским снимал квартиру на первом этаже – 10 комнат за 500 рублей в год. Возвратившись в последний раз из-за границы, он принялся за упорядочение своей библиотеки, сопровождаемое непрерывными библиографическими исследованиями. Были заказаны специальные шкафы, по стенам всех десяти комнат стояли книги о путешествиях, расположенные в строгом порядке по регионам и странам. На столах посредине каждой комнаты лежали книги большого формата и необходимые для работы библиографические справочники. Завершалась эта анфилада кабинетом, в котором стоял несгораемый ящик с самым ценным – редчайшими книгами и рукописями (у Соболевского хранились, например, письма Пушкина к младшему брату Льву, изданные им впоследствии).

Друзья последнего периода жизни называли Соболевского «книголюбимейший и книгам любезнейший», - и эти слова были лучшей характеристикой Сергея Александровича.

Соболевский не мог не думать о судьбе своей коллекции. Открытие общедоступной библиотеки в Москве всё откладывалось; представители иностранных фирм предлагали за собрание весьма хорошие по тем временам деньги: 3500 фунтов от англичан, 40 000 талеров от немцев, но Соболевский ставил непременное условие, чтобы в случае продажи коллекции за границу «все русские книги, коих нет в Императорской публичной библиотеке и в Московском музее, поступили в оные по назначенной мною цене». Впрочем, еще один, третий лицеист и однокашник Пушкина, встреченный Соболевским на жизненном пути, директор Публичной библиотеки Модест Корф замечал не без ехидства: «Что будет делать Сергей Александрович без книг, с которыми он, так сказать, сроднился и живёт в их сфере. Без книг он будет походить на человека без зубов, который не может более питаться как должно и заболевает от этого недостатка».
Франко-прусская война 1870 г. разорила и добила Соболевского. Средства его были вложены в строительство французских железных дорог; друзей, которым он помогал и деньгами, и финансовыми консультациями, друзей, способных помочь в ответ, уже не было в живых – ни Нащокина, ни Одоевского… Теперь он уже пытался выручить хоть сколько-нибудь приличную сумму за 25 000 томов своих книг.
Увы. Продать библиотеку Соболевский не успел – и это, может быть, оказалось главной трагедией в истории его коллекции. Он умер 6 октября 1870 г., а книги унаследовала вдова С.Н. Львова, на которой Соболевский собирался жениться. Она–то и продала всё собрание за 25 000 талеров лейпцигскому букинисту Листу.
П.И. Бартенев и М.Н. Логинов пытались упросить наследницу передать им «бумаги покойного и портреты», отправить архив Соболевского в Чертковскую библиотеку, договаривались о подводах и перевозе… После долгих переговоров Львова вручила Бартеневу только тетрадь со стихами Соболевского. Сейчас она хранится в отделе рукописей Пушкинского Дома в Петербурге. Вся переписка Соболевского – 28 томов – были вывезены вместе с библиотекой в Лейпциг, числились под номером 4448 в каталоге по первоначальной цене 150 талеров. К счастью, С.Д. Шереметьев через немецких посредников сумел выкупить архив и сейчас альбомы Соболевского хранятся в ЦГАЛИ.
Судьба же самой библиотеки более печальна. О книгах в коллекциях российских библиотек мы ещё расскажем, но хочется хоть частично назвать то, что утрачено (будем надеяться, что всё-таки не навсегда):
книги с автографами Пушкина (и даже со стихотворением в заголовке, - по воспоминаниям И.Янжула), экземпляр «Цыган» на пергаменте, книги с автографами Баратынского, Одоевского, Мицкевича.
Фирма «Лист и Франке» организовала аукцион, который прошел в июле 1873 года в Лейпциге. К аукциону были составлены и напечатаны каталоги иностранной и русской частей библиотеки. Один из экземпляров иностранного каталога хранится в коллекции «Rossica» в РНБ, в нём рукой М.Корфа отмечены книги, которые Публичная библиотека хотела бы приобрести. Перед аукционом Британский музей и Лейпцигский университет получили право предварительного отбора интересующих их изданий. «Я видел библиотеку Соболевского, которая пойдёт на распродажу весной будущего года… Это прекрасная коллекция как старинных, так и современных книг, отобранная с большим вкусом… Там около 4 000 томов, 2 000 или 3 000 которых должны заинтересовать Вас…», - это цитата из переписки представителей немецкой фирмы и Британского музея. На всех изданиях, приобретённых англичанами, стоит штамп «9 октября 1873 года» - дата поступления книг в библиотеку Британского музея. Всего Лондон приобрел 575 русских и 156 иностранных изданий. Большинство же покупателей остались анонимными, действуя через посредников. Так растворились в замкнутых мирах частных библиотек собрание сочинений о великих географических открытиях под названием «Большие и малые путешествия» издательства Теодора де Бри (1590-1634 годы, 80 томов, одна из главных жемчужин коллекции Соболевского), голландский перевод «Сборника древних путешествий» Кадамосто (1508 г., эту книгу Соболевский, можно сказать, с боем выменял у Березина-Ширяева), 39 часть «Российского феатра» (с запрещенной трагедией Княжнина «Вадим Новгородский»), редкие издания Герберштейна, Олеария, Корба.
Советские, а теперь и российские исследователи не оставляют надежды выявить книги из коллекции Соболевского хотя бы в публичных библиотеках. Лейпцигский университет, с которым в переписке состоял изучавший контакты Мериме и Соболевского А.Виноградов, оказался не готов к сотрудничеству. А вот Британская библиотека с удовольствием работает над атрибуцией книг из собрания приятеля Пушкина. По данным, представленным Кристин Томас, заведующей Славянской и Восточноевропейской коллекциями Британской библиотеки, в Лондоне выявлено около 750 экземпляров из собрания Соболевского (в архиве Британской библиотеки найдена опись приобретённого на аукционе), одна книга хранится в Нью-Йоркской публичной библиотеке. В России книги из библиотеки Соболевского есть в РГБ, РНБ, Библиотеке Иностранной литературы (1), библиотеке СПбГУ (1) и в ГПИБ. В Историчке их – три. И сегодня мы с удовольствием представляем их вашему вниманию.

При рождении Сергей Александрович был приписан к польской фамилии Соболевских. Их герб – Slepowron (слепой ворон) - изображён на его экслибрисе.

Книги Соболевского попали в ГПИБ в составе коллекции Бобринских...

...А в коллекцию Бобринских – из книг М.Маркевича.

Всем, заинтересовавшимся судьбой С.А. Соболевского и его библиотеки, рекомендуем прекрасное исследование:
Кунин В.В. Библиофилы пушкинской поры. – М.: Книга, 1979. – 352 с.
и рубрику «Соболевский Сергей Александрович» из предметного каталога ГПИБ.

Сергей Александрович Соболевский

Соболевский Сергей Александрович (1803-1870), близкий друг Пушкина, известный библиофил и библиограф. Пушкин познакомился с ним в 1818 году, когда Соболевский учился вместе с братом поэта Львом в петербургском Благородном пансионе, но подружились они в Москве после возвращения Пушкина из ссылки. Пушкин безраздельно доверял ему как другу. Н.М. Языков называл Соболевского «приятелем, обожателем, бирючем [то есть глашатаем, вестником] и гостеприимным хозяином Пушкина». Приезжая в Москву, Пушкин останавливался, если не у Нащокина и не в гостинице, то у Соболевского, а однажды прожил у него целых пять месяцев (с 19 декабря 1826 по 19 мая 1827 года). В благодарность за дружбу и гостеприимство поэт подарил Соболевскому свой портрет, заказанный у художника В. А. Тропинина, и уникальный экземпляр поэмы «Цыганы», напечатанный специально для него на пергаменте. Соболевский, подобно П. А. Плетневу в Петербурге, был неоценимым помощником Пушкина в издательских делах. Он как человек практического склада ума принимал участие и в устройстве денежных дел поэта, а после его гибели - в спасении от бедности его вдовы и детей.

Использованы материалы кн.: Пушкин А.С. Сочинения в 5 т. М., ИД Синергия, 1999.

Соболевский Сергей Александрович (10.09.1803-6.10.1870), библиограф и поэт. Внебрачный сын помещика А. Н. Соймонова. Образование получил в Благородном пансионе при Педагогическом институте в Петербурге. Служил в Московском архиве при Министерстве иностранных дел, где близко сошелся с Д. В. Веневитиновым, братьями И. В. и П. В. Киреевскими и др. «любомудрами». В 1826-27 участвовал в организации журнала «Московский вестник». К тому же времени относится начало его дружбы с А. С. Пушкиным, с которым он познакомился еще в 1818 через брата поэта. Соболевский был издателем «Братьев-разбойников», 2-й главы «Евгения Онегина», «Цыган». Подолгу живя во Франции и имея обширные литературные связи, Соболевский много сделал для популяризации творчества Пушкина. Соболевский приобрел большую известность как остроумец, автор многочисленных эпиграмм, акростихов, каламбуров, пародий.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

С. А. Соболевский Художник К. П. Брюллов. 1832

Соболевский Сергей Александрович (1803-1870).

Неизвестный сочинитель
Всех известных эпиграмм,
Лжи и вычуров гонитель,
Враг всем дурам, всем глупцам...

Так назвала Соболевского хорошо знавшая его поэтесса Е. П. Ростопчина. Мишенью его эпиграмм и экспромтов были видные деятели николаевской России, литераторы и журналисты и даже друзья. Образованный, оригинальный и остроумный, он имел, по словам современника, «немало прекрасных качеств, и сердца был он чувствительного». Страстный библиофил, он собрал уникальную библиотеку из многих тысяч томов. С Пушкиным Соболевский познакомился по выходе поэта из Лицея через Л. С. Пушкина - своего однокашника в Благородном пансионе при Петербургском университете.

В годы ссылки поэта Соболевский с Л. С. Пушкиным готовил к печати поэму «Руслан и Людмила» и выполнял некоторые поручения Пушкина. На квартире Соболевского Пушкин читал друзьям осенью 1826 года «Бориса Годунова». Соболевский знакомит поэта с А. Мицкевичем, братьями Полевыми и литераторами - сотрудниками «Московского вестника». Поэт поручает ему издание второй главы «Евгения Онегина) «Братьев-разбойников», а также финансовые расчеты с издателями. По инициативе Соболевского художник В. А. Тропинин создал один из лучших портретов Пушкина. С конца 1828 по 1833 год Соболевский жил за границей и в письмах к друзьям интересовался Пушкиным и его Литературными занятиями. В последующие два года они встречаются часто в Петербурге. Сестра Пушкина О. С. Павлищева писала в это время, что без Соболевского «Александр жить не может». Поэт ценил в своем друге литературный вкус, исключительное остроумие и веселый нрав и, по словам историка, издателя и библиограф П. И. Бартенева, «поверял ему свои произведения до их выхода в свет, принимал его советы, дорожил его замечаниями». Смерть Пушкина застала Соболевского в Париже. По убеждению писателя В. А. Соллогуба, один Соболевский мог бы удержать его от роковой дуэли с Дантесом.

Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 192-193.

Сочинения:

Эпиграммы и экспромты. М., 1912;

Юрналы и камер-фурьерские журналы 1695-1774 гг. М., 1867.

Литература:

Березин-Ширяев Я. С. А. Соболевский. СПб., 1892;

Выписки из писем И. С. Мальцова к С. А. Соболевскому / Предисл. Н. И. Барсукова. СПб., 1904.