Забавно: сегодня я задавал всем один и тот же вопрос. Точнее - два вопроса:
1) Что сегодня за день?
2) Как звали главных Декабристов?

И если на первый вопрос люди еще могли ответить, то второй вызвал у многих серьезные затруднения.

Вот они, знакомьтесь - слева направо: Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин, Каховский.

Есть очень хорошая книга "Свет праведников" французского писателя (с армянскими корнями) Анри Труайя, посвященная как раз декабристам. Достойное чтение, кстати.

А пока - краткий экскурс в историю вопроса:

Каждый образованный человек знает эту историю: 14 декабря 1825 года, Сенатская площадь. Пять человек: Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин, Каховский - призвали войска восстать против самодержавия, собираясь принудить Сенат принять их «Манифест к русскому народу». Восстание получилось сумбурным - войска собирались слишком долго, и к вечеру было уже поздно - сенат присягнул новому царю.
Провал, катастрофа. А дальше - казни, репрессии, ссылки. И десятки историй о верности и благородстве.
Но что привело к такой развязке?

Карл Кольман. Восстание декабристов.

Сами декабристы называли себя «детьми 12-го года», и это верно - но лишь отчасти: строго говоря, тайные общества в России существовали и до войны 12 года.
Важную роль здесь сыграла Великая французская революция 1794 года, ставшая первым серьезным шагом в борьбе против феодального строя в Европе.
Да, победа над Наполеоном способствовала пробуждению национального сознания: военные походы 13-14 года стали для многих офицеров своего рода «политической школой»: знакомство с идеями французских революционных движений, трудами философов-просветителей, образование франко-масонских лож - все это служило фундаментом для будущих революционных настроений в России. Особенно важным фактором здесь является масонство - уход в подполье, создание тайных обществ, конспиративная деятельность, как первый шаг к продвижению собственных идей. Консервативные круги дворянства всячески противились внедрению новых идей. Так, еще до войны 12 года были отвергнуты реформы Сперанского (предлагавшего грамотное и глубокое преобразование системы - вплоть до созыва госдумы). И после войны становилось лишь хуже: «Аракчеевщина», военные поселения. Все это лишь нагнетало обстановку и каждый раз приводило к новому витку развития тайных обществ.

Декабристы в Минусинске.

Что характерно, российское освободительное движение началось не «с низов». Практически все декабристы были дворянами, офицерами, носили княжеские титулы, служили в гвардейских полках. И это очень важно для понимания - они боролись не за себя.
Просвещенные, успешные люди - они знали, на что идут («ах, как славно мы умрем!» - знаменитая фраза Одоевского).

И в самом деле: если декабристы были дворянами, князьями, у них были деньги и все блага, зачем они полезли на рожон?
Я пол дня потратил на то, чтобы объяснить своему племяннику значение слова «идеалы».
- Но у них было все! - Возмущался мальчишка. - Зачем они вышли на Сенатскую площадь? Я понимаю, когда голодный и бедный человек начинает бороться за свою жизнь. Но они были богаты и сыты - чего им не хватало?
- Они хотели, чтобы все было честно. - Сказал я. - Чтобы не было рабства.
- Ну, тогда для начала они могли бы освободить своих своих собственных крепостных.
-- Не все так просто. В то время офицер не мог просто взять и отпустить крепостных на волю - для этого требовалась целая куча разрешений от вышестоящих инстанций. Кроме того, крепостные ведь тоже не могли просто уйти -- им нужна земля, место для жизни. Отпустить их на волю в то время было равносильно убийству. Куда они пойдут? Кому они нужны? В этом и заключалась проблема. Крепостных не считали за людей -- дворяне могли обмениваться ими, как вещами. Талантливых крепостных - поваров, кузнецов, конюхов -- помещики дарили друг другу на день рождения (разве что в подарочную бумагу не заворачивали). И это не говоря уже о так называемом "праве первой ночи": когда крепостной приходил к помещику просить разрешения жениться, помещик оставлял за собой право провести с его избранницей первую брачную ночь.

Первое серьезное тайное общество появилось в 1811 году. Кружок под названием «Чока», основанный Н.Н.Муравьевым, просуществовал недолго - до войны 1812 года, но все же попал в историю как пример первого витка развития тайных обществ в России.
Позже, в 1821 году, Н.Н.Муравьев стал одним из важнейших представителей движения и разработал свой проект конституции. Проект его, впрочем, содержал множество спорных параграфов: освобожденные крестьяне не имели права на землю, но при этом лишь земельный собственник имел право голосовать. Подобное противоречие подрывало саму идею отмены крепостного права - потому что оставляло освобожденных крестьян за бортом политической и социальной жизни.
Конституция Муравьева провозглашала свободу передвижения, слова, печати и свободу вероисповедания. Отменялся сословный трибунал и вводился суд присяжных заседателей для всех категорий граждан.
Что касается политической направленности - то проект Муравьева был ограниченно-монархическим. Верховный правитель, по его мнению, это лишь «верховный чиновник русского правительства», не имеющий законодательной власти. Все царские придворные были лишены избирательного права - это следовало сделано, чтобы избежать интриг и дворцовых переворотов. Правитель был верховным главнокомандующим, но при этом не имел права ни объявлять войны, ни заключать мир без согласия народа.
Вообще, Муравьев был очень высокого мнения о государственном устройства Соединенных Штатов Америки, и потому будущую Россию тоже видел федеральным государством. Он предлагал разделить империю на пятнадцать федеративных единиц, он называл их «державы». В каждой державе должна была быть своя столица. Державы делились на уезды. Все должности, включая судей, были выборные.

Вторым значительным витком революционного движения считается проект Конституции Павла Ивановича Пестеля, «Русская правда». Проект этот кардинально отличался от Муравьевского и носил скорее республиканский характер.
Важнейшим пунктом «Русской правды» было постановление об освобождении крестьян. И здесь сразу видна полемика с Муравьевым. Пестель считал, что наделить крестьян личной свободой недостаточно - нужно дать им землю. Для этого был разработан аграрный проект, где, с одной стороны говорилось о том, что «земля принадлежит народу» и не может быть частной собственностью, но, с другой стороны, уточнялось, что «труды и работы суть источники собственности» и тот, кто землю обрабатывает, имеет право владеть ей, тем более, что земледелие требует больших материальных и энергетических затрат, и тратить свои силы на землю согласится лишь тот, кто этой землей владеет.
Поскольку два этих тезиса противоречили друг другу, Пестель предложил разделить русские земли на две равные половины, и за каждой из них закрепить один из этих принципов. Первая половина земли является публичной собственностью - она не является товаром, ее нельзя продать, она предназначена для людей, желающих заниматься земледелием, для производства урожая. Она делится между волостными общинами, и каждый крестьянин непременно обязан быть приписан к одной из волостей и имеет право на время безвозмездно получить свой кусок земли и возделывать его. Этот закон был принят с целью защиты народа от нищенства и голода. «Каждый россиянин будет всем нужным обеспечен и уверен, что в собственной волости постоянно клочок земли отыскать может, который ему пропитание доставит и в коем он пропитание сие получать будет не от милосердия ближних и не оставаясь в их зависимости от трудов, которые приложит для обрабатывания земли, ему самому принадлежащей яко члены волостного общества вровень с иными гражданами. Где бы он ни странствовал, где бы счастия ни находил, но все же в виду иметь будет, что нежели успехи стараниям изменят, то в волости собственной, в сем политическом собственном семействе, постоянно пристанище и хлеб насущный отыскать может».
Вторая часть земель являлась частной собственностью. Если землевладелец желал расширить свой участок, он вполне мог купить еще земли из этой второй «частной» части.

В отношении самодержавия Пестель придерживался крайне реакционных взглядов. Ему было недостаточно уничтожить идею монархии, он был приверженцем цареубийства.
Считая республику - оптимальным вариантом политического строя в России (ее основные параграфы изложены в «Государственном завете» и в показаниях Пестеля во время допроса после 14 декабря 1825 года), Пестель говорил о себе: «Я сделался в душе республиканец и ни в чем не видел большего благоденствия и высшего блаженства для России, как в республиканском правлении». «Люд русский не есть принадлежность какого-либо лица или семейства. Напротив того, правительство есть принадлежность народа, и оно учреждено для блага народного, а не люд существует для блага правительства». Все сословия должны быть объединены в «единое сословие гражданское». Дворянство, по мнению Пестеля, должно было исчезнуть наравне с другими сословиями (все люди - благородны и равны перед законом).
Проект Пестеля был более жестким и безжалостным по отношению к дворянству и монархии, но в то же время более прогрессивным и продуманным, чем проект Марувьева.
В отличие от Муравьева, Пестель не вводил никакого материального ценза - голосовать имел право каждый совершеннолетний гражданин.

1 декабря 1825 года в Таганроге, в доме Папкова, от горячки скончался Александр Первый. Принять власть должен был Константин, но он отрекся от трона. Следующим претендентом был Николай.
Возникший во власти «вакуум» вынудил революционеров действовать.
Что было дальше - мы все знаем: Сенатская площадь, выстрел Каховского в генерал-губернатора Милорадовича, разгон восставших, суд, смертная казнь через повешенье, каторга… и сотни историй о благородстве и верности своим близким и своим идеалам.

И все-таки - чему нас учит история?
Моему племяннику 14, он любит задавать вопросы.
- А это правда, что историю пишут победители? - Спросил он.
- Нет. Историю пишут историки. - Ответил я.
Он посмеялся, потом пожал плечами.
- Нет, серьезно. Нам учитель сказал, что историю пишут победители. Но если это так, то почему в книгах гораздо чаще говорят о проигравших?
- Например?
- Например, декабристы. - Он листает учебник. - Они ведь проиграли. У них не было шансов. Почему мы их помним?
Я рассказал ему о Христе и Сократе, о трехстах спартанцах, державших Фермопилы под натиском персидского войска.
- Если ты сражаешься за правое дело, малек, значит ты уже победил.
- Даже если проиграл?
- Да, даже если проиграл - то все равно победил.
- Хрень какая-то.
- Победа в бою и победа в истории - это разные вещи. Если бы они сражались за себя, их бы забыли через неделю после казни. Но они сражались за других - и поэтому их помнят.

рус. революционеры, поднявшие в декабре 1825 восстание против самодержавия и крепостничества (назв. получили по месяцу восстания). Д. были дворянскими революционерами, их клас. ограниченность наложила печать на движение, к-рое по лозунгам было антифеодальным и связано с назреванием предпосылок бурж. революции в России. Процесс разложения феод.-крепостнического строя, отчетливо проявившийся уже во 2-й пол. 18 в. и усилившийся в нач. 19 в., явился базой, на к-рой выросло это движение. В. И. Ленин назвал эпоху всемирной истории между великой франц. революцией и Парижской Коммуной (1789-1871) - эпохой "буржуазно-демократических движений вообще, буржуазно-национальных в частности", эпохой "...быстрой ломки переживших себя феодально-абсолютистских учреждений" (Соч., т. 21, с. 126). Движение Д. явилось органич. элементом борьбы этой эпохи. Антифеод. движение во всемирно-ист. процессе нередко включало в себя элементы дворянской революционности, они были сильны в англ. революции 17 в., сказывались в исп. освободит. борьбе 1820-х гг., особенно отчетливы в польск. движении 19 в. Россия не явилась исключением в этом отношении. Слабость рус. буржуазии, пригревшейся под крылом самодержавия и не воспитавшей в себе революц. протеста, способствовала тому, что "первенцами свободы" в России стали революц. дворяне - Д. Отечеств. война 1812, участниками к-рой оказались почти все основатели и многие активные члены будущего движения Д., последующие заграничные походы 1813-1814 явились для будущих Д. известной политич. школой. Народ, завоевавший победу над Наполеоном, по-прежнему оставался в рабстве. В 1816 молодые офицеры - подполковник Ген. штаба Александр Муравьев, С. Трубецкой, И. Якушкин, Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, Никита Муравьев - основали первое тайное политич. общество - "Союз спасения", или "Общество истинных и верных сынов Отечества". Позже в него вступил П. Пестель и др. - всего ок. 30 чел. Работа над улучшением программы и поиски более совершенных способов действия для ликвидации абсолютизма и отмены крепостного права привели в 1818 к закрытию "Союза спасения" и основанию нового, более широкого общества - "Союза благоденствия" (ок. 200 чел.). Новое об-во считало осн. целью формирование в стране "обществ. мнения", к-рое представлялось Д. гл. революц. силой, движущей обществ. жизнью. Лозунг конституц. монархии уже не удовлетворял членов тайного об-ва. В 1820 в атмосфере начавшегося европ. оживления революц. борьбы совещание руководящего органа "Союза благоденствия" - Коренной управы - по докладу Пестеля единогласно голосовало за республику. Осн. силой переворота решено было сделать армию, к-рой руководили бы члены тайного об-ва. Разыгравшееся на глазах Д. выступление в Семеновском полку (1820) в Петербурге (Д. не принимали в нем руководящего участия, волнения были солдатскими) дополнительно убедило Д., что армия готова к движению. По мнению революц. дворян - в этом сказывалась их клас. ограниченность - революция должна была совершиться для народа, но не через народ. Устранить активное участие народа в грядущем перевороте казалось Д. необходимым для того, чтобы избежать "ужасов народной революции" и сохранить за собой руководящее положение в революц. событиях. Идейная борьба внутри орг-ции, углубленная работа над программой, дальнейшие поиски лучшей тактики, более аффективных орг. форм и - в условиях разработки планов воен. переворота - большей конспиративности об-ва потребовали глубокой внутр. перестройки об-ва. В 1821 съезд Коренной управы "Союза благоденствия" в Москве объявил об-во распущенным и под прикрытием этого решения, облегчившего отсев ненадежных членов, стал формировать новую орг-цию. В результате после сильной внутр. борьбы и ряда промежуточных форм образовалось в 1821 Южное общество декабристов (на Украине, в р-не расквартирования 2-й армии), а вскоре при значит. содействии юж. орг-ции - Северное общество декабристов с центром в Петербурге. Руководителем Юж. общества стал один из выдающихся Д. - П. И. Пестель. Члены Юж. об-ва были противниками идеи Учредит. собрания и сторонниками диктатуры Временного верховного революц. правления. Именно последнее должно было, по их мнению, взять в свои руки власть после успешного революц. переворота и ввести заранее подготовленное конституц. устройство, принципы к-рого были изложены в особом документе, получившем позже назв. "Русской правды". Россия объявлялась республикой, крепостное право немедленно ликвидировалось. Крестьяне освобождались с землей. В основу агр. проекта Пестеля, принятого Юж. об-вом, были положены два взаимоисключающих принципа. Первый - "земля есть обществ. собственность и никому не может принадлежать"; второй - "труды и работы суть источники собственности" и человек, вложивший труд и средства в возделывание земли, имеет на нее право собственности. Чтобы согласовать эти положения, Пестель предполагал разделить землю в каждой волости на две равные части: общественную, где земля не продавалась и не покупалась и всякий уроженец волости имел право получить зем. надел для производства "необходимого продукта"; во 2-й половине господствовала частная собственность, землю можно было продавать, покупать, сдавать в аренду, дарить, закладывать - для произ-ва "изобилия". В обществ. фонд отходила половина помещичьей земли. При этом земли крупнейших латифундий (св. 10 тыс. дес.) подлежали безвозмездному отчуждению в пользу народа (конфискации), а половина земли менее крупных помещичьих имений отчуждалась за ден. вознаграждение от казны или компенсацию землею же в др. местах гос-ва. Никакого выкупа земли за счет крестьян не производилось. Т. о., агр. проект Пестеля не предусматривал полного уничтожения помещичьего землевладения, допуская его существование в урезанном виде во второй (частнособственнич.) половине земли. "Рус. правда" предусматривала полное уничтожение сословного строя, равенство всех граждан перед законом и право каждого мужчины, достигшего 20 лет, участвовать в политич. жизни страны, избирать и быть избранным без какого бы то ни было имуществ. или образоват. ценза. Женщины избират. прав не имели. Ежегодно в каждой волости должно было собираться Земское народное собрание, избиравшее депутатов в три постоянно действующих представит. органа местной власти: в наместное волостное собрание, наместное уездное собрание и наместное губ. окружное собрание. Однопалатное Нар. вече - росс. парламент - наделялся всей полнотой законодат. власти в стране; выборы в него были двухстепенными. Исполнит. власть в республике принадлежала Державной думе, состоявшей из 5 членов, выбираемых Нар. вечем на 5 лет. Каждый год один из них выбывал и взамен выбирался один новый - этим обеспечивалась непрерывность и преемственность власти и ее постоянное обновление. Тот член Державной думы, к-рый пребывал в ее составе последний год, становился ее председателем, фактически - президентом республики. Этим обеспечивалась невозможность узурпации верховной власти: каждый президент занимал свой пост лишь один год. Третьим, весьма своеобразным верховным гос. органом республики был Верховный собор, состоявший из 120 чел., выбираемых пожизненно с пожизн. материальным обеспечением. Единств. функцией Верховного собора была контрольная ("блюстительная"). Он должен был следить за точным соблюдением конституции. Кроме того, конституц. проект Юж. об-ва объявлял все осн. гражд. свободы - слова, печати, собраний, передвижения, выбора занятий, вероисповедания, равный для всех граждан суд. В "Рус. правде" указывался состав будущей территории гос-ва - в Россию должны были войти Д. Восток, Закавказье, Молдавия, приобретение к-рых Пестель считал необходимым по хоз. или стратегич. соображениям. Демократич. строй должен был совершенно одинаково распространяться на все росс. территории, независимо от того, какими народами они были заселены. Пестель был, однако, решит. противником федерации: вся Россия по его проекту должна была представлять собой единое и неделимое гос-во. Исключение делалось только для Польши, к-рой предоставлялось право отделения. Предполагалось, что Польша вместе со всей Россией примет участие в задуманном Д. революц. перевороте и проведет у себя, в согласии с "Рус. правдой", те же революц. преобразования, какие предполагались и для России. "Рус. правда" Пестеля неоднократно обсуждалась на съездах Юж. об-ва, ее принципы были приняты орг-цией. Сохранившиеся редакции "Рус. правды" свидетельствуют о непрерывной работе над ее усовершенствованием и развитием ее демократич. принципов. Являясь в осн. творением Пестеля, "Рус. правда" правилась и членами Юж. об-ва. Сев. об-во Д. возглавил Никита Муравьев; в руководящее ядро входили выдающиеся Д. - Н. Тургенев, М. Лунин, С. Трубецкой, Е. Оболенский. В дальнейшем состав об-ва значительно расширился. Конституц. проект Сев. об-ва разработал Н. Муравьев. В нем отстаивалась идея Учредит. собрания и решительно возражалось против диктатуры временного революц. правления и диктаторского введения заранее одобренной тайным об-вом революц. конституции. Лишь будущее Учредит. собрание могло, по мнению сев. Д., составить конституцию или утвердить голосованием какой-либо из предложенных ему конституц. проектов. Конституц. проект Н. Муравьева и должен был явиться одним из них. В отличие от "Рус. правды", его принципы не ставились в об-ве на голосование и не принимались орг-цией. Тем не менее "Конституция" Н. Муравьева является значит. идеологич. док-том движения Д. В проекте Н. Муравьева клас. ограниченность выражена гораздо сильнее, чем в "Рус. правде". По проекту Н. Муравьева (к-рый в "Союзе благоденствия" был республиканцем, но к моменту возникновения Сев. об-ва занял более правые позиции), будущая Россия должна была стать конституц. монархией при одновременном федеративном устройстве. Принцип федерации, близкий по типу к США, был почти лишен у Муравьева нац. момента - территориальный в нем преобладал. Россия делилась на 15 федеративных единиц - "держав" (областей). Крепостное право безоговорочно отменялось. Сословия уничтожались. Устанавливалось равенство всех граждан перед законом, равный для всех суд. Однако агр. реформа Н. Муравьева была классово ограниченной. По последнему варианту "Конституции" крестьяне получали только усадебную землю и по 2 дес. пахотной земли на двор, остальная земля оставалась собственностью помещиков или гос-ва (казенные земли). Политич. устройство федерации вводило двухпалатную систему (своеобразный местный парламент) в каждую "державу". Верхней палатой в "державе" была Державная дума, нижняя - палата выборных депутатов "державы". Федерацию в целом объединяло Нар. вече - двухпалатный парламент. Его верхняя палата называлась Верховной думой, а нижняя - Палатой нар. представителей. Нар. вече принадлежала законодат. власть. Выборы во все представит, учреждения были, как правило, обусловлены высоким имуществ. цензом. Исполнит. власть принадлежала императору - верховному чиновнику Росс. гос-ва, получавшему большое жалованье. Законодат. власти император не имел, однако имел право "суспенсивного вето", т. е. мог на определенный срок задержать принятие закона и вернуть его в парламент для вторичного обсуждения, однако совсем отклонить закон не мог. "Конституция" Н. Муравьева, как и "Рус. правда" Пестеля, объявляла осн. общегражд. свободы - слова, печати, собраний, вероисповедания, передвижения и пр. В последние годы деятельности тайного Сев. об-ва в нем более резко обозначилась борьба внутр. течений. Вновь усилилось респ. течение, представленное вступившим в 1823 в об-во известным поэтом К. Ф. Рылеевым, а также Оболенским, бр. Бестужевыми (Николаем, Александром, Михаилом) и рядом др. членов. Именно на эту респ. группу пала вся тяжесть подготовки восстания в Петербурге. Юж. и Сев. об-ва находились в непрерывном общении, обсуждали свои разногласия. На петерб. совещании 1824 Пестель доложил основы "Рус. правды". Прения свидетельствовали о столкновении различных принципов и о настойчивых поисках выхода из разногласий. На 1826 намечен был съезд Сев. и Юж. об-в Д., на к-ром предполагалось выработать общие конституц. основы. Однако сложившаяся в стране ситуация вынудила Д. выступить раньше намеченного срока. В обстановке подготовки к открытому революц. выступлению Юж. об-во Д. объединилось с Об-вом соединенных славян. Об-во это в первоначальной своей форме возникло еще в 1818 и, пройдя ряд преобразований, поставило своей конечной целью уничтожение крепостного права и самодержавия, создание мощной демократич. слав. федерации в составе России, Польши, Богемии, Моравии, Венгрии (венгров члены об-ва считали славянами), Трансильвании, Сербии, Молдавии, Валахии, Далмации и Кроации. Члены слав. об-ва были сторонниками нар. революций. "Славяне" приняли программу южан и влились в Юж. об-во, сформировав в его составе особую "славянскую" управу, отличавшуюся сильным боевым духом. В ноябре 1825 внезапно умер имп. Александр I. В силу давнего отказа (оставшегося в секрете) от престола цесаревича Константина и принесенной ему присяги как императору в стране создалось междуцарствие. Наследовать Александру I должен был, однако, не Константин, а его брат Николай. Последнего давно ненавидели в армии как грубого солдафона и аракчеевца. Армия волновалась, недовольство в стране возрастало. В то же время членам тайного об-ва стало известно, что шпионы напали на их след (доносы И. Шервуда и А. Майбороды). Ждать более было нельзя. Поскольку решающие события междуцарствия разыгрывались в столице, она, естественно, становилась центром предстоящего переворота. Сев. об-во приняло решение об открытом вооруж. выступлении и назначило его на 14 дек. 1825, когда должна была происходить присяга новому имп. Николаю I. План революц. переворота, подробно разработанный на заседаниях Д. в квартире Рылеева, предполагал воспрепятствовать присяге, поднять сочувствующие Д. войска, привести их на Сенатскую площадь и силой оружия (если не помогут переговоры) не допустить Сенат и Госсовет принести присягу новому императору. Депутация от Д. должна была заставить сенаторов (в случае необходимости воен. силой) подписать революц. манифест к рус. народу. В манифесте объявлялось свержение пр-ва, отменялось крепостное право, уничтожалась рекрутчина, объявлялись гражд. свободы и созывалось Учредит. собрание, к-рое окончательно решило бы вопрос о конституции и форме правления в России. Диктатором предстоящего восстания был избран кн. С. Трубецкой, опытный военный, участник войны 1812, хорошо известный гвардии. Первый восставший полк (лейб-гвардии Московский) пришел на Сенатскую площадь 14 дек. ок. 11 ч. утра под предводительством А. Бестужева, его брата Михаила и Д. Щепина-Ростовского. Полк построился в каре около памятника Петру I. Только через 2 ч. к нему присоединился лейб-гвардии Гренадерский полк и гвард. морской экипаж. Всего на площади под знаменами восстания собралось ок. 3 тыс. восставших солдат при 30 строевых начальниках - офицерах-Д. Собравшийся сочувствующий народ численно значительно превосходил войска. Однако цели, поставленные Д., достигнуты не были. Николай I успел привести Сенат и Гос. совет к присяге еще затемно, когда Сенатская площадь была пуста. "Диктатор" С. Трубецкой не явился на площадь, обманув доверие восставших, и тем внес тревогу и дезорганизацию в их ряды. Каре восставших несколько раз отражало беглым огнем натиск оставшейся верной Николаю гвардейской конницы. Попытка ген.-губернатора Милорадовича уговорить восставших не принесла успеха. Милорадович был смертельно ранен декабристом П. Г. Каховским. Попытка посланного царем митрополита уговорить солдат также кончилась ничем. К вечеру Д. выбрали нового руководителя - кн. Оболенского, нач. штаба восстания. Но было уже поздно. Николай, успевший стянуть на площадь верные ему войска и окружить каре восставших, боялся, чтобы "волнение не передалось черни", и скомандовал стрельбу картечью. Восставшие сначала отвечали беглым ружейным огнем, но под выстрелами верных царю войск их ряды расстроились, появились убитые и раненые, началось бегство. Вновь выстроившиеся под градом картечи на невском льду и у Галерной восставшие войска не могли продержаться. Картечь пробивала лед, многие тонули. К ночи все было кончено. Арестованных Д. свозили на допрос в Зимний дворец. Весть о разгроме восстания в Петербурге дошла до Юж. об-ва в двадцатых числах декабря. Пестель к тому времени уже был арестован (13 дек. 1825), но все же решение выступать было принято. Восстание Черниговского полка возглавили подполковник С. Муравьев-Апостол и М. Бестужев-Рюмин. Оно началось 29 дек. 1825 в с. Трилесы, где была расквартирована 5-я рота полка. Восставшие захватили г. Васильков и двинулись оттуда на соединение с др. полками. Однако ни один полк не поддержал инициативы черниговцев, хотя войска, несомненно, были охвачены брожением. Высланный навстречу восставшим отряд правительств. войск встретил их залпами картечи, и 3 янв. 1826 восстание Д. на Юге было разгромлено. В ходе восстания на Юге среди солдат и отчасти народа распространялись воззвания Д. Революц. "Катехизис", написанный С. Муравьевым-Апостолом и Бестужевым-Рюминым, освобождал солдат от присяги царю и был проникнут респ. лозунгами нар. правления. К следствию и суду по делу Д. было привлечено 579 чел. Следств. и суд. процедуры велись в глубокой тайне. По степени "виновности" Д. были разделены на "разряды" и присуждены к разным степеням наказания. Пятеро руководителей - Пестель, С. Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин, Рылеев и Каховский - были поставлены "вне разрядов" и повешены 13 июля 1826. 121 Д. сослали в Сибирь на каторгу и поселение. Особо активные солдаты были прогнаны сквозь строй, нек-рые выжившие сосланы в Сибирь на каторгу или поселение. Штрафной Черниговский полк, а также др. сводный полк из активных участников восстания были посланы на Кавказ, где в то время велись воен. действия. Восстание Д. имело большое значение в истории революц. движения России. Это было первое открытое выступление с оружием в руках с целью свержения самодержавия и ликвидации крепостного права. В. И. Ленин начинает с Д. периодизацию рус. революц. движения (см. Соч., т. 18, с. 14). Значение движения Д. было понято уже их современниками: "Не пропадет ваш скорбный труд", - писал А. С. Пушкин в своем "Послании в Сибирь" к Д. Уроки восстания Д. усваивались их преемниками по революц. борьбе: "Декабристам на Сенатской площади не хватало народа", - писал Герцен. Последующие поколения борцов вдохновлялись подвигом декабристов, размышляли об их опыте. Профили пяти казненных на обложке "Полярной звезды" Герцена были символом борьбы против царизма, глубоко волновавшим участников последующего движения. Т. Шевченко благоговел перед памятью Д. Петрашевцы на своих "пятницах" слушали о Д. доклады. Н. А. Добролюбов еще во времена своего студенчества публиковал сведения о Д. в нелегальной рукописной газете. Д. внесли значит. вклад в историю рус. культуры. Они боролись за ее передовые идеи, оставили немало художеств. произведений, науч. работ. К. Рылеев, один из зачинателей рус. гражд. поэзии, разоблачавший крепостников- угнетателей, даже всесильного временщика Аракчеева, прославлявший подвиг и самопожертвование во имя блага народа, призывавший юношество к участию в революц. борьбе, вместе с другом А. Бестужевым сочинил замечат. революц. песни для народа. Известный писатель А. Бестужев оставил многочисл. художеств. произведения и критич. статьи с правильной оценкой таких выдающихся рус. писателей, как Пушкин, Грибоедов. Д. провели настойчивую и смелую борьбу в лит-ре за "Горе от ума", к-рое вызвало ожесточенные нападки реакц. лагеря. Декабрист - поэт А. Одоевский, автор стихотворного ответа Д. на "Послание в Сибирь" Пушкина (из этого ответа Ленин позже взял слова "Из искры возгорится пламя" эпиграфом большевистской "Искры"). Поэты-Д. - В. Кюхельбекер, В. Раевский, Ф. Глинка, Н. Чижов и др. - оставили значит. лит. наследство. Известным театральным критиком и писателем был Р. Катенин, участник ранних декабристских обществ, друг Пушкина и Грибоедова. Журн. Рылеева и Бестужева "Полярная звезда", альманах Кюхельбекера "Мнемозина" - важные лит. памятники эпохи. Особую важность имеет дружеская близость Д. к ряду выдающихся поэтов и писателей (Пушкин, Грибоедов и др.), испытавших воздействие освободит. идеологии Д. Разносторонне творчество старшего из Бестужевых - Николая, исключительно одаренного человека энциклопедия, образования. Он был талантливым художником и вопреки запрещению Николая I в Сибири создал серию портретов Д.; оставил беллетристич. произведения, ценные технич. изобретения, ряд науч. трактатов, в т.ч. "О свободе торговли и вообще промышленности" (1831), отразивший экономич. воззрения большинства Д., отстаивавших свободу торговли. Труды Г. Батенькова, особенно связанные с Сибирью, в т.ч. работы по экономич. статистике Сибири, являются важным первоисточником. Значит. вкладом в экономич. науку того времени явились конституц. проекты Д., развивавшие передовые антифеод, идеи о х-ве, свободном от крепостнич. гнета, о неприкосновенности собственности и вольнонаемном труде. Стремление к "общему благу" и идея благосостояния народа пронизывают экономич. работы декабристов. Н. Тургенев в кн. "Опыт теории налогов" (1818) поставил вопрос о необходимости освобождения крестьян в России. М. Орлов в работе "О гос. кредите" (1833) стремился раскрыть положение о кредите как рычаге подъема нар. благосостояния. Среди Д. было немало историков: Никита Муравьев, А. Корнилович, Н. Бестужев, П. Муханов и др. Н. Муравьев возглавил смелый спор Д. с Н. M. Карамзиным, выдвинув против положения последнего о том, что история народа "принадлежит царю", принципиально иное: "история народа принадлежит народу". Корнилович - один из выдающихся исследователей ист. первоисточников, его работы, преим. посвященные 17-18 вв., в частности эпохе Петра I, рассматривали новую и в то время малоисследованную тематику. Н. Бестужев положил начало изучению истории росс. флота, основав ее на тщательном изучении архивного документ. материала ("Опыт истории Российского флота", первое полное изд. 1961). В. Штейнгель оставил обширную работу по хронологии - "Опыт полного исследования начал и правил хронологического и месяцесловного счисления старого и нового стиля" (1819) и "Записки, касательно составления и самого похода Санкт-Петербургского ополчения против врагов отечества в 1812 и 1813 годах" (1814-15). Географич. работы ряда Д. связаны с актуальной, малоисследованной тематикой их времени и являются оригинальными в науч. отношении. Ряд работ Д. Завалишина посвящен Америке, Канаде, истории морских сношений. Г. Батеньков оставил работы о Сибири. Н. Чижов - участник полярной экспедиции под начальством Ф. П. Литке, оставил описание Новой Земли. К. Торсон в составе экспедиции Р. P. Беллинсгаузена в 1819-21 совершил кругосветное плавание и участвовал в открытии Антарктиды. Д. оставили ряд значит. работ по воен. делу и воен. истории, отстаивая в них принципы суворовской школы и разрабатывая далее свою систему строительства вооруж. сил в гос-ве (И. Г. Бурцов, "Мысли о теории воен. знаний", П. И. Пестель, "Краткое рассуждение о составе войск", "Записки о штабах", "Записка о маневрах"). Н. Муравьев читал воен. специалистам Курс высшей тактики и стратегии. Д. участвовали в руководстве "Воен. журналом". Оставили свой след Д. и в философской науке, всегда испытывая живой интерес к проблемам мировоззрения и познанию мира. Последователями материалистич. философии были В. Раевский, А. Барятинский, И. Якушкин, Н. Крюков и др. Якушкин оставил филос. трактат "Что такое жизнь". П. Борисов защищал точку зрения, что и ныне происходит в космосе образование новых миров. Д. отстаивали идею познаваемости мира и непрерывности движения. Замечательно атеистич. творчество А. Барятинского, оставившего большое стихотворное произведение "О боге". Д. были страстными просветителями. Они боролись за передовые идеи в педагогике, постоянно пропагандируя идею о том, что просвещение должно стать достоянием народа. Они отстаивали передовые, антисхоластич. методы обучения, приспособленные к детской психологии. Еще до восстания Д. приняли активное участие в распространении школ для народа по ланкастерской системе обучения (В. Кюхельбекер, В. Раевский и др.), к-рая преследовала цели массового обучения. Просветит. деятельность Д. сыграла большую роль в Сибири (школа И. Якушкина в Ялуторовске и др.). Вклад Д. в передовую рус. культуру еще недостаточно изучен. Вне сомнений его значительность. Необходимо дальнейшее изучение влияния идей Д. на рус. науч. и художеств. лит-ру. М. В. Нечкина. Москва. Историография. Сразу же после восстания 14 дек. 1825 определились две противоположные концепции движения Д. Многие из революционеров на следствии поневоле стали историками движения. Свидетельства Пестеля, Н. Муравьева, М. Орлова и др. заложили основу революц. концепции декабристского движения. Однако Николай I скрыл от общества показания Д. Пр-во выдвинуло собств. объяснение деятельности тайного об-ва. В рус. и зарубежной печати получило распространение лживое "Донесение следств. комиссии", к-рое замалчивало проекты отмены крепостного права и др. лозунги восстания. Затем появилась (публич. изд. 1857) столь же тенденциозная книга барона М. А. Корфа "Восшествие на престол имп. Николая I", осн. на записках Николая I. Д. обрисованы Корфом как горсть безумцев, "чуждых нашей святой Руси". Начальные попытки опровергнуть офиц. ложь и восстановить подлинную историю движения принадлежали самим Д. ("Взгляд на тайное общество в России. 1816-26 гг." М. С. Лунина, "Разбор донесения следственной комиссии в 1826 г." H. M. Муравьева, "Записки" И. Якушкина и др. декабристов, напечатанные А. И. Герценом в "Полярной звезде"). Герцен по существу явился первым историком движения Д. В своих брошюрах "О развитии революц. идей в России" (1851), "Рус. заговор 1825 г." (1857) он обличил "подлое произведение" Корфа и высоко поднял имена Д. - "этой первой фаланги рус. освобождения". Герцен переоценил зрелость идеологии Д., ошибочно считал Пестеля социалистом, но он правильно понял причины поражения восстания 14 дек. ("заговорщикам не хватало народа") и верно определил его ист. значение ("пушки на Исаакиевской площади разбудили целое поколение"). К поколению, разбуженному громом 14 дек., принадлежали В. Г. Белинский и петрашевцы. Высоко ценили подвиг Д. революционеры-разночинцы 60-70-х гг. Однако соч. Герцена в России 2-й пол. 19 в. были запрещены. Офиц. поддержкой пользовались труды дворянско-консервативных историков (М. И. Богданович, Н. К. Шильдер, Н. P. Дубровин). Но в целом правительств. концепция стала изживать себя. Ее место постепенно занимает "либеральная легенда" о Д. С 70-х гг. известной популярностью пользовались "Исторические очерки. Обществ. движение при Александре I" A. H. Пыпина, содержавшие новые тогда материалы. Написанные с либеральных позиций, "Очерки" затушевывали революц. устремления Д. С тех же позиций подошли к оценке Д. и бурж.-либеральные историки нач. 20 в.: М. В. Довнар-Запольский, П. Е. Щеголев, Н. П. Павлов-Сильванский, а также А. A. Кизеветтер, A. A. Корнилов, П. Н. Милюков. Значит. достижением дореволюц. историографии декабризма является большой труд историка народнич. направления В. И. Семевского "Политич. и обществ. идеи декабристов" (1909), осн. на огромном архивном материале, впервые им изученном. Как демократ Семевский особо выделял республиканские и особенно общинно-агр. планы Пестеля, но как народник видел в них "зачатки социализма". Сторонник субъективной социологии, Семевский рисовал Д. представителями "внеклассовой интеллигенции", преувеличивал иностр. влияния в их идеологии. Первая попытка марксистской оценки движения Д. принадлежит Г. В. Плеханову (речь "14 декабря 1825 года"). Однако только В. И. Ленин исчерпывающе определил клас. характер и место Д. в освободит. движения (ст. "Памяти Герцена", "Из прошлого рабочей печати", "Роль сословий и классов в освободительном движении" и др.). Д. первые подняли знамя воссстания против царизма, указывал Ленин. Но как деятели дворянского периода освободит. движения они оказались бессильны без поддержки народа. "Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена" (Соч., т. 18, с. 14). Начало сов. декабристоведения совпало с подготовкой к столетней годовщине восстания 14 дек. Вместе с историками дореволюц. поколения А. Е. Пресняковым, П. Е. Щеголевым выступили молодые тогда исследователи Н. С. Чернов, Н. P. Лавров, С. Я. Гессен и др. M. H. Покровский в противовес идеалистич. концепциям бурж. ученых стремился изучить экономич. почву декабризма (на эту же тему писали тогда Б. Д. Греков и Н. Л. Рубинштейн). Вместе с тем Покровский порою весьма противоречиво оценивал осн. идеи Д. Сов. эпоха открыла для исследователей богатства архивов. С 1925 начала выходить под ред. M. Н. Покровского серия док-тов "Восстание декабристов" (т. 1-11). Осн. место в ней заняли следств. дела членов тайного об-ва. Опубликованы десятки др. документ. сборников и сотни журн. публикаций. В их числе - неизвестные ранее произведения Д., в частности на ист. темы. Первые крупные марксистские монографии о Д. появились в кон. 20 - нач. 30-х гг. Это книги М. В. Нечкиной "Общество соединенных славян" (1927) и Н. M. Дружинина "Декабрист Никита Муравьев" (1933, работа по существу посвящена Сев. об-ву в целом). Развитие идеологии Д. рассматривалось в этих книгах в связи с разложением в России крепостничества. Изучение движения Д. расширилось в 40-50-х гг. Наряду с общими очерками в лекц. курсах (С. Б. Окунь и др.) появились исследования о предшественниках Д. (В. Н. Орлов, А. В. Предтеченский), новые работы о Сев. и Юж. об-вах (К. Д. Аксенов, И. В. Порох, С. М. Файерштейн), о связях Д. с освободит. движением в Польше и Румынии (Л. А. Медведская, Б. Е. Сыроечковский, А. В. Фадеев и др.), о влиянии Д. на культуру народов Сибири и Кавказа. Большой цикл работ был посвящен мировоззрению Д. - изучению их оригинальных филос. экономич., ист., воен. взглядов (К. А. Пажитнов, Е. А. Прокофьев и др.). Для изучения лит. связей Д. важна книга М. В. Нечкиной "Грибоедов и декабристы" (2 изд., 1951), работы М. К. Азадовского, В. Г. Базанова, И. С. Зильберштейна, Б. С. Мейлаха, Ю. Г. Оксмана, Н. К. Пиксанова и др. Крупнейшим вкладом в сов. ист. науку явился фундаментальный труд акад. М. В. Нечкиной "Движение декабристов" (т. 1-2, 1955), итог тридцатилетней исследоват. деятельности самого автора и сов. декабристоведения в целом. Создав надежную исследоват. базу, труд Нечкиной проложил путь для дальнейших изысканий. В кон. 50 - нач. 60-х гг. появляются монографии, посвященные ист. взглядам Д. (С. С. Волк, 1958), их связям с польским революц. движением (П. Н. Ольшанский, 1959), книги и статьи об отдельных Д. (С. Б. Окунь, "Декабрист М. С. Лунин", Л., 1962), статьи о Д. в сб. Эрмитажа ("Пушкин и его время", Л., 1962), сб. "Декабристы в Москве", под ред. Ю. Г. Оксмана (М., 1963). Большим событием явился выход в свет под ред. М. В. Нечкиной и с ее вступит. статьей науч. издания "Русской правды" Пестеля ("Восстание декабристов", т. 7, М.-Л., 1958). Впервые публикуется полностью "Опыт истории российского флота" Н. Бестужева (вступит. статья Г. Е. Павловой, Л., 1961). В совр. зарубежной лит-ре следует отметить исследования и публикации о влиянии Д. на освободит. движение в Польше (книга Л. Баумгартена, публикации В. Завадского "Мемуары декабристов", 1960) и Румынии (статьи С. Штирбу). Значит. интерес представляет книга итал. историка Ф. Вентури о движении декабристов и братьях Поджио, а также сообщения об откликах на восстание Д. во Франции (П. Ангран) и др. странах Зап. Европы. В эмигрантской лит-ре, в осн. следующей дореволюц. либерально-кадетской историографии, кроме немногих публикаций воспоминаний и отдельных исследоват. статей, имеются лишь популярные очерки о Д. (М. Цетлин, А. Мазур и др.). Нек-рые амер. авторы (А. Адамс, Д. Гехт, С. Томпкинс), искажая историю рус. революц. движения, рисуют Д. или слепыми поклонниками бурж. строя или аристократич. фрондой, представляют их врагами независимости и свободы Польши и т. д. Такие соч. получали справедливый отпор в сов. печати. (См. вкл. к стр. 328). С. С. Волк. Ленинград. Источн.: Восстание декабристов. Мат-лы и док-ты, т. 1-11, M.-Л., 1925-1958 (т. 7 - "Русская Правда" П. И. Пестеля, т. 8 - Алфавит декабристов); Из писем и показаний декабристов, под ред. А. К. Бороздина, СПБ, 1906; Декабристы и тайные общества в России. Официальные док-ты, М., 1906; Декабристы. Неизданные мат-лы и ст., М., 1925; Бунт декабристов, Л., 1926; Декабристи на Укра?нi, 36., т. 1-2, К., 1926-30; Декабристы и их время, т. 1-2, M., 1928-32; Рух декабристiв на Укра?нi, (Збiрник), X., 1926; Памяти декабристов. Сб. мат-лов, т. 1-3, Л., 1926; Декабристы. Письма и архивн. мат-лы, М., 1938; Тайные об-ва в России в нач. XIX ст., Сб. мат-лов, ст., воспоминаний, М., 1926; Декабристы, М., 1939 (ГБЛ. Записки отд. рукописей, в. 3); Декабристы и их время. Мат-лы и сообщ. ред. M. P. Алексеева и Б. С. Мейлаха, М.-Л., 1951; Декабристы-литераторы, т. 1-2, М., 1954-56 (ЛН, т. 59-60); Декабристы. Новые мат-лы, под ред. М. К. Азадовского, М., 1955; Декабристы на каторге и в ссылке. Сб. мат-лов и ст., М., 1925; Декабристы на поселении, под ред. С. Бахрушина и М. Цявловского, М., 1926; Декабристы в Бурятии, Верхнеудинск, 1927; Декабристы в Забайкалье, Чита, 1925; Записки княгини М. H. Волконской, 2 изд., Чита, 1960; Воспоминания Полины Анненковой, 2 изд., М., 1932. Соч.: Избр. соц.-политич. и философские произведения декабристов, т. 1-3., M., 1951; Корнилович А. О., Соч. и письма, М.-Л., 1957; Лунин М. С., Соч. и письма, П., 1923; Сухоруков В. Д., Историч. описание земли войска Донского, Новочеркасск, 1903; Тургенев Н. П., Россия и русские, т. 1, М., 1915; Фонвизин М. A., Обозрение проявлений политич. жизни в России и др. ст., М., 1907; Беляев А. П., Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном. 1805-50, СПБ, 1882 (Продолжение в "PC", 1884, No 4-5, 1885, No 3, 12); Басаргин Н. В., Записки, П., 1917; Волконский С. Г., Записки, 2 изд., СПБ, 1902; Воспоминания Бестужевых, под ред. М. К. Азадовского, М.-Л., 1951; Воспоминания декабриста А. С. Гангеблова, М., 1888; Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820 гг., т. 1-2, М., 1931-33; Горбачевский И. И., Записки, М., 1916 ((3 изд.), М., 1963, М. В. Нечкина доказывает, что эти записки П. И. Борисова, см. ИЗ, т. 54, М., 1955); Записки декабриста Д. И. Завалишина, СПБ, 1906; Дневник В. К. Кюхельбекера, Л., 1933; Записки декабриста Н. И. Лорера, М., 1931; Общественные движения в России в первую половину XIX в., т. 1, СПБ, 1905 (Воспоминания Е. П. Оболенского, М. А. Фонвизина, В. И. Штейнгеля); Фоджио А. В., Записки декабриста, М.-Л., 1930; Ровен А. Е., Записки декабриста, СПБ, 1907; Трубецкой С. П., Записки, СПБ, 1907; Тургенев Н. И., Дневники и письма, т. 1-4, П.-Л., 1911-30; Якушкин И. Д., Записки, статьи, письма, М., 1951. Лит.: Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 5, с. 28; его же, там же, т. 6, с. 103; его же, там же, т. 11, с. 133; его же, там же, т. 21, с. 85; его же, там же, т. 23, с. 234; Плеханов Г. В., 14 декабря 1825 г., Соч., т. 10, М.-П., 1924; Довнар-Запольский М. В., Тайное общество декабристов, М., 1906; Павлов-Сильванский Н.П., Материалисты двадцатых годов, в его кн.: Очерки по рус. истории XVIII-XIX вв., СПБ, 1910; Щеголев П. Е., Декабристы, М.-Л., 1926; Пресняков А. Е., 14 декабря 1825 г., М.-Л., 1926; Гессен С. (Я.)., Солдаты и матросы в восстании декабристов, М., 1930; Пажитнов К. A., Экономич. воззрения декабристов, М., 1945; Штрайх С. Я., Моряки-декабристы. Очерки, М.-Л., 1946; Базанов В. Г., Вольное общество любителей росс. словесности, Петрозаводск, 1949; Фадеев А. В., Декабристы на Дону и на Кавказе, Ростов н./Д., 1950; Аксенов К. Д., Северное общество декабристов, M., 1951, Декабристы в Сибири, (Сб.), Новосиб., 1952; Прокофьев Е. А., Борьба декабристов за передовое рус. воен. иск-во, M., 1953; Габов Г. И., Обществ.-политич. и философские взгляды декабристов, М., 1954; Лисенко М. (М.), Декабристський рух на Укра?нi, К., 1954; Очерки из истории движения декабристов. Сб. ст., М., 1954; Нечкина М. В., Движение декабристов, т. 1-2, М., 1955; Окунь С. Б., Очерки истории СССР. Конец XVIII - первая четв. XIX в., Л., 1956; Федосов И. A., Революц. движение в России во второй четв. XIX в., М., 1958; Шадури В. С., Декабристская литература и грузинская общественность, Тб., 1958; Волк С. С., Историч. взгляды декабристов, М.-Л., 1958; Ольшанский П. Н., Декабристы и польское нац.-освободит. движение, М., 1959; Чернов С. Н., У истоков рус. освободит. движения, Саратов, 1960; Шатрова Г. П., Декабристы и Сибирь, Томск, 1962; Olizar G., Pamietniki 1798-1865, Lw?w, 1892; Pamietniki dekabrystow, t. 1-3, Warsz., 1960; B

190 лет тому назад Россия пережила события, которые с известной условностью можно считать попыткой совершения первой русской революции. В декабре 1825-го и в январе 1826 годов произошли два вооружённых выступления, организованных Северным и Южным тайными обществами декабристов.

Организаторы восстания ставили перед собой весьма амбициозные задачи — изменение политического строя (замена самодержавия на конституционную монархию или республику), создание конституции и парламента, отмену крепостного права.

До того момента вооружённые выступления представляли собой либо масштабные бунты (в терминологии советского периода — крестьянские войны), либо дворцовые перевороты.

На этом фоне восстание декабристов было политическим событием совершенно иного характера, доселе невиданного в России.

Масштабные планы декабристов разбились о реальность, в которой новый император Николай I сумел жёстко и решительно покончить с выступлением борцов с самодержавием.

Как известно, несостоявшаяся революция называется мятежом, а его организаторов ждёт весьма незавидная участь.

Для рассмотрения «дела декабристов» учредили новый суд

Николай I подошёл к делу тщательно. Указом от 29 декабря 1825 года учреждена была Комиссия для изысканий о злоумышленных обществах под председательством военного министра Александра Татищева . Манифестом от 13 июня 1826 года был учреждён Верховный уголовный суд, который и должен был рассматривать «дело декабристов».

К следствию по делу было привлечено около 600 человек. Верховный уголовный суд вынес приговоры 120 обвиняемым по 11 различным разрядам, начиная от смертной казни и заканчивая лишением чинов с разжалованием в солдаты.

Здесь надо иметь в виду, что речь идёт о дворянах, участвовавших в восстании. Дела солдат рассматривали отдельно так называемые Особые комиссии. По их решению, более 200 человек подверглись «проводу сквозь строй» и другим телесным наказаниям, а более 4 тысяч были отправлены воевать на Кавказ.

«Провод сквозь строй» представлял собой наказание, при котором приговорённый проходил сквозь ряды солдат, каждый из которых наносил ему удар шпицрутеном (длинным, гибким и толстым прутом из лозняка). Когда количество подобных ударов достигало нескольких тысяч, подобное наказание превращалось в изощрённую форму смертной казни.

Что касается дворян-декабристов, то Верховный уголовный суд, исходя из законов Российской империи, вынес 36 смертных приговоров, из которых пять предполагали четвертование, а ещё 31 — отсечение головы.

«Примерная казнь будет им справедливым возмездием»

Утвердить приговоры Верховного уголовного суда должен был император. Николай I смягчил наказание для осуждённых по всем разрядам, включая приговорённых к смерти. Всем, кому должны были отсечь голову, монарх сохранил жизнь.

Было бы сильным преувеличением сказать, что участь декабристов Верховный уголовный суд решал самостоятельно. Исторические документы, опубликованные после февраля 1917 года, показывают, что император не только следил за процессом, но и чётко представлял себе его исход.

«Касательно главных зачинщиков и заговорщиков примерная казнь будет им справедливым возмездием на нарушение общественного спокойствия», — писал Николай членам суда.

Инструктировал монарх судей и относительно того, каким именно образом должны быть казнены преступники. Четвертование, предусмотренное законом, Николай I отверг как варварский способ, не подобающий европейской стране. Расстрел также не подходил, поскольку император считал осуждённых недостойными казни, которая позволяла офицерам не уронить достоинства.

Оставалось повешение, к которому суд и приговорил в итоге пятерых декабристов. 22 июля 1825 года смертный приговор был окончательно утверждён Николаем I.

Смертной казни подлежали вожди Северного и Южного обществ Кондратий Рылеев и Павел Пестель , а также Сергей Муравьёв-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин , непосредственно руководившие восстанием Черниговского полка. Пятым приговорённым к смерти стал Пётр Каховский , который на Сенатской площади смертельно ранил генерал-губернатора Петербурга Михаила Милорадовича .

Нанесение смертельной раны Милорадовичу 14 декабря 1825 года. Гравюра с рисунка, принадлежащего Г. А. Милорадовичу. Источник: Public Domain

Экзекуцию отрабатывали на мешках с песком

Новость о том, что декабристы взойдут на эшафот, для российского общества стала шоком. Со времён императрицы Елизаветы Петровны смертные приговоры в России не приводились в исполнение. Емельяна Пугачёва и его товарищей в расчёт не принимали, поскольку речь шла о бунтовщиках-простолюдинах. Казнь же дворян, пусть и посягнувших на государственный строй, была событием из ряда вон выходящим.

Сами обвиняемые, как те, кому вынесли смертный приговор, так и те, кто был приговорён к другим видам наказания, о своей судьбе узнали 24 июля 1826 года. В доме коменданта Петропавловской крепости судьи оглашали приговоры декабристам, которых приводили из казематов. После оглашения приговора их возвращали в камеры.

Тем временем власти были заняты другой проблемой. Отсутствие в течение длительного времени практики казней привело к тому, что в Петербурге не было ни тех, кто знал, как строить эшафот, ни тех, кто умел приводить приговоры в исполнение.

Накануне казни в городской тюрьме провели опыт, при котором наспех сделанный эшафот тестировали при помощи восьмипудовых мешков с песком. Экспериментами руководил лично новый генерал-губернатор Петербурга Павел Васильевич Голенищев-Кутузов .

Сочтя результаты удовлетворительными, генерал-губернатор приказал разбирать эшафот и везти его в Петропавловскую крепость.

Часть эшафота потерялась по дороге

Казнь была назначена в кронверке Петропавловской крепости на рассвете 25 июля 1826 года. Этот драматический акт, который должен был поставить точку в истории движения декабристов, получился трагикомическим.

Как вспоминал начальник кронверка Петропавловской крепости Василий Беркопф , один из извозчиков, перевозивших части виселицы, умудрился заблудиться в темноте и появился на месте со значительным опозданием.

С полуночи в Петропавловской крепости шла экзекуция над теми из осуждённых, кто избежал казни. Их выводили из казематов, срывали мундиры и ломали над головой шпаги в знак так называемой «гражданской казни», затем одевали в хламиды заключённых и отправляли назад в камеры.

Тем временем полицмейстер Чихачёв с конвоем из солдат Павловского гвардейского полка забрал из камер пятерых приговорённых к смерти, после чего отконвоировал их в кронверк.

Когда их привели на место казни, то смертники увидели, как плотники под руководством инженера Матушкина впопыхах пытаются собрать эшафот. Устроители казни нервничали едва ли не больше осуждённых — им казалось, что телега с частью виселицы исчезла не просто так, а в результате саботажа.

Пятёрку декабристов посадили на траву, и они какое-то время обсуждали друг с другом свою участь, замечая, что были достойны «лучшей смерти».

«Надо отдать последний долг»

Наконец с них сняли мундиры, которые тотчас сожгли. Вместо них на приговорённых надели длинные белые рубахи с нагрудниками, на которых значилось слово «преступник» и имя осуждённого.

После этого их отвели в одно из близлежащих зданий, где они должны были ожидать окончания строительства эшафота. В доме смертников причастили: четверых православных — священник Мысловский , лютеранина Пестеля — пастор Рейнбот .

Наконец эшафот удалось достроить. Приговорённых к смерти вновь привели на место казни. При приведении приговора в исполнение присутствовали генерал-губернатор Голенищев-Кутузов , генералы Чернышев , Бенкендорф , Дибич , Левашов , Дурново , обер-полицмейстер Княжнин , полицмейстеры Посников , Чихачёв , Дерщау , начальник кронверка Беркопф , протоиерей Мысловский , фельдшер и доктор, архитектор Герней , пятеро помощников квартальных надзирателей, два палача и 12 солдат-павловцев под командой капитана Польмана .

Полицмейстер Чихачёв прочитал вердикт Верховного суда с заключительными словами: «За такие злодеяния повесить!».

«Господа! Надо отдать последний долг», — заметил Рылеев, обращаясь к своим товарищам. Протоиерей Пётр Мысловский прочитал короткую молитву. На головы осуждённым накинули белые колпаки, что вызвало у них недовольство: «К чему это?».

Казнь превратилась в изощрённую пытку

Всё продолжало идти не по плану. Один из палачей неожиданно рухнул в обморок, и его пришлось срочно унести. Наконец зазвучала барабанная дробь, на шеи казнимых накинули петли, из-под их ног выдернули скамью, и через несколько мгновений трое из пяти повешенных рухнули вниз.

По свидетельству начальника кронверка Петропавловской крепости Василия Беркопфа, изначально под виселицей была вырыта яма, на которую положили доски. Предполагалось, что в момент казни доски выдернут из-под ног. Однако виселицу строили в спешке, и оказалось, что стоящие на досках смертники не достают шеями до петель.

Снова начали импровизировать — в разрушенном здании Училища торгового мореплавания нашли скамейки для учеников, которые и поставили на эшафот.

Но в момент казни три верёвки оборвались. То ли экзекуторы не учли, что вешают приговорённых с оковами, то ли верёвки изначально были плохого качества, но трое декабристов — Рылеев, Каховский и Муравьёв-Апостол — упали в яму, пробив доски тяжестью собственных тел.

Мало того, оказалось, что повешенный Пестель носками ног доставал до досок, в результате чего его агония растянулась почти на полчаса.

Некоторым из свидетелей происходящего стало дурно.

Муравьёву-Апостолу приписывают слова: «Бедная Россия! И повесить-то порядочно у нас не умеют!».

Возможно, это лишь легенда, но надо признать, что слова очень подходили в тот момент.

Закон против традиции

Руководители казни отправили посыльных за новыми досками и верёвками. Процедура затягивалась — найти эти вещи в Петербурге рано утром было не такой уж простой задачей.

Существовал ещё один нюанс — воинский артикул того времени предписывал производить казнь до наступления смерти, но была ещё и негласная традиция, согласно которой повторять экзекуцию не полагалось, ибо это означало, что «Господь не желает смерти осуждённого». Традиция эта, кстати, имела место не только в России, но и в других странах Европы.

Принять решение о прекращении казни в данном случае мог Николай I, находившийся в Царском Селе. С полуночи ему отправляли посыльных каждые полчаса, дабы докладывать о происходящем. Теоретически император мог вмешаться в происходящее, но этого не произошло.

Что касается сановников, присутствовавших при казни, то для них довести дело до конца было необходимым, дабы не поплатиться собственной карьерой. Николай I запретил четвертование как варварскую процедуру, но то, что творилось в итоге, было варварством не меньшим.

Наконец новые верёвки и доски принесли, троих сорвавшихся, получивших травмы при падении, вновь втащили на эшафот и повесили вторично, на сей раз добившись их смерти.

За всё ответил инженер Матушкин

Крайним за все упущения сделали инженера Матушкина, которого за некачественное строительство эшафота разжаловали в солдаты.

Когда врачи констатировали смерть повешенных, их тела сняли с виселицы и положили в разрушенном здании Училища торгового мореплавания. К этому времени в Петербурге рассвело, и вывезти трупы для захоронения незаметно было невозможно.

По свидетельству обер-полицмейстера Княжнина, следующей ночью тела декабристов были вывезены из Петропавловской крепости и захоронены в братской могиле, на которой не было оставлено никакого знака.

Точных сведений, где именно похоронили казнённых, нет. Наиболее вероятным местом считается остров Голодай, где хоронили государственных преступников со времён Петра I. В 1926 году, в год 100-летия казни, остров Голодай переименовали в остров Декабристов, установив там гранитный обелиск.

Кто же они такие - декабристы? Со школьной скамьи внушали нам, что вышедшие 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь дворяне - суть, первые российские революционеры и передовые люди своего времени, мечтавшие дать крестьянам свободу. Трудно не согласиться с первой частью утверждения - «первые российские революционеры». Действительно, первые российские… И что? Самый-самый первый в истории человечества революционер - ни кто иной, как мессир сотона, между прочим… Относительно же второй части этого клише - «мечтали дать крестьянам свободу»... Вы согласитесь со мной, что есть некоторая разница между тем, чтобы «мечтать освободить крестьян» и тем, чтобы действительно освободить свою «крещёную собственность», верно? Вспомните теперь фамилию будущего декабриста, который не дожидаясь восстания, выдал своим крестьянам вольную. Не помните? Я тоже. А знаете, почему? Потому, что среди всех этих салонных якобинцев, «народных заступников и печальников» таковых просто НЕ БЫЛО.

А ведь каждый из них мог сделать это совершенно законно - ещё за два с лишком десятка лет до бунта на Сенатской площади Император Александр I подписал «Указ о вольных хлебопашцах», надеясь, что дворянство российское внемлет голосу христианской любви и воспользуется возможностью освободить крепостных. Увы, дворянство российское, вместо этого, продолжало проигрывать «двуногую скотину» друг другу в картишки. И будущие декабристы не были исключением. Пётр Каховский (именно он 14 декабря смертельно ранил генерала Милорадовича, которого Николай, желая предотвратить кровопролитие, выслал к мятежникам в качестве парламентёра), буквально накануне восстания именно за карточным столом расстался со своими последними крепостными, окончательно превратившись в пролетария, которому «кроме своих цепей» терять нечего…

Дальше. Вы обратили внимание на то, о чём «мечтали» эти «передовые люди»? Правильно, дать крестьянам свободу. Заметим, свободу, а не землю. Внимательно изучая любой из конституционных проектов декабристов, наталкиваешься на одно и то же - земля остаётся в собственности помещика, а крестьянам предлагается формальная «свобода» и незавидная роль наёмных батраков. Плюс крошечный надел земли «под огород», который сами же декабристы презрительно прозвали «кошачьим» - в том смысле, что с этого клочка земли разве что кошку можно прокормить... Возникает резонный вопрос - а нужна ли была российским крестьянам такая свобода? Кто - то из будущих «героев Сенатской» попытался, было провести эту утопию в жизнь, объявив своим крестьянам, что намерен их освободить, но землю при этом оставить за собой. Естественно, крестьяне, ответившие своему господину: «Нет уж, барин, мы - ваши, а земля - наша!», были круглыми дураками и дремучими невеждами, раз отказались от привалившего им вдруг счастья... Ну, действительно, если подумать, на кой ляд крестьянину земля? Уже находясь в ссылке, декабрист Лунин, умудрившийся из Сибири установить самые тёплые отношения с английской разведкой, и за это заключённый в Акатуйский централ, попытался выкинуть подобный же фокус со своими крепостными, которые все годы, пока Мишель находился в ссылке, исправно платили его управляющим оброк. Он составил завещание, где также даровал своим крепостным вольную, земли же оставлял за своей семьёй. Ну, «цепным псам Самодержавия» - лунинским нотариусам и адвокатам - пришлось объяснить «передовому человеку», что согласно действующему законодательству, он не имеет права освобождать своих крепостных, лишая их при этом единственного средства к существованию - земли.

Может быть, господа декабристы не понимали, что безземельный крестьянин не многим отличается от чернокожего раба на плантациях? Да нет, прекрасно понимали, и весь их расчет был построен именно на этом - сделав крестьянина номинально «свободным», превратить его в батрака, вынужденного работать на помещика не три дня, как было при крепостном праве, а всю неделю. А вдобавок, избавиться от тех обязательств, которые это самое крепостное право налагало на помещика по отношению к крестьянам. Чем бы этот эксперимент, в конце концов, обернулся для страны, тоже не сложно предугадать - рано или поздно озлобленные мужики взялись бы за колья и топоры и устроили такой кровавый «чёрный передел», что никому б не показалось мало. Правда, страна была бы отброшена на сотню - другую лет в прошлое, и стала бы лёгкой добычей для любого завоевателя. Но это так, к слову…Здесь самое место сказать несколько слов о таком явлении, как крепостное право. Введённая Императором Петром Великим практика закрепления крестьян за помещиками была вполне оправдана для своего времени. Необходимо помнить, что в то время не только крестьяне обязаны были содержать своего барина, но и барин точно так же обязан был состоять на государственной - прежде всего, военной - службе. (Не забудем, что воевала в то время Россия постоянно).С отменой дворянской повинности Императрицей Екатериной II крепостное право в своём прежнем виде потеряло всякий смысл, результатом чего стало крестьянское восстание под руководством Пугачёва…

По хорошему, Указ об отмене крепостного права необходимо было принять сразу же вслед за Указом о дворянской вольности. Но государыня Екатерина, прекрасно осознававшая, что своим восшествием на Престол она всецело обязана дворянской Гвардии, на такой шаг не осмелилась. Твёрдое намерение отменить крепостную зависимость имелось у её сына - оклеветанного Императора Павла I - именно по его инициативе российские крестьяне были впервые приведены к присяге, т. е. юридически признаны такими же подданными, как и представители других сословий. Именно Указом Павла I помещикам запрещалось продавать своих крестьян без семей и принуждать их работать на себя более трёх дней в неделю. А кроме этого, на помещиков накладывалась обязанность во избежание возникновения голода и эпидемий в неурожайные годы выделять своим крестьянам продукты питания и обеспечивать медицинскую помощь. Эти шаги Павла настроили против Него российскую аристократию. А когда дворянское недовольство совпало с вполне обоснованной тревогой англичан, усмотревших прямую угрозу своим интересом в походе на Индию, который Павел готовил совместно с Наполеоном, британский посол в Петербурге сэр Чарльз Уитворт дал команду, и Император был убит. Кстати, среди тех, кто 14 декабря 1825 года вывел на Сенатскую площадь обманутых солдат (к этому, как и к «британскому следу» в деле декабристов мы ещё вернёмся), было немало прямых потомков тех, кто в мартовскую ночь 1801 года явился в Михайловский замок убивать Императора, и кому Павел презрительно бросил: «Императорскую корону вручил Мне Господь, а не вы, господа. Поэтому вы можете отнять у меня только жизнь, но Я умру Императором. Делайте же своё дело!».

Но вернёмся к декабристам, к их проектам «обустройства России». Что же ещё, кроме «освобождения» крестьян, было у них в загашниках? Много интересного… Например, проект «окончательного решения еврейского вопроса» в России.Согласно его «Русской Правде», все подданные Империи Моисеева закона лишались всего движимого и недвижимого имущества и насильственно изгонялись из России на «историческую родину», в Палестину. Депортация предполагалась за государственный счёт, под конвоем войск, чтобы согнанные с насиженных мест евреи, не дай Бог, не разбежались и не остались в России. Очень, очень мило… И ещё одна маленькая историческая параллель. В своих конституционных изысканиях господа декабристы предлагали полностью изменить административно-территориальное деление России - вместо единой Империи планировалось создать некую «конфедерацию» из 14 «штатов»(!) или «земель», формально подчинённых номинальному «верховному правителю». В этих новообразованных «штатах», построенных по национальному признаку, провозглашался приоритет местного языка и местных законов, вводились собственные «национальные гвардии»… Проще говоря, «берите суверенитета столько, сколько сможете унести». Чем такая политика заканчивается, мы сами видели после 1991 года. Но - интересная деталь - точно такую же схему расчленения России уже в ХХ столетии предлагал министр Восточных территорий Третьего Рейха Альфред Розенберг в своём знаменитом проекте «Стена вокруг Москвы». Бывший русский подданный, родившийся и получивший образование ещё в царской России, по-русски понимавший не хуже нас с вами, Розенберг одно время был даже близок к большевикам, и только в 1919 году упаковал чемоданы и отбыл в фатерлянд. А к декабристам будущий идеолог этнических чисток относился не менее восторженно, нежели какой-нибудь Герцен или Лев Толстой. И, между прочим, именно его проект лёг в основу принятого Конгрессом США печально известного «Закона о порабощённых нациях» (т. наз. «поправка Джексона - Вэнника»), в котором Россия обвиняется в «оккупации» таких интересных государств, как например, «Казакия» и «Идель - Урал». Да уж, «ат-тличная компания» - американские сенаторы - русофобы, Розенберг на пару со стариком Алоизовичем, ну, и наши «герои - конституционалисты», Пестель, Муравьёв и прочие…

Смотрим дальше, какие ещё сюрпризы ожидали бы Россию, не прояви Император Николай Павлович решительности в первый же день своего царствования. Итак, регулярная армия распускается - видимо, с упразднением Российской Империи, все её геополитические противники - Турция, Австрия, Великобритания, Франция - автоматически превращаются в бескорыстных друзей, а то и вовсе переселяются на Луну… Верховная власть передаётся некоему Вечу Земли Русской - этакой учредиловке. Прекрасно! Выборный орган власти! Только вот «всеобщее» избирательное право ограничено рядом нюансов. Вводится жёсткий имущественный ценз, сразу отсекающий от участия в выборах практически всё население России, кроме крупных землевладельцев; вводится ещё один ценз, на грамотность (образование же - исключительно платное!); вводится ценз половой - женщины к выборам не допускаются ни под каким видом. Простите, но это называется - «кроить» законы «под себя»…Пойдём дальше. «Диктатура переходного периода» или конституционная монархия… Кто должен стать новоявленным Диктатором или «конституционным» Императором, не понятно, особенно, если учесть, что все - ВСЕ - члены Императорского Дома Романовых, по планам декабристов, должны быть высланы из страны навсегда, а ещё лучше - поголовно уничтожены. Декабрист Штейнгель, например, «в целях экономии» предлагал повесить Членов Императорского Дома на корабельных мачтах «гирляндами» - петля для очередного казнимого привязывается к ногам его предшественника, на которой вешается очередной Великий Князь или Княгиня, к ногам которых крепим ещё одну удавочку, и так далее… Маркиз де Сад аплодирует; цареубийцы Свердлов, Голощёкин и Юровский потупясь, стоят в сторонке и нервно курят…

Я нарочно не ставлю вопрос о милосердии и человеколюбии, я только хочу спросить, как Вы думаете, у человека, который предлагает такое, с психическим здоровьем всё в порядке?Заметим, для справки, что цареубийство - это единственный пункт, в котором все участники заговора были полностью единодушны. В остальном - сколько путчистов, столько же и «рецептов», «как нам обустроить Россию»…

А теперь, позволю себе привести здесь несколько портретов наших «идеалистов - конституционалистов». С кого начнём? Если читатель не против, покороче познакомимся с полковником Пестелем, тем более что эта фамилия была хорошо известна иркутянам ещё задолго до событий 14 декабря 1825 года. Отец будущего декабриста, генерал Иван (Иоганн) Пестель был - ни много, ни мало - Иркутским генерал-губернатором. Сам он, правда, здесь никогда не бывал, отдав губернию «на откуп» своему протеже - гражданскому губернатору Петру Трескину, который установил в губернии режим коррупции и личной диктатуры. Иркутское купечество неоднократно пыталось отправить в Петербург гонцов с жалобами на царящие в крае порядки, но «жалобщиков» либо ловили и возвращали домой под конвоем, либо они просто «пропадали» в дороге - да так, что и останков не сыщешь… Сказать, что Пестель - старший «ничего не знал», значит, покривить душой, ведь именно для этого он добился назначения на должность гражданского губернатора «своего человека».

Не знаю, какой процент от собираемой с иркутских купцов мзды Трескин пересылал своему патрону, но, надо полагать, немалый… В 1802 году власти «сибирских проконсулов», как окрестили эту парочку губернаторов иркутяне, пришёл конец - очередная жалоба достигла-таки столицы, - губернатором в Иркутск был назначен М. М. Сперанский, Трескин же под хорошей охраной в крытом возке отправился в Петербург. Пестель-старший, правда, миновал ареста, но с «хлебной должности» был враз смещён.

Но если Пестель-отец вошёл в историю России, как диктатор локального масштаба, то у его сына аппетиты были уже иные. В его непропорционально большой голове с глубоко посаженными на одутловатом, землистом лице глазами, вызрел план тоталитарной диктатуры всероссийского масштаба. Упразднение чинов, сословий, всех вероисповеданий, за исключением Православия; создание подчинённой Правительству тайной полиции из 140 000 «предельно преданных» тайных шпионов, плюс ещё аппарат в 4000 сверх-шпионов, находящихся в непосредственном подчинении Диктатора (эту роль Пестель отводил себе), и контролирующих Правительство. Закрытые процессы над инакомыслящими, запрещение любых общественных объединений, самый жесточайший внутренний террор против каждого, заподозренного в реакции. Аналогии в истории ХХ века можно найти без труда. «...Пестель готов был хотя бы силою принудить народ принять все задуманные им преобразования», - писал о нём Мережковский. Большинству же своих клевретов, по их же свидетельствам, Павел Иванович внушал тот же ужас, какой внушает удав кроликам. «Умён, как бес, а сердца мало» - эта характеристика Кюхельбекера - ещё одна из самых мягких. «Бес», «дьявол», «ледяной человек» - это всё было сказано о Пестеле… А вот какие воспоминания оставил о нём священник Казанского собора в Петербурге Мысловский, навещавший заключённых в Петропавловской крепости декабристов: «Сие-то самое сходство с великим человеком (имеется в виду Наполеон Бонапарт - авт.) всеми, знавшими Пестеля единогласно утверждённое, было причиною всех сумасбродств его и самых преступлений». И то же самое, кстати, имело место в случае С. Муравьёва-Апостола: «…имел к тому же необычайное сходство с Наполеоном, что, наверное, немало разыгрывало его воображение». Одним словом,

Мы все глядим в Наполеоны,
Двуногих тварей - миллионы;
Мы почитаем всех нолями,
И единицами - себя!».

Павел Пестель и отводил себе роль «российского Бонапарта», этакой «единицей» среди сотен миллионов «нолей», которым предписывал едва ли, не маршировать строем. Но, чудо! Куда делся из него весь этот «бонапартизм», едва Павел Иванович был арестован и очутился в Петропавловке? Вот строки из его письма Императору, написанные в первые же дни содержания под стражей: «Я не могу оправдаться перед Его Величеством; я прошу только Его милости: пусть Он соблаговолит использовать в мою пользу самое прекрасное право своей короны - помилование и вся моя жизнь будет посвящена признательности и безграничной привязанности к Его Лицу и Его Августейшей Семье». Вот так! Другие арестованные, кстати, вели себя ничуть не лучше. Буквально, завалив Императора Николая письмами, каждый, вымаливая прощения для себя, клялся в верности Престолу, попутно обливая и топя других. Не желаете взглянуть? Е.Оболенский пишет Николаю I: «Сознавшись, я имею совесть спокойной, я падаю, Ваше Величество, к Твоим ногам и прошу у Тебя прощения не земного, но христианского... Отец Твоих подданных, посмотри в мое сердце и прости в Твоей душе Твоему заблудшему сыну». Несостоявшийся «диктатор» С.Трубецкой радуется, что не пошел на Сенатскую площадь («благородно» «кинув» подельников), а то «мог бы сделаться истинным исчадьем ада, каким-нибудь Робеспьером или Маратом, поэтому в раскаянии благодарю Бога». «Певец декабризма», поэт К.Рылеев: «Признаюсь чистосердечно... что преступной решимостью своей служил самым гибельным примером». Любопытны и слова из письма к Николаю I Каховского (который, по поручению Рылеева собирался убить Государя: «Я люблю Вас, как человека, от всего моего сердца я желаю иметь возможность любить Вас, как Государя». Пройдёт сто с небольшим лет, и также вымаливать себе прощение, валяться в ногах у следователей, целуя им сапоги, будут идейные наследники декабристов - «старые большевики», Тухачевский и Блюхер, «душа партии» Коля Бухарин и прочие - имя им легион. Будут извиваться, лгать, топить друг друга, будут отрицать своё участие в заговорах. Но это не поможет - их всё равно шлёпнут в затылок во внутренней тюрьме на Лубянке или в Лефортовском СИЗО. Из нагана. И мозги их с пола струёй из пожарной кишки смоют. Ну, а мы пока вернёмся к нашим героям. Кто у нас следующий на очереди? Поэт Рылеев? Кондратий Федорович, на выход! С вещами!

В своих воспоминаниях, опубликованных в начале прошлого века в журнале «Исторический Вестник», мать Рылеева, между прочим, рассказывает, как в трёхлетнем возрасте её сын тяжело заболел крупозным воспалением лёгких, и был буквально на волоске от смерти. В ответ на её молитвы о спасении сына, ей было явлено чудо: снизошёл к исстрадавшейся женщине Ангел Божий, и показал ей всю грядущую жизнь Кондратия - вплоть до виселицы на стене Петропавловского форта. … Можно по разному относиться к этим воспоминаниям, но на одну деталь внимание обратим. Крупозное воспаление лёгких - медикам давно известно, что люди, перенесшие это заболевание в раннем детстве, впоследствии страдают серьёзными расстройствами психики. Присмотримся к Кондратию Фёдоровичу. Прямая противоположность холодному и мрачному Павлу Пестелю: порывистые движения, приступы безудержного смеха, не просто пламенные, но - воспламеняющие собеседников речи, горящие глаза… Налицо аналогия с другим пламенным революционером - Львом Давидовичем Бронштейном - Троцким. И здесь сходство этой парочки «демонов революции» не заканчивается: всем нашим революционерам всегда была присуща крайняя русофобия, если они и «любили Россию», то не ту, которая есть, а ту, которую рисовало им воображение. Таков и Рылеев - автор поэмы «Войнаровский», восхваляющей предательство гетмана Мазепы! А. С. Пушкин, кстати, был глубоко возмущён рылеевской поэмой, и ответил на неё своей знаменитой «Полтавой». Истеричный, страдавший припадками, Рылеев, как и многие душевнобольные люди, полагал себя тонким манипулятором и действительно, отличался крайней осторожностью и хитростью. В последние дни перед намеченным восстанием, Рылеев был словно в лихорадке, в экстазе решимости, но руководство всем восстанием отклонил от себя, лишь подстрекая к бунту других. Колеблющихся же старался принудить к выступлению, даже путём шантажа. Декабрист Булатов, однокашник Рылеева по корпусу, говорил о нём: «он рожден для заварки каш, но сам всегда оставался в стороне». То есть К. Рылеев принадлежал к тому сорту людей, которые хотят «и капитал приобрести и невинность соблюсти».

Мы уже цитировали письмо Рылеева Императору Николаю I, написанное им из Петропавловской крепости. Думаю, с личностью этого подлого манипулятора, совершившего «полёт шмеля» из петли во время казни, станет всё окончательно ясно, если мы вспомним, как он вёл себя в день восстания. Взвинтив всех своим буйным краснобайством, Рылеев отправляется, якобы на поиски князя Трубецкого, намеченного в «диктаторы» (Трубецкой же в это время уже присягал Николаю), но это было лишь предлогом для ухода. На самом деле, хитроумный Кондратий Фёдорович отправился домой, обедать. Предоставил друзьям возможность расхлёбывать заваренную им кашу, тем более, что от каши начинало попахивать гарью… Николай Бестужев в своих «Записках» рассказал о том, как после заседания членов Тайного общества 27 ноября: «Рылеев, брат Александр и я... решились все трое идти ночью по городу и останавливать каждого солдата... и передавать им... что их обманули, не показав завещания покойного царя, по которому дана свобода крестьянам и убавлена до 15 лет солдатская служба. Это положено было рассказывать, чтобы приготовить дух войска...». Выведенным на площадь солдатам декабристы приказали орать слоган: « - За Константина и Конституцию!», попутно «объяснив», что Конституция - это жена Великого Князя Константина Павловича, но при этом, «забыв» сообщить, что Константин Павлович отрёкся от Престола в пользу младшего брата, Николая. Наши «якобинцы» не задумываясь, пошли на преднамеренный обман малограмотных солдат, и им было глубоко плевать на то, что в случае неудачи, эти обманутые солдаты понесут наказание. Ну, да «цель оправдывает средства»…

А вот ещё персонажи - Якубович и Каховский - этой «сладкой парочке» Рылеев отводил роль непосредственных цареубийц, чтобы «в случае чего» представить убийство Государя, как «частную инициативу» некоего Каховского/Якубовича. Отдадим должное интуиции Кондратия Фёдоровича - эта пара весьма колоритна. Болтун и позёр Якубович, даже внешне чем-то похожий на своего современного однофамильца, шоумена с «Поля Чудес», любитель пустить пыль в глаза и покрасоваться перед барышнями. Позер и бретёр, за дуэлянтство сосланный на Кавказ, где в стычке с горцами был легко ранен в голову. Рана давно зажила, но Якубович упорно не снимал чёрную повязку, козыряя ею, словно орденской лентой. Типичный мелкий честолюбец, из числа которых обычно рекрутируются ряды революционных организаций. Человек, лишенный данных, чтобы играть какую-нибудь значительную роль в существующем обществе, снедаемый завистью к более одаренным людям, он был готов на какое угодно преступление, состоять в какой угодно организации, лишь бы «играть роль». «От Якубовича на расстоянии несло фальшью, он слишком театрален», - писал о нём советский декабристовед Цейтлин. Ни убавить, ни добавить.

Совсем не таков Петрушка Каховский, чьё имя в Иркутске носит улица, на которой расположена единственная достопримечательность - приёмник-распределитель для бомжей (мои аплодисменты!). «…Молодой человек с невзрачным серым, точно пыльным лицом захолустного армейского поручика, с надменно оттопыренной нижней губой и жалобными глазами, как у больного ребенка или собаки, потерявшей хозяина. Поношенный черный штатский фрак, ветхая шейная косынка, грязная холстинная сорочка, штаны обтрепанные, башмаки стоптанные. Не то театральный разбойник, не то фортепьянный настройщик. «Пролетар», - словечко это только что узнали в России» - такое описание Каховского даёт нам Дмитрий Мережковский. Человек без стержня, отставной поручик, запутавшийся в долгах мелкий шляхтич, взятый на содержание Одоевским. Снимает облезлую коморку на чердаке, где вся обстановка - маленький столик, зеркальце, походная кровать да шинель вместо одеяла. Единственная ценная вещь - пара дуэльных пистолетов. Единственное украшение комнаты - маленький портретик Занда, убившего русского посла Коцебу. Любимое занятие - позировать у зеркала с пистолетом у виска, а после - выставить на заднем дворе тринадцать бутылок и угрюмо расстреливать их, после каждого выстрела бормоча: « -Александр Павлович… Константин Павлович… Николай Павлович…» - и так «мочить» Императорский Дом ежедневно, по нескольку раз. Дорогой читатель, по Каховскому у Вас вопросы ещё есть? Клиника налицо…

Думаю, нет смысла продолжать далее этот портретный ряд - кажется, всё уже ясно и так. Тяжёлые комплексы, неудовольствие - в первую очередь и только лишь! - собственным местом в жизни, пустозвонство и буффонада… Сборище руководимых авантюристами бретёров и просто психически больных людей, готовых ради удовлетворения собственных амбиций ввергнуть свою Родину в кровавый хаос революционной анархии… Среди них подозрительно много гомосексуалистов, сожительствующих почти в открытую, потерявших стыд и утративших мораль извращенцев - но вот об этом писать не хочется, потому что противно. Приведу здесь лишь анекдот времён моей студенческой юности: известно ли Вам, что первый в России гей - парад состоялся 14 декабря 1825 года на Сенатской площади? После троекратного орудийного салюта, состоялся массовый забег геев по невскому льду, который, правда, закончился полным провалом.

Мы здесь не будем пересказывать того, что произошло на Сенатской площади 14 декабря 1825 года - это всем прекрасно известно. Отметим лишь, что случись нечто подобное в современной России, Генеральной Прокуратурой РФ против господ декабристов были бы возбуждены уголовные дела по двадцати семи (!) статьям действующего УК, три из которых предусматривают высшую меру наказания - расстрел. И я не вижу здесь никакого противоречия - ЛЮБОЕ государство не только имеет право - оно просто ОБЯЗАНО защищать себя от любых попыток насильственного переворота, под какими бы знамёнами они не предпринимались - хоть под красным знаменем партии большевиков, хоть под зелёным знаменем исламского джихада, и декабристы здесь - не исключение.

Мне уже не в первый раз приходится обращаться к теме так называемого «восстания на Сенатской», говорить как об истинном облике его главных организаторов, так и о тех силах, которые стояли за спиной этих «горе-героев». Результатом этой работы стал наш семинар «Реальное декабристоведение», возникший по инициативе студентов ряда иркутских ВУЗов, изучавших мои публикации по данной теме. И почти на каждом нашем заседании мне приходится слышать такой вопрос: « - Позвольте! Предположим, декабристы, на самом деле вовсе не были такими уж героями и защитниками народа; предположим, они действительно, пытались совершить вооружённый переворот, за что в любой стране мира наказывают самым суровым образом… Но как же быть с их огромным вкладом в развитие Сибири - ведь сосланные сюда декабристы принесли сюда подлинную культуру!»

Возьму на себя смелость заявить, что утверждать подобное могут либо люди, совершенно не знающие историю своего края, либо те, кто сознательно заинтересован в сохранении декабристского мифа, который при ближайшем рассмотрении просто рассыпается в прах. Обратимся к фактам.

Почти за сорок лет до событий на Сенатской, 15 октября 1791 года в Иркутск прибыл другой ссыльный, Александр Радищев. Вот что пишут об этом иркутские историки Ф. Кудрявцев и Г. Вендрих: «А. Н. Радищев имел возможность познакомиться с книгами первой в Сибири публичной библиотеки и коллекциями музея, интересовался вопросами народного образования, торговли, состоянием промышленности и промыслов…». Итак, первая в Сибири библиотека, мужская гимназия, музей, основанный в 1782 году - это разве не культура?! Только вот будущих «просветителей Сибири» на горизонте не наблюдается: их в тот далёкий год ещё и на свете не было… Но если следовать «общепринятойой» точке зрения, то выходит, что именно «герои Сенатской» дали местному населению огонь и письменность, прикатили в дикую Сибирь первое колесо, научили невежественных сибиряков мыться в бане, обучили азам арифметики, стихосложения, преферанса и организации домашних театров - да вообще, всему-всему научили!…

После экскурсии в дом-музей князя Волконского, например, у неискушённого посетителя может сложиться превратное впечатление, что иркутская Мельпомена была зачата именно в этих стенах, где княгиня Мария Александровна устроила любительский театр; что здесь регулярно ставились спектакли, смотреть которые собирались передовые люди города. Кто и зачем собирался у Волконских - речь впереди, а сейчас - о театре. Зададимся вопросом: с чего бы это княгине такая идея пришла - домашний театр устраивать? А всё очень просто: отправились однажды Её Светлость с дочерью в городской, повторяю - в городской театр… А гражданский губернатор Пятницкий, повстречавший их там, проявил излишнее рвение, и на завтра же личным приказом запретил жёнам государственных преступников посещать публичные учреждения, чтобы ссылка совсем малиной не казалась… Согласен, глупый приказ… А барынька тряхнула точёной головкой с завитками возле розовых ушек: «а мы пойдём другим путём!» И что в итоге? Вот воспоминания воспитанника декабристов Н. А. Белоголового, участвовавшего в этой художественной самодеятельности: «…задумали было устроить домашний спектакль из мальчиков, собиравшихся в доме Волконских, не помню… кого угораздило выбрать для этого фонвизинского «Недоросля»; пьесу, меньше всего подходившую для домашнего театра… Репетиции у Волконских шли довольно часто в полном составе нашей труппы, но то ли из игры нашей путного ничего не выходило, то ли по другим причинам затея эта вскоре рухнула, и нам так и не удалось дебютировать на сценических подмостках. Надо полагать, актёры мы были самые первобытные…» На этом весь «домашний театр» у Волконских кончился! Зато сколько интеллигентских вздохов - «ах, домашний театр княгини Волконской!»… Да не было никакого театра!

Что же до «передовых людей», собиравшихся в гостиной у княгини, то и здесь одно разочарование… Тот же Н. Белоголовый вспоминает, как ссыльного С. Г. Волконского приехала навестить родная сестра, кстати, вдова министра Императорского Двора (вот так!) После этого - то и началось паломничество: «…все высшие чины усердно посещали дом Волконских, с одной стороны, поощряемые дружбой с Волконскими Главного начальника края Муравьёва, а с другой, зная, что Волконские, при своих больших связях в Петербурге, могут помочь и в дальнейшей карьере, и открыть доступ в столичные гостиные». Вся любовь! И хотя, в желании сделать карьеру нет ничего постыдного, но мне эти «передовые люди», просто использовавшие родственные связи Волконского, столь же мало симпатичны, как и он сам …

Теперь о «дружбе» генерал-губернатора Муравьёва-Амурского со ссыльными «светлостями» и «сиятельствами». Обратим внимание на одно обстоятельство: княгиня Трубецкая, до замужества с несостоявшимся диктатором (вот угораздило же!…) носила фамилию Ла Валь и происходила из старинного французского рода (один из её прямых предков - чернокнижник Жиль де Ла Валь барон де Рю, знаменитый «Жиль Синяя Борода», обвинённый в 114 человеческих жертвоприношениях и сожженный 10 октября 1440 года). Жена Муравьёва-Амурского - тоже французская аристократка, в девичестве носившая фамилию По, и за годы жизни в России так и не научившаяся говорить по-русски. Естественно, что в городе, где населения - тысяч двадцать, эти две француженки просто не могли не встретиться. А Муравьёв-Амурский и рад: у него дел не в проворот, а тут жена внимания требует… Ладно уж, пусть хоть с этой Ла Валь - Трубецкой общаются, парижские моды обсуждают… Здесь, надо полагать, наша княгиня и стала плакаться губернаторше, что её супруг от скуки потихонечку в тихое помешательство впадает… Ну, а губернаторша - к мужу: «-Ah, mon sher, пристрой куда нибудь мужа нашей милой Katrin…» Муравьёв и пристроил - и Трубецкого, и остальную компанию - да так, что сам потом не рад был… Гражданский губернатор, всё тот же Пятницкий стал строчить доносы в столицу, что вот, мол, с кем государев любимец дружбу завёл… Император же Николай I был человеком ума государственного, и на доносы отреагировал несколько иначе, чем тот ожидал - просто отправил Пятницкого на пенсию…

Как же отблагодарили наши «светочи культуры» генерал-губернатора, который своим добрым отношением смягчил их двойственное положение в глазах иркутян? Да никак! Когда после кончины Николая I, Его сын, Александр II подписал акт об амнистии декабристов, наши «герои» устроили истерику прямо в кабинете ничего не подозревавшего вице-губернатора, пригласившего их, чтобы ознакомить с императорским Указом - они, видите ли, считают амнистию «издевательством» над собою… А на следующий день стали паковать чемоданы, и покатили в Европейскую Россию - доживать свой век в «именьишках», благо, крепостные никуда не девались!

В Сибири остался лишь декабрист Д. И. Завалишин - личность, если судить по его делам, мелочная и подлая: Завалишин скрупулезно выискивал малейшие ошибки в работе Муравьёва-Амурского, а после публиковал гадкие статейки в столичном «Морском сборнике». В конце концов, Муравьёву это надоело, и он добился, чтобы Завалишин был этапирован из Сибири… нет, не на Чукотку, а домой, в Подмосковье! Читатель, Вы слышали, чтобы из Сибири в Подмосковье ссылали? Этот Завалишин - в своём роде, просто уникум!

И где после этого «огромная роль декабристов в деле просвещения Сибири»? Уроки давали детям купца Белоголового декабристы Юшневский и Борисов? Да, но с Белоголового за это было, что взять! А разных «бесплатных народных училищ» за декабристами как-то в Иркутске не водилось… Пользовал иркутян столичный доктор декабрист Вольф? Да, Вольф был хорошим доктором, оттого и практику имел обширную, и клиентуру солидную, не скупящуюся на лечение. Элитный доктор, не более… Что ещё - географические исследования? Составление карт, изучение языков местных народов? Разведка полезных ископаемых? Безусловно! Только подобная деятельность, особенно в приграничных районах, при том, что ей занимаются ссыльные государственные преступники, очень напоминает банальный шпионаж… Впрочем, слово современнику.

«В Иркутске мы застали англичанина Гиля, который в качестве туриста проживал там несколько месяцев и успел втереться во все слои общества. Вращался он как свой человек в среде чиновников, был вхож во все купеческие дома, встречался постоянно с ссыльным польским элементом, составлявшим довольно значительный контенгент, целые дни и вечера проводил в домах Волконских и Трубецких… - пишет чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Муравьёве-Амурском, Бернгард Васильевич Струве, - и всё это с таким кажущимся простодушием, как будто он путешествует только для себя и никаких других целей не преследует. Англичане всюду проникнут, всё выследят, всё узнают для достижения весьма определённо созданных и настойчиво преследуемых целей»

Очень интересная цитата, особенно, если учесть, что написано сие в аккурат перед началом Крымской войны, которую Британская Империя в союзе с турками, французами и австрийцами развязала против России. Англичане эту войну до сих пор именуют Русской кампанией… Боевые действия велись не только в Крыму: британский флот атаковал русский Дальний Восток и Приморье. А в принадлежавшем в ту пору Российской Империи Великом Княжестве Финляндском англичане пытались подбить финнов на восстание, обещая помощь с вооружением и международным признанием. Финны, к их немалой чести, послали тогда эмиссаров короля Георга оч-чень дал-леко-о…

Почему я об этом вспомнил? Неужели не понятно? Тогда давайте перейдём к упрямым фактам. Итак:

Факт первый. В ночь на 11 марта 1801 года в Михайловском замке в Санкт - Петербурге группой аристократов был убит Император Павел I, готовивший совместно с Наполеоном экспедицию в британскую Индию. Вдохновитель заговора - британский посол в Санкт-Петербурге сэр Уитворт, передавший заговорщикам более 3 миллионов рублей золотом, и отвечавший за их эвакуацию на британском военном судне, в случае провала;

Факт второй. Через четверть века, 14 декабря 1825 года другая группа аристократов, воспользовавшись ситуацией междуцарствия, выводит из казарм войска с целью захвата власти. Одновременно в Средиземное море входит британский королевский флот с морским десантам на борту, и держит курс на Босфор. В это же время к границам России перебрасывают войска Австрия и Турция;

Факт третий. Спустя ещё четверть века Британия в союзе с теми же Австрией, Турцией и «примкнувшей к ним» Францией, которой правит марионетка лорда Пальмерстона, Наполеон III, развязывают против Российской Империи кампанию, вошедшую в учебники под названием Крымской войны. Британский флот ведёт военные действия против России в Приморье; британские агенты пытаются поднять мятеж в Финляндии…

…А теперь - факт четвёртый. Накануне войны в иркутских гостиных у ссыльных князей Волконского и Трубецкого мы застаём БРИТАНСКОГО путешественника Гиля - этакого рубаху-парня, охочего до сибирских впечатлений… И вот тут-то, в кабинетах опальных аристократов, проживающих в год по 40 000 золотых рублей, и при этом, очень обиженных на Государя Императора, извлекаются и передаются английскому «туристу» подробные карты приграничной зоны, словари местных народов, информация о полезных ископаемых. Во все времена все разведки мира вербовали странах противника свою агентуру, в первую очередь, среди недовольных существующим строем и всевозможных «обиженных». Главным геополитическим противником России, по крайней мере, с 16 столетия, была Великобритания. Случайно ли, что сосланный в Иркутскую губернию декабрист Михаил Лунин был заключён в Акатуйский централ именно за то, что регулярно пересылал через сестру в Лондон некие «статьи» и «научные труды»?

Ну же, вдумчивый читатель, на основании вышеизложенных фактов, с «огромным вкладом декабристов в изучение Сибири» Вам теперь всё понятно? И с тем, какие «добрые Соросы» финансировали этих «исследователей», полагаю, тоже? Уверен, теперь Вы и сами верно ответите на вопрос, который я вынес в заглавие статьи…

Нет, я не призываю стереть память о декабристах, выбросить их из нашей истории. Тем более, что далеко не все они были такими законченными негодяями, как Лунин и Штейнгель, Рылеев и Каховский, Поджио и Пестель - были среди них и те, кто искренне раскаялся в ошибках молодости. Один из последних участников мятежа на Сенатской, Матвей Иванович Муравьёв-Апостол, скончавшийся в 1886 году, признавался в конце жизни, что «всегда благодарил Бога за неудачу 14 декабря», и говорил, что это было совершенно не русское явление, и что, вообще, декабристы жестоко ошиблись, так как «конституция не составляла счастья народов, а для России была совсем непригодна». Когда в одну из годовщин 14 декабря, какие-то либералы поднесли ему лавровый венок, Матвей Иванович чрезвычайно возмутился и рассердился. «В этот день, - закричал он на незваных гостей, грозно размахивая тяжёлой тростью, - надо плакать и молиться, а не праздновать!», после чего выставил их, вместе с их венком, за порог.

Существующих в Иркутске мемориальных музеев Трубецкого и Волконского - вполне достаточно. К памятникам Поджио, Юшневского и других, погребённых в Иркутске, желающие могут регулярно возлагать цветы. Но не стоит делать национальных героев из людей, которые из одного лишь собственного честолюбия и «наполеоновского комплекса» выступили против собственной страны и своего народа.

Проходит время, и всё больше и больше иркутян - и, в первую очередь, студентов - освобождаются от десятилетия тиражированного АГИТПРОПОМ «декабристского мифа». И это радует.

13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости были казнены пять заговорщиков и руководителей восстания декабристов: К.Ф. Рылеев, П. И. Пестель, СИ. Муравьев-Апостол, М.П. Бестужев-Рюмин и П.Г. Каховский

В первой четверти 19 в. в России зародилась революционная идеология, носителями которой были декабристы. Разочаровавшаяся в политике Александра 1 часть прогрессивного дворянства решила покончить с причинами, как им казалось, отсталости России.

Попытка государственного переворота, состоявшаяся в Петербурге, столице Российской империи, 14 (26) декабря 1825 года, получила название Восстания декабристов. Восстание было организовано группой дворян-единомышленников, многие из них были офицерами гвардии. Они попытались использовать гвардейские части для недопущения вступления на трон Николая I. Целью было упразднение самодержавия и отмена крепостного права.

В феврале 1816 г. в Петербурге возникло первое тайное политическое общество, целью которого было уничтожение крепостного права и принятие конституции. В его состав входили 28 членов (А.Н. Муравьев, С.И. и М.И. Муравьевы-Апостолы, С.П.Т рубецкой, И.Д. Якушкин, П.И. Пестель и др.)

В 1818 г. в Москве была создана организация «Союз благоденствия », которая насчитывала 200 членов и имела управы в других городах. Общество пропагандировало идею уничтожения крепостного права, готовя революционный переворот силами офицерства. «Союз благоденствия » распался по причине разногласия между радикальными и умеренными членами союза.

В марте 1821 г. на Украине возникло Южное общество во главе с П.И. Пестелем, который был автором программного документа «Русская Правда ».

В Петербурге по инициативе Н.М. Муравьева было создано «Северное общество », имевшее либеральный план действий. У каждого из этих обществ была своя программа, но цель была единой - уничтожение самодержавия, крепостничества, сословий, создание республики, разделение властей, провозглашение гражданских свобод.

Началась подготовка к вооруженному восстанию. Заговорщики решили воспользоваться сложной юридической ситуацией, сложившейся вокруг прав на престол после смерти Александра I. С одной стороны, имелся секретный документ, подтверждающий давний отказ от престола следующего за бездетным Александром по старшинству брата, Константина Павловича, что давало преимущество следующему брату, крайне непопулярному среди высшей военно-чиновничьей элиты Николаю Павловичу. С другой стороны, ещё до открытия этого документа Николай Павлович под давлением генерал-губернатора Санкт-Петербурга графа М. А. Милорадовича поспешил отказаться от прав на престол в пользу Константина Павловича. После повторного отказа Константина Павловича от престола Сенат в результате долгого ночного заседания 13-14 декабря 1825 года признал юридические права на престол Николая Павловича.

Декабристы решили помешать Сенату и войскам принести новому царю присягу.
Заговорщики планировали занять Петропавловскую крепость и Зимний дворец, арестовать царскую семью и, если возникнут определенные обстоятельства, убить. Руководить восстанием был избран Сергей Трубецкой. Далее декабристы хотели потребовать от Сената опубликования всенародного манифеста, провозглашавшего уничтожение старого правления и учреждение временного правительства. Членами нового революционного правительства предполагалось сделать адмирала Мордвинова и графа Сперанского. На депутатов возлагалась задача утвердить конституцию – новый основной закон. В случае если бы Сенат отказался огласить всенародный манифест, содержащий пункты об отмене крепостничества, равенстве всех перед законом, демократических свободах, введении обязательной для всех сословий военной службы, введении суда присяжных, выборности чиновников, отмене подушной подати и др., было решено заставить его это сделать принудительно. Затем планировалось созвать Всенародный собор, который бы решил вопрос о выборе формы правления: республики или конституционной монархии. Если бы была выбрана республиканская форма, царская семья должна была быть выслана из страны. Рылеев сначала предлагал отправить Николая Павловича в Форт-Росс, но затем они с Пестелем задумали убийство Николая и, быть может, цесаревича Александра.

Утром 14 декабря 1825 г. на Сенатскую площадь вышел Лейб-гвардии Московский полк. К нему присоединились Гвардейский морской экипаж и Лейб-гвардии гренадерский полк. Всего собралось около 3 тысяч человек.

Однако Николай I, уведомленный о готовящемся заговоре, заранее принял присягу Сената и, стянув верные ему войска, окружил восставших. После переговоров, в которых принял участие со стороны правительства митрополит Серафим и генерал-губернатор Санкт-Петербурга М.А.Милорадович (получивший при этом смертельное ранение) Николай I приказал применить артиллерию. Восстание в Петербурге было разгромлено.

Но уже 2 января оно было подавлено правительственными войсками. По всей России начались аресты участников и организаторов. По делу декабристов было привлечено 579 человек. Признаны виновными 287. Пятерым вынесен и приведен в исполнение смертный приговор (К.Ф. Рылеев, П.И. Пестель, П.Г. Каховский М.П. Бестужев-Рюмин, С.И. Муравьев-Апостол). 120 человек были сосланы на каторгу в Сибирь или на поселение.
Около ста семидесяти офицеров, привлечённых по делу декабристов, во внесудебном порядке разжаловали в солдаты и отправили на Кавказ, где шла Кавказская война. Туда же позже отправили несколько ссыльных декабристов. На Кавказе некоторые своим мужеством заслужили производство в офицеры, как М. И. Пущин, а некоторые, как А. А. Бестужев-Марлинский, погибли в бою. Отдельных участников декабристских организаций (как, например, В. Д. Вольховского и И. Г. Бурцева) без разжалования в солдаты перевели в войска, которые приняли участие в русско-персидской войне 1826-1828 годов и русско-турецкой войне 1828-1829 годов. В середине 1830-х годов вернулись домой чуть более тридцати декабристов, служивших на Кавказе.

Приговор Верховного уголовного суда о смертной казни пяти декабристам был исполнен 13 (25) июля 1826 г. в кронверке Петропавловской крепости.

При проведении казни Муравьев-Апостол, Каховский и Рылеев сорвались с петли и были повешены вторично. Существует ошибочное мнение, что это противоречило традиции недопустимости вторичного приведения в исполнение смертной казни. Согласно воинскому Артикулу № 204 указано, что «Осуществлять смертную казнь до наступления конечного результата », то есть до наступления смерти осужденного. Существовавший до Петра I порядок освобождения осужденного, сорвавшегося, например, с виселицы, Артикул воинский отменил. С другой стороны, «брак» объяснялся отсутствием казней в России на протяжении нескольких предшествовавших десятилетий (исключение составляли казни участников восстания Пугачёва).

26 августа (7 сентября) 1856 года, в день своего коронования, император Александр II помиловал всех декабристов, но многие не дожили до освобождения. Следует отметить, что Александр Муравьёв, основатель Союза спасения, осуждённый к ссылке в Сибирь, уже в 1828 г. был назначен городничим в Иркутск, затем занимал разные ответственные должности, вплоть до губернаторских, участвовал в осуществлении отмены крепостного права в 1861 г.

Долгие годы, да и в наши дни не редко декабристов вообще и главарей попытки государственного переворота идеализировали и придавали им ореол романтизма. Однако, надо признать, что это были обычные государственные преступники и изменники Родине. Не даром в Житии преподобного Серафима Саровского, обычно любого человека встречавшего возгласами "Радость моя! ", есть два эпизода резко контрастирующий с тем, с какой любовью святой Серафим относился к каждому приходящему к нему...

Гряди, откуда пришел

Саровская обитель. Старец Серафим, весь проникнутый любовью, добротою, строго взирает на приближающегося к нему офицера и отказывает ему в благословении. Прозорливец знает, что тот - участник заговора будущих декабристов. «Гряди, откуда пришел », - решительно говорит ему преподобный. Подводит затем великий старец послушника своего к колодцу, вода в коем была мутной и грязной. «Так и этот человек, который приходил сюда, намеревается возмутить Россию », - произнес праведник, ревнующий о судьбах русской монархии.

Смуты не окончатся хорошим

Два брата приехали в Саров и пошли к старцу (это были два брата Волконских); он одного из них принял и благословил, а другому и подойти к себе не дал, замахал руками и прогнал. А брату его про него сказал, что он замышляет недоброе, что смуты не кончатся хорошим и что много будет пролито слез и крови, и советовал образумиться вовремя. И точно, тот из двух братьев, которого он прогнал, попал в беду и был сослан.

Примечание. Генерал-майор князь Сергей Григорьевич Волконский (1788-1865) был членом Союза благоденствия и Южного общества; осужден по первому разряду и по конфирмации приговорен на каторжную работу на 20 лет (срок сокращен до 15 лет). Отправлен в Нерчинские рудники, а затем переведен на поселение.

Так что оглядываясь назад, надо признать, что плохо, то декабристов казнили. Плохо, что их казнили только пятерых...

И в наше время надо четко понимать, что любая организация, что ставит своей целью (явно или сокрыто) организацию нестроений в России, возбуждение общественного мнения, организацию акций противостояний, как то случилось в бедной Украине, вооруженное свержение власти и т.п. - подлежит немедленному закрытию, а организаторы - суду, как преступники против России.

Господи, избави отечество наше от нестроений и междуусобной брани!