Глуховский был первым российским автором, кто выложил свою книгу в открытый доступ в сети. Он тогда писал свое первое «Метро» и давал его по кусочкам. Это было еще в 2002 году. Сегодня он один из самых успешных и - так бывает! - независимых писателей России.

даты

2002 - начало работы на канале «Евроньюс» в Лионе

2005 - вышла первая книга «Метро 2033»

2007 - сделал первый в мире телерепортаж с Северного полюса

2011 - стал папой девочки Эмилии

ЧМ - отличный фон для жесткой пенсионной реформы

- Дмитрий, что скажете о футбольном чемпионате? Вы болельщик?

Нет. Совершенно к футболу равнодушен. Из-за этого я, конечно, всегда ощущаю себя чуть-чуть неадекватным всей развернувшейся эйфории. К тому же у меня дед, например, сумасшедший просто до инфаркта болельщик-спартач. А другие родственницы, которым по 75 лет, с упоением смотрят баскетбольные матчи. Что вообще там смотреть?!

Но из всего, что я вижу, мне приятно, что Россия открыла себя миру. Правда, опыт показывает, что вот эти открытия происходят накануне каких-то сжатий и огораживаний, что потом это все вспоминается, как какой-то сон в летнюю ночь. Так было с Олимпиадой 80-го года, проходившей в начале нашего вторжения в Афганистан - и потом последовала международная изоляция. И сочинские Игры тоже казались интегрированием в глобальный мир дружелюбной и открытой России - и были ровно на пороге 2014 года с его Крымом, с Донбассом и с нашей новой изоляцией. И вот сейчас вроде все так хорошо, и все эти сумасшедшие мексиканцы, уругвайцы веселятся на улицах, и мы такие вдруг добрые оказались, а не зажатые и озлобленные, и менты наши никого не гоняют. И всех пустили без виз, включая, видимо, «шпионов МИ-6», - и ничего, нормально. То есть можно было просто разжать, так сказать, сфинктер, и ничего чудовищного не происходит. Но вот свойство извлекать уроки и проецировать их на будущее заставляет заподозрить, что щас-щас произойдет бяка. Вот мы закончим, отпразднуем, все разъедутся и после уже никогда сюда не попадут. Все это, может, в последний раз.

- А эта бяка уже заготовлена? Ведь присоединение Крыма готовилось сильно заранее.

С Крымом все было осуществлено блестяще с логистической точки зрения, включая купленных или запуганных местных политиков. Значит, был заблаговременный план. Донбасс - другое дело. Там бардак, и никто ничего не может. Ни присоединить, ни отсоединить. Какое-то брожение масс. Понятно, что у людей плана не было.

Ну а то, что планировали провести под соусом чемпионата, уже проходит - повышение НДС и пенсионного возраста. Это решение, думаю, было давным-давно принято. Просто людям замыливали мозги какими-то другими, заранее избыточными проектами, готовясь объявить настоящее жесткое решение именно сейчас. Понятно, что футбольные эмоции - это отличный фон для таких вещей.

Шендерович в очередной раз навлек на себя гнев, сказав, что если бы такой классный чемпионат проходил в более приличной стране, то радости было бы больше.

Очень хочется радоваться за Россию, конечно. Но после сочинских Игр нормальных поводов для радости не было. Потому что Крым - это радость победы Каина над Авелем. Грохнуть брата камнем по затылку и отобрать у него что-то - отличная победа, ага. Да еще выяснилось, что вся радость по поводу наших сочинских побед напрасна, потому что мы мухлевали, в чем я уверен.

Когда ты подразберешься в общественно-политическом устройстве Российской Федерации и поймешь, какой ментальностью обладают люди, находящиеся у руля, кто они по сути, по своему прошлому, - да, понимаешь, эти люди могли, оправдывая себя как угодно, пойти на любое жульничество в любых масштабах.

В советские-то времена партия и КГБ друг другу противостояли и конкурировали. А сейчас налицо всевластие спецслужб, которое в принципе всегда предвестник последних времен. Когда в Риме преторианцы - а это фактически спецслужбы - стали приходить к власти, это уже были последние, закатные времена для Рима. Люди, которые занимаются охраной, окапыванием, поиском угроз, люди профессионально подозрительные, - они не могут, не способны вести вперед страну.

- Но Путин и с молодежью общается, и про будущее говорит.

Политтехнологи пытаются изобрести образ будущего Путину, но не могут. Просто потому, что он не про это вообще. Он про защиту и консервацию, про нейтрализацию угроз. Вот с этим он прекрасно справляется. И политическое поле вокруг него зачищено донельзя. Олигархи все приструнены. Кто не приструнен, тот повесился, кто не повесился, тот в Швейцарии сидит, и зуб на зуб у него не попадает. Политики или сотрудничают, или застрелены, или ушли с поляны, поняв, что ловить нечего. И в принципе это даже не диктатура, это достаточно мягкий в сравнении с Пиночетом авторитарный режим. Нас даже розгами сечь не надо - мы сами стараемся себя потише вести.

Медведев вредительствует

- По недавнему опросу, 51% россиян надеются, что Путин и в 2024 будет президентом.

Ну слушайте, Путин - это же символическая фигура. Люди плохо информированы и обмануты телевидением. За все провалы и закручивание гаек отвечает Медведев - люди не понимают, что никакие решения, тем более связанные с жизненным уровнем и налогами, не могут быть приняты без вникания Путина в вопрос. Без его вето или одобрения. Он очень информированный человек. Но у него неправильные приоритеты, с моей точки зрения. Люди живут в мире мифа, не видя причинно-следственных связей. И вот это разделение на правильного царя и злоупотребляющих бояр - это наша извечная чудовищная наивность.

Вы, с кем ни поговорите, услышите: «Путин - красавчик». Я даже могу по своей семье судить. Дедушки и бабушки во всех бедах винят Медведева. Думают, что это он самостоятельно вредительствует.

Вся эта путинская история - это вечное упущение шанса. Хотя его решение с Крымом было продуманной многоходовкой - чтобы проскочить намечающийся экономический кризис и одновременно не пустить Украину в НАТО. Вкупе с телевизионным гноем, которым нас тут захлестнуло, все сработало. Мы проглотили падение рубля и уровня жизни в два раза, не разлюбив Путина и приучившись есть эрзац-сыр. Но! Взять Крым и потерять Украину навсегда - это был, конечно, чудовищный про... фиаско. Потому что мы типа хапнули Крым и забыли, а для них это огромная кровоточащая рана. Которая доставляет и боль, и страдания. Мы украинцев от себя оттолкнули, возможно, навсегда. Это тотальный идиотизм. Мы взяли бесполезный, ненужный кусок земли и потеряли братский народ, с которым нас связывает тысяча лет совместной истории. Не просто дружба, как с Венесуэлой, а взаимопроникновение на уровне семей, культур, быта, истории.

Какой русский не мечтал жениться на украинской девушке? И какой украинец не работал по молодости в России? И кто не ездил в Одессу, у того нет сердца. Это были вообще самые близкие нам люди. Все тёрки у нас были на уровне «москалей», «хохлов» и анекдотов про сало - невиннейшая история. И для чего это все?

С Ксенией Собчак мне все ясно

Вы как-то написали, что мы так и не стали европейцами по причине имперской гордыни и комплексов. Ну а если серьезно?

У нас история совсем другая. У европейцев гражданские революции и процесс кристаллизации гражданина, требующего к себе уважения, считающего, что у него есть права, произошли 200 лет назад. Разве что у немцев были потом коллективные помешательства. У нас же революция имеет другую этимологию. И вместо гражданского общества получилось новое крепостничество. Мы в очередной раз оказались в рабстве у привилегированного сословия. Это повторяется и повторяется. Только привилегированное сословие поменялось - к власти пришли уголовники и демагоги. А мы так и не стали гражданами.

Но все-таки люди, которым сейчас 20 и 30 лет, это не те 20-летние, что были в Советском Союзе. Так что это вопрос появления незатравленного поколения. Но у нас власть пытается задурить нынешнее поколение молодых. Всем людям, занимающимся молодежной политикой, гореть в аду!

- Вы смотрели фильм Собчак про Собчака?

Смотрел. Очень скучное кино. Там один хороший герой - это Путин. Он надежный и замечательный - вот почему он преемник, а не потому, что он понимал, что политика у нас устроена на играх спецслужб и криминала. С Ксенией Анатольевной теперь все окончательно ясно. Мы всё поняли, спасибо.

- Вы как-то Войновича попросили нарисовать утопию для России 2100 года. Он тогда отшутился. А вы сами можете?

Свободная, процветающая, со здоровым капитализмом и мерой социальной ответственности. Главная проблема - удержание в будущем такой гигантской страны, как Россия, от распада. Сейчас это решается с помощью ФСБ. У нас на каждого начальника есть дело. Пока ты наш человек, делай что хочешь, людей сбивай, с проститутками в сауну ходи, взятки бери. Но ты знаешь, что папочка копится. А вместо этого нам нужны федерализм, независимый суд и конкуренция органов власти. И самое главное, ее сменяемость. Принудительная смена власти через 4 или максимум 8 лет. В этом весь смысл по большому счету. А вся эта история «Если не Путин, то кто?» - так некоторые помнят, как Сталина быстро забыли и из мавзолея выкинули - не оправдал доверия. Так что было бы неплохо нам немножко поразвиваться, как обычной стране. Польша для нас могла бы быть неплохим примером.

Медведев даже пытался нас в какое-то другое место сводить посмотреть. Правда, больше говорил, чем делал, но риторика была получше - не было окопа, в котором полагалось сидеть. И ведь не случилось без Путина ни голода, ни саранчи. И настроение было получше. Но Димон нас кинул. Пришел Путин и все переделал по-своему, как в анекдоте про мужа и любовника. И вместо утопии, думаю, мы будем потихонечку тлеть и гнить.

- Но он же сказал, что будет экономический прорыв и все станет хорошо.

Не имеет значения, что сказал Путин. Имеет значение только то, что делает Путин, потому что его слова во всех случаях расходятся с его делами. Путин - человек, власть которого зиждется на дезориентации всех - и «партнеров», и населения РФ. Он очень часто говорит неправду. Пока он мистифицирует, он непредсказуем. Как только стал прозрачен - все, раскрылся для удара.

Для честности не нужен героизм

Так сложилось, что в нашей стране литературе придается большое значение. Вы, когда пишете, задумываетесь о художественной ценности или книга - это лишь потребительский товар?

Не-е-ет. Нельзя к книге как к товару. Для меня это единственный способ самореализации. Я в общем-то больше ничем другим не занимаюсь - книжки пишу и публицистикой немножко балуюсь. И если я начну размениваться и штамповать, перестану стараться превзойти себя вчерашнего, суммировать понятое - значит, я стану ерундой. Это же вопрос доказательства себе, чего ты стоишь. Поэтому я стараюсь писать каждый раз другую книгу. Скучно же повторяться.

Ну, мне повезло, я случайно открыл формулу успеха и в 27 лет уже имел большие тиражи и переводы.

- Какой будет ваша следующая книга?

Будут две очень разные. Одна - про искусственный интеллект. А вторая - такой магический реализм на русской почве. Все говорят: вот ты космополит, там жил и там жил, и папа с Арбата, из медицинской династии. Понятно, я был городским мальчиком, но при этом во мне, прямо в сердцевине, есть мощный русский компонент. Я в детстве много времени летом проводил в настоящем деревенском доме с колодцем, с сенями, с умывальником, с огурцами в парниках, с жуками и слизнями в капусте. Все каникулы там торчал. Там совсем другое отношение к жизни и смерти. В большом городе мы в полной изоляции от смерти. Не видим похоронных процессий. У нас покойников суетливо выносят из подъезда в застегнутых пакетиках. А там кладбище в городской черте, и гроб на ЗИЛе с опущенными красными бортами через весь город едет. Там твои умершие родственники как бы никуда не деваются. В снах тебе являются, бытовые советы дают, еще что-то. Из-за этого нет ощущения необратимости и финальности существования.

- Это будет прямо Маркес-Маркес?

Не знаю пока. Но Кортасар, Маркес и Борхес - это вот прямо мой трибьют.

- Вам через год будет сорок. Может, стратегию жизни пора менять?

Ужас, да. Но стратегия жизни у меня с самого начала была. Захват Вселенной. Через истории взять власть над умами. Власть в вульгарном смысле - над человеческими ресурсами и финансовыми потоками - меня не интересует совсем. Она людей портит, а я не хочу портиться, я в принципе себе нравлюсь и все так выстроил, чтобы ни от кого не зависеть.

Мне предлагали войти в Совет по правам человека при президенте, в Совет по культуре звали. Звали на встречи типа «Путин и писатели». И я никуда не ходил. Потому что, когда тебя пытаются прикормить, это всегда искушение и соблазн. Не то чтобы я был какой-то отчаянный оппозиционер, я не веду подрывную деятельность, но для меня очень важно сохранять свободу мышления и суждений. Когда ты начинаешь кормиться с чьей-то руки, ты уже не можешь ее куснуть. Что хорошо видно по разным писателям у нас. Это к вопросу о роли литературы в нашей жизни. Литература при тотальной пропаганде в больших СМИ остается последним пространством свободы, где возможна честная дискуссия на важные темы.

- Вы бы, кстати, могли быть хорошим политиком.

Не-не-не. Не могу и не хочу. Меня бы это переломало. Такого количества компромиссов я не вынесу. Или тебя убьют, реально сломают хребет, или ты сам сделаешь его погибче, переродишься во что-то другое. Зачем? Я считаю, что сохранять определенную честность суждений в наши времена не требует особого героизма. Когда все дико врут, а ты просто называешь черное черным, а белое белым - это кажется какой-то смелостью и оригинальностью. Хотя ничего невероятного ты не сделал.

Быть Навальным - это да, требует героизма. Я бы так не хотел. Мне всегда было интересно не столько детальное устройство власти, к которой я достаточно брезгливо отношусь, сколько перерождение человека из народа, попавшего во власть. Насилие, ложь, манипуляции - и человек через вседозволенность и безнаказанность разлагается. У меня несколько книг про это.

P. S. В самом конце интервью Глуховский спросил: «И что, у вас все это можно прямо в газете публиковать?» Ну вот, публикуем.

Материал вышел в издании «Собеседник» №26-2018 под заголовком «У нас к власти пришли уголовники и демагоги. А мы так и не стали гражданами».

Действия романов Дмитрия Глуховского обычно происходят в замкнутом пространстве. В легендарной трилогии это было метро, в «Сумерках» - арбатская квартира, сейчас смартфон. И каждый раз в этом пространстве возникает целая жизнь, которую вместе с автором проживают миллионы читателей. Только что вышедший «Текст», пожалуй, наиболее герметичен из всех, но при этом еще острее соприкасается с жизнью каждого, хотя герои романа исключительны по своей судьбе и положению. Освободившийся после семилетнего тюремного заключения все еще молодой человек, осужденный по подложному обвинению якобы за торговлю наркотиками, на самом деле из-за личного конфликта с оперативником ФСКН, освобождается с зоны в Соликамске, приезжает в Москву, узнает, что мать за два дня до этого умерла. И та жизнь, к которой он планировал вернуться, теперь невозможна. И он в состоянии аффекта убивает человека, который отправил его отсиживать эти семь лет. Забирает его смартфон, подбирает к нему пароль…

И на этом заканчивается Монте-Кристо и начинается история про то, как один человек живет за другого.

Это первый роман, который написан совершенно в другом жанре, чем предыдущие. Когда вы за него брались, вы как-то формулировали себе задачу?

Есть книги, которые вырастают из идеи, а есть книги, которые вырастают из героя. И эта книга выросла именно из героя. Накопились ощущения и мысли от происходящего со страной, и мне захотелось их передать через коллизии его жизни.

- А что именно вас волновало?

Тут и те трансформации, которые затронули страну, особенно столицу, за последние семь лет, и распад этики, отмена представлений о добре и зле сверху и донизу общества, тут и тотальное проникновение тюремной культуры в обычную жизнь. Мне показалось, что сюжет про человека, семь лет отбывавшего срок, возвратившегося в Москву и проживающего жизнь за другого человека, может вобрать многие переживания.

Ваш герой и по воспитанию, и по происхождению, и по занятиям полная вам противоположность. Откуда у вас понимание этой психологии и этого быта, включая тюремный?

Не знаю, наверняка это кем-то лучше меня описано, но это мое личное открытие: то, что мы считаем уродливыми проявлениями личности (излишнюю агрессию, забитость и т.д.) - это просто ответ среде, который призван обеспечить выживаемость организма. Если у тебя родители бухают и бьют тебя, то ты вырастаешь вором и хулиганом, потому что иначе тебе в этой семье не выжить. Тебя это деформирует, ты становишься агрессивным, привыкаешь или подавлять других, или держать свое мнение при себе, и потом это складывается в модель поведения. Она призвана позволить тебе, как животному, адаптироваться к среде и выжить в ней. Любые воздействия приводят к трансформации. И если ты можешь себе представить эти воздействия, то можешь представить и как ведет себя человек, этим воздействиям подвергшийся. С другой стороны, если ты не ищешь подлинной фактуры для такой книги, то ничего не получится. И мою рукопись читали и действующие сотрудники силовых органов, и бывшие сотрудники ФСКН, и несколько отсидевших уголовников.. И я, прежде всего, спрашивал их про достоверность психологическую. Один сказал: «Вот прямо про меня написано».

- Одного из ваших главных героев воспитывает мать с принципами, второго - отец без принципов. Но и тот, и другой идут на преступления. Вы полагаете, что природные инстинкты, в данном случае жажда мести, сильнее воспитания?

Из того что остается после прочтения книги и после ее написания, это, наверное, центральный вопрос. И это большое отношение имеет к тому, что происходит. Люди, принадлежащие к системе власти, а также люди, сотрудничающие с властью, помогающие ей существовать, придерживались этого поведения и раньше, но сейчас они начинают открыто провозглашать эти принципы. Идет полный отказ от представлений об этике. Представления о добре и зле больше не применяются. Это началось с первых лиц государства, которые открыто врут в камеру. Например, по поводу Крыма: сначала утверждают, что полуостров не будет присоединен, а две недели спустя он присоединяется, что там нет российских войск, потом признаются, что есть наш спецназ. Теперь Путин в интервью Оливеру Стоуну говорит, что у нас СМИ независимые от государства и что спецслужбы не читают переписку россиян. Это вообще курам на смех. А потом, всё признавая постфактум, улыбается и говорит, что это была такая индейская боевая хитрость и что это все оправданно. То есть опять цель оправдывает средства. И это не просто практикуется, но и проповедуется с самых верхних уровней.

- Если эту беспардонную ложь люди принимают и продолжают поддерживать власть, то, значит, им легче жить в розовых очках, не различая представлений о добре и зле. Президент просто учитывает и эксплуатирует народную психологию.

То, что говорит Путин, - это право сильного. Я могу себе позволить, поэтому я себе позволяю. И дальше в том духе, что нет ни тьмы, ни света, все грязные, все замазаны, и на Западе они замазаны.

То, что происходило с предвыборной кампанией Трампа, было попыткой дискредитировать их избирательную систему. Трамп, эксцентричный, непредсказуемый, неуправляемый человек, не был нам особенно нужен. Нужно было доказать, что американская избирательная система настолько гнилая, что не допустит к власти человека, действительно популярного у народа. Элиты сплотятся в заговоре и не позволят ему победить. Нас к этому готовили всеми средствами. И когда он победил, это был сокрушительный сюрприз для всех.

- Старый прием: вместо того чтобы отмыться, пытаемся замазать других?

Мы не пытаемся доказать, что мы лучше (это подразумевается), просто обращаем внимание на то, кто нас пытается учить, - люди, насквозь продажные, коррумпированные, беспринципные, да еще и гомосексуалисты встречаются. Нам пытаются навязать картину мира, в которой представления об элементарных этических категориях просто не работают.

И такой стандарт поведения задает первое лицо государства, не важно, играет ли он в пацана, играет ли он в пахана. И мы это ему спускаем, потому что он альфа-самец, потому что он царь, ему можно. Это спускается по пирамиде: бояре так же себя ведут, и своим холопам то же преподают, и дальше идет перевоспитание населения в духе полного пренебрежения к понятиям добра и зла. Можно все, если ты можешь. Можешь нагнуть других - нагибай, будь хищником, жри слабых.

- И в «Тексте» мы как раз сталкиваемся с представителем системы, которая разделяет эти убеждения.

С наследственным причем представителем. Потому что этот оперативник ФСКН, которого убивает главный герой, мстя за потерянную молодость, он наследственный силовик. Папа у него милицейский генерал, замначальника управления кадрами по городу Москве в Министерстве внутренних дел. Он пристроил сынка на хлебное место, потому что была возможность пристроить. Мать не хотела, знала, что сын слабохарактерный, наглый, пройдоха и жук, но побоялась спорить с отцом. И дальше отец преподает сыну свои жизненные принципы. А принципы простые - жри тех, кого можешь сожрать, собирай компромат на тех, кого сожрать не можешь.

- Но это типичная спецслужбистская политика в отношении людей.

Представление президента о людях очень предопределено его профессиональной формацией. Он вообще не верит в добродетель, по-моему. Он верит в то, что все люди порочны, беспринципны, что их надо или подкупать, или шантажировать. Он же вербовщик, и как вербовщик смотрит на нас. Он не признает даже теоретическое право руководствоваться другими критериями, быть неподкупными, например.

- Ну он неподкупных-то мало видит…

Сейчас принципы действительно девальвировались, и люди не готовы за них ни сражаться, ни умирать.

- Но и у вас мать главного героя, воспитывавшая его в строгих понятиях о чести, когда он попадает в тюрьму, учит не высовываться, приспосабливаться и т.д. Получается, что жизнь действительно дороже принципов?

Время такое, что жизнь дороже принципов. Подозреваю, что и всегда было такое. Мы же воспитывались на советском мифе, а что мы про это время знали? Люди, потребляющие массовую культуру, не так много знают про то, что действительно происходило на фронтах и в тылу, насколько люди были мотивированы патриотическими чувствами…

Убили семью фашисты, вот тут-то ты действительно не можешь через себя переступить, и тогда ты способен на какие-то героические действия. Не потому, что ты абстрактную Родину любишь или тем более какого-то Сталина, а потому что иначе жить не сможешь. Подлинные мотивации, они гораздо более личные. Тем более в стране, где большевики 20 лет устанавливали свою власть через кровопролитие и принуждение. Ну как такую Родину любить безоглядно? Как бы у тебя мозг ни был промыт пропагандой, но все равно есть же личные переживания, которые этому противоречат.

- Обратили внимание, что реконструкторы, заполнившие Москву в праздничные дни, все одеты в военное? С чем связана такая военизация сознания?

Здесь два момента. Первый - это боязнь смотреть в будущее, возможно, чисто биологическая у людей послевоенного поколения. Они знают брежневский мир, знают мир перестройки, но уже плохо знают новый мир. Что ждет впереди? 10-15 лет более-менее активного умственного и физического труда? Президентский срок, который мы доживаем, это срок, где все повернуто исключительно назад, в прошлое.

- Ваш герой проживает чужую жизнь в смартфоне, как и сегодняшнее молодое поколение. И если он наблюдает жизнь другой семьи, то дети открывают в своих гаджетах другой мир, непохожий на тот, который видят, выныривая из виртуальной действительности. Может ли власть справиться с тем диссонансом, который все настойчивее звучит в их мозгу?

Дети неизбежно победят, вопрос в том, успеет ли нынешняя власть их испортить. Смена поколений - исторический процесс, и мало кому удавалось трансформировать национальную ментальность за четыре года. Может быть, только Саакашвили, но он переламывал людей через колено. Идеи его реформистской деятельности по искоренению коррупции, власти «воров в законе» и т.д. дали возможность людям за четыре года переехать в другую страну. Впрочем, когда он ушел, все стало обратно зарастать в том же дремучем направлении.

В нашей ситуации все-таки придется ждать смены поколений, прихода людей с другой ментальностью. Сейчас даже в ФСБ такие имеются.

- Но среди 86 процентов, поддерживающих президента, явно много людей с новой ментальностью, а что толку?

Запрос на ощущение себя принадлежным к сверхдержаве есть во всех слоях населения. У молодежи, особенно подростков, это накладывается на необходимость повысить собственную самооценку.

Человеку, не принадлежащему к административным органам или надзорным ведомствам, мало шансов ощутить необходимое самоуважение. Он живет в постоянном страхе столкновения с системой, он бесправен. Если тебя избил милиционер и тебе некому звонить, ты виноват. Если есть, кому из системы за тебя вступиться - судья, прокурор, хотя бы врач, кого-то прооперировавший, - тебе надо вытянуть человека из системы, чтобы себя защитить. Вот это наше принципиальное отличие от стран Запада, где есть элементарные правовые гарантии и где, если уж совсем жесткого конфликта интересов не происходит, ты защищен правилами и законами

То есть происходит подмена - если нет возможности почувствовать уважение к себе, то приходится гордиться тем, что державу уважают…

Иконизируя и канонизируя Сталина и Николая II, люди просто хотят сказать, что они часть империи. Я муравей, меня могут раздавить, переехать и сожрать, в том числе свои, но зато нас как муравейник боится весь лес, вся округа. Ощущение собственной ничтожности искупается ощущением принадлежности к какому-то сверхсуществу, наводящему страх на окрестности.. Отсюда желание вновь ощутить себя сверхдержавой. Такая сублимация уважения к себе, которого нам так не хватает.

И постоянное желание быть оцененными Западом (потому что мы закомплексованы как народ) тоже происходит из частной жизни. Пусть боятся не меня, потому что я в трениках и в майке-алкоголичке пью во дворе, а пусть боятся страну, к которой я принадлежу.

- И чем больше страна, тем больше уважения?

У Бердяева в «Русской идее» сказано, что единственная национальная идея, которая здесь прижилась и оказалась универсальной, - это идея территориальной экспансии. Ареал обитания - очень ощутимое, измеримое, очень животное понятие. Не осознаваемое, а иррациональное и понятное базово. И важно, что, в отличие от насаждаемого православия, это надрелигиозная вещь. Я разговаривал с калмыками, они, с одной стороны, чувствуют себя нацменами, у них непростое отношение к русским, которых они презирают за слабость, за мягкость, за пьянство, но при этом испытывают гордость из-за того, что принадлежат к России. И когда Россия себя ведет угрожающе по отношению к соседям, им это доставляет удовольствие. Поэтому, когда мы громыхаем своими подкованными каблуками или гусеничными траками по площадям всяких маленьких европейских государств - 1956-й, 1968-й, 2008-й, - поднимается волна гордости в неискушенных душах.

- По-моему, вы переоцениваете всеобщее знание истории.

Ну хорошо, они знают ее в каком-то мифологизированном ключе, в котором им СМИ подают под разговоры, что не все так однозначно в нашей драматичной истории. Берия ладно что душил гимнасток изнасилованных, но зато он создал атомную бомбу. Как будто одно каким-то образом может быть искуплено другим. Здесь истоки подросткового сталинизма. И поэтому Путин, позиционируя себя как крутой чувак, у них, конечно, находит какой-то отклик. Зря он Стоуну признался, что у него есть внуки. Путин дед - это шаг в сторону от молодых.

- Да для молодых вся эта повестка, которую обсуждают в телевизоре, - чистый отстой.

В интернете уже сформирована культура, где все эти достижения - Крым, Донбасс, бесконечная война., купленные системные оппозиционеры, нанятые интеллигенты, думские, кастрированные коты - не очень актуальны и релевантны этим людям. Однако власть, чтобы и дальше рулить, начинает в этот мирок вторгаться, отбирать свободу. И это начинает их затрагивать.

- Власть не понимает, что тем самым роет себе яму?

У нас пропорционально не так много молодежи. И я не думаю, что она сейчас может что-то сделать. Как в стране может произойти смена власти? Если ты даже захватишь Кремль, не говоря о Почтамте и вокзалах, пользы в этом не будет. Власть не в Кремле. Власть - в консенсусе элит. Смена власти происходит, наверное, когда дивизия Дзержинского откажется выдвигаться, когда военные начинают бухтеть, когда важные люди перестают подходить к телефонам, - вот в этот момент власть переходит к другим.

- Сейчас консенсус элит наблюдаете?

Все люди, которые сейчас при больших деньгах, власти обязаны. И сейчас нет ни одного крупного игрока, способного бросить власти вызов; его немедленно сотрут в порошок. Скорее всего, он на это и не решится, потому что на него обязательно найдут тонны компромата.

- Но Навальный же решился.

То, что один конкретный Навальный сумел взбудоражить какое-то количество молодежи по всей стране, в особенности в двух-трех крупных городах, - это начало тренда. Я не говорю, что сейчас школьники пойдут на амбразуру, своей невинной кровью обагрят штыки ОМОНа, и все перевернется. Париж 1968-го года, конечно, пошатнул де Голля, но мы не там, и мы не де Голль. У нас тотальный контроль над СМИ, мы можем сказать, что Навальный там детям наркотики раздает, ну и т.д. Однако если есть кровь молодых невинных людей, дальше идет развилка: либо проливший эту кровь теряет легитимность в глазах народа, либо он вынужден дальше навязывать свою легитимность, превращаясь в диктатора.

- Навальному это не грозит в обозримом будущем …

- …а Путин избегает превращения в диктатора, его устраивает относительно мягкий авторитарный режим, где оппозиция выдавливается, и только в редких случаях руками каких-то вассалов устраняется, и то непонятно, происходит это в результате намеков или по инициативе на местах. Ему, видимо, не надо, чтобы страна становилась диктатурой, ему все-таки хотелось бы быть признанным международным сообществом. Он не хочет ни роли Каддафи, ни роли Хусейна и даже более благополучного Ким Чен Ына, хотя мы можем существовать герметично, как уже делали. Все, скажем так, репрессии, происходили из страха потерять власть, были ответом на какие-то общественные колебания. Такой полутермидор, реакция на полуреволюцию, которая недослучилась в 2012 году. И реакция именно на растерянность, которая у властной элиты возникла, и попытка игрой мускулами навести порядок в своем лагере, а избыточностью этих мер запугать любых оппозиционеров.

- А он действительно верит, что весь мир не спит, не ест, только думает, как с нами справиться, или это тоже пропагандистская история?

Тебя, по крайней мере, пять лет учат тому, что вокруг враги, все пытаются друг друга завербовать, всех надо подозревать.. Понимаете, в чем трагедия. На финальных этапах существования Римской империи к власти один за другим приходили командиры Преторианской гвардии, потому что у них был ресурс устранять настоящих императоров.. И это ни к чему хорошему не привело, власть их, хотя и была на какой-то момент абсолютной, но использовать во благо нации и империи они ее не смогли. Дело в том, что преторианцы, как и представители Комитета государственной безопасности, люди очень специальные, натасканные на поиск и устранение угроз власти.

Но политик профессиональный, способный провести грандиозные реформы в своей стране, направить ее по новому пути, - это совершенно другое качество. Петр Первый не спецслужбист, не кагэбэшник, Горбачев не спецслужбист и не кагэбэшник, и даже Ленин это не спецслужбист и не кагэбэшник. Это совершенно другой масштаб людей.

- Ну тогда Путин не виноват. Это люди, ставившие его на власть, не учли его профессиональные свойства.

Мне кажется, он умеет говорить людям то, что они хотят от него слышать, и он манипулятор гениальный. Кроме того, прекрасный кадровик, окружил себя непробиваемой стеной людей, которые всем ему обязаны и во всем от него зависят. Он умеет защитить себя от всяких угроз.

- Это тактика. А в чем стратегия?

А стратегии нет, и никогда не было. Консервация текущего положения, он управляет нами, как клерками в корпорации. Президент - не государственный деятель, он хитрый политик, все, что он делает, это решает проблему, как остаться у власти. Нет проекта для страны, и никогда не было. Придурочные разговоры о будущем при Медведеве придуманы были какими-то хипстерами не знаю для чего. Но нет проекта для страны, нет понимания того, кем мы должны стать, перестав быть Советским Союзом. Империя, хорошо. А что сделать для того, чтобы стать империей?

- Крым, например, присоединить.

Ну нет. С обкакавшейся экономикой ты не можешь никакой Крым присоединять. Возьмите пример Дэн Сяопина - вот государственный деятель. Ты сначала вытащи страну из нищеты, дай людям возможность себя содержать и кормить, двигать свою жизнь к лучшему, и они двинут, как бурлаки на Волге, все это застрявшее на мели судно вперед. Но нет, средний класс для власти представляет опасность. Разговоры о поддержке бизнеса - это разговоры, для них бизнес - это просто подножный корм для силовиков. Опора идет на силовиков и на бюджетников, на людей, которые от государства зависят.

- Как выживать остальным? Тем, кто не собирается приспосабливаться к власти и не хочет сидеть на печи.

Эпоха, когда можно было состояться, закончена, страна не будет развиваться при этом правлении. Президент боится инициировать перемены, возможно, думая, что не сможет оседлать поднявшуюся волну. Единственный его инициативный поступок был Крым. Точное попадание в имперскую ностальгию. Но с точки зрения развития страны шаг катастрофический. Мы в международной изоляции, иссякают ресурсы для модернизации, финансовые скрепы заменяются административными, выросло целое поколение, привыкшее не служить Отечеству, а относиться к нему как к ренте. Это уже не застой в крови, это гангрена. И боюсь, следующий президентский срок будет сроком дальнейшей деградации.

- Так что, уезжать?

Ну, во-первых, не все хотят и могут уехать.

- Да нас там и не очень ждут.

И китайцев не очень ждут, но китайцы повсюду. Я не могу призывать к эмиграции, я сам три раза эмигрировал, но в данный момент проживаю здесь. Это вопрос мотивации каждого. Когда Союз распался, мне было 12 лет, я отношусь к тому поколению людей, которые в развале «железного занавеса» видят возможности - ехать учиться, мир смотреть.

Почему надо делать выбор раз и навсегда - уехать из России или остаться и терпеть, играть в псевдопатриотические игры типа «Зарницы», зная, чем на самом деле промышляют люди, исповедующие такой патриотизм.

Понятие патриотизма - останься и страдай вместе со страной - навязываются людьми, дети которых давно уже в Лондоне и в Париже, как мы видим по их Инстаграмам. Мы в очередной раз соглашаемся играть в игры, которые нам навязывают. И просто надо от этого абстрагироваться и делать то, что для тебя хорошо.

Я не готов ни к революции призывать, ни к эмиграции. Ситуация в стране не такая отчаянная, чтобы был выбор - или бежать, или на баррикады. Все-таки Россия 2017 года не та, что сто лет назад, там положение было гораздо отчаяннее.

- Тем более, частную жизнь пока не запретили.

Конечно, нынешний авторитаризм гораздо мудрее того, что был при Брежневе. Если ты чем-то своим занимаешься - занимайся, гомосексуалист - статьи за гомосексуализм нету, ну не проповедуй только, хочешь американскую музыку - пожалуйста, хочешь уехать учиться - езжай, хочешь эмигрировать - твое дело. Наоборот, пусть все активные уберутся поскорее, чем здесь сидеть и канючить, и страдают за границей от невозможности адаптироваться. Это такой авторитаризм с поправкой на все современные теории и учебники.

Катастрофы нет. Просто тренд неправильный. Ехали поездом в Европу, а ночью перецепили вагоны и поехали в направлении Колымы. Мы не на Колыме, но направление уже не европейское.

- Ваш герой, можно сказать, современный Петрарка. Как поэты позднего Ренессанса вдохновлялись недосягаемыми женщинами, так он ради платонической любви жертвует собой. Вы считаете любовь надежным убежищем от внешних невзгод?

- …В романе главный герой влюбляется вынужденно. Чтобы продержаться неделю, ему надо влезть в шкуру убитого, то есть в его телефон, и разобраться в хитросплетениях его жизни. В частности, в очень конфликтных отношениях с родителями, с женщиной, которую он пытался бросить и не смог бросить. И наш герой, Илья Горюнов, как часто бывает в жизни мужчины, влюбляется по картинке в телефоне. И через эту любовь у него начинается некая трансформация. Он узнает, что она беременна, и испытывает чувство вины за то, что лишил жизни отца будущего ребенка. И поэтому, когда узнает, что она собирается делать аборт, сплетает сложную интригу, чтобы удержать от этого, и отдает ей 50 тысяч рублей, с трудом добытые им для побега из страны.

- То есть спасает чужого ребенка ценой свой жизни.

Он понимает, что все равно относится к миру мертвых, а она к миру живых. И ему все равно не уйти от ответственности, мать приучала думать, что за всем следует расплата. Однако спасти любимую, а не себя - его выбор. Человек всегда сам за себя решает - кем он хочет быть, кем он хочет остаться.

- И это после стольких лет жизни в таком извращенном социуме, как тюрьма?

Любые чувства становятся сильнее и ярче, когда невозможно их реализовать. Если ты можешь заполучить девушку или молодого человека на первом, втором, третьем свидании, ты даже не успеваешь внутри себя чувство разжечь. В Средние века, наверное, или в таком морализаторском обществе, которое было у нас в 70-80-е годы, сексуальная свобода казалась бунтом против системы, предполагавшей стандартное поведение - блюсти себя, не позволять лишнего, отражать сексуальные атаки. Через регламентацию половой жизни государство получает существенную власть над человеком. Платоническое расцветает там, где физиологическому не дано расти. Через запрет, поскольку природа человеческая слабо поддается трансформациям, все, что можно сделать, - это привить чувство вины. А человек виноватый, он априори лоялен.

С другой стороны, сейчас многие девушки, если молодой человек через две недели не пытается их тащить в постель, расстраиваются и гадают, что с ним не так - уж не гей ли он?.. И одновременные романы для девушек с несколькими молодыми людьми, и для молодых людей с девушками, пока они не стали жить вместе, не то что является нормой, но чем-то вполне само собой разумеющимся. В принципе, Россия не является консервативным обществом, наоборот, у нас довольно разгульная страна. Я считаю, это хорошо, потому что все общества, где половая жизнь регламентируется, гораздо в большей степени склонны к фашизму.

- Консервативные в бытовом и социальном плане Германия и Япония доказали это в свое время.

Природе человеческой нужно давать естественный выход. Вот пока Путину хватит ума не лезть в личную жизнь и купировать попытки рьяных депутатов и присасывающихся к бюджетному вымени деятелей типа байкеров вмешиваться в личную жизнь граждан, думаю, он будет стоять. Хотя в интернет он уже лез. Интернет, он тоже вокруг секса и вообще вокруг того, чем занимаются в свободное время. И как только тут начнется диктат и цензура, у людей будет копиться злость.

Пока злости все-таки даются различные выходы. Жизнь становится хуже, люди нищают, но они к этому, в общем, относятся с определенным терпением. Ведь наше благополучие в жирные годы казалось чем-то таким невозможным, что мы не очень-то в его продолжительность верили. Но есть вещи, привычка к которым слишком велика. И они там это понимают прекрасно. И скорее припугивают тем, что будут вторгаться в частную жизнь, чтобы намекнуть: давайте-ка сейчас не обостряйте, оставим все как есть, вон граница открыта, интернет свободный, не вынуждайте нас действовать, может быть хуже.

Сейчас милиция крутит тинейджеров, желая обескуражить тех, кто планировал выходить на следующие акции. Поэтому нужно скрутить не сто, а тысячу, чтобы люди думали, да, риски велики. И когда они так бескомпромиссно метелят этих подростков с ручками и ножками-спичками, это, конечно, жестокое запугивание. Но дальше это может привести к обратному результату, насилие порождает насилие.

Deutsche Welle: Не считая биографических и публицистических вещей, "Текст " - твой первый роман о настоящем, о сегодняшней жизни в России . Что побудило взяться за него?

Дмитрий Глуховский: У меня со временем сложилось впечатление, что в какие бы фантазии я ни пускался по поводу будущего России и какие бы утопические метафоры ни использовал для описания российской реальности, реальность все равно фантастичней, отчаянней и абсурднее, чем самые удивительные мои фантазии. Столько написано у нас и про прошлое, нередко с желанием обелить его, и про будущее - чаще всего со страхом перед завтрашним днем! А вот про день сегодняшний каких-то ультрасовременных вещей, которые были бы про нас, про разговоры в троллейбусе, про газетные заголовки и про главные проблемы сегодняшнего дня, к сожалению, почти совсем нет. И я решил, что надо высказаться.

- Одна из немецких газет, рецензируя " Текст " , написала, что автор разделывается, расправляется с политической системой Путина. Насколько сильна политическая составляющая в романе?

На самом деле, как ни парадоксально, эта книга - наименее политизированная из всех моих книг. Я раньше очень активно использовал футуристическую метафорику для того, чтобы говорить о политической составляющей сегодняшнего дня. Например, в "Метро 2033" у меня люди никак не хотели двадцать лет спустя после Третьей мировой войны покидать бункер, в котором они сидели, все еще отказываясь верить в то, что война кончилась. Это, конечно, имело прямое отношение к ситуации в обществе вследствие присоединения Крыма, к уязвимости российского общества для милитаристической пропаганды, которая снова использовала язык холодной войны. Сейчас - как результат пропаганды - общество очень политизировано и политизировано в специфическом ключе, то есть для него создана какая-то совершенно иллюзорная картина мира, на которую оно должно отвлекаться от текущих, повседневных, бытовых, экономических проблем.

В "Тексте" политика идет фоном. Но в гораздо большей степени роман - об обществе, о людях, о том, в каком положении они сегодня оказались. Причем, даже не об отсутствии свободы, потому что, с моей точки зрения, определенные личные свободы у людей в России есть, отсутствуют только свободы политические.

Главная проблема сегодняшнего российского общества в другом. Это пренебрежение тех, кто относится к властной касте (здесь мы говорим и о политиках, и о чиновниках, и о силовиках, и о представителях провластной прессы, и о церкви провластной), ко всем остальным людям, совершенное их нежелание подчиняться законам морали. Люди, принадлежащие к этой правящей касте, настолько безнаказанны, настолько привилегированны, что не хотят вообще признавать наличие каких-либо сдерживающих факторов, отказываются верить в то, что есть добро и зло, истина и фальшь. Любой человек, который смотрит в России телевизор, читает газеты, видит и без моей помощи, что власть имущие лгут, что они воруют, что, будучи пойманы за руку, никогда даже не смущаются, что они готовы и убийство оправдать, если цель, по их мнению, оправдывает его.

А другая каста, вторая, низшая каста - это обычные, простые люди. Они совершенно бесправны. Гарантий каких-либо прав у них нет, даже права на жизнь, не говоря уже о праве на имущество. В любой момент по решению любой инстанции или по произволу конкретного чиновника, силовика у них могут отобрать всё. Человек может лишиться свободы и в некоторых, крайних, случаях даже жизни. И потом никто ничего не сможет доказать. А этим обычным людям циники навязывают представления о справедливости-несправедливости, добре и зле, о какой-то высшей миссии России. Это, наверное, и есть главная политическая составляющая книги, которая находит отражение в сюжете. По сюжету, напомню, парень из простой семьи, студент филфака, вступает в ночном клубе в конфликт с человеком, который работает в наркополиции. И оказывается наказан тем, что ему подбрасывают наркотики и отправляют на семь лет на зону - без возможности оправдаться.

Контекст

- Какую роль в этом кастовом, социальном антагонизме играет Москва, точнее , противопоставление Москвы и всей остальной России ? Москва выглядит как своеобразный антигерой или антигероиня романа...

Москва - мой любимый город. Любить ее несложно. Москва - это самый богатый, самый жирный город России, самый ухоженный, самый обласканный, подкупаемый властью. Ведь революции, как известно, происходят в столицах, и, чтобы эти революции упредить, необходимо всячески задабривать жителей столицы. А остальная страна (разве что за исключением городов-миллионников, которые с некоторым опозданием тянутся за Москвой) застряла где-то в середине девяностых годов. Это страна бедная. Люди вынуждены брать кредиты под грабительские проценты, чтобы купить нужные вещи или просто протянуть от зарплаты до зарплаты, каких-то особенных перспектив они в жизни не видят. Я сам-то из Москвы, но моя мать - из-под Костромы, и у меня есть там немало родственников, которые являют собой наглядный пример того, как живут люди за пределами столицы.

- Значительная часть действия романа происходит в смартфоне. Это просто признак времени или что-то большее?

Это прежде всего признак времени. Если писать о настоящем, то без смартфона никак нельзя было обойтись. Но есть еще одна важная вещь. Смартфон дает великолепную возможность для перевоплощения. Так центральный персонаж романа, завладев смартфоном человека, которого убил, постепенно занимает его место, становится им.

Так оно и есть. Тут, правда, надо заметить, что социальные сети очень разные. Они очень расслоились. Если, скажем, "ВКонтакте" - это среда неформального общения, связанного с досугом, то Facebook действительно забронировал место интеллигентской кухни брежневских времен, где люди собираются, обсуждают политические, общественные, экономические проблемы... Именно там ведутся самые жаркие дискуссии. И большей частью за пределы Facebook они не выплескиваются, как не выплескивались и за пределы диссидентских, фрондерских кухонь сорок лет назад. Facebook остается, несмотря на политических провокаторов, троллей и так далее, островком свободы.

- Как воспринимают роман " Текст " российские читатели и зрители (по роману поставлен спектакль в Театре Ермоловой) ?

Из всех реакций, которые мне доводилось услышать, для меня наиболее лестной была оценка романа как совершенно реалистического. То, что там описано, воспринимается как абсолютно возможное. Нет ничего фантастического в том, что парень, который не может откупиться от милиции, следователей и прокуратуры, попадает по ложному обвинению за решетку, нет ничего невозможного в том, что он сидит в лагере семь лет, нет ничего невозможного в конфликте случайного человека с правоохранительной системой - и даже не с самой системой, а с какими-то ее случайными представителями. Мне было важно, чтобы все это было совершенно достоверно - и психологически, и фактологически. Это самое важное: никто не сомневается в реальности происходящего. Многие считают, что эта история случилась на самом деле.

Смотрите также:

• История Териберки начинается с 16 века, когда здесь стали селиться рыбаки. Но активно развиваться поселок начал уже в 19 веке: здесь появилась и первая школа, и фельдшерский пункт. В 20-е годы 20 века советская власть создала колхоз. В 60-е в Териберке проживало 5000 человек, а сейчас осталось 600.



Директор териберского Дома культуры рассказывает, что 15 лет назад, когда началась разруха, к ним часто приезжали журналисты: "Прибежал мальчик в черном пальтишке, как оказалось, компания НТВ, врывается ко мне в кабинет и спрашивает: "Ну, что у вас плохого? Как ничего, зачем я приехал?". Мы когда увидели этот репортаж, люди интервью перестали давать".



Десять лет назад в Териберке закрыли единственную школу, потому что осталось всего 50 учеников. Теперь дети ездят или ходят - кому как повезет - в школу в соседнем поселке Лодейное за пять километров.



В закрытой школе, которая есть в поселке, дети играют: с реагентами в бывшем кабинете химии, с конструкциями молекул в бывшем кабинете физики или просто бегают по книгам и учебным таблицам, которыми устлан пол.



Всех учителей "оптимизировали", то есть попросту сократили, многие теперь тоже вынуждены ездить в соседнее Лодейное или вообще сидеть без работы.



Лодейное образовалось в середине прошлого столетия как рабочий поселок. Отношения к старине не имеет никакого. Туда заселялись люди, которые приезжали со всей страны для обслуживания судоремонтных мастерских, рыбозавода. Когда началась перестройка и поселки объединили, об этих пяти километрах между ними как будто забыли.



Из окна школы можно увидеть ферму с коровами. По утрам в магазинчике, который одновременно и своего рода филиал "Почты России", можно купить молоко и творог. Магазин, который фигурирует в фильме "Левиафан", - старый, его открывали, чтобы создать антураж.



Когда Териберка разрослась, местное кладбище вынесли подальше, за территорию поселка, а на месте старого построили больницу. Но теперь и она похожа на здания в Припяти. "Скорую" вызывают из соседнего поселка. Если совсем плохо, то везут в Мурманск за 120 километров.

Редакция сайт пообщалась с российским писателем Дмитрием Глуховским , который известен игровой аудитории в качестве автора постапокалиптических романов во вселенной "Метро", о его новых проектах, подходе к работе, играх и Анджее Сапковском.

22 февраля 2019 года в продажу поступит шутер Metro Exodus ("Метро: Исход "), для которого Глуховский написал сценарий .

Добрый день! Расскажите о последних новостях. Что у вас было интересного и какие планы на ближайшее будущее?

Из самого свежего - в прошлом году выходила книга “Текст”, первое реалистическое произведение у меня. История парня, студента филфака из Лобни. Решил отпраздновать успешно сданный экзамен второго курса. Отправился на Красный октябрь, в клуб, а там наркоконтроль, рейд. Пристали к его девушке, начали обыскивать, а он за нее заступился, после чего ему подкинули пакетики и посадили на семь лет. Он вышел из тюрьмы и сходу в состоянии аффекта в алкогольном опьянении убил человека, упрятавшего его за решетку. Это был молодой офицер-наркоконтрольщик, к телефону которого главный герой получает доступ.

На следующий день он приходит к себя и понимает, что его сейчас могут вычислить по камерам, по трекингу, биллингу и так далее. И чтобы избежать наказания, он решает притворяться, что тот парень все еще жив. Изучает и использует его телефон, пишет с него, перевоплощаясь в этого человека. История называется “Текст”, потому что главный герой все делает текстом, голосом говорить не может. Книжка вышла в прошлом году. Сейчас она поставлена как спектакль в театре Ермоловой. Еще фильм будет скоро.

А игру по этой книге не думали сделать?

Да я даже не знаю, какая из этого может получиться игра. Лобня, Красный Октябрь, электричка… Сеттинг немного странный и сюжет тоже не очень понятный.

Возвращаясь к предыдущему вопросу, это вот из того, что было последнее.

Следующий большой проект, который будет выходить, - аудиосериал, готовящийся для платформы Storytel. Приложение такое есть с аудиокнигами в Google Play и iTunes. Аудиосериал структурирован как обычный телевизионный сериал, то есть это 10 эпизодов продолжительностью по 50 минут в сезоне. Несколько актов, клиффхэнгер в конце. Как настоящий сериал, но без картинки, а просто со звуком. Называется “Пост”. Можно послушать, когда ведешь машину, едешь в метро, находишься на пробежке или гладишь носки, например.

Мы завели недавно паблик во ВКонтакте , который станет главным нашим медиа по данному проекту.

“Пост” - история про то, как на руинах развалившейся России последняя скрепа - это Транссиб ржавый. И вот на этом Транссибе насажены, как на шампуре, удельные княжества. И одно из них в центре внимания оказывается. Это не Москва, а как бы один город-крепость, который сидит на этой железной дороге. Собственно, Пост. Где-то на берегу реки. И он находится в эпицентре всех событий.

Такой вот ожидается аудиосериал на “Сторителе”. В виде книги “Поста” не будет вообще - только аудио. Должен выйти в начале зимы. Может, январь-февраль.

А вы не думали расширить этот проект до фильма или даже игры, если станет популярным?

Это вообще изначально был проект телевизионного сериала, но пока я его придумывал, он немного стал как бы политическим. Потому что про развалившуюся Россию. Потом стало нельзя говорить о том, что что-то от нас отвалится, потому что это что-то - Крым. А Крым отваливается - это 282-я сразу. Поэтому телик немножко зассал. Ну и ладно.

За это время ситуация опять уже поменялась. Уже не так страшно, уже про Крым все забыли, как бы проехали. Но идея все еще остается, и она классная, с моей точки зрения. Моя собственная идея, с которой я несколько лет уже живу. И вот сейчас нашел партнера подходящего для того, чтобы это все “забомбить”.

Идея может перерасти еще в нечто большее?

Может перерасти, конечно. Мне кажется, это такой формат, который в принципе подходит и для игры какой-нибудь. Оборона крепости - понятная концепция. С какими-то вылазками, дипломатией и так далее. Вполне может быть. Хозяйке на заметку: если нас читают разработчики - передаю привет. Вот есть отличная идея для игры.

Ну и в будущем может какая-нибудь другая книжная серия будет, например. Давно вынашивал идею с понятными мне героями, драмой, дилеммой. Аудиосериалов у нас никто не делал, в принципе, и вот можно опять как бы создать что-то новое, необычное и интересное, реализовав идею, которая давно мне жжет душу.

Какие еще идеи сейчас прорабатываете?

Еще много всякого другого. То, что я перечислил, - ближайшее вот уже. Есть идеи нескольких книг, спектаклей, телевизионных сценариев. Много всего, и в разных жанрах.

Упоминавшийся выше “Текст” - реалистическое произведение, дальше антиутопическая история, за ними идет семейная драма жесткая про взаимоотношения людей в браке, и после этого, возможно, книга про искусственный интеллект, а может и нет. Все подряд. Ну, то есть, разные вещи.

Откуда вы черпаете идеи? Чем вдохновляетесь? Бывает такое, что вы специально прорабатываете идею книги под определенную аудиторию?

Нет, нет… Делать книгу под аудиторию - это у**ищность. Идиотизм. Нельзя делать книгу под конкретную аудиторию. Этим пусть занимаются маркетологи сериалов телеканала “СТС”. “Кто наша аудитория? Бабульки. Давайте сделаем что-то интересное для бабулек”. Соответственно, про молодость - красавец и доярка. Whatever. Они вынуждены это делать, потому что им отвечать за чужие деньги. Мне же вообще ни за что не нужно отвечать. Я совершенно безответственный чувак, делаю что хочу, и в этом магия.

Когда ты делаешь то, что интересно тебе, а не то, что, как ты думаешь, интересно другим. Когда не пытаешься представить какую-то целевую аудиторию, которую должны интересовать в определенной пропорции сиськи и экшен.

Мы проживаем все более-менее стандартные жизни. И дилемма, через которую мы проходим, и какие-то коллизии, в той или иной степени типичные. Сначала ты задроченный подросток, потом у тебя первая любовь, потом ты женился, появились какие-то соблазны, вы расстались, у вас остались дети, родители стареют, ты уже перестал против них бунтовать и начинаешь их жалеть, на работе с кем-то посрался… Это все достаточно стандартные вещи. Слава Богу, что мы не живем во времена Второй мировой войны, потому что тогда стандартные вещи были другого характера. Сейчас же они у нас такие более “софт”. Но тем не менее. Ты это прожил, как-то для себя сформулировал, и если сформулировал честно и точно, то можешь этим заражать других.

Есть масса попсы, где это формулируется нечестно и неточно, потому что это сделано с расчетом на “предположительные вкусовые ориентиры аудитории”. А ты просто делаешь все честно, как есть. Не продалось и не продалось. Другое что-нибудь получится. Не нужно слишком сильно оглядываться на аудиторию. Надо делать все так, как ты чувствуешь. Писать то, что тебе хочется писать сейчас.

У меня было семь книг, и ни одна из них не стала настолько успешной, как “Метро 2033”. Ну и ладно. И что теперь, слишком расстраиваться? Есть трилогия, мы эту тему закрыли. Или мне надо было как Лукьяненко, Перумову, Роулинг или Акунину клепать бесконечно продолжения? Ты теряешь свободу. Не занимаешься тем, чем хочешь. Это становится для тебя работой. Физической такой, тяжелой, изнурительной скучной и неприятной работой.

Огромное суперлакшери - это когда ты можешь делать что хочешь, а теперь еще за это что-то платят. Но кто вообще таким роскошеством в нашей жизни обладает? Обычно работа - это нудятина, ты ее пересиживаешь, а потом идешь ловить на мотыля кильку, потому что там отдыхаешь душой... Нахрена? Тут есть уникальная возможность заниматься тем, чем тебе хочется заниматься, и каким-то образом на этом еще зарабатывать. Иногда хорошо, иногда не очень.

У меня есть книжки, которые как бы никому особо не были интересны, хотя я считаю, что все равно супер, и какую-то свою аудиторию нашли. Например, у моей книги “Рассказы о Родине” тираж, наверное, 50 тысяч, и она никогда не допечатывалась. Вышла десять лет назад, и вот. А у “Метро 2033” тираж - миллионы, и она каждый год печатается 50-100 тысяч еще. Я вообще не жалею, что написал “Рассказы о Родине”. Мне кажется, это была отличная вещь по тому времени, дух времени, десятый год. Не продалась, ну и не продалась. Нельзя об этом переживать. Это путь в никуда. Ты тогда будешь фабриковать продукт и все закончится тем, что тебя разоблачат твои читатели. Скажут: “Ну вот, спекся. Х**ню какую-то делает”.

Понимаю и поддерживаю вас. Главное - самореализация и мысли, но что насчет ответственности перед аудиторией?

Безответственность перед аудиторией. Ответственность перед аудиторией есть у продюсеров “Звездных войн”.

Если ты думаешь, что ответственность - это сделать точно так же, как было, потому что люди привыкли именно к этому, им это нравится и они хотят еще, то ты ошибаешься.

Если ты к этому охладел и делаешь как было, потому что они этого ждут, они все равно разочаруются. Если ты будешь бесконечно, как Пелевин, делать одно и то же, потому что у тебя какая-то своя армия типа фанатов, они все равно разочаруются, потому что им это надоест. Мне вот надоело. Я был диким фанатом Пелевина, но уже просто не могу. 25-ю книгу одинаковую читать - ну сколько можно-то?

Я лучше буду экспериментировать, потому что меня, по крайней мере, будет “штырить”. А если меня будет “штырить”, то и кого-то еще. Конечно, часть людей принципиально хотят мутантов в метро, и с ними ничего не поделать. Ну, пожалуйста, это их право. Есть компьютерные игры про мутантов в метро и есть книжная серия. Но можно я сохраню за собой свободу делать то, что мне нравится сейчас? Я как бы вырос уже из коротких штанишек. Не сказал бы, что сильно усовершенствовался, но мне просто темы другие теперь интересны.

Получается, после того, как вы реализовались в одной теме, вам хочется переходить к чему-то другому?

Да, я хочу, чтобы мне это доставляло удовольствие в процессе. Я хочу, чтобы меня “штырило” от работы над новой вещью. Я хочу, чтобы это было на ту тему, которая для меня сейчас актуальна. И чтобы был челлендж определенный. Потому что я про это еще не писал, и языком этим не писал, и героев у меня таких еще не было, я не отваживался на какую-то тему писать. Будь там про про любовь или про политику или еще что-то. То есть я боялся это делать. Например, боялся в книжках матом ругаться до определенного момента, про женские чувства с точки зрения женщины писать. Есть масса вещей, в которых ты не уверен.

Ты исследуешь мир вокруг себя, равно как и себя исследуешь, раскомплексовываешься, может быть, расточаешься или даже разочаровываешься. Узнаешь и понимаешь какие-то новые вещи.

И с моей точки зрения, каждая новая вещь, книга или еще что-то, должна быть подведением промежуточного итога. То есть ты что-то понял про жизнь, про себя и людей, значит вложить это должен в новую вещь. И тогда это будет какой-то шаг вперед.

Если же ты опять, просто, чтобы заработать деньги, повторил еще раз старый фокус, то ни сам не получил удовольствия…

Но есть люди, которые получают удовольствие от этого старого фокуса…

Недавно появилась новость об Анджее Сапковском, который говорит, что ему недоплатили за “Ведьмака”, хотя был понятный договор. Как вы к этому относитесь?

Ну, старикан про**ал. И теперь жалеет, конечно. Смотрит, как это превращается в глобальную франшизу и понимает, что его пенсия могла быть больше. Очень простая история.

Жалко его. Но, видимо, он какой-то нормальный жанровый писатель, у него куча поклонников, и я думаю, что если бы он был плохим автором, не было бы такого количества преданных фанатов. Я сам не читал.

Игра для него очень много сделала. И если бы не было игры, он бы остался безвестным польским автором однозначно.

Он не понял потенциал, потому что старый просто. Ну и наверное размышлял про игры в духе “Что это там… Шутеры... Школьники убивают подростков в школах…”. Я так себе это представляю. Поэтому он не оценил потенциал.

А я просто на 30 лет младше его, я там рос, поэтому понимал “масштаб бедствия”, понимал, что это такое и что нужно быть максимально частью этого. И мы нормально, по-человечески, договорились с разработчиками и создателями, и я доволен в гораздо большей степени своей жизнью, чем Анджей Сапковский. И меня не исключали из процесса разработки, а наоборот у нас был с ними вполне себе симбиоз, и все довольны. А старика жалко.

А сколько вы времени уделяете игре?

Это процесс, который идет годы. Я набросал какую-то идею, над которой думал три недели или месяц, отправил. Они думали над ней полгода, отправили назад. Я высказал свои замечания, снова отправил. Потом прилетел к ним на Мальту, потом в Киев, потом куда-то еще, или они приехали в какое-то место, мы с ними поговорили… Потом я начал писать диалоги, они говорят, что тут слишком много, здесь подрежь… Потом они присылают свои диалоги, я отвечаю, что как-то не очень, персонажи говорят словно на рынке в Киеве что-то покупают, давайте-ка переделаем… Переписал. Ну и так далее. Обсуждаем, что-то я предлагаю изменить, что-то они просят, вносим правки и все такое. Это долгий процесс, который длится годы. Чистое время невозможно подсчитать. Симбиотическая история. Понятно, что моя нагрузка здесь в большей степени - нагрузка как драматурга. Ну и обеспечение целостности вселенной “Метро”.

“Метро: Исход” продолжает историю “Метро 2035”. То есть там, где заканчивается история “2035” и книжной трилогии (а книг больше не будет), там историю подхватывает “Исход”. Если хочешь понять, чего тебе ждать в “Исходе”, значит надо читать книги. Интересуешься тем, а что же дальше - это только в игре. Мозаический такой сторителлинг, тоже достаточно инновационный. Это не “Игра престолов”, где книга - сезон, книга - сезон, сезон, сезон, ой, а где книга? В какой-то момент они начинают расходиться, потому что продюсер уже знает лучше.

У нас мастерение вручную. Это не конвейерное производство на блестящих заводах компании Tesla в Калифорнии. Это сидят люди и ножичком вырезают что-то. И я так сижу. И именно за счет того, что это все хендмейд, получается вещь с определенным вкусом. И ты понимаешь, что это не замылено, что такого ты не видел и что это в достаточной степени уникально.

Выходит, и вы вдохновляете разработчиков, и они вас?

Безусловно. Они меня очень вдохновляют вообще, в принципе, не только играми, но и каким-то своим драйвом и упертостью. Я считаю, что их самоотверженность и преданность своему делу уникальна совершенно.

А вы сейчас играете в игры? Раньше увлекались же.

У меня есть PlayStation, на которую я качаю для себя всякие игры смотреть. Но не сказать, что я бы сейчас взял и какую-то игру прошел до конца. Например, я поиграл в Wolfenstein новый, поиграл с большим удовольствием в Limbo. Такие вещи. Аркады разные. В трехмерные шутеры мне трудно играть. Это надо как-то в компании делать. Ну как бы одному сидеть, вникать… Просто когда подрастаешь, меньше становится свободного времени, и с большим удовольствием ты уже смотришь Netflix или HBO.

Или стрим на YouTube.

Может быть, но я больше сажусь на эмоции, которые хороший сериал может дать. Садишься на определенный драйв эмоциональный. Игры интересны как подсматривание чужих снов, мне кажется. Я люблю красивые, зрелищные игры. Какой-нибудь BioShock новый, хотя он уже не новый, куда ты попадаешь и удивляешься, оглядывая какие-то вещи. Особенно на большом экране - вообще красота.

Видели трейлер Death Stranding? Там Норман Ридус в главной роли.

Надо посмотреть. Я не буду притворяться, что я такой классный, молодежный и всегда за всем слежу, потому что это уже давно не так. Мне 85, и я не торт. Но за какими-то вещами смотрю. Включаешь трейлер по своей игре, потом переходишь на другой, и так можно залипнуть на полдня. Думаешь, классно, вот в это надо поиграть-посмотреть. Но не могу сказать, что я сейчас какой-то супергеймер. Было бы нечестно, если бы я вам такое сказал, чтобы просто показаться классным. Я не классный.

Не устали ли вы еще от “Метро”?

Я устал от “Метро”, конечно, и про него больше не пишу. Но мир продолжает жить своей жизнью. Игровая серия - это слишком важно, чтобы пустить ее на самотек. Поэтому, конечно, я во все это вник, все придумал, но какие-то вещи, например, касающиеся борьбы с медведями-мутантами, люди делают сами. Я никогда в этом не был силен - в героической части, стрельбе и так далее.

Но то, что касается переживаний, драм, отношений между героями, превращения NPC в живых людей - вот это была моя специализация всегда. И это то, что мне интересно. Получается у меня или нет - это другой вопрос, но мне это прямо вот нравится. И я старался это все привнести. Ну и наделение игры какими-то смыслами, подтекстами, аллюзиями и так далее.

Очень важно, чтобы игра не превратилась в какой-то обычный шутер, где главная эмоция, которую ты получаешь, - адреналин. Эта вещь должна продолжать оставаться сентиментальной, возможно с философскими подтекстами, очень эмоционально заряженной. С тоской, ностальгией, мечтами несбывшимися и так далее. В игре должно быть все то, что есть в книгах и составляет важную часть атмосферы.

В какую офигенную игру с реалистичной графикой ты бы ни сел играть, это как прийти в консерваторию послушать симфонический оркестр. И то, что люди играют здесь на высочайшем академическом уровне, а не тренькают на балалайке, для тебя не новость - ты к этому готов, поэтому не очень-то и удивляет.

Точно так же с потрясающей графикой, созданной передовыми студиями за 200 миллионов долларов. Ты знал, что там будет эта графика. Да, они теперь выглядят совсем как живые, бегают, стреляют, все взрывается… Но удиви меня? И вдруг ты получаешь нечто, чего совершенно не ждал - какую-то человеческую историю совершенно пронзительную там. Западные разработчики годы спустя тоже к этому приходят и нанимают оскароносных сценаристов, потому что понимают, что ничего так человека не прошибает, как история. Мы-то это понимали еще тогда, когда денег на графику не было. Делали ставку на атмосферу и человеческую историю, и это сработало.

Что бы вы хотели сказать нашим читателям? У нас много фанатов “Метро”!

Дорогие ребята и девчонки, посетители сайта сайт! Спасибо вам за то, что вы есть. За то, что вы интересуетесь играми. Я надеюсь, что новая игра по “Метро” вас не разочарует и вам будет кому перемыть кости на форумах этого замечательного сайта. Вообще, играйте в игры. Это лучше, чем пить коньяк по подъездам и ширяться ржавыми шприцами. Спасибо вам! Это Дмитрий Глуховский. Пока!

Материал подготовили: ACE , Azzy , SkyerIst