Янки из коннектикута при дворе короля артура.

20.09.2019

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2012

ISBN 978-966-14-4020-2 (fb2)

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

Электронная версия создана по изданию:

Твен Марк

Т26 Янки из Коннектикута при дворе короля Артура / Марк Твен; пер. с англ. Н. Федоровой; вступ. материалы Р. Трифонова и Е. Якименко; худож. Д. Скляр. – Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; Белгород: ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», 2012. – 416 с.: ил. – (Серия «Золотая библиотека приключений», ISBN 978-966-14-1318-3 (Украина), ISBN 978-5-9910-1598-1 (Россия)).

ISBN 978-966-14-3497-3 (Украина, т. 9)

ISBN 978-5-9910-1997-2 (Россия, т. 9)

УДК 821.111(73)

ББК 84.7США

Факты, даты, цитаты

Кем он был? Марк Твен о себе

…В начале войны я две недели пробыл солдатом, и все это время за мной охотились, как за крысой. Знаком ли я с жизнью солдата?..

Да кроме того, я несколько недель ворочал серебряную руду на обогатительной фабрике и познал все последние достижения культуры в этой области…

А кроме того, я был золотоискателем и могу отличить богатую породу от бедной, просто попробовав ее на язык. А кроме того, я был рудокопом на серебряных рудниках и умею отбивать породу, отгребать ее, бурить скважины и закладывать в них динамит…

А кроме того, я четыре года был репортером и видел закулисную сторону многих событий…

А кроме того, я несколько лет служил лоцманом на Миссисипи и был близко знаком со всеми разновидностями речников – племени своеобразного и ни на какие другие не похожего.

А кроме того, я несколько лет был бродячим печатником и переезжал из одного города в другой…

А кроме того, я много лет читал публичные лекции и произносил речи на всевозможных банкетах…

А кроме того, я издатель…

А кроме того, я вот уже двадцать лет – писатель и пятьдесят пять лет – осёл.

Ну так вот: поскольку самым ценным капиталом, культурой и эрудицией, необходимым для писания романов, является личный опыт, я, следовательно, неплохо экипирован для этого ремесла.

Происхождение псевдонима

По книге Ф. Фонера «Марк Твен – социальный критик»

В августе 1862 г. Марк Твен нанялся в газету «Territorial Enterprise» в Вирджиния Сити на должность местного репортера и очеркиста.

Одна из статей, появившаяся в номере от 2 февраля 1863 года, стала исторической, и не столько сама по себе, сколько благодаря стоявшей под ней подписи. Это была первая корреспонденция Сэмюэла Л. Клеменса, подписанная псевдонимом «Марк Твен». «By the mark twain» (у отметки «два» ) – это возглас лотового на корабле, когда, промеривая глубину реки, он убеждается, что линь опустился до узла, показывающего две сажени. Возглас этот означает, что судно в безопасности, так как под ним двенадцать футов воды. Скоро эти два слова стали известны всему миру как самый прославленный псевдоним, когда-либо избранный писателем. Псевдоним этот существовал и раньше; вот что писал по этому поводу Твен (1874 г.): «Марк Твен – псевдоним некоего капитана Айсайи Селлерса, когда-то подписывавшего им свои заметки для новоорлеанской “Пикаюн”. Селлерс умер в 1863 году, и, так как этот псевдоним ему теперь без надобности, я самовольно взял его себе, не спросив разрешения у почившего владельца. Такова история моего псевдонима».

По книге Лиз Соннеборн «Марк Твен»

Возможно также, что имя «Марк Твен» возникло как шутка среди друзей Клеменса. Предполагают, что он заказывал напитки в барах, используя эту фразу. «Твен» означало, что нужно два напитка. «Марк» было указанием бармену записать (to mark) заказ на его счет, потому что у Клеменса в этот момент не было с собой денег, чтобы заплатить. Каким бы ни было его происхождение, имя Марк Твен приклеилось к писателю. Даже самые близкие приятели Клеменса стали называть его «Марк» вместо «Сэм».

Марк Твен и современники

Ральф Уолдо Эмерсон (1803–1882), американский поэт и философ

Клеменс и Эмерсон впервые встретились в Бостоне в 1874 г. Три года спустя, на банкете в честь дня рождения Дж. Уиттье, Твен произнес бурлескную речь, в которой изобразил самых уважаемых в то время американских писателей Эмерсона, Генри Лонгфелло и Оливера Холмса в карикатурном виде как неотесанных хулиганов. Позже он извинился перед Эмерсоном и остальными, но Эмерсон слишком плохо слышал, чтобы понять речь Марка Твена, и потому не был обижен.

Гарриет Бичер-Стоу (1811–1896), американская писательница, с которой Марк Твен долгое время жил в одном городе – Хартфорде

По книге М. О. Мендельсона «Марк Твен»

Твен держал себя с Бичер-Стоу просто и непринужденно, зачастую пугая этим Оливию Клеменс (жена писателя).

Однажды, когда Бичер-Стоу собиралась куда-то уезжать, Твен зашел к ней рано утром, чтобы попрощаться. Когда писатель вернулся домой, его жена пришла в ужас: ведь он был без воротничка и галстука.

Ничего не сказав, Твен упаковал воротничок и галстук и послал пакет Бичер-Стоу с запиской следующего содержания: «Прошу принять явившиеся к Вам с визитом дополнительные части моей персоны».

Дэн Де Квилл (Уильям Райт, 1829–1898), невадский журналист, друг писателя; в статье 1893 года «Репортаж с Марком Твеном»

Марк Твен-репортер относился ревностно и с энтузиазмом к той работе, которая ему нравилась, – тут он был просто неутомим… Он терпеть не мог иметь дело с цифрами, вычислениями, со всем тем, что относилось к рудникам и машинам.

Льюис Кэрролл (1832–1898), английский писатель

Кэрролл и Клеменс встретились в Лондоне в июне 1873 г. В опубликованных дневниках Клеменс лишь коротко упоминает об этой встрече. Зато в своей «Автобиографии» он описывает Кэрролла как «самого тихого и скромного взрослого человека, которого когда-либо встречал».

Френсис Брет Гарт (1836–1902), американский писатель

О первой встрече с Марком Твеном в нач. 1860-х гг.

Он имел удивительную голову: курчавые волосы, орлиный нос и орлиные глаза – такие, что даже второе веко не удивило бы меня, – необычайная натура! Брови у него были густые и кустистые, одет он был небрежно, и его главной чертой было величавое равнодушие к окружению и обстоятельствам.

Особенность его таланта в том, что он при желании пишет хорошо и по-настоящему серьезно, а ведь это и есть пробный камень истинного юмора.

Джордж Бернард Шоу (1856–1950), английский драматург и публицист

Он научился говорить так, чтобы люди, которые, догадайся они, о чем идет речь, тут же бы его вздернули на виселицу, были убеждены, будто он всего лишь шутит.

В письме к Марку Твену

Я убежден, что для будущего историка Америки Ваши произведения будут столь же незаменимы, как политические трактаты Вольтера – для историков Франции.

Редьярд Киплинг (1865–1936), английский писатель

На пути в Англию из Индии Киплинг остановился в Соединенных Штатах, чтобы встретиться со своим литературным героем – Марком Твеном, которому он нанес неожиданный визит в Элмайре в 1889 г. Позже Киплинг вспоминал, как рад был не разочароваться, «оказавшись лицом к лицу с почитаемым писателем». В 1903 г. Киплинг назвал Марка Твена «великим и божественным Клеменсом» и вообще часто упоминал его в своей публицистике.

Ознакомительная версия. Доступно 22 стр.

Марк Твен

Янки из Коннектикута при дворе короля Артура

Предисловие

Грубые законы и обычаи, о которых говорится в этой повести, исторически вполне достоверны, и эпизоды, их поясняющие, тоже вполне соответствуют тому, что нам рассказывает история. Автор не берется утверждать, что все эти законы и обычаи существовали в Англии именно в шестом веке; нет, он только утверждает, что раз они существовали в Англии и в других странах в более позднее время, то можно предположить, не опасаясь стать клеветником, что они существовали уже и в шестом веке. У нас есть все основания считать, что, если описанный здесь закон или обычай не существовал в те отдаленные времена, его с избытком заменял другой закон или обычай, еще более скверный.

Вопрос о том, существует ли в действительности такая вещь, которую называют божественным правом королей, в этой книге не затронут. Он оказался слишком сложным. Очевидно и бесспорно, что главой исполнительной власти в государстве должен быть человек высокой души и выдающихся способностей; столь же очевидно и бесспорно, что один только бог может, не опасаясь ошибиться, избрать такого человека; отсюда с очевидностью и бесспорностью следует, что избрание его нужно предоставить богу и что размышление приводит к неизбежному выводу, что главу исполнительной власти всегда избирает бог. Так по крайней мере казалось автору этой книги до тех пор, пока он не натолкнулся на таких представителей исполнительной власти, как мадам Помпадур, леди Кастлмен и прочие в том же роде; их до такой степени трудно было зачислить в разряд божьих избранников, что автор решил эту книгу (которая должна выйти к осени) посвятить другим вопросам, а потом, накопив побольше опыта, приналечь и вопрос о наследственном праве королей разрешить в следующей книге. Вопрос этот должен быть разрешен во что бы то ни стало, а зимой мне, кстати, делать будет нечего.

Марк Твен.

Несколько пояснительных замечаний

С забавным незнакомцем, о котором я собираюсь рассказать, я встретился в Варвикском замке . Он мне понравился тремя своими свойствами: искренним простодушием, изумительным знанием старинного оружия и еще тем, что в его присутствии можно было чувствовать себя совершенно спокойно, так как все время говорил он один. Благодаря своей скромности мы очутились с ним в самом хвосте людского стада, которое водили по замку, и он сразу же стал рассказывать мне в высшей степени любопытные вещи. Его речи, мягкие, приятные, плавные, казалось, незаметно уносили из нашего мира и нашего времени в какую-то отдаленную эру, в старую, позабытую страну; он постепенно так околдовал меня, что мне стало чудиться, будто меня окружают возникшие из праха призраки древности и будто я беседую с одним из них! О сэре Бедивере, о сэре Ворсе де Ганисе, о сэре Ланселоте Озерном, о сэре Галахаде и о других славных рыцарях Круглого Стола он говорил совершенно так же, как я говорил бы о своих ближайших личных друзьях, врагах или соседях; и каким старым-престарым, невыразимо старым, и выцветшим, и высохшим, и древним показался мне он сам! Внезапно он повернулся ко мне и сказал так просто, как говорят о погоде или других обыденных вещах:

Вы, конечно, слышали о переселении душ. А вот случалось ли вам слышать о перенесении тел из одной эпохи в другую?

Я ответил, что не случалось. Он не обратил на мой ответ никакого внимания, как будто бы и в самом деле разговор шел о погоде. Наступило молчание, которое сразу же нарушил скучный голос наемного проводника.

Древняя кольчуга шестого века, времен короля Артура и Круглого Стола, по преданию, принадлежала рыцарю сэру Саграмору Желанному . Обратите внимание на круглое отверстие между петлями кольчуги с левой стороны груди; происхождение этого отверстия неизвестно, предполагают, что это след пули. Очевидно, кольчуга была пробита после изобретения огнестрельного оружия. Быть может, в нее выстрелил из озорства какой-нибудь солдат Кромвеля.

Мой знакомый улыбнулся, - улыбка у него была какая-то странная; так, быть может, улыбались много сотен лет назад, - и пробормотал про себя:

Что скрывать! Я-то знаю, как была пробита эта кольчуга. - Затем, помолчав, прибавил: - Я сам ее пробил.

При этом замечании я вздрогнул, как от электрического тока. Когда я пришел в себя, его уже не было.

Весь вечер я просидел у камина в Варвик-Армсе, погруженный в думы о древних веках; за окнами стучал ветер. Время от времени я заглядывал в старинную очаровательную книгу сэра Томаса Мэлори, полную чудес и приключений, вдыхал ароматы позабытых столетий и опять погружался в думы. Была уже полночь, когда я прочел на сон грядущий еще один рассказ - о том…

…как сэр Ланселот убил двух великанов и освободил замок

«…Вдруг появились пред ним два огромных великана, закованные в железо до самой шеи, с двумя страшными дубинами в руках. Сэр Ланселот прикрылся щитом, отразил нападение одного из великанов и ударом меча раскроил ему голову. Другой великан, сие увидев и опасаясь страшных ударов меча, кинулся бежать, как безумный, а сэр Ланселот помчался за ним во весь дух и ударом в плечо разрубил пополам. И сэр Ланселот вступил в замок, и навстречу ему вышли трижды двенадцать дам и дев, и пали перед ним на колени, и возблагодарили господа и его за свое освобождение. «Ибо, сэр, - сказали они, - мы томимся здесь в заточении уже целых семь лет и вышиваем шелками, чтобы снискать себе пропитание, а между тем мы благороднорожденные женщины. И да будет благословен тот час, в который ты, рыцарь, родился, ибо ты более достоин почестей, чем любой другой рыцарь во вселенной, и должен быть прославлен; и мы все умоляем тебя назвать свое имя, чтобы мы могли поведать своим друзьям, кто освободил нас из заточения». - «Прелестные девы, - сказал он, - меня зовут сэр Ланселот Озерный». И он покинул их, поручив их богу. И он сел на коня и посетил многие чудесные и дикие страны и проехал через многие воды и долы, но не был принят подобающим ему образом. Наконец однажды, к вечеру, ему случилось приехать в прекрасную усадьбу, и там его встретила старая женщина благородного происхождения, которая оказала ему должный прием и позаботилась о нем и его коне. И когда настало время, хозяйка отвела его в красивую башню над воротами, где для него было приготовлено удобное ложе. И сэр Ланселот снял латы, положил оружие рядом с собой, лег в постель и сразу уснул. И вот вскоре подъехал всадник и стал торопливо стучаться в ворота. И сэр Ланселот вскочил и глянул в окно и при свете луны увидел невдалеке трех рыцарей, которые, пришпорив коней, догоняли стучавшего в ворота. Приблизившись, они замахнулись на него мечами, а тот повернулся к ним и, как подобает рыцарю, защищался. «Поистине, - сказал сэр Ланселот, - я должен помочь сему рыцарю, который один сражается против трех, ибо если его убьют, я буду повинен в его смерти и позор падет на меня». И он надел латы, и спустился из окна по простыне к четырем рыцарям, и громким голосом прокричал: «Эй, рыцари, сражайтесь со мной и не троньте этого рыцаря!» Тогда они все трое оставили сэра Кэя и набросились на сэра Ланселота, и началась великая битва, ибо рыцари спешились и стали наносить сэру Ланселоту удары со всех сторон. Сэр Кэй двинулся вперед, чтобы помочь сэру Ланселоту. «Нет, сэр, - сказал Ланселот, - я не нуждаюсь в вашей помощи; если вы действительно хотите помочь мне, дайте мне одному расправиться с ними». Сэр Кэй, чтобы сделать ему удовольствие, исполнил его желание и отошел в сторону. И сэр Ланселот шестью ударами поверг их на землю.

Марк Твен

Янки из Коннектикута при дворе короля Артура

ПРЕДИСЛОВИЕ

Марк Твен.

НЕСКОЛЬКО ПОЯСНИТЕЛЬНЫХ ЗАМЕЧАНИЙ

– Вы, конечно, слышали о переселении душ. А вот случалось ли вам слышать о перенесении тел из одной эпохи в другую?

– Древняя кольчуга шестого века, времен короля Артура и Круглого Стола, по преданию, принадлежала рыцарю сэру Саграмору Желанному . Обратите внимание на круглое отверстие между петлями кольчуги с левой стороны груди; происхождение этого отверстия неизвестно, предполагают, что это след пули. Очевидно, кольчуга была пробита после изобретения огнестрельного оружия. Быть может, в нее выстрелил из озорства какой-нибудь солдат Кромвеля.

Мой знакомый улыбнулся, – улыбка у него была какая-то странная; так, быть может, улыбались много сотен лет назад, – и пробормотал про себя:

– Что скрывать! Я-то знаю, как была пробита эта кольчуга. – Затем, помолчав, прибавил: – Я сам ее пробил.

При этом замечании я вздрогнул, как от электрического тока. Когда я пришел в себя, его уже не было.

КАК СЭР ЛАНСЕЛОТ УБИЛ ДВУХ ВЕЛИКАНОВ И ОСВОБОДИЛ ЗАМОК

«...Вдруг появились пред ним два огромных великана, закованные в железо до самой шеи, с двумя страшными дубинами в руках. Сэр Ланселот прикрылся щитом, отразил нападение одного из великанов и ударом меча раскроил ему голову. Другой великан, сие увидев и опасаясь страшных ударов меча, кинулся бежать, как безумный, а сэр Ланселот помчался за ним во весь дух и ударом в плечо разрубил пополам. И сэр Ланселот вступил в замок, и навстречу ему вышли трижды двенадцать дам и дев, и пали перед ним на колени, и возблагодарили господа и его за свое освобождение. «Ибо, сэр, – сказали они, – мы томимся здесь в заточении уже целых семь лет и вышиваем шелками, чтобы снискать себе пропитание, а между тем мы благороднорожденные женщины. И да будет благословен тот час, в который ты, рыцарь, родился, ибо ты более достоин почестей, чем любой другой рыцарь во вселенной, и должен быть прославлен; и мы все умоляем тебя назвать свое имя, чтобы мы могли поведать своим друзьям, кто освободил нас из заточения». – «Прелестные девы, – сказал он, – меня зовут сэр Ланселот Озерный». И он покинул их, поручив их богу. И он сел на коня и посетил многие чудесные и дикие страны и проехал через многие воды и долы, но не был принят подобающим ему образом. Наконец однажды, к вечеру, ему случилось приехать в прекрасную усадьбу, и там его встретила старая женщина благородного происхождения, которая оказала ему должный прием и позаботилась о нем и его коне. И когда настало время, хозяйка отвела его в красивую башню над воротами, где для него было приготовлено удобное ложе. И сэр Ланселот снял латы, положил оружие рядом с собой, лег в постель и сразу уснул. И вот вскоре подъехал всадник и стал торопливо стучаться в ворота. И сэр Ланселот вскочил и глянул в окно и при свете луны увидел невдалеке трех рыцарей, которые, пришпорив коней, догоняли стучавшего в ворота. Приблизившись, они замахнулись на него мечами, а тот повернулся к ним и, как подобает рыцарю, защищался. «Поистине, – сказал сэр Ланселот, – я должен помочь сему рыцарю, который один сражается против трех, ибо если его убьют, я буду повинен в его смерти и позор падет на меня». И он надел латы, и спустился из окна по простыне к четырем рыцарям, и громким голосом прокричал: «Эй, рыцари, сражайтесь со мной и не троньте этого рыцаря!» Тогда они все трое оставили сэра Кэя и набросились на сэра Ланселота, и началась великая битва, ибо рыцари спешились и стали наносить сэру Ланселоту удары со всех сторон. Сэр Кэй двинулся вперед, чтобы помочь сэру Ланселоту. «Нет, сэр, – сказал Ланселот, – я не нуждаюсь в вашей помощи; если вы действительно хотите помочь мне, дайте мне одному расправиться с ними». Сэр Кэй, чтобы сделать ему удовольствие, исполнил его желание и отошел в сторону. И сэр Ланселот шестью ударами поверг его на землю.

Тогда они, все трое, взмолились: «Сэр рыцарь, мы покоряемся тебе, ибо нет тебе равного по силе!» – «Я не нуждаюсь в вашей покорности, – ответил сэр Ланселот, – вы должны покориться не мне, а сэру Кэю, сенешалю. Если вы согласны покориться ему, я дарую вам жизнь; если не согласны, я убью вас». – «Прекрасный рыцарь, – возразили они, – мы не хотим лишаться своей чести, ибо сэра Кэя мы преследовали до самых ворот замка, и мы одолели бы его, если бы не ты; зачем же нам ему покоряться?» – «Как хотите, – сказал сэр Ланселот, – вам предстоит сделать выбор между жизнью и смертью, а покориться вы можете только сэру Кэю». – «Прекрасный рыцарь, – сказали они тогда, – чтобы спасти жизнь, мы поступим так, как ты нам повелеваешь». – «В ближайший троицын день, – сказал сэр Ланселот, – вы должны явиться ко двору короля Артура, изъявить свою покорность королеве Гиневре, препоручить себя ее милосердию и сказать ей, что вас прислал к ней сэр Кэй и повелел вам стать ее пленниками». Наутро сэр Ланселот проснулся рано, а сэр Кэй еще спал; и сэр Ланселот взял латы сэра Кэя, и его щит, и его оружие, пошел в конюшню, сел на его коня и, простившись с хозяйкой, уехал. Вскоре проснулся сэр Кэй и не нашел сэра Ланселота; и заметил, что тот унес его оружие и увел его коня. «Клянусь, многим из рыцарей короля Артура придется испытать немало горя, ибо, введенные в заблуждение моими доспехами, они будут храбро нападать на сэра Ланселота, принимая его за меня. Я же, надев его латы и прикрываясь его щитом, доеду в полной безопасности». И, поблагодарив хозяйку, сэр Кэй отправился в путь...»

Не успел я отложить книгу, как в дверь постучали, и вошел мой давешний незнакомец. Я предложил ему трубку и кресло и принял его как мог любезнее. Я налил ему стакан горячего шотландского виски, налил еще стакан, надеясь услышать его историю. После четвертого стакана он заговорил сам, просто и естественно:

РАССКАЗ НЕЗНАКОМЦА

Я американец. Родился я и вырос в Хартфорде, в штате Коннектикут , в пригороде, сразу за рекой. Я янки из янки и, как подобает настоящему янки, человек практичный; до всякой чувствительности, говоря иначе – поэзии, я чужд. Отец мой был кузнец, мой дядя – ветеринар, и сам я в юности был и кузнецом и ветеринаром. Потом я поступил на оружейный завод и изучил мое теперешнее ремесло, изучил его в совершенстве: научился делать все – ружья, револьверы, пушки, паровые котлы, паровозы, станки. Я умел сделать все, что только может понадобиться, любую вещь на свете; если не существовало на свете новейшего способа изготовить какую-нибудь вещь быстро, я сам изобретал такой способ, и это мне ровно ничего не стоило. В конце концов меня назначили старшим мастером; две тысячи человек работало под моим надзором.

На такой должности надо быть человеком боевым – это само собой понятно. Если под вашим надзором две тысячи головорезов, развлечений у вас немало. У меня во всяком случае их было достаточно. И в конце концов я нарвался и получил то, что мне причиталось. Вышло у меня недоразумение с одним молодцом, которого мы прозвали Геркулесом. Он так хватил меня ломом по голове, что череп затрещал, а все швы на нем разошлись и перепутались. Весь мир заволокла тьма, и я долго ничего не сознавал и не чувствовал.

Когда я очнулся, я сидел совершенно один под дубом на траве, в прелестной местности. Впрочем, не совсем так: рядом находился еще какой-то молодец, он сидел верхом на лошади и смотрел на меня сверху вниз, – таких я видывал только в книжках с картинками. Весь он с головы до пят был покрыт старинной железной броней; голова его находилась внутри шлема, похожего на железный бочонок с прорезями; он держал щит, меч и длинное копье; лошадь его тоже была в броне, на лбу у нее торчал стальной рог, и пышная, красная с зеленым, шелковая попона свисала, как одеяло, почти до земли.

– Прекрасный сэр, вы готовы? – спросил этот детина.

– Готов? К чему готов?

– Готовы сразиться со мной из-за поместий, или из-за дамы, или...

– Что вы ко мне пристаете? – сказал я. – Убирайтесь к себе в цирк, а не то я отправлю вас в полицию.

Что же он тогда, по-вашему, сделал? Он отъехал ярдов на двести и поскакал во весь опор прямо на меня, склонив свой железный бочонок к шее лошади и выставив вперед длинное копье. Я увидел, что он не шутит, и когда он доскакал до меня, я был уже на дереве.

Тогда он объявил, что я его собственность, пленник его копья. Доводы его показались мне весьма убедительными; и так как на его стороне были все преимущества, я решил не возражать ему. Мы заключили соглашение: я пойду с ним, куда он прикажет, а он не будет меня обижать. Я слез с дерева, и мы отправились в путь; я шагал рядом с его конем. Мы двигались с ним, не торопясь, через поля и ручьи, и я очень удивлялся, что никогда прежде этих полей и ручьев не видал; сколько я ни вглядывался, никакого цирка я так и не увидел. Наконец я перестал думать о цирке и решил, что незнакомец сбежал из сумасшедшего дома. Но и сумасшедшего дома не было видно, и я стал в тупик. Я спросил его, далеко ли мы от Хартфорда. Он ответил, что никогда не слыхал такого названия; я решил, что он врет, но пререкаться с ним не хотел. Через час мы заметили вдали город, лежавший в долине, на берегу извилистой реки, а над городом, на холме, стояла большая серая крепость с башнями и бастионами, – впервые в жизни я увидал такую крепость наяву.

– Сколько же именно?

– Ах, благородный сэр, очень трудно сказать, сколько их, потому что их так много, и потому что они налезают одна на другую, и еще потому, что они одного вида и одного цвета, и невозможно отличить одну лигу от другой; да и кто же их сочтет, когда считать пришлось бы каждую отдельно, а такая работа посильна только богу, но не человеку, ибо, как вы сами поймете...

– Довольно, довольно, бог с ним, с расстоянием! В какой стороне находится замок? В каком направлении отсюда?

– Ах, прошу прощения, сэр, он не находится ни в каком направлении, ибо дорога к нему идет не прямо, а все время заворачивает, поэтому направление дороги понять нельзя; она идет то под одним небом, то под другим; вы думаете, что движетесь на восток, и вдруг замечаете, что, описав полукруг, оказались на западе; это чудо повторяется опять и опять, и снова, и много раз, и, наконец, вы начинаете понимать тщету человеческого разума, возомнившего пойти наперекор воле того, кто, если захочет, укажет вам, в каком направлении находится замок, а не захочет, так уничтожит все замки и все направления на земле и оставит одно пустое место, чтобы доказать своим тварям, что, когда он хочет – он хочет, а когда он не хочет – он...

– Все это верно, верно, но дайте мне передохнуть. Не нужно направления, черт с ним, с направлением! Простите, ради бога, простите, я сегодня не совсем здоров. Не обращайте внимания, когда я говорю сам с собой, это просто старая привычка, скверная старая привычка, и трудно от нее избавиться человеку, расстроившему себе здоровье пищей, приготовленной бог знает за сколько лет до того, как он родился. Не мудрено испортить себе желудок, если ешь цыплят, которым тринадцать столетий от роду. Но продолжайте... Не обращайте на меня внимания, продолжайте... Нет ли у вас карты этого района? Хорошая карта...

– Вы, должно быть, говорите про ту штуку, которую неверные недавно привезли из-за больших морей и которую нужно варить в масле с луком и солью, и...

– Варить карту? О чем вы говорите? Вы знаете, что такое карта? Ну, ну, неважно, я не стану объяснять, я терпеть не могу объяснений: они только все запутывают, и потом ничего не поймешь. Ступайте, дорогая, до свиданья. Проводи ее, Кларенс.

Ну, теперь мне было ясно, почему эти ослы не требуют от лгунов никаких подробностей. Быть может, эта девчонка и знала какие-нибудь подлинные факты, но извлечь их из нее нельзя было даже насосом, даже порохом, разве что только динамитом. Она была настоящая дура, а король и его рыцари внимали ей, словно она была страницей из священного писания. Это было так на них похоже! И подумайте, какая простота придворных нравов: эта бродяжка вошла к королю во дворец с такой же легкостью, с какою в моей стране и в мое время она могла бы войти в ночлежный дом. И король был рад принять ее, рад выслушать ее болтовню; она со своим рассказом о нелепых похождениях была для него такой же радостной находкой, как труп для следователя.

Едва я кончил размышлять, вернулся Кларенс. Я сказал ему, что от этой девушки мне ничего не удалось добиться; она не дала мне ни одного указания, которое могло бы облегчить поиски замка. Юноша, невидимому, был несколько озадачен и признался, что он все время дивился про себя, зачем я ее расспрашивал.

– Черт возьми, – сказал я, – мне ведь нужно отыскать замок! А как же иначе мне до него добраться?

– Ну, ваша милость, на этот вопрос ответить нетрудно. Она поедет с вами. Так всегда делается. Она поедет с вами.

– Поедет со мной? Вздор!

– Конечно, поедет. Она поедет с вами. Вот увидите.

– Что? Она будет рыскать со мной по горам и лесам, наедине, хотя я почти помолвлен с другой? Да ведь это неприлично! Подумай, что скажут люди!

Ах, какое милое личико возникло перед моими глазами! А Кларенс стал пылко расспрашивать меня о моих сердечных делах. Я взял с него клятву, что он будет молчать, и прошептал ее имя: «Пусс Фланаган». Он был разочарован и сказал, что не помнит такой графини. Для него, молодого придворного, было так естественно тотчас же наградить ее титулом. Он спросил меня, где она живет.

– В восточной части Хар... – начал я и осекся, смущенный; затем сказал: – Сейчас не стоит говорить об этом. Когда-нибудь я тебе расскажу.

А может он ее повидать? Позволю я ему когда-нибудь посмотреть на нее?

Мне было нетрудно дать ему обещание: тринадцать столетий – такие пустяки; и я сказал: «да». Но вздохнул при этом, я не мог удержать вздоха. То был бессмысленный вздох, – ведь она еще не родилась. Но так уж мы устроены... в наплыве чувств мы не рассуждаем, мы просто чувствуем.

Весь день и всю ночь только и было разговору, что о моем предстоящем отъезде, и все наши ребята наперебой старались услужить мне и всячески за мной ухаживали, позабыв свою досаду, и так волновались, удастся ли мне одолеть тех людоедов и освободить тех перезрелых девиц, словно им самим предстояло выполнить этот подвиг. Славные это были дети – но всего только дети. Они без конца давали мне советы, как выследить великанов и как напасть на них, и учили меня заклинаниям, уничтожающим чары, и давали мне всякие зелья и прочую дрянь для прикладывания к ранам. И ни одному из них не приходило в голову, что, если я действительно такой удивительный чародей, каким я им казался, мне не нужны ни зелья, ни советы, ни заклинанья от чар, ни тем более оружие и латы, – даже если бы мне предстояло сразиться с огнедышащими драконами или дьяволами ада, а не только с какими-то заурядными людоедами из захолустья.

Мне надо было рано позавтракать и выехать на рассвете – таков обычай, но я дьявольски долго провозился с моими латами, и это несколько меня задержало.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.

Янки из Коннектикута при дворе короля Артура Марк Твен

(Пока оценок нет)

Название: Янки из Коннектикута при дворе короля Артура
Автор:
Год: 1889
Жанр: Историческая фантастика, Зарубежная классика, Зарубежная фантастика, Литература 19 века, Попаданцы

О книге «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марк Твен

Юмористическо-фантастическая повесть «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», написанная американским писателем Марком Твеном, увидела свет в конце девятнадцатого века. Произведение повествует о приключениях янки, волей судьбы оказавшемся в шестом веке, во времена рыцарей Круглого стола.

Главный персонаж повести «Янки из Коннектикута» — инженер из Коннектикута – в пьяной драке получает удар по голове и приходит в себя в незнакомом месте. Пытаясь понять, куда его занесло, герой попадает в плен к благородному рыцарю.

Янки приговаривают к смертной казни, но ему удается избежать расправы предсказанием затмения. Наличие разнообразных знаний в различных областях науки помогает герою повести стать придворным волшебником при короле Артуре.

Марк Твен изображает персонаж прекрасно образованной личностью, поражающей средневековое общество познаниями в физике и механике, изобретающей заново телеграф и паровые машины.

Янки доходит до того, что пересаживает рыцарей на велосипеды вместо лошадей, но не останавливается на этом. Основной задачей главного героя повести «Янки из Коннектикута» становится перестройка средневекового общества по образцу далекого девятнадцатого века: смягчение монархии, уменьшение главенствующей роли церкви, прочее.

По сути, Марк Твен строит утопию в представлении главного героя повести. Интересно, что янки это практически удается. В конце произведения идея идеального мира разбивается о невежество и предрассудки людей.

Марк Твен намеренно выбрал саркастически-ироничный тон изложения истории янки. По мнению критиков, произведение является пародией на рыцарские романы, но под призмой фантастического сюжета. Стоит отметить тот факт, что «Янки при дворе короля Артура» — первое произведение о перемещениях во времени в истории фантастической литературы.

Автор создал роман, в котором вступили во взаимодействие заветная мечта и жестокая реальность. Утопия разбилась о суровую действительность. Идеи янки были слишком преждевременны для средневекового общества, люди оказались не готовы к внезапному появлению далекого будущего. Произведение написано легким для восприятия языком, прочтение вызывает улыбку и немного грусти по несбывшейся мечте.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марк Твен в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марк Твен

Так уж устроено на свете, что человек, перестав беспокоиться об одном, начинает беспокоиться о другом.

Любой обман может исцелить, если пациент твёрдо верит в него.

Благословенная природа устроила так, что ртуть в термометре человеческой души, упав ниже определенной точки, снова начинает подниматься. Возникает надежда, а вместе с надеждой и бодрость, и человек снова получает способность помогать самому себе, если еще можно помочь.

Я был доволен, как человек, с которого сняли скальп.

Толкуют о прелестях дружбы между лицами одного и того же пола, но такая дружба вздор в сравнении с дружбой мужа и жены, живущих общими стремлениями, общими идеалами. Первая дружба – земная, вторая – небесная.

Когда человек отдаёт лучшее, что у него есть, это всегда многого стоит. Больше дать не может и принц, потому что и принц может дать только лучшее, что у него есть.

Кандалы становятся ненужными, когда узник падает духом.

… вы не знаете, обо что разбивается любая предусмотрительность? О человеческую тупость. Первый фехтовальщик в мире может не бояться второго фехтовальщика в мире, - он должен бояться невежды, который никогда не держал шпаги в руках: невежда сделает как раз то, чего не следует делать; и опытный фехтовальщик будет побежден.

Скачать бесплатно книгу «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марк Твен

(Фрагмент)

В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :

Марк Твен

Янки при дворе короля Артура

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вопрос о том, существует ли в действительности такая вещь, которую называют божественным правом королей, в этой книге не затронут. Он оказался слишком сложным. Очевидно и бесспорно, что главой исполнительной власти в государстве должен быть человек высокой души и выдающихся способностей; столь же очевидно и бесспорно, что один только бог может, не опасаясь ошибиться, избрать такого человека; отсюда с очевидностью и бесспорностью следует, что избрание его нужно предоставить богу и что размышление приводит к неизбежному выводу, что главу исполнительной власти всегда избирает бог. Так по крайней мере казалось автору этой книги до тех пор, пока он не натолкнулся на таких представителей исполнительной власти, как мадам Помпадур, леди Кастлмен и некоторые другие в том же роде; это до такой степени сбило автора с толку и сбило его теорию, что он (вследствии неудачи) решил направить свою книгу в другую сторону, а расмотрении вопроса о боженственном праве королей заняться предварительно хорошенько поупражняться в другой книге. Вопрос этот должен быть разрешен во что бы то ни стало, и всю следующую зиму я посвящу его разрешению.

НЕСКОЛЬКО ПОЯСНИТЕЛЬНЫХ ЗЕМЕЧАНИЙ

С забавным незнакомцем, о котором я собираюсь рассказать, я встретился в Варвикском замке. Он мне понравился тремя своими свойствами: искренним простодушием, изумительным знанием старинного оружия и еще тем, что в его присутствии можно было чувствовать себя совершенно спокойно, так как все время говорил он один. Благодаря своей скромности мы очутились с ним в самом хвосте людского стада, которое водили по замку, и он сразу же стал рассказывать мне в высшей степени любопытные вещи. Его речи, мягкие, приятные, плавные, казалось, незаметно уносили из нашего мира и нашего времени в какую-то отдаленную эру, в старую, позабытую страну; он постепенно так околдовал меня, что мне стало чудиться, будто меня окружают возникшие из праха призраки древности и будто я беседую с одним из них! О сэре Бедивере, о сэре Ворсе де Ганисе, о сэре Ланселоте Озерном, о сэре Галахаде и о других славных рыцарях Круглого Стола он говорил совершенно так же, как я говорил бы о своих ближайших личных друзьях, врагах или соседях; и каким старым-престарым, невыразимо старым, и выцветшим, и высохшим, и древним показался мне он сам! Внезапно он повернулся ко мне и сказал так просто, как говорят о погоде или других обыденных вещах:

Древняя кольчуга шестого века, времен короля Артура и Круглого Стола, по преданию, принадлежала рыцарю сэру Саграмору Желанному. Обратите внимание на круглое отверстие между петлями кольчуги с левой стороны груди; происхождение этого отверстия неизвестно, предполагают, что это след пули. Очевидно, кольчуга была пробита после изобретения огнестрельного оружия. Быть может, в нее выстрелил из озорства какой-нибудь солдат Кромвеля.

Что скрывать! Я-то знаю, как была пробита эта кольчуга. - Затем, помолчав, прибавил: - Я сам ее пробил.

При этом замечании я вздрогнул, как от электрического тока. Когда я пришел в себя, его уже не было.

КАК СЭР ЛАНСЕЛОТ УБИЛ ДВУХ ВЕЛИКАНОВ И ОСВОБОДИЛ ЗАМОК

…Вдруг появились пред ним два огромных великана, закованные в железо до самой шеи, с двумя страшными дубинами в руках. Сэр Ланселот прикрылся щитом, отразил нападение одного из великанов и ударом меча раскроил ему голову. Другой великан, сие увидев и опасаясь страшных ударов меча, кинулся бежать, как безумный, а сэр Ланселот помчался за ним во весь дух и ударом в плечо разрубил пополам. И сэр Ланселот вступил в замок, и навстречу ему вышли трижды двенадцать дам и дев, и пали перед ним на колени, и возблагодарили господа и его за свое освобождение. «Ибо, сэр, - сказали они, - мы томимся здесь в заточении уже целых семь лет и вышиваем шелками, чтобы снискать себе пропитание, а между тем мы благороднорожденные женщины. И да будет благословен тот час, в который ты, рыцарь, родился, ибо ты более достоин почестей, чем любой другой рыцарь во вселенной, и должен быть прославлен; и мы все умоляем тебя назвать свое имя, чтобы мы могли поведать своим друзьям, кто освободил нас из заточения». - «Прелестные девы, - сказал он, - меня зовут сэр Ланселот Озерный». И он покинул их, поручив их богу. И он сел на коня и посетил многие чудесные и дикие страны и проехал через многие воды и долы, но не был принят подобающим ему образом. Наконец однажды, к вечеру, ему случилось приехать в прекрасную усадьбу, и там его встретила старая женщина благородного происхождения, которая оказала ему должный прием и позаботилась о нем и его коне. И когда настало время, хозяйка отвела его в красивую башню над воротами, где для него было приготовлено удобное ложе. И сэр Ланселот снял латы, положил оружие рядом с собой, лег в постель и сразу уснул. И вот вскоре подъехал всадник и стал торопливо стучаться в ворота. И сэр Ланселот вскочил и глянул в окно и при свете луны увидел невдалеке трех рыцарей, которые, пришпорив коней, догоняли стучавшего в ворота. Приблизившись, они замахнулись на него мечами, а тот повернулся к ним и, как подобает рыцарю, защищался. «Поистине, - сказал сэр Ланселот, - я должен помочь сему рыцарю, который один сражается против трех, ибо если его убьют, я буду повинен в его смерти и позор падет на меня». И он надел латы, и спустился из окна по простыне к четырем рыцарям, и громким голосом прокричал: «Эй, рыцари, сражайтесь со мной и не троньте этого рыцаря!» Тогда они все трое оставили сэра Кэя и набросились на сэра Ланселота, и началась великая битва, ибо рыцари спешились и стали наносить сэру Ланселоту удары со всех сторон. Сэр Кэй двинулся вперед, чтобы помочь сэру Ланселоту. «Нет, сэр, - сказал Ланселот, - я не нуждаюсь в вашей помощи; если вы действительно хотите помочь мне, дайте мне одному расправиться с ними». Сэр Кэй, чтобы сделать ему удовольствие, исполнил его желание и отошел в сторону. И сэр Ланселот шестью ударами поверг их на землю.