Воспоминания об Анне Ахматовой. - М.:
Советский писатель, 1991. - С. 460-464.

Где и когда я встретилась с Анной Ахматовой, как это ни странно,не помню. Не хочу, не могу ничего придумывать, прибавлять - не имею на это права.

Если бы, знакомясь с ней, я могла предположить, что придется об этом писать...

Обычно я робела и затихала в ее присутствии и слушала ее голос, особенный этот голос, грудной и чуть глуховатый, он равномерно повышался и понижался, завораживая слушателя.

Впервые я пришла к ней в гости в 1944 году в Фонтанный Дом. Летом окна ее комнат затеняли старые, густые липы. Мы сидели в одной из ее двух комнат, обе в пальто, перед электрическим камином: у нее не было дров, но она говорила, что ее это не тревожит, она этого не замечает... Передо мной на стене висел рисунок Модильяни.

Я сидела, смотрела на Анну Андреевну, на ее суровую комнату и думала о том, что такой поэт, как она, и должен жить не похоже на других людей. У нее свой мир, своя, особая судьба, свои герои, свои представления, свои тени...

Походная кровать, застланная простым серым одеялом, две-три старинные редкие вещи, уже разрушающиеся, и она сама - спокойная, тихая, в черном. Гордая, как королева, и простая, непосредственная в одно и то же время.

Как-то у меня на Бородинской собрались мои товарищи по балету, драматические актеры, и художники... Все уже давно пришли, а Анны Андреевны еще не было. В ожидании ее мы болтали между собой, не садясь за стол. Она появилась в дверях - и вдруг все встали, даже молодежь, которая никогда не видела и не знала ее, - встали, не сговариваясь, и молодые и старые, в едином порыве. Невозможно было сидеть, если она стояла. Это происходило не по обязанности, не по этикету, а вот так просто делалось само собой. Своим появлением она влияла на окружающих. Она была скромна и благородна. Достоинство и деликатность были ее природными качествами. Разве этому научишь? Образованность, эрудиция, высокая общая культура - все это помогает любой профессии. Но нельзя выучиться на поэта, как нельзя выучиться на писателя, на балетмейстера...

Как-то, когда я ближе узнала Анну Андреевну, я спросила ее:

Анна Андреевна, скажите, как вы пишете стихи?

Мы сидели за столом, было много народу. Она ответила мне тихо, на ухо:

Это таинство.

Анна Андреевна всегда и во всем была поэтом. Даже в долгие годы молчания. Легко ли было это ей, родившейся поэтом? Но она молчала. Ведь без сердечной искренности это была бы уже не поэзия!

Анна Андреевна была такой русской! Как она любила Родину!

С самолета
1
На сотни верст, на сотни миль,
На сотни километров
Лежала соль, шумел ковыль,
Чернели рощи кедров.
Как в первый раз, я на нее,
На Родину, глядела.
Я знала: это все мое
Душа моя и тело.

Для нее понятие Россия, Родина было священно. О том, как она любила Россию, чтила русский язык, лучше всего сказано ею самою в стихах "Мужество", написанных в тяжелые военные годы, в сорок втором.

Как бы порой ни приходилось ей тяжко, она никогда не жаловалась, не роптала и с присущим ей величием жила, влюбленная в жизнь.

Анна Андреевна умела радоваться, казалось бы, пустякам, незначительным вещам, событиям, явлениям, всему тому, что ласкало глаз, утешало сердце - запела ли птица, расцвел ли цветок, зажглось ли небо вечерним светом. Она была требовательна в больших делах, поступках, в отношении к людям, к их поведению. Особенно ценила она простое внимание друзей своих.

Помню, шла я навестить ее. Не могла найти в городе цветов и вдруг, зайдя в кулинарию, увидела горячую аппетитную кулебяку. Снесу Анне Андреевне, не обидится она на меня. Я оказалась права. Она по-детски искренне обрадовалась пирогу.

Вот хорошо! Будем сейчас чай с кулебякой пить...

И так мило, просто, уютно сидели мы за чаем, ели кулебяку, говорили о самом прекрасном высоком искусстве - поэзии.

Такой осталась она в моей памяти.

Был день моего рождения. Собрались друзья. Мы сидели за столом. Анна Андреевна опаздывала. Не было и Фаины Георгиевны Раневской. В разгар веселья, шума появились Анна Андреевна и Фаина Георгиевна.

Танюша, вот вам мой подарок, - сказала Фаина Георгиевна. - Прошу любить и жаловать! - И она передала мне в руки небольшую коробочку. Я с любопытством открыла ее - там лежала статуэтка Анны Ахматовой работы Данько. Я ахнула - такой подарок!

Только у нее отбита голова, - печально сказала Анна Андреевна, - но мы ее приклеили, пока держится...

Как-то Анна Андреевна спросила у меня:

У вас есть томик моих стихов сорокового года?

Конечно, - ответила я.

Дайте мне его, я продатирую все, что там не помечено, может быть, вам будет это интересно, да и память останется.

Под каждым стихотворением Анна Андреевна поставила дату и указала место, где оно было написано. Я часто думала: почему она это cделала для меня? У нее всегда проскальзывала ко мне незаметная нежность, без подчеркивания, как бы невзначай. Мы встречались редко, но, если я звонила ей по телефону, всегда в трубке раздавался радостный ее голос и так же радостно отзывалась она на мое желание прийти к ней. Мне хотелось делать это значительно чаще, чем я это делала, но неловко было ее тревожить, старалась не беспокоить ее своими приходами, а теперь жалею: сколько я потеряла! Почти всегда она читала мне свои стихи и при этом спрашивала:

А вам не скучно?

В ней была застенчивость и скромность, скромность удивительная.

Вспоминаю... Я должна была танцевать Китри в балете "Дон Кихот". Мои друзья собрались пойти в театр. Неожиданно выразила желание и Анна Андреевна. Я страшно заволновалась. Зная, что Анна Андреевна не была в театре много лет, я подумала: вдруг не понравится ей, разочарует ее балет, разочарует и мой танец?

После спектакля все зашли ко мне за кулисы. Помня о деликатности и честности Анны Андреевны, я была уверена, что, если ей не понравилось, она мягко, но скажет правду, а если и скроет, не захочет меня обидеть, я все равно почувствую - артиста ведь не обманешь!

Таня! Вы жар-птица! - сказала Анна Андреевна.

После спектакля Фаина Георгиевна пригласила нас всех к себе в номер в "Асторию", где она жила. Был заказан роскошный по тем временам ужин: бесконечные бутерброды с разной снедью и вино, - в ресторане, увы, больше ничего не было, но нам в тот вечер все казалось удивительным и необыкновенным. Замечательная хозяйка, ее широкое гостеприимство, ласка и тепло хороших людей.

На огонек, конечно, собрались друзья, и сразу стало тесно, оживленно, весело, как всегда бывало в то время, в конце войны...

Как сейчас вижу маленькую комнату "Астории", сдвинутые столы под хрустящей белой скатертью, два огромных блюда с бутербродами и вокруг стола - всех нас.

Анна Андреевна сидела помолодевшая, повеселевшая и говорила о том, как прекрасен наш голубой театр, какое счастье, наверное, танцевать в нем. Часто в тот вечер Анна Андреевна повторяла: "Вы жар-птица!"

При этом она вглядывалась в даль: то ли ей вспоминалось что-то, то ли складывался какой-то свой, никому не видимый образ жар-птицы...

1946 год. Прихожу к Анне Андреевне, у нее Фаина Георгиевна Раневская. Давно не виделись. Я тяжело болела. Дружеская встреча, расспросы о моем самочувствии. Замечаю на столике новый томик стихов Ахматовой.

Анна Андреевна, вышел?

Вышел, - отвечает она, улыбаясь.

К сожалению, не могу, это сигнал. Правда, завтра-послезавтра выйдет тираж, но столько людей приходит ко мне посмотреть на книжку, потрогать ее...

Тут на помощь пришла Фаина Георгиевна:

Анна Андреевна! Танюша больна, ей, бедненькой, тоскливо в санатории, а ваши стихи осмыслят ее жизнь там. Отдайте ей книгу, ведь завтра она будет у вас.

Смотрела на меня Анна Андреевна, улыбаясь своей загадочной улыбкой, и вдруг коротко и просто сказала:

Берите, Танюша, правда, ведь это сейчас вам нужно!

Она сама подписала мне на книге: "Первый экземпляр этой книги самой Тане. А. Ахматова". Прижав к себе книгу, счастливая, помчалась я к уходившей санитарной полуторке.

В 1946 году сборник стихов Ахматовой не был издан.

Кто-то из знакомых Анны Андреевны потом спросил ее:

Неужели Вечеслова не вернула вам эту уникальную книгу?

На что она спокойно ответила:

Если бы она это сделала - я оскорбилась бы.

Прошли годы, и мы увидели вновь сборник стихов А. Ахматовой.

Вечер. Звонок по телефону. Беру трубку.

Таня, это Анна Андреевна. Я только что написала о вас стихи.

Анна Андреевна, прочтите!

Не могу, никогда не читаю сразу стихов. Они еще сырые. Должны отлежаться.

Анна Андреевна, это жестоко, - говорю я, забывая, что слово "жестоко" в данном случае неуместно, и все же это кажется мне жестоким. - Я не дам вам покоя, пока вы не прочтете, ну поймите, как же я могу ждать? Ну я прошу вас...

Ну хорошо - слушайте.

Надпись на портрете
Т. В-вой
Дымное исчадье полнолунья,
Белый мрамор в сумраке аллей,
Роковая девoчка, плясунья,
Лучшая из всех камей.
От таких и погибали люди,
За такой Чингиз послал посла,
И такая на кровавом блюде
Голову Крестителя несла.

Она написала под моим портретом эти стихи. Позднее они вошли во все ее сборники.

Последний раз я была у Анны Андреевны в Комарове в 1964 году.

Анна Андреевна чувствовала тогда себя уже неважно, жаловалась на сердце. Когда я приехала, она отдыхала. Я побродила около ее дома, дожидаясь, пока она проснется.

Вот она вышла ко мне. "Постарела Анна Андреевна, - подумала я. - Давно ее не видела..."

Ну как хорошо, что вы приехали, какой молодец, пойдем ко мне, поболтаем, выпьем вина, хотя, правда, мне нельзя, но с вами бокал выпью - оно легкое.

Смеркалось... Анна Андреевна зажгла две свечи на маленьком рабочем столе, принесла бокалы. Рукописи, рукописи...

Хотите, я почитаю вам свои стихи?

Конечно.

Была над нами, как звезда над морем,
Ища лучом девятый смертный вал,
Ты называл ее бедой и горем,
А радостью ни разу не назвал.

Днем перед нами ласточкой кружила,
Улыбкой расцветала на губах,
А ночью ледяной рукой душила
Обоих разом. В разных городах.

И никаким не внемля славословьям,
Перезабыв все прежние грехи,
К бессоннейшим припавши изголовьям,
Бормочет окаянные стихи.

Шумели сосны. Казалось, что шумело где-то неподалеку море, легкий ветер шевелил пламя свечей... Светлел "патрицианский профиль", и таинственный голос завораживал...

Примечания

Вечеслова Татьяна Михайловна - балерина.

Радушный прием гостей или так называемое хлебосольство всегда было главной отличительной чертой, характеризующей славянские народы. Русское гостеприимство демонстрировало не только материальную щедрость, но и величие человеческой души. Сочетание великодушия и уважения к людям выступали гарантом того, что хлебосольный человек никогда не познает одиночества, а его дом никогда не будет пустым.

Русские традиции гостеприимства

Основные и самые известные традиции гостеприимства касались, прежде всего, приема гостей, трапезы, подачи блюд к столу. Радушных хозяин готов был не только отдать лучший кусок гостю, но и разделить с ним последнее, что у него было. Принять, накормить, спать уложить, да еще и напоследок дать что-то в дорогу – такое проявление гостеприимства было вполне естественными для русского человека.

Хлеб да соль

В каждом доме были рады любому гостю. Его встречали низким поклоном, окружали заботой, а на стол ставили самые лучшие угощения. Если о приходе гостей знали заранее, то приготовления начинались за несколько дней. Традиционно дорогих гостей встречали на пороге дома хлебом и солью. Выпечкой каравая, зачастую, занималась хозяйка дома, она же и выносила его к порогу на вышитом полотенце. Хлеб и соль издавна считались символами изобилия и благополучия, а соль выступала в роли своеобразного оберега.

Встречать путников хлебом-солью означало даровать им свои пожелания мира и добра, призвать к ним милость Бога. Гости, в свою очередь, тоже могли прийти с подобными дарами, таким образом, выражая свое уважение и желая достатка хозяину.

Красному гостю красное место

После радушной встречи гостей приглашали в дом и усаживали на самом почетном месте – в красном углу. Такое название имел левый угол от печи – это было самое светлое и красиво убранное место в доме, где стояли иконы. В обычные дни в красном углу за столом сидел хозяин дома, во время свадебного застолья тут располагались молодожены. Если же в доме ждали гостей, то почетное место в красном углу оставляли за ними.

Изба красна углами, а обед пирогами

По традиции угощение гостей начиналось с того, что глава семьи раздавал всем присутствующим за столом ломти хлеба с солью. Если гости были особо желанными, хозяин собственноручно накладывал им кушанье из особой тарелки, которую всегда ставили во главе стола. Таким образом, демонстрировалось особое уважение и внимание к гостю.

Порядок подачи разносолов на Руси был следующим: сначала угощались пирогами, потом гостям выносили мясные и рыбные блюда, а супы подавали в конце застолья, перед сладкими угощениями.

Напоил, накормил и спать уложил

Чтобы разместить на ночь прибывших издалека гостей, хозяева отдавали им лучшие места в доме – это были широкие неподвижные лавки, покрытые специальной тканью. Эти лавки располагались вдоль стен и были предназначены не только для сна, но для сидения. Самых дорогих гостей могли уложить спать на печной лежанке. Это специальное место на печи, которое было самым теплым и уютным местом для отдыха в доме. В обычные дни на лежанке спали старики и дети.

В добрый путь – скатертью дорога!

Проводы гостей тоже сопровождались определенными традициями. Перед уходом принято было выпить на посошок и посидеть на дорожку. Провожая гостей, хозяева давали им с собой в дорогу какие-либо угощения и желали доброго пути. В старой Руси дороги не отличались каким-либо обустройством, и ездить по ним было настоящим мучением. Поэтому в след уезжающим гостям говорили: «скатертью дорога», что подразумевало собой пожелание легкого и гладкого, как скатерть, пути.

Я не знаю точно, как и когда они познакомились, какая спираль, какой вираж судьбы свел в одной из ленинградских, подернутых краснодеревым петербургским маревом, гостиных мою маму и поэта, чьи стихи на голос я помнил с детства. Знаю только, что это Фаина Раневская познакомила Татьяну Вечеслову с Анной Ахматовой.

Вскоре после знакомства Анна Ахматова пригласила Вечеслову в гости. У нее собирались друзья. Состав собравшихся мать, вспоминая, не уточняла, но круг можно себе представить: он и тогда был не широк. Вечеслова волновалась, поскольку хозяйка давно уже была легендой, а то время имело свойство резонатора легенд. Вот у нее и случился, как это назвали бы актеры, зажим номер восемь. На столе стояли замечательные хрустальные александровские бокалы. По нынешним ценам они для труженика культуры просто неподъемны, но и тогда стоили каких-то денег, хотя ценны были не этим… Если представить себе, кто наливал в эти бокалы шипящее Клико, играющее ореолом ароматных, щекочущих подставленную ладонь брызг, взлетающих над тонким их краем, чьи ловкие пальцы опасно поигрывали ими в паузе между акмеистическими таинствами… Если только представить - голова идет кругом.

И вот в объятиях зажима Татьяна Вечеслова, пригубив шампанского, легким движением ставит бокал на стол - и он, будь нелегок, выждав секунду, слетает со своей хрустальной ноги с мелодичным звоном. Милое оживление за столом, и предположения вроде «Друзья, кажется, бить посуду еще не время!» - несколько смягчили неожиданный вандализм. Но смущение и неловкость ситуации только усиливают зажим: «Анна Андреевна, миленькая, да я же (берет в руку бокал) , да я же просто взяла и поставила, вот!». Ставит. Бокал, выждав секунду, слетает со своей ноги с легким мелодичным звоном.

За столом наступает тишина. «Да нет, ну как?! - матушка в нокдауне. - Я же просто…» «Милая, не нужно,» - осторожно пробует остановить течение фатума Фаина Георгиевна. «Да нет! - повышает голос на судьбу мать. - Я просто взяла (берет, тишина становится липкой) и поставила…» Секунда - третий бокал слетает с ноги с легким мелодичным звоном. Как писал Марк Твен, опустим занавес милосердия над концом этой сцены…

Но какое все же поколение! Их упорство, уверенность в правоте, их привязанность к красоте и - подспудная - к разрушению… Ахматова никогда не поминала Вечесловой этих бокалов. Но помнила.

***

Как-то зимой - в день рождения матери, когда в доме собиралось по сорок, пятьдесят человек гостей, - ее пришла поздравить Анна Андреевна вместе с Фаиной Георгиевной, оказавшейся в ту пору в Ленинграде. «Смотрите, что Вам Аннушка принесла,» - подтолкнула почему-то смущающуюся Ахматову Раневская. «Поздравляю вас! Вот…» - Анна Андреевна достала из сумки сверток. Там оказалась замечательная статуэтка работы Данько. Необыкновенно изысканная фигурка сантиметров двадцати стояла на круглом белом постаменте в длинной дымчатой тунике. На подчеркнуто прямые плечи была наброшена шаль цвета терракоты. Голова - чуть опущенная и повернутая в три четверти - моментально узнавалась по знаменитому профилю и челке. «Только голова у нее отбита, - сказала Анна Андреевна, и стало понятно ее смущение. - Но я сама приклеила, пока держится.» Мать вспоминала, что сказано это было крайне серьезно.

Сейчас статуэтка находится в Фонтанном доме - музее Ахматовой в Петербурге. Музею ее отдала мать. Завершив круг, домашний Лар вернулся к своему алтарю. Хочется верить, навсегда.

А в тот вечер, в прихожей Раневская сказала: «Знаете, я вчера перечитывала Ронсара, это восхитительно…» И стала читать по-французски, опустив веки, чуть раскачиваясь под строфу. Но вдруг, неожиданно прервавшись и широко раскрыв глаза, спросила: «Ну как? Обосраться можно, верно?!»

***

После войны в Ленинграде власть устроила очередное аутодафе. На этот раз потребовались души Зощенко и Ахматовой. Их тексты были запрещены, их книги уничтожались. Незадолго до этого мать перед отъездом в санаторий зашла к Анне Андреевне. На столе лежала книга, протянув которую гостье, Ахматова сказала: «Ну вот, вышла, наконец, долгожданная.» Ее книг не печатали давно. Все ждали, уставали ждать и опять ждали вместе с поэтом. Мать бережно взяла книгу и спросила, не подумав: «Анна Андреевна, я еду в санаторий лечиться, можно мне взять ее с собой?» Ахматова даже растерялась: «Родная, поймите, это сигнальный экземпляр! Я с ним как следует и побыть-то не успела…» - «Анна Андревночка, ну пожалуйста, пожалуйста! В санатории так скучно, врачи… я же там помру от тоски!» Ахматова вздохнула, улыбнулась и сказала: «Вы болеете, значит, вам нужнее.» Села к столу, подписала книгу и отдала ее. Спустя несколько дней весь тираж был уничтожен. Не осталось ни одного экземпляра. Кроме этого, собственными руками автора отданного, - потому, наверное, и выжившего.

***

В один из вечеров мать танцевала в Дон Кихоте. Кто видел этот балет, помнит, что роль Китри в классическом репертуаре - одна из самых победительно женских. На спектакле была Ахматова; она сидела в директорской ложе, справа от сцены, вплотную к ней. Вечеслова вспоминала, что весь спектакль видела пристально следящие за ней глаза. Позже, в ночь, раздался звонок: «Я написала о вас стихи!» Последовавший разговор с требованием прочесть немедленно, с просьбой потерпеть, пока стихи улягутся и т. д., был, сам по себе, не важен. Важно было неуклонное приближение персонажа только что рожденного стиха/мифа к прообразу - вот сейчас замкнет, закоротит, две неслиянные реальности сольются. Миф, прорвав плотину действительности, повернет поток жизни в русло истории и воспоминаний.

Надпись на портрете
Т. В-ой
Дымное исчадье полнолунья,
Белый мрамор в сумраке аллей,
Роковая девочка, плясунья,
Лучшая из всех камей.
От таких и погибали люди,
За такой Чингиз послал посла,
И такая на кровавом блюде
Голову Крестителя несла.

Написано стихотворение на куске серовато-палевого, довольно грубого картона под наклеенной на него фотографией, на которой снята по пояс обнаженная Вечеслова…

«Я заставила фотографа поставить свет, аппаратуру, а потом приказала вышвырнуться из гримуборной. Он очень сопротивлялся, но я заставила. Лишь потом скинула халатик и встала перед камерой. А на затвор нажала Галя Уланова.»

Этот портрет, под которым Ахматова своей рукой написала и подписала окаянные стихи, у меня украли. Вот так миф отправился в путешествие. Здесь случайностей не бывает.

***

Последний раз мы видели Ахматову в Комарово, куда приехали в будку, как называла Анна Андреевна маленький домик, в котором жила. Пока они разговаривали, я шлялся по окрестностям, поскольку для меня как раз наступило время, в котором девочки интереснее поэзии. Расставаясь, Ахматова и Вечеслова долго стояли у калитки. Уходя, мать все оборачивалась, а Анна Андреевна все смотрела вслед… Комарово, став местом их прощальной встречи, оказалось и местом последнего покоя. Их памятники стоят совсем рядом. Уверен - не случайно.

Планета Земля населена многими народами, и каждому присущи свои особенности и неповторимые традиции. Часто исследователи и этнографы произносят такие фразы, как «радушный прием», «хлебосольные гостины», «гостеприимные люди». Все эти слова, в принципе, означают одно - радушие.

Радушие - значение слова

Если вам приходилось встречать гостей, родных и близких людей в собственном доме или приглашать их куда-нибудь на празднование, скажем, юбилея или памятной даты, встречали ли вы их радостно, с желанием удивить и отблагодарить за решение прийти? Радушие - это и есть идущая от сердца благодарность и радость от встречи!

Чтобы правильно описать свои чувства и ощущения, стоит узнать полное значение этого слова. В русском языке "радушие" значение имеет одно: ласковое, дружеское, душевное принятие гостей в доме или помощь близким (а порой и незнакомым людям) в трудной ситуации.

Прием гостей в современном мире

В XXI веке радушие - это, скорее, общее понятие, чем реально существующая вещь. Немногие могут похвастаться готовностью принять любого в своем доме: "накормить, напоить и спать уложить". Чаще всего общество старается отгородиться от проблем и потребностей других.

В порядках Древней Руси существовало негласное правило: принять в своем доме любого путника, обиходить его как члена семьи, а за это добрые духи оберегали и помогали приумножить богатство семьи.

Нравы со временем изменились. Население больших городов чаще всего зависит от экономического вопроса: стоимости продуктов, коммунальных платежей и т. д. Теперь хлебосольством могут похвастаться разве что жители сельскохозяйственных областей, где чаще всего употребляются продукты собственного изготовления.

Даже вы, возможно, встречая двух разных людей, использовали два вида радушия: одно - настоящее, идущее из самого сердца; другое - вынужденное, выстраданное. Второй тип - это радушничание (имеется в виду притворство, вынужденное гостеприимство).

Но случаются и исключения. Многие нации имеют негласные правила по встрече гостей и их радушному приему.

Гостеприимство разных народов

Если по приезду в Китай вас будут хлопать при встрече - это значит, что вы желанный, уважаемый гость в этом доме. Но в Нидерландах не рассчитывайте на приглашение в гости чаще одного раза в полгода.

В Австралии и Норвегии приглашение домой считается некультурным. Все встречи, празднования юбилеев и памятных дат проходят в ресторанах, клубах или барах. Там гости могут не только провести весело время за игрой в карты или бильярд, боулинг, но и оплатить свой заказ сами.

В африканских племенах радушие - это разрешить гостю самому выбрать для себя удобное место, а хозяева уважат его выбор, сев рядом полукругом. Американцы же очень пунктуальны. Получив первое приглашение, обязательно оденьтесь строго, но просто. Джинсы, шорты не подойдут.

Для греков же радушие - это подарить гостю то, что он так рьяно нахваливает. И хозяин вынужден будет это сделать, даже если вам понравится произведение искусства, стоящее баснословных денег. Поэтому стоит подумать, прежде чем будете восхищаться вазами, картинами или автомобилем.

Что ж, радушие для разных народов обретает различное значение, и это не обязательно хлеб-соль и красная

Грядут праздники, а с ними - бесконечная череда застолий, поток близких (и не очень) людей и бессменная “вахта у мартена”. Не удивительно, что в эти дни прекрасная церемония приема гостей превращается в тяжкий труд.

А ведь так хочется быть гостеприимной хозяйкой, которая знает, как угодить каждому, кто пришел в ее дом. Для этого нужно знать семь простых секретов. И мы раскроем их в нашем “Высшем классе”.

Чем утолить эмоциональный голод

Иногда в гостях как будто отбываешь повинность. Хотя с теми же людьми на нейтральной территории общаешься давно и с удовольствием. Бывает и так, что чувствуешь себя настолько хорошо и комфортно, что уходить не хочется. И ты подсознательно ищешь предлог, чтобы вернуться, забывая у гостеприимных хозяев свои вещи. Неужели дело в энергетике дома? В какой-то мере, да. Нас тянет туда, где приятно находиться.

Получать положительные эмоции — потребность человека не менее важная, чем есть, пить и дышать. Это как наркотик, который хочется получать снова и снова. Нет ничего удивительного в том, что между умением дарить радость и присутствием в нашей жизни любящих родственников, верных друзей, пылких поклонников с серьезными намерениями и надежных деловых партнеров есть прямая связь. От умения принимать гостей зависит ваш личный пиар.

Совершенно ясно, что одним умением вкусно готовить не обойтись. Предложите в качестве аперитива - искреннюю радость, в качестве гарнира - неподдельное внимание, а на десерт - теплые слова. Помните инструкцию по обращению с гостями перед балом у Воланда, изложенную Коровьевым Маргарите? “Среди гостей будут различные, ох, очень различные, но никому, королева Марго, никакого преимущества! Если кто-нибудь и не понравится... я понимаю, что вы, конечно, не выразите этого на своем лице... Нет, нет, нельзя подумать об этом! Заметит, заметит в то же мгновение. Нужно полюбить его, полюбить, королева. Сторицей будет вознаграждена за это хозяйка бала! И еще: не пропустить никого. Хоть улыбочку, если не будет времени бросить слово, хоть малюсенький поворот головы. Все, что угодно, но только не невнимание. От этого они захиреют...”

Примерно так выглядит упрощенная формула. Но разве можно приготовить изысканный десерт “Тирамису”, если перед вами лежат все необходимые ингредиенты, но нет главного - рецепта. Итак, семь рецептов, которые помогут утолить не только эмоциональный, но и интеллектуальный, и гастрономический голод гостей.

Рецепт первый:

количество не переходит в качество

“Скольким гостям можно уделить внимание, чтобы и хозяйские нервы были целы, и гости довольны?” - спросила я знакомого психолога после одной из своих провальных вечеринок. И узнала о существовании некой магической формулы. Кстати, она не только упрощает жизнь хозяйке, но и помогает японским менеджерам создавать свои знаменитые коллективы-семьи. Выглядит она так: 7 ± 2. Именно такое количество людей вы сможете подпитать положительными эмоциями, не напрягаясь. Если больше, придется брать “заместителя” (на каждые девять человек - по одному “заму”). Иначе утратите контроль над ситуацией, и праздничная атмосфера окажется под угрозой. Гости начнут объединяться в кланы по интересам, и кто-то обязательно окажется за бортом. Но ведь нам нужно совсем не это! Куда проще договориться с мужем или близкой подругой, что роль тамады - за вами, а сервировка, мытье посуды и прочие “технические” моменты - ее забота. Естественно, когда гости нагрянут к ней, вы станете ее правой рукой по “техчасти” или закупкам.

Рецепт второй:

каждому празднику - своя роль

У Оксаны праздник - юбилей свадьбы. Хозяйка чуть не разбилась в лепешку, пытаясь угодить каждому гостю. Все, конечно же, остались довольны. И только муж грустно вздыхал: “Не пойму, почему на нашем юбилее главными действующими лицами были не мы с Ксюшей?” Я сочувственно смотрю на него, и меня осеняет мысль.

Существуют две категории праздников

Для гостей. Понравиться будущей свекрови, склонить на свою сторону человека, способного повлиять на ваш карьерный рост, вызвать симпатию у коллег, подтолкнуть поклонника перейти в ранг законного супруга... Это тот случай, когда хозяйке нужно произвести на гостей неизгладимое впечатление. А потому за ней тщательные подготовительные работы: разузнать предпочтения в еде, привычки, интересы, вкусы.

Для хозяев. В эту категорию попадают день рождения, юбилей, годовщина свадьбы. Основная роль достается хозяевам, а с ней и полное право ставить на стол свои любимые блюда и включать любимую музыку. Тут уже задача гостей выяснить их предпочтения и подготовить сюрпризы. Впрочем, это не означает, что можно игнорировать вкусы приглашенных. Иначе зачем вы их звали?

Рецепт третий:

места нужно знать

Правила этикета писались не одно столетие. И теперь вряд ли кто вспомнит, какой глубокий психологический смысл вкладывался в них. Мой бывший одноклассник, а ныне специалист по НЛП, которого я встретила на помолвке наших общих друзей, обнаружил его в правилах рассаживания гостей и посоветовал им не пренебрегать. “Главных действующих лиц не зря советуют усаживать во главе стола. Это место воспринимается как “руководящее”, - начал свой урок гуру технологий влияния. Гости не подозревали, что являются объектами нашего пристального внимания. Пока они беззаботно веселились, я узнала...

- На своем празднике хозяева садятся рядом во главе стола, чтобы уделить максимум внимания друг другу. А вот на празднике для гостей - по разные стороны “баррикад”, чтобы удерживать всех присутствующих в поле зрения.

- Вечер, на котором решаются деловые вопросы, возглавляют vip-персоны. Посадите важных гостей спиной к стене, лицом к входной двери. Чувствуя себя в безопасности, они будут пребывать в прекрасном настроении. О вас сложится хорошее впечатление.

- Остальные гости рассаживаются в “гендерном” порядке: мужчина, женщина; мужчина, женщина. Если вы, конечно, не хотите обделить дам мужской заботой.

“Но самое ответственное мероприятие - знакомство с родителями, - продолжал гуру, понизив голос. - От того, где кто сядет, зависит, быть или не быть новой ячейке общества. Чтобы рассредоточить “родственные коалиции”, напротив свекра нужно разместить тещу, а напротив свекрови - тестя. Жених и невеста садятся по диагонали от родителей. Молодой человек между “мамами”, а девушка - между “папами”, чтобы уделить внимание обоим”. Глядя на счастливую парочку, я догадалась, кто тут постарался.

Рецепт четвертый:

заставить говорить других

Общение само по себе - процесс энергоемкий. На разговоры с каждым гостем тратится примерно столько же душевных сил и интеллекта, сколько на экзамен без подготовки. Конечно, притворяться прилежным слушателем, думая о предстоящей генеральной уборке после ухода дорогих гостей, куда проще, чем вникать в смысл сказанного. Но имитация быстро распознается - как дежурная, хотя и вежливая, улыбка официанта.

Чтобы не чувствовать себя в самый разгар празднества выжатым лимоном, книги по этикету советуют выкроить немного времени перед приходом гостей - отдохнуть, набраться сил. А заодно подумать, о чем говорить, а главное - о чем не говорить. Вот уже без малого сто лет остаются в силе три темы-табу: политика, религия, болезни.

В знакомой компании интересные темы всегда найдутся. Если вы пригласили людей не столь близких, не торопитесь сводить беседы к презентации своего интеллекта. Гораздо разумнее дать им возможность общаться. Высший пилотаж для хозяйки - сделать так, чтобы гость как можно больше говорил сам. “Раскрутите” будущую свекровь на откровенность о ней и ее сыне, коллег - о своих талантах и успехах. Польза очевидна - вы не только получите ценную информацию, но и навсегда останетесь в памяти гостя как душевная, внимательная и умная особа.

Рецепт пятый:

экзамен на хозяйственность

Игнорировать кулинарный пункт в высшей степени немудро. По крайней мере, результаты “теста на хозяйственность” наверняка будет кому оценить. Например, свекрови. В этом плане застолье гораздо выгоднее фуршета и пикника.

“С давних времен в нашу генетическую память впечатано: люди, разделившие друг с другом совместную трапезу, чувствуют себя членами одного племени”, - объяснил мне значимость угощений правительственный консультант по части гостеприимства.

У каждой хозяйки, вероятно, найдется несколько дежурных блюд и непременно одно авторское. Не беда, если таковое отсутствует. Можно не изобретать велосипед, а воспользоваться рецептами из любой поваренной книги.

Важно избежать другой крайности - превратить застолье в праздник чревоугодия. Наевшись до отвала, гости впадут в полусонное состояние, и вся вечеринка на смарку. “Где же золотая середина?” - интересуюсь у титулованного “гостеведа” и узнаю о правилах “взаимоотношений” с едой. Итак, для дружеской демократической вечеринки 50 процентов времени отводим чревоугодию, а 50 - развлечениям и разговорам, на фуршете - 5 и 75. На пафосном приеме расстановка сил немного другая: 75 и 25 процентов.

Рецепт шестой:

хлеба и зрелищ

Девиз древнеримских граждан за две тысячи лет не потерял актуальность. Мы по-прежнему жаждем и того, и другого. Но одно дело устроить совместный просмотр телепрограмм, и совсем другое - включить гостей в игру. Совершенно ясно, что гораздо “питательнее” для эмоций окажется “другое”.

В справедливости своей догадки я убедилась на дне рождения одной знакомой, которая имеет обыкновение придумывать ко всем праздникам сценарии. В этот раз - в немецком стиле. Каждый гость получил именные бейджи с приставками “герр” и “фрау”, на стол подали колбасно-сосисочные блюда. Согласно сценарию, тосты нужно было произносить тоже по-немецки. Причем незнание языка не освобождало от ответственности. Зато сколько положительных эмоций мы получили, когда один из гостей, финансовый директор солидной фирмы, поправляя очки, с выражением говорил: “Даст ист фантастишь!”, “Гитлер - капут!”

Мои родители обожают ходить в гости к очаровательной пожилой чете Николаевых. Возвращаются всегда счастливые и с восторгом рассказывают, что Николаевы каждый раз устраивают тематическое застолье: то десять блюд из спаржи, то пять вкусов экзотики. А их сын работает на вечеринках диджеем и выбирает для родительских посиделок музыку в тему из своих коллекционных пластинок. После культурно-дегустационной программы все садятся смотреть фотографии. Но я уверена, что родители чего-то недоговаривают. Иногда мне кажется, что эти Николаевы владеют некими особыми приемами по привлечению гостей. А потому я торжественно обещаю, что обязательно внедрюсь в их семью и разгадаю все секреты.

Рецепт седьмой:

спасибо, дорогие гости, что пришли

Каждую неделю по пятницам моя старинная приятельница Алена устраивала вечеринки. Поскольку все ее гости - врачи, посиделки получили название “терапевтические”. Некоторым так нравилось коротать вечера у Алены, что они засиживались до глубокой ночи. Гостеприимная хозяйка и не заметила, как вечер пятницы стал оканчиваться сначала утром в субботу, затем в воскресенье вечером и, наконец, всеобщими сборами на работу в понедельник. Главная героиня “терапевтических вечеров”, еще недавно упивавшаяся своей популярностью, теперь мечтала об одном: выпроводить развеселую компанию. Но как это сделать правильно, чтобы не рассориться с ними, не представляла. И вот однажды она пошла на хитрость: перенесла встречу на четверг в надежде, что на следующий день гости дружно засобираются на работу. Но не тут-то было! В пятницу утром гости лихорадочно отпрашивались с работы под самыми немыслимыми предлогами. И покидали радушный дом, по традиции, в понедельник.