Молчанов не мог играть роль царя Дмитрия так уверенно и открыто, как это делал Отрепьев. Ведь внешность Отрепьева была хорошо известна многим, а между ним и Молчановым не было ни малей-шего сходства. Поэтому Молчанов ограничивался рассылкой грамот и встречами только с теми, кто не знал первого самозванца. Одним из таких людей оказался Иван Исаевич Болотников , который возглавил восстание против царя Василия Шуйского .

Болотникову удалось дойти до Москвы, одержав по дороге ряд побед над царскими войсками, и расположиться в селе Коломенском. После неудачно осады столицы, в начале декабря 1606 г., прави-тельственные войска выбили мятежников из их лагеря в Коломен-ском. Армия Лжедмитрия II под предводительством Болотникова отступила в Калугу. Весной войска Болотникова, получив подкреп-ление от Лжепетра, разгромили царские войска у стен города.

В мае 1607 года Болотников отступил к Туле, где обосновался Лжепётр.

Отступавшие под натиском войск Шуйско-го мятежники с нетерпением ждали появления их кумира — чудом спасшегося в Москве «доброго царя Дмитрия Ивановича». В отличие от рядовых воинов руководители движения не слишком верили в чу-деса. Поэтому Болотников ещё в начале 1607 года решил поторопить судьбу и отправил в Польшу на поиски царя казачьего атамана И. С. Заруцкого . Посланец мятежни-ков связался с местной шляхтой, участвовавшей в авантюре первого самозванца. В результате нужный человек был найден. Это был бед-ный учитель из белорусского городка Шклова. Он привлёк внимание заговорщиков некоторым внешним сходством с первым «царевичем Дмитрием». Угрозами и посулами они заставили беднягу вступить в игру, ставки которой ему никогда и не снились.

На помощь осаждённому в Туле Болотникову с юго-запада страны двигались отряды повстанцев, во главе которых был «обновлённый» Лжедмитрий II. Но они не успели: царская армия Василия Шуйского успешно осадила Тулу. Болотников и Лжепётр были убиты.

В мае 1607 г. новый Лжедмитрий II пересёк границу России и обосновался в городе Стародубе, расположенном примерно на пол-пути между Черниговом и Брянском. Сюда к нему стали собирать-ся польские наёмники и ополченцы из городов Северской Украины. Подтянулись и отряды запорожских казаков. Остатки армии Болотникова также вли-лись в отряды повстанцев и усилили их. В этом войске собра-лось население южных и юго-западных земель стра-ны, недовольное правлением Василия Шуйского. Ту-да же съезжались русско-литовские и польские дворяне. Но сбор сил шёл мед-ленно. Лишь 10 сентября 1607 г. Лжедмитрий II начал свой поход на Москву. Он взял Брянск, Карачев, Козельск и 16 октября всту-пил в Белев. Отсюда оставалась всего лишь сотня вёрст до Тулы. Од-нако к этому времени Болотников в Туле уже сдался царским воеводам.

Весть о падении Тулы внесла смятение в ряды сторонников нового самозванца Лжедмитрия II. Его войско стало стремительно таять. Зиму 1607-1608 г. он провёл в Орле. Весной в его лагерь прибыл большой отряд поль-ских наёмников во главе с Р. Ружинским. Вслед за ним явился с на-ёмным войском другой польский магнат — Ян Сапега. Прибывшие оттеснили прежнее плебейское окружение Лжедмитрия II и взяли «царя» под свой контроль. Отныне именно поляки стали главной опорой самозванца.

Летом 1608 г. Лжедмитрий II нанёс несколько поражений цар-ским войскам и подошёл к Москве. Не имея сил для штурма горо-да, его большая армия остановилась под Моск-вой и встала лагерем у села Тушино.

Началась многомесячная осада Москвы. Лжедмитрий II осаждал столицу почти два года: с июня 1608 по март 1610 г. Сторонники Шуйского стали называть второго Лжедмитрия «Тушинским вором». Однако в на-роде рассказ о вновь воскресшем «добром царе Дмитрии Иванови-че» поначалу вызвал искренний отклик. На его сторону переходили уже не только южные, но и многие другие русские города — Вла-димир, Ярославль, Вологда, Псков.

В это время в стране образовалось двоевластие. Одна власть была в Москве во главе с царем Васи-лием Шуйским. Патриархом являлся Гермоген, суще-ствовала Боярская дума и приказы. Другая власть была в Тушино: со своим царем Лжедмитрием II, Боярской думой и приказами. Был и свой патриарх. Им стал попав-ший к тушинцам в плен митрополит Филарет. Служилые люди то примыкали к Шуйскому, то перебегали из Москвы на сторону Лжедмитрия II в Тушино.

Ненависть к Василию Шуйскому и жажда высоких чинов при-вели в Тушинский лагерь некоторых видных представителей мо-сковской знати — Романовых , Салтыковых , Трубецких . Сюда же прибыл и освобождённый из ярославской ссылки Юрий Мнишек со своей дочерью Мариной, ко-торую вынужден был отпустить из плена Василий Шуйский по настоянию польского короля. И, как в случае с Лжедмитрием I, была разыграна сцена «узнавания». Вдова первого самозванца Марина Мнишек не раздумывая признала «Тушинского вора» за своего мужа, «подлинного царя Дмитрия».

Двоевластие продолжалось до 1610 г. Это ещё больше раскололо общество , подорвало хозяйство и ослабило страну. Тушинцы граби-ли земли, разоряли деревни, оскверняли святые для православных места. Нередко в тех же уездах зверствовали отряды карателей Ва-силия Шуйского. Они убивали и грабили тех, кто добровольно или по принуждению принёс присягу «Тушинскому вору».

Осада Троице-Сергиева монастыря

Православный русско-литовский военачальник Сапега, из ту-шинского лагеря, осадил Троице-Сергиев монастырь — всенародную святыню. Осада продолжалась почти полтора года. Она нача-лась осенью 1608 г. Крепостные стены монастыря были непристу-пны. В монастыре находились царские войска во главе с воеводой. Монахи и жители близлежащих районов мужественно сражались наряду с военными, отбивая атаки нападавших. Осаждённые испы-тывали большой недостаток в дровах и питьевой воде, но не сдава-лись. В монастыре началась цинга. Силы защитников таяли.

Сапега знал о тяжёлом положении в монастыре и начал реши-тельный штурм. Все, кто остался в живых в монастыре, защищали его: они стреляли, кололи, бросали камни, лили на осаждавших рас-плавленную смолу, скидывали лестницы, по которым забирались на стену монастыря штурмующие. Приступы шли всю ночь до утра. Полякам пришлось отступить.

Начало русско-польской войны

В 1609 г. войска под руководством воеводы Михаила Васильевича Скопина-Шуйского с помощью шведских наёмников освободили всю северо-восточную часть страны и двинулись к Москве. Выборгский договор России со Швецией дал повод Речи Посполитой объявить войну России.

В сентябре 1609 г. польско-литовские войска осадили Смоленск. Город сопротивлялся 20 месяцев. Руководил обороной талантливый воевода Михаил Борисович Шейн.

С января 1610 г. русская армия под командованием князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского очи-стила от тушинцев земли от Новгорода до Москвы. Был освобождён Переяславль-Залесский, Алексан-дровская слобода, снята осада Троице-Сергиева мона-стыря. Материал с сайта

Приближение армии Сигизмунда III вызвало разброд в Тушин-ском лагере. Польские наёмники стали покидать Лжедмитрия II и возвращаться к своему королю. В любой день самозванец мог быть арестован или убит своими же подручными. Спасая свою жизнь , «Тушинский вор» тайно бежал из Тушино в Калугу.

Бояре, служившие Лжедмит-рию II, отреклись от него и обратились к Сигизмунду с предло-жением возвести на русский трон его сына Владислава. Соответ-ствующее соглашение было заключено под Смоленском в феврале 1610 г. Однако исполнение этого соглашения зависело прежде всего от дальнейшего хода боевых действий.

В марте 1610 г. была освобождена от осады Мос-ква. Казалось, Сму-те приходит конец. Но царь Василий Шуйский без-действовал. За это он поплатился своим троном: в июле 1610 года бояре и дворяне свергли Шуйского с престола.

Уже в августе 1610 г., пользуясь свержением Василия Шуйского, Лжедмитрий II совершил Второй Московский поход. Он остановился в селе Коломенском под Москвой и начал штурм столицы. Бояре боялись, что столицу захватит Лжедмитрий II.

Боярская дума ещё в феврале этого года за-ключила договор с польским королём о призвании на русский пре-стол его сына королевича Владислава. Она хотела, чтобы королев-ские войска защитили её власть от Лжедмитрия II и прекратили интервенцию. И в августе 1610 г. временное правительство Русского царства — Семибоярщина — тайно впустила в Москву польско-литовские отряды, которые вынудили Лжедмитрия II прервать осаду столицы и вернуться в Калугу.

Однако боярское правительство просчиталось: польские войска совсем не желали оставлять в покое Москву, а народ не поддерживал того, что на русском троне разместился польский королевич. Это вызвало негативные волнения в столице. Часть населения страны и самой Москвы в условиях, когда в сто-лице бесчинствовали польско-литовские и русско-литовские отря-ды, вновь поддержала самозванца. Всё больше и больше людей и городов вставало на сторону Лжедмитрия II, надеясь, что он прогонит поляков из Москвы.

Вопросы к этой статье:

Лето 1606 года. Ещё не успел развеяться прах первого самозванца, ещё не высохла кровь тысяч убитых во время погрома поляков, как по Московии и по Речи Посполитой поползла молва о вторичном чудесном спасении царя Дмитрия.

А через два года явился и он сам. В короткий срок он привлёк на свою сторону множество людей самых разных сословий, включая высшую знать. Он расколол страну на два лагеря, между которыми развернулась упорная гражданская война. Лжедмитрий потерпел в ней поражение и был убит своими же союзниками. Но смута, поднятая им, продолжалась ещё долгие годы.

Его личность остаётся, пожалуй, ещё более загадочной, чем личность первого самозванца. Обилие противоречащих друг другу свидетельств сбивает с толку. Так кем же был Лжедмитрий Второй?

Гражданская война

Почва, вызвавшая появление первого Лжедмитрия, его убийством была, похоже, только удобрена. Уже в августе 1606 года некто Иван Болотников, называвший себя воеводой царя Дмитрия, пересёк русско-польскую границу с небольшим отрядом. Отовсюду к нему стекались недовольные. И хотя в том же году рать Болотникова была разбита под Москвой, а в 1607 году предводитель повстанцев сдался в плен в осаждённой Туле, имя «законного царя» вновь и вновь поднимало людей против правительства.

А в июне 1607 года в пограничном городе Стародубе явился тот человек, который объявил себя царём Димитрием Иоанновичем, дважды чудесно спасшимся от рук убийц и теперь шедшим отвоёвывать престол. И вновь недовольные существующими порядками обрели центр притяжения. Нарастая, как снежный ком, войско второго самозванца покатилось к Москве. Как и в случае с первым Лжедмитрием, по дороге на его сторону переходили царские воеводы с войсками, города отворяли ему ворота и присягали как законному царю. Правда, в ряде случаев воеводы царя Василия Шуйского оказывали ему упорное сопротивление, и не обходилось без кровопролитных сражений.

Наконец, Лжедмитрий Второй летом 1608 года подошёл к Москве. Поскольку правительство Василия Шуйского удержало контроль над столицей, новому самозванцу, в отличие от первого, не удалось торжественно вступить в неё под колокольные звоны. Он обосновался укреплённым лагерем в селе Тушино, которое на время стало альтернативной столицей России. Отсюда отряды самозванца растекались по всем уголкам страны, беря города и приводя население к присяге «законному царю». С непокорными они творили, согласно летописям, всякие зверства. Противники прозвали Лжедмитрия Второго «цариком» или «тушинским вором».

Многие города сохранили верность Василию Шуйскому. Широко прославилась упорная оборона Троице-Сергиевой лавры от войск самозванца. В Зарайске воевода Михаил Пожарский храбро отразил все приступы его рати. Однако было много и тех, кто искал выгод у «законного царя Дмитрия». Среди них был репрессированный при Борисе Годунове боярин Фёдор Романов, отец будущего царя Михаила, постриженный в монахи под именем Филарета. Лжедмитрий Второй созвал альтернативный церковный собор из своих сторонников в высшем духовенстве, который провозгласил Филарета Патриархом московским и всея Руси.

Для придания своей власти легитимности Лжедмитрий Второй приказал доставить ему жену первого самозванца Марину Мнишек, венчанную московскую царицу. Марина из честолюбия решила притвориться, будто перед ней её настоящий муж. Самозванец проводил хитрую политику. Чтобы создать себе массовую опору, он отменил крепостное право и пустил в раздел между холопами и крестьянами земли тех бояр, которые ему не присягнули. Лжедмитрий Второй щедро раздавал своим сторонникам милости и привилегии, которым, по мнению его противников, цена была грош в базарный день (что совсем не так, как мы видим на примере патриарха Филарета, вполне легитимного).

Долгое время гражданская война находилась в состоянии равновесия, и решающий успех не склонялся ни в ту, ни в другую сторону. Наконец, царь Василий Шуйский, не доверяя своим подданным, прибег к тому же средству, что и самозванец – к иностранной интервенции. Набрав шведских наёмников, его племянник Михаил Скопин-Шуйский зимой 1609/10 года разбил тушинцев и снял осаду Москвы.

Но борьба не закончилась. Лжедмитрий Второй (как ранее Болотников) обосновался в Калуге, которая на сей раз стала центром движения не только против Шуйского, но и против поляков. Летом 1610 года на Москве бояре свергли Шуйского и призвали на престол польского королевича Владислава. Тем самым они хотели замириться с поляками и подавить движение Лжедмитрия Второго, которое всё больше принимало антикрепостнический характер. Поляки, ранее служившие самозванцу, стали в массе оставлять его. С Лжедмитрием оставались казаки и татары, ставшие непримиримыми врагами поляков. Но у самозванца случился конфликт со знатным татарином, который в декабре 1610 года убил Лжедмитрия на почве личной мести.

Мог ли быть спасшийся царевич

Все русские источники были оставлены противниками Лжедмитрия Второго, наделившими его самыми непривлекательными чертами. Но самым загадочным остаётся его происхождение.

Свидетельства о том, что второй самозванец был крещёный евреем, следует, по-видимому, оставить, так как их пристрастность очевидна. Принадлежность к «племени, распявшему Христа» была в глазах современников самой ужасной характеристикой.

Из источников, не имевших целью заранее очернить самозванца, наибольшего доверия заслуживают, по-видимому, «литовские», то есть западнорусские того времени. Один из них подробно описывает биографию и явление Лжедмитрия Второго. Он был грамотным человеком родом из Стародуба возле русско-литовской границы. Оттуда он переселился в Белую Русь и был домашним учителем в семье священника. Его учительство подтверждается и другими источниками, так что может считаться вполне достоверным. Но был ли он простым мещанином из самого Стародуба?

Известно, что второй самозванец умел бегло говорить, читать и писать не только по-русски и по-польски, но, по некоторым известиям, и по-древнееврейски. Он хорошо знал весь церковный круг годичного богослужения. Правда, не знал ни латыни, ни древнегреческого, что явно указывает на его происхождение не из Речи Посполитой, а из Московии.

В то время человеку без роду без племени было практически невозможно принять на себя авторитетное руководство движением, в котором бы под его началом находились знатные вельможи. Да и поступки второго самозванца обнаруживают в нём умелого, циничного и жестокого политика. Современный историк Д. Левчик обосновывает версию о том, что Лжедмитрий Второй был… подлинным царевичем Дмитрием (он, а не первый самозванец)! Опровергнуть молву о «чудесном спасении», всплывающую даже сейчас, на пятом веку от событий, очевидно, сможет только генетический анализ мощей царевича Дмитрия.

Наверняка многим еще со школьных лет запомнилось словосочетание «Тушинский вор». То, что под этим прозвищем подразумевался Лжедмитрий 2, большинство узнало из уроков по отечественной истории.

Биография самозванца

До сих пор не известно ни настоящего имени, ни происхождения этой загадочной личности. Существуют лишь крайне осторожные и практически безосновательные предположения о том, кем в реальности был Лжедмитрий 2. Биография самозванца представляет собой «белое пятно». Согласно одной из версий он являлся сыном попа. Другой источник сообщает нам, что Лжедмитрий 2 имел еврейские корни, уходящие в захудалую провинцию, однако достоверные сведения отсутствуют. Говоря о такой личности, как Лжедмитрий 2 кратко, можно утверждать с уверенностью: авантюризм, который присущ любому русскому человеку, а также подверженность чужому влиянию сыграли в его судьбе пагубную роль.

Появился самозванец летом 1607 года в Стародубе. Вся его недолгая жизнь проходила в локальных стычках и войнах. Стратегия Лжедмитрия 2 основывалась на версии о том, что его предшественник выжил после восстания в Москве. Несмотря на хитрость, он оказался менее удачлив. Правление Лжедмитрия 2 так и не состоялось, так как ему не удалось добраться до столицы, чтобы короноваться. Основная его надежда была на войска Ивана Болотникова. Самозванец верил, что они помогут захватить Москву, однако существенной помощи Болотников оказать не смог.

Политика

В копилке побед Лжедмитрия 2 числились лишь локальные кратковременные триумфы. Вызывает удивление тот факт, что он вообще смог поставить под свои знамена даже незначительные силы. Путь по своей лестнице к цели он начал с похода на белорусские города - Пропойск и Стародуб. Проявив смелость, самозванец представился Димитрием Иоанновичем. За короткий промежуток времени ему удалось завоевать доверие большого количества людей и собрать в свое окружение воинов из казначейства, а также мятежников Ивана Болотникова. Под руководством этого сомнительного субъекта получившаяся группировка выдвинулась по направлению к Брянску, а потом на Тулу. Первые триумфы вдохновили войско. Во время осады столицы половина местной знати переметнулась к Лжедмитрию 2, который претендовал на российский трон. Одержав победу над Василием Шуйским, самозванец потерпел поражение возле Химок на Пресне. Тем не менее ему удалось организовать лагерь в подмосковном Тушино. Здесь сформировалась местная начали действовать свои распорядки и приказы. Лжедмитрий 2 контролировал территории севернее Москвы, ему покорились такие крупные города, как Владимир, Суздаль, Ростов. После захвата последнего отряды привезли в Тушино пленного митрополита Филарета Романова, где провозгласили его патриархом. Значительную поддержку оказало народное волнение, подкрепленное недовольством властью бояр и Василия Шуйского.

Укрепление позиции

Между тем в погоне за властью и легкой наживой в июле 1608 г. в Тушино прибыла Марина Мнишек, являвшаяся официальной вдовой Лжедмитрия 1. По условиям договора перемирия с поляками она была отпущена на волю.

Воспользовавшись случаем, в «тушинском воре» женщина признала своего мужа, который якобы чудом спасся. Разумеется, данный факт лишний раз подтвердил лживый статус самозванца в глазах окружающих. Впоследствии пара тайно обвенчалась, и у них родился сын.

Власть польских интервентов

В стране был окончательно установлен режим безвластия. В тушинском дворе разделяли и властвовали поляки. Именно в их руках было управление, они корректировали действия своей марионетки: политика Лжедмитрия 2 была полностью подконтрольна полякам. Пользуясь этим, поляки охотно грабили и разоряли простых крестьян. Бесконечные разбойные налеты стали нарываться на вооруженные ответы горожан и крестьян.

В период с сентября 1608 года по январь 1610 года отряды Польши и Литвы держали в осаде Троице-Сергиев монастырь. Несмотря на трудную обстановку, защитникам монастыря удалось отразить все вражеские атаки и отстоять святыню.

Польские интервенты в 1609 году предприняли попытку захватить Смоленск, однако она не увенчалась успехом. Также не удалось посадить на русский трон своего королевича - Владислава.

Бесславный конец

Благодаря усилиям замечательного военачальника и превосходного стратега - Скопина-Шуйского М.В. планы Лжедмитрия 2 расстроились. В 1609 году тушинский лагерь окончательно распался. Собранный сброд не желал кому-либо подчиняться, всем лишь хотелось легкой наживы. Лжедмитрий 2 не нашел другого выхода, как бежать в Калугу. Но и там ему не нашлось спасения: смерть нашла самозванца в Калужской области, где он был застрелен своим же служилым - Урусовым П.

Между тем, участь Ивана Болотникова, поддержавшего Лжедмитрия 2, была не менее печальной. Он был сперва ослеплен, а затем убит ударом дубины по голове. Бездыханное тело Болотникова было сброшено в прорубь.

Хронология

Таким образом, если анализировать путь, который прошел Лжедмитрий 2, кратко, можно выделить несколько основных этапов:

1607 год - появление самозванца, представившегося выжившим Лжедмитрием 1;

1608 год - образование собственной армии из остатков войск разных мастей;

11 мая 1608 года - разгром правительственных войск под руководством Шуйского, образование тушинского лагеря, захват новых земель;

1609 год - появление в лагере раздоров, ослабление позиций Лжедмитрия 2;

1610 год - роспуск тушинского лагеря, бегство Лжедмитрия 2 в Калугу;

Место расположения останков Лжедмитрия 2 не известно, однако существует мнение, что они находятся в одной из Калужских церквей.

Лжедмитрий II - второй самозванец, что выдавал себя за сына Ивана IV. Он также был авантюристом и самозванцем, которому якобы удалось спастись во время восстания 1606 года. Молчанов, который участвовал в убийстве Федора Годунова, бежавший к западным границам, стал распространять слух о том, что царевичу Дмитрию удалось выжить.

Вопрос о происхождении самозванца вызывает много споров. Его появление было выгодно определенным кругам. Он в первый раз появляется в Белоруссии (в Пропойске), был пойман как шпион и назвался Андреем Нагим, сказал, что он родственник убитого царя Дмитрия и вынужден скрываться от Шуйского. Задержанный попросил отправить его в Стародуб. Прибыв туда, он начинает распространять слухи, о том в городе находится живой царь Дмитрий. При поисках Дмитрия указали на Нагого. Он вначале отказывался, но горожане стали угрожать пришельцу пытками, пришелец назвался Дмитрием.

Тушинский вор

В этом маленьком городке стали собираться сторонники царя. В 1607 году осуществляются походы на Брянск и Тулу.

Они дошли до столицы, но Кремль не удалось захватить. Захватчики засели в подмосковном городе – Тушине, поэтому авантюриста прозвали Тушинским вором.

Его армия была скомплектована из поляков, покинувших Москву после казни Лжедмитрия I. Возглавляли ее князья Вишневецкий и Ружинский. К ним присоединились отряды казаков, возглавляемые Заруцким, и небольшие группы Болотникова, уцелевшие от разгрома. Собралось около 3 000 воинов.

В Тушино самозванец сформировал правительство, в которое вошли некоторые русские феодалы и приказные дельцы (Филарет Романов, князья Трубецкие и другие). Фактическое руководство оказалось в руках польских командующих во главе с гетманом Ружинским.

Лжедмитрию II в августе 1608 года удалось осуществить тайное венчание с Мариной Мнишек, полячка «узнала» в нем своего супруга. Часть московских бояр (тушинских перелетов), недовольных царем Василием Шуйским поддержали самозванца.

В апреле 1609 года Лжедмитрий ІІ показался перед народом. На его голове была шапка, украшенная драгоценными камнями, они сияли при солнечном свете. Так возникла поговорка о том, что на воре шапка горит.

Лжедмитрию II удалось воспользоваться народной борьбой против власти Шуйского и взять под контроль территории в восточном, северном и северо-западном направлении от Москвы. Для того чтобы привлечь помещиков, Самозванец занялся раздачей земель с крестьянами.

Территория, попавшая под контроль правителя, подверглась денежным и натуральным реквизициям для содержания польского войска. Такая политика вызвала национально - освободительную борьбу.

С 1609 года земли, контролируемые Лжедмитрием, стремительно сокращаются. Летом поляки начинают интервенцию против Российского государства, что привело к развалу ставки в Тушино. На сторону Сигизмунда III переходят поляки и некоторые русские феодалы. В конце 1609 года самозванец бежит в Калугу.

Конец правления

Следом за мужем в город приезжает Марина Мнишек. 11 декабря тушинский вор был убит крещеным татарином Петром Урусовым. Он рассекает ударом сабли плечо, брат Урусова отрубил самозванцу голову. Это была месть за то, что Лжедмитрий казнил Ураз-Магомета (Касимовского царька).

Вскоре после смерти Самозваного царя у Мнишек родился мальчик. Его назвали Иваном, в народе называли «воренок». Польская пани недолго тосковала по мужу, ее следующим супругом стал казачий атаман Заруцкий.

Польским войскам удалось захватить Смоленск, поскольку страна была полностью разорена.

С появлением в 1607 году второго российского самозванца, принявшего имя царя Дмитрия Ивановича, началась полномасштабная гражданская война, охватившая весь центр страны, поставившая Россию на грань гибели и приведшая к иноземному вторжению.

На портретах XVII века Лжедмитрий II изображался как Лжедмитрий I, что, конечно же, отнюдь не случайно, поскольку новый, второй самозванец выдавал себя уже не за царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного, якобы спасшегося когда-то в Угличе, а за «царя Дмитрия» (Григория Отрепьева), 30 июля 1605 года венчанного на царство и якобы чудом избежавшего смерти 17 мая 1606 года (многие уверяли, что тогда вместо царя был убит его двойник).

Вероятно, внешне Лжедмитрий II действительно был похож на предшественника. Что же касается всего остального, то второй самозванец представлял собой полную противоположность Григорию Отрепьеву. Русский историк Сергей Платонов отмечал, что Лжедмитрий I в самом деле был руководителем поднятого им движения. «Вор же [Лжедмитрий II], - подчеркивал исследователь, - вышел на свое дело из пропойской тюрьмы и объявил себя царем под страхом побоев и пытки. Не он руководил толпами своих сторонников и подданных, а, напротив, они его влекли за собою в стихийном брожении, мотивом которого был не интерес претендента, а собственные интересы его отрядов».

Один из многих

Первые известия о Лжедмитрии II датируются зимой 1607 года, когда в Литве обнаружился претендент на имя чудесным образом спасшегося царя Дмитрия. Этот самозванец был тогда одним из многих, кто выдавал себя за царственную особу. Среди терских казаков появились «царевич Петр Федорович» (якобы сын царя Федора, то есть внук Ивана Грозного) и «царевич Иван-Август» (якобы сын Ивана Грозного от брака с Анной Колтовской). Первый проливал кровь на юге России, а затем соединился с воеводой «царя Дмитрия» Иваном Болотниковым в Туле. Второй действовал в Нижнем Поволжье, где ему покорилась Астрахань. Вслед за ними показался еще один «внук» Грозного, «сын» царевича Ивана Ивановича - «царевич Лаврентий». В казачьих станицах самозванцы росли как грибы: явились «дети» царя Федора Ивановича - «царевичи» Симеон, Савелий, Василий, Клементий, Ерошка, Гаврилка, Мартынка.

В мае 1607 года Лжедмитрий II перешел русско-польский рубеж, объявился в Стародубе и был признан местными жителями. Его войско пополнялось настолько медленно, что только в сентябре он смог во главе отрядов польских наемников, казаков и русских воров (ворами в то время именовали различных преступников, в том числе и политических - мятежников) двинуться на помощь Лжепетру и Болотникову. Самозванец 8 октября разбил под Козельском царского воеводу князя Василия Федоровича Мосальского, 16-го захватил Белев, но, узнав о том, что царь Василий Шуйский взял охваченную смутой Тулу и пленил Болотникова и Лжепетра, бежал из-под Белева к Карачеву.

Однако вместо того чтобы направить свое войско против нового вора, царь Василий распустил его, а полководцы мятежной армии тем временем заставили Лжедмитрия II повернуть на Брянск. Город был осажден, но воевода Мосальский, посланный Брянску на выручку, воодушевил свой отряд: 15 декабря 1607 года воины, форсировав ледяную Десну вплавь, соединились с гарнизоном. Совместными усилиями Брянск удалось отстоять. Мятежники же никуда не исчезли: они собирались у Орла и Кром - тогда, видимо, и родилась пословица «Орел да Кромы - первые воры». К самозванцу стекались и уцелевшие защитники Тулы, и профессиональные вояки - шляхтичи и казаки, и новые отряды со всех «украин».

Весной 1608 года армия Лжедмитрия II двинулась на Москву. Во главе войск самозванца встал литовский гетман князь Роман Ружинский. 30 апреля - 1 мая (битва продолжалась два дня) под Белевом были разгромлены полки, которыми командовал брат царя, князь Дмитрий Иванович Шуйский. Уже в июне Лжедмитрий появился под Москвой и расположился станом в селе Тушино. По названию своей резиденции он и получил запоминающееся имя Тушинского вора.

Второй Лжедмитрий

Происхождение его окутано легендой. Среди современников бытовало несколько версий. Воевода Лжедмитрия II князь Дмитрий Мосальский Горбатый «сказывал с пытки», что самозванец «с Москвы с Арбату из Законюшев попов сын Митька». Другой его бывший сторонник - сын боярский Афанасий Цыплятев - на допросе говорил, что «царевича Дмитрея называют литвином, Ондрея Курбского сыном». «Московский летописец» и келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий (в миру Аверкий Палицын) считали его выходцем из семьи стародубских детей боярских Веревкиных (Веревкины были одними из первых, кто еще в Стародубе признал в самозванце государя и смутил горожан).

Свое расследование относительно личности Лжедмитрия II провели и иезуиты. Они полагали, что имя убитого в 1606 году царя принял крещеный еврей Богданко. Он был учителем в Шклове, затем перебрался в Могилев, где прислуживал попу: «а имел на собе одеянье плохое, кожух плохий, шлык баряный [баранью шапку], в лете в том ходил». За некие проступки шкловскому учителю грозила тюрьма. В этот момент его и заприметил участник похода Лжедмитрия I на Москву поляк М. Меховский. Последний, вероятнее всего, появился в Белоруссии неслучайно. По заданию вождей мятежа против Василия Шуйского - Болотникова, князя Григория Петровича Шаховского и Лжепетра - он разыскивал подходящего человека на роль воскресшего царя Дмитрия. Оборванный учитель, на его взгляд, внешне походил на Лжедмитрия I. Но бродяга испугался сделанного ему предложения и бежал в Пропойск, где был пойман. Тут, оказавшись перед выбором - понести наказание или объявить себя московским царем, он и согласился на последнее.

Войско польское

После разгрома гетманом Станиславом Жолкевским шляхетского рокоша (мятежа) Зебжидовского войско Тушинского вора пополнилось большим числом польских наемников. Одним из наиболее удачливых воевод нового самозванца стал полковник Александр Лисовский. В его отряды лисовчиков набирали всех, без различия звания и национальности, интерес представляли лишь боевые качества воинов.

Были у Лжедмитрия II и те, кто воевал с высочайшего позволения короля Сигизмунда III, стремясь отомстить московитам за гибель и плен польских рыцарей во время восстания против Лжедмитрия I. Так, явился к Вору полковник Ян Петр Сапега с 8-тысячным отрядом. Среди выходцев из Речи Посполитой было немало не только поляков и литовцев, но и жителей белорусских земель, исповедовавших православие.

Тушинский лагерь представлял собой собрание людей разных национальностей (русские, поляки, литовцы, донские, запорожские и волжские казаки, татары), объединенных под знаменами нового самозванца ненавистью к Шуйскому и стремлением к наживе. Стан Лжедмитрия II, включавший деревянные строения и шатры, был хорошо укреплен и защищен с западной стороны рвом и валом, а с других сторон реками Москвой и Сходней.

Подступив к Москве, самозванец попытался с ходу ее взять, но натолкнулся на упорное сопротивление царского войска. Бои шли в западном направлении от столицы, на речке Ходынке неподалеку от Тушина. Тогда воеводы Лжедмитрия II решили блокировать город, перекрыв все дороги, по которым шло его снабжение и сообщение с окраинами. С этого момента тушинцы предпринимали регулярные походы на север и северо-восток, в замосковные города, стремясь отрезать Василия Шуйского от традиционно его поддерживавших Поморья, Среднего Поволжья, Перми и Сибири.

«Перелетные птицы»

С появлением Лжедмитрия II у стен столицы начался длительный период жестокой междоусобицы. Страна оказалась расколотой на два враждебных лагеря. И в Москве, и в Тушине сидели царь и царица (в лагерь Вора его соратники доставили Марину Мнишек и ее отца, и вдова первого самозванца согласилась играть роль супруги второго) и патриарх (сюда привезли захваченного в Ростове митрополита Филарета (Романова), которого и нарекли патриархом Московским). У обоих царей были Боярская дума, приказы, войска, оба жаловали своим сторонникам поместья и мобилизовали ратных людей.

«Воровская» Боярская дума была достаточно представительной и состояла из различного рода оппозиционеров. Ее главой стал «боярин» (этот сан он получил от Лжедмитрия II) князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. При московском дворе он был всего лишь стольником и перебежал к самозванцу одним из первых, прямо во время боя («с дела»). Значительную силу в этой думе представляли родственники «патриарха» Филарета - боярин Михаил Глебович Салтыков, князья Роман Федорович Троекуров, Алексей Юрьевич Сицкий, Дмитрий Мамстрюкович Черкасский; служили Лжедмитрию II и любимцы его предшественника - князь Василий Михайлович Рубец Мосальский и другие Мосальские, князь Григорий Петрович Шаховской, дворянин Михаил Андреевич Молчанов, а также дьяки Иван Тарасьевич Грамотин и Петр Алексеевич Третьяков.

Многие перебегали от самозванца к Василию Шуйскому и обратно, получая за новые измены все новые и новые пожалования. Автор сочинения о Смуте Авраамий (Палицын) метко именовал их «перелетами». По его словам, бывало и так, что днем дворяне пировали в «царствующем граде», а «по веселии» одни отправлялись в царские палаты, а другие «в тушинские таборы перескакаху». Уровень нравственного падения современников, которые «царем же играху яко детищем», совершая многочисленные клятвопреступления, ужасал Палицына.

При этом наибольшей властью в лагере самозванца пользовались отнюдь не он сам и не Боярская дума, а главнокомандующий Роман Ружинский и другие полководцы из Речи Посполитой. С весны 1608 года поляки и литовцы назначались воеводами в подвластные Лжедмитрию II; обычно было по двое воевод - русский и иноземец.

Перелом в отношениях между тушинским режимом и подконтрольными ему районами Замосковья и Поморья произошел с появлением в воровском стане литовского магната Яна Петра Сапеги с наемниками инфляндской армии (эти солдаты воевали за короля Сигизмунда III в Прибалтике, но, недовольные задержками в выплате жалованья, они двинулись искать счастья на востоке). После жарких споров между Ружинским и Сапегой был произведен раздел. Ружинский остался в Тушине и контролировал южные и западные земли, а Сапега встал лагерем под Троице-Сергиевым монастырем и взялся распространять власть самозванца в Замосковье, Поморье и Новгородской земле.

На севере России тушинцы действовали еще наглее, чем на западе и юге: они беззастенчиво обирали население; польские и литовские полки и роты, разделив дворцовые волости и села на «приставства», под видом сбора налогов и кормов занимались грабежами. В обычное время сборщики с каждой сохи (единица податного налогообложения) получали 20 рублей; тушинцы же выбивали по 80 рублей с сохи. Сохранились многочисленные челобитные на имя Лжедмитрия II и Яна Сапеги крестьян, посадских и землевладельцев с жалобами на бесчинства войск. «Приезжают к нам ратные люди литовские, и татары, и русские люди, бьют нас и мучат и животы грабят. Пожалуй нас, сирот твоих, вели нам дать приставов!» - отчаянно взывали крестьяне.

Особый интерес для грабителей представляли старинные русские города, центры епархий, в которых находились епископская казна и сокровищница. Так, в октябре 1608 года сапежинцы разграбили Ростов, захватив там в плен, как уже говорилось, митрополита Филарета. Жители были «присечены», город выжжен, а митрополита после издевательств и поругания привезли в Тушино. Были захвачены или добровольно «целовали крест Вору» Суздаль, Переяславль-Залесский, Ярославль, Юрьев-Польской, Углич, Владимир, Вологда, Кострома, Галич, Муром, Касимов, Шацк, Алатырь, Арзамас, Рязань, Псков… В Нижнем Новгороде отбивалось от тушинцев и восставших народов Поволжья ополчение во главе с князем Александром Андреевичем Репниным и Андреем Семеновичем Алябьевым. Держались Шуйского Переяславль-Рязанский (Рязань), где сидел лидер рязанского дворянства Прокопий Петрович Ляпунов, Смоленск, в котором воеводствовал боярин Михаил Борисович Шеин, Казань и Великий Новгород.

В Нижнем Поволжье воевал с «воровскими людьми» - русскими тушинцами, а также татарами, чувашами, мари - боярин Федор Иванович Шереметев. Осенью 1608 года он двинулся вверх по Волге, собирая по дороге верные царю Василию силы, в том числе привлекая на свою сторону потомков ливонских немцев, сосланных Иваном Грозным.

Шведская помощь

Царь Василий Шуйский посылал из Москвы против тушинцев отдельные отряды. Их важнейшей задачей было обеспечение подвоза в столицу продовольствия. Когда под Коломной - одним из немногих городов, сохранявших верность Шуйскому, - появились мятежники, царь отправил против них стольника князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Тот разбил их в селе Высоцком, что в 30 верстах от Коломны, и «языков многих захватил, и многую у них казну и запасы отнял».

Однако такие успехи были нечастыми. И Василий Иванович Шуйский, понимая, что не в силах справиться с самозванцем в одиночку, решил прибегнуть к иностранной военной помощи - к Швеции. Выбор в качестве союзника короля Карла IX был не случайным. Карл IX являлся дядей и врагом короля польского Сигизмунда III - в свое время он даже отнял у племянника шведский престол. В условиях, когда Сигизмунд III с каждым годом все активнее вмешивался в русские дела, негласно поддерживая обоих Лжедмитриев и польско-литовские отряды, шастающие по России, неизбежность войны с Речью Посполитой становилась очевидной. Василий Шуйский стремился, опережая события, заручиться помощью северного соседа.

Другой Шуйский

В Великий Новгород для переговоров со шведами был послан князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Молодой (ему было всего 22 года) родственник царя к тому времени уже успел прославиться победами над отрядами Болотникова. В отличие от большинства аристократов той поры Скопин-Шуйский свой боярский чин действительно заслужил, проявив себя как талантливый и смелый военачальник. В ситуации, когда царские воеводы терпели одно поражение за другим и беспомощно отступали, победы князя имели огромное моральное значение.

Он провел успешные переговоры. Ему удалось привлечь на службу царю наемную армию в 12 тысяч шведов, немцев, шотландцев и других выходцев из Западной Европы, и собрать в северных областях русское ополчение в 3 тысячи человек. Иноземной частью армии Скопина-Шуйского командовал шведский граф Якоб Понтус Делагарди. 10 мая 1609 года князь Михаил Васильевич двинулся из Новгорода «на очищение Московского государства».

Весной того года север России был охвачен восстанием против Тушинского вора. Земские отряды нападали на тушинцев, убивали и изгоняли их. Совместно с ними действовали и воеводы Скопина-Шуйского, однако освобождение северных земель затянулось на несколько месяцев. Зато войско князя пополнялось отрядами местного ополчения. В обстановке хаоса и разрухи, воцарившейся при Василии Шуйском, местные сообщества («земские миры») сами начали организовывать оборону и защищаться от хищных разбойников, грабивших русские земли под знаменами царя Дмитрия. Постепенно эти отряды сливались в крупные соединения, пока, наконец, северное ополчение не примкнуло к армии Скопина-Шуйского.

Летом князь в нескольких боях разбил главные силы Лжедмитрия II, но дальнейшее продвижение к Москве задержалось из-за трений со шведскими наемниками, потребовавшими исполнения условий заключенного договора, и в частности передачи Швеции русской крепости Корела. Лишь в октябре 1609 года, после новых побед над тушинцами Яном Сапегой и Александром Зборовским, Михаил Скопин-Шуйский обосновался в Александровой слободе, где возник своеобразный штаб освободительного движения. В ноябре с князем соединился боярин Шереметев, двигавшийся из-под Астрахани с ратью из «низовых городов» (то есть городов Нижней и Средней Волги) и по пути разгромивший восстание народов Поволжья и взявший приступом отчаянно сопротивлявшийся город Касимов (в начале августа 1609 года). Именно тогда Сапега, опасаясь наступающего русского войска Скопина-Шуйского, снял осаду с Троице-Сергиева монастыря.

Пока князь Михаил Васильевич наводил порядок на севере страны и воевал с тушинцами в Верхнем Поволжье, в Москве было неспокойно. Предательство и мятеж проникли уже и в сам царствующий град, вера в правительство, верность царю ослабели. Беспрестанное кровопролитие многих подвигло к мысли о смене несчастливого Василия IV.

В феврале 1609 года князь Роман Гагарин, сын известного опричника Тимофей Грязной, рязанский дворянин Григорий Сунбулов «и иные многие» выступили против государя и стали убеждать бояр низложить Василия Шуйского. Впрочем, их призывы поддержал только князь Василий Васильевич Голицын. «Шум» поднялся на Лобном месте, куда мятежники привели патриарха, но Гермоген твердо держал сторону Шуйского. Сам царь не побоялся появиться перед бунтовщиками, и они отступились. Участники неудачной попытки переворота и сочувствовавшие им - 300 человек - перебежали в Тушино.

Вскоре был открыт и новый заговор. На одного из ближайших к Василию IV бояр - Ивана Федоровича Крюка Колычева - поступил донос, что он замышляет убить царя в Вербное воскресенье 9 апреля. Разгневанный Василий Шуйский приказал пытать Колычева и его сообщников, а затем казнить их на Пожаре (Красной площади). Но и после этого против государя не раз поднималось возмущение.

«Вот идет мой соперник!»

12 марта 1610 года Скопин-Шуйский во главе войска вступил в Москву и был встречен ликующим народом. Но среди торжествующей толпы был один человек, сердце которого переполняли злоба и ненависть. «Князь Дмитрий Шуйский, стоя на валу и издали завидев Скопина, воскликнул: "Вот идет мой соперник!"» - повествует современник этих событий голландец Элиас Геркман. У брата царя Дмитрия Ивановича Шуйского были основания опасаться молодого воеводы: в случае смерти бездетного государя он должен был занять трон, но огромная популярность Скопина-Шуйского внушала ему страх, что народ провозгласит наследником, а затем и царем князя Михаила Васильевича. Некоторые источники свидетельствуют, что и сам Василий IV побаивался стремительно набиравшего известность и политический вес Скопина-Шуйского.

Наиболее подробно излагает дальнейшие трагические события «Писание о преставлении и погребении князя Скопина-Шуйского», согласно которому на крестинах княжича Алексея Воротынского крестная мать - «злодеянница» княгиня Екатерина Шуйская (жена князя Дмитрия Ивановича Шуйского и дочь опричника Малюты Скуратова) - поднесла своему куму Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому чашу с ядом. Молодой полководец проболел несколько дней и скончался 23 апреля 1610 года. С плачем и криками толпы народа проводили тело князя на погребение в царскую усыпальницу - Архангельский собор в Московском Кремле. Царя, и прежде не пользовавшегося особой любовью, со смертью Скопина-Шуйского стали ненавидеть как виновника его гибели.

Между тем Лжедмитрий II, как и Василий IV в Москве, давно уже чувствовал себя неуютно в своей «столице» - Тушине. Еще в сентябре 1609 года Сигизмунд III объявил войну России и осадил Смоленск. Среди поляков, окружавших самозванца, возник план передать Тушинского вора в руки короля, а самим выступить на его стороне и добыть ему или его сыну Владиславу московскую корону. Поляки и некоторые русские тушинцы начали переговоры с Сигизмундом III, результатом которых стал договор тушинских бояр с королем (4 февраля 1610 года) о призвании на московский престол королевича Владислава.

Калужский двор

В декабре 1609 года самозванец был посажен под домашний арест, но сумел бежать из Тушина в Калугу, где вновь привлек к себе множество сторонников (казаков, русских и часть поляков) и откуда повел войну уже с двумя государями: московским царем Василием Шуйским и польским королем Сигизмундом. Тушинский стан опустел: сторонники короля - боярин Салтыков, князь Рубец Мосальский, князь Юрий Дмитриевич Хворостинин, дворянин Молчанов, дьяк Грамотин и другие - уехали к нему под Смоленск, а сторонники самозванца - в Калугу.

В калужский период своей авантюры Лжедмитрий II был наиболее самостоятелен в предпринимаемых действиях. Убедившись в вероломстве польских наемников, он взывал уже к русским людям, стращая их стремлением Сигизмунда III захватить Россию и установить здесь католичество. Этот призыв нашел отклик у многих. Калужане с радостью приняли самозванца. Чуть позже в Калугу пробралась и Марина Мнишек, очутившаяся после бегства Вора из Тушина в Дмитрове у гетмана Яна Сапеги.

Тушинский лагерь распался, однако к 1610 году новый нарыв образовался в Калуге. Теперь самозванец агитировал против короля и поляков, но его патриотизм был продиктован прежде всего эгоистическими соображениями. На самом деле он был не уверен в своих силах и искал помощи у Сапеги, боялся покушений и потому окружил себя охраной из немцев и татар. В Калужском лагере царила атмосфера подозрительности и жестокости. По ложному доносу Лжедмитрий II приказал казнить Альберта Скотницкого, бывшего ранее капитаном стражи Лжедмитрия I и калужским воеводой Болотникова, и обрушил свой гнев на всех немцев. В конце концов безмерная жестокость и погубила его.

Осенью 1610 года из королевского лагеря под Смоленском в Калугу прибыл касимовский хан Ураз-Мухаммед. Касимов был верной опорой первоначально Болотникова, а затем и Лжедмитрия II, поэтому самозванец принял его с почетом. Однако получив донос о злых намерениях хана, Тушинский вор заманил его на охоту, где тот был убит. По сообщению эпитафии Ураз-Мухаммеда, произошло это 22 ноября.

Но самозванец ненадолго пережил касимовского хана. Начальник охраны Лжедмитрия II ногайский князь Петр Урусов решил отомстить ему за смерть хана. Была у Урусова и другая причина для мести: ранее Тушинский вор велел казнить окольничего Ивана Ивановича Годунова, приходившегося свойственником князю. 11 декабря 1610 года самозванец выехал в санях на прогулку. В версте от Калуги Петр Урусов приблизился к саням и выстрелил в него из ружья, а затем отсек ему саблей голову. Совершив убийство, татары, составлявшие охрану Лжедмитрия II, ускакали в Крым. Весть о смерти самозванца принес в лагерь сопровождавший его в поездке шут Петр Кошелев. Калужане похоронили «царя Дмитрия» в Троицкой церкви. А через несколько дней Марина Мнишек родила сына, которого крестили по православному обряду и нарекли Иваном в честь его мнимого деда. Остатки армии Лжедмитрия II принесли присягу новорожденному «царевичу».

Смерть Лжедмитрия II имела огромное значение, предопределив дальнейшее развитие событий. Движение, направленное против поляков и русских изменников, смогло освободиться от авантюристического элемента, связанного с личностью самозваного претендента на престол. Теперь основными лозунгами противников польского владычества стали изгнание иноземцев и созыв Земского собора для выборов нового законного царя (к тому времени Василий Шуйский был низложен - 17 июля 1610 года). Лица, ранее поддерживавшие поляков из страха перед самозванцем, стали переходить на сторону их противников. Вместе с тем анархические элементы потеряли свою главную опору: лишившись идеи службы «законному царю», они превратились в обыкновенных разбойников. Сын Марины Мнишек и Лжедмитрия II Иван, получивший в Москве прозвище Воренок, был слишком мал, чтобы стать вождем движения. Согласно «Новому летописцу», сторонники самозванца в Калуге отказались присягнуть королевичу Владиславу и объявили, что принесут присягу тому царю, который «будет на Московском государстве».