Британский нейрохирург и автор множества статей про научный атеизм Джонатан Парараджасингхем смонтировал видеозапись, в которой собрал воедино 50 интервью с признанными мыслителями в области физики, химии, философии и психологии. Они поделились своим мнением о вере в Бога и жизни после смерти. Ноам Хомский, Бертран Рассел и Гарольд Крото - «Теории и практики» публикуют подборку самых интересных высказываний о религии.

Питер Аткинс
профессор химии в Оксфорде

«Я думаю, что теология борется с фантомами. Теологи изобрели удивительную вещь - эту практически самодостаточную дисциплину, которая никак не пересекается с физической реальностью. Они сочинили самые разные теории и мысленные конструкции, с помощью которых долгое время пытались наставлять человечество на путь истинный. Одна из таких теорий - о божественной цели. Богословы утверждают, что существует некая предопределенность, которую наука не в силах объяснить. Это типичная теологическая концепция. Они не уважают - и поэтому недооценивают - силу человеческого интеллекта. Они постоянно повторяют этот одновременно наивный и обезоруживающий «аргумент» о неисповедимых путях господних, который ни в коем случае нельзя подвергать сомнению. Это красивые слова, но они лишены всякого смысла. С какой стати, спрашивается, у всего на свете должна быть своя цель и свое назначение?»

Саймон Блэкберн
профессор философии в Кембридже

«О нет, в религиозном плане я - безнадежный скептик. Я думаю, вся эта мифология - прекрасный материал для хорошей комедии, воистину человеческой комедии! Наука оперирует понятиями и явлениями из реального мира - чувственно постижимыми. А Богословие пытается проникнуть в потустороннее, в нечто, что находится за или над реальностью. Дэвид Хьюм говорил, что у религии ничего не получается, потому что подобные начинания просто-напросто бессмысленны. Все по-настоящему полезные идеи касаются того мира, в котором мы находимся. Поэтому лучше бы религия помалкивала!»

Стивен Пинкер
профессор психологии в Гарварде

«Я - когнитивный психолог, и я придерживаюсь натуралистского подхода к вопросу о человеческом разуме. Иными словами, человеческий разум - следствие существования мозга, а мозг - результат эволюции. Я уверен, что нет никакой надобности придумывать некую метафизическую душу для того, чтобы объяснить работу нашего разума. Потому что существуют вполне доказуемые теории о человеческой природе - взять хотя бы нейробиологию или генетику. И если вы вдруг захотите ответить на главные вопросы бытия, вы с легкостью можете обойтись без отсылок к эзотерическим сущностям и божественному началу».

Ноам Хомски
профессор лингвистики в MIT

«Я пытаюсь изо всех сил не верить и стараюсь исходить из того принципа, который провозгласил в свое время Бертран Рассел: необходимо держаться подальше от домыслов о жизни после смерти и верить только тому, чему можно найти подтверждение или доказательство. И единственное возможное исключение из этого правила - вера в идеалы. Например, в равенство, свободу и справедливость. Я бы даже сказал, что это не вера вовсе, это - верность».

Лорд Мартин Риз
королевский астроном

«Наука учит нас, что даже самые простые вещи сложны для понимания. И это заставляет меня с подозрением относиться к любому, кто утверждает, что у него есть простая теория, объясняющая природу всего сущего. То есть я - в какой-то мере пессимист. Думаю, что максимум, на который мы можем рассчитывать, - это объяснять устройство окружающей действительности посредством неких условных метафор и допущений. Соответственно, я полагаю, что мы никогда не сможем похвастаться абсолютным пониманием мироздания. Тем не менее сам я точно не принадлежу к числу тех, кто мог бы принять какую бы то ни было религиозную догму».

Сэр Бертран Рассел
философ, лауреат Нобелевской премии по литературе

«Я изучил христианские догмы и историю противостояния людей верующих и неверующих. И все доводы в пользу существования Бога выглядели настолько неубедительно с точки зрения логики, что я сделал вывод: нет никакой практической пользы в вере в недоказуемые вещи. Ведь тут налицо логическая ошибка: утверждение либо истинно, либо - нет. Если оно истинно - верю, если нет - не верю. И если вы не в силах доказать истинность утверждения, то вы обязаны воздержаться от всяких домыслов и суждений по этому вопросу».

Риккардо Джаккони

«Каждое иррациональное убеждение несет в себе настоящую угрозу. Оглянитесь вокруг - главная причина проблем в обществе заключается в том, что люди действуют иррационально, потакают своей невежественности. Мне бы хотелось, чтобы с помощью науки можно было добиться сознательности человека. К сожалению, нам пока что не удалось достичь этой цели. Сегодня мы не более рациональны, чем в свое время были древние греки».

Брайан Кокс
физик, исследователь в CERN

«Можно сказать, что я чувствую себя более комфортно благодаря моей вере в Неизвестное. В этом - весь смысл науки, не так ли? Где-то там есть вещи, миллиарды явлений, о которых мы ничего не можем знать. И то, что мы о них ничего не знаем, восхищает меня и пробуждает во мне желание отправиться туда и все разузнать. Это и есть цель науки. Поэтому мне кажется, что если мысль о существовании Неизвестного заставляет вас чувствовать себя неуверенно, то вам лучше не заниматься наукой. Мне не нужен готовый ответ - точнее, готовые ответы - на все вопросы. Для меня самое важное - возможность самому найти и сформулировать их».

Сэр Гарольд Крото
нобелевский лауреат по химии

«Я атеист, и мне кажется, что большая часть ученых разделяют мое отношение к религии. Есть некоторые, которые верят в Бога, но все-таки более 90% всех крупных исследователей - не религиозны. Мы применяем научные методы в своей повседневной жизни - я считаю, что это моя главная интеллектуальная задача. Не то чтобы я не нуждался в некоторой мистической составляющей - я просто-напросто ее не признаю. К тому же, верующие люди - крайне уязвимые создания. Они неразборчивы в своих убеждениях, такие люди могут добровольно принять за чистую монету древние убаюкивающие сказочки, о достоверности которых даже не приходится говорить. Они меня беспокоят, потому что многие из них - влиятельные люди, от их решений зависят судьбы миллионов. Отвечают ли они за свои дела? Сомнительно. Если они готовы поверить в такие небылицы, то возникает вполне резонный вопрос: как далеко они могут зайти в своей легкомысленной иррациональности? Не отразится ли эта прихоть на моей жизни?»

Леонард Сасскинд
профессор теоретической физики в Стэнфорде

«Я не верю в то, что Вселенная была целенаправленно создана неким абсолютом. Я верю, что она появилась в силу тех же причин, что и человек. Разумеется, до Дарвина все выглядело так, как будто человека создал творец. Это вполне естественная мысль: только сущность еще большей сложности - нечто непостижимое и совершенно прекрасное - может сконструировать столь непростой организм и головной мозг. Однако потом этому нашлось намного более прозаичное объяснение - человек, как выяснилось, появился в результате случайной мутации, произошедшей всего лишь из-за перемены в химическом составе атмосферы. Какие-то виды оказались более успешными, какие-то - не очень, кто-то выжил, кто-то - нет. Так что, по справедливости говоря, человека создала другая троица - случайность, статистика и законы физики. Думаю, что примерно то же самое можно сказать о Вселенной».

Роберт Колман Ричардсон
лауреат Нобелевской премии по физике

«Я не верю в какого-то антропоморфного Бога, который каким-то чудесным образом сотворил Вселенную. Что касается жизни после смерти, то все, что я могу сказать по этому поводу: «Было бы здорово!» Но у меня нет ни малейшего основания думать, что она существует».

Забавно, что и попы, и всякие воцерковлёныши струхнули очень интересным образом. И поскольку понимают, что всякие авторитеты типа «иоаннов сергиевых» или «серафимов мощниных», громко именуемых Кронштадскими или Саровскими, абсолютно не работают вне этой сектанско-религиозной среды, то теперь попы всё чаще и чаще адресуются к тому, что многие из учёных были верующими, признавали бога и даже исполняли какие-то церковные обряды. И они всё больше и больше пытаются прижаться и притереться ко всей этой научной истории и ищут у неё защиты.

С этим необходимо разобраться, потому что это приобретает характер эпидемии, когда в пользу бога или в пользу какой-нибудь религиозной идеи начинают ссылаться на того или иного учёного.

Я Вам могу сказать более, чем говорят попы. Я могу Вам сказать, что и Исаак Ньютон и Пастер были религиозными фанатиками, и Теодор Шванн, и Эдисон, и Фламмарион были глубокими убеждёнными мистиками. Такие люди, как Джордж Кэрью Эклс, всерьёз убеждённый в существовании души, были не редкостью среди физиологов. Мы никуда не сможем деть Ухтомского, который был епископом, и не можем забыть о том, что Мендель был аббатом. На самом деле учёных, которые положительно относились к религии, огромное множество. Но давайте посмотрим, вообще означает ли это что-нибудь.

Что такое учёный? Это человек, который сделал некое открытие, то есть проявил в строго определённом вопросе некую безошибочность. Давайте посмотрим, распространяется ли эта безошибочность вообще на всё, с чем учёные имеют дело. Давайте посмотрим на набор смешных невероятных заблуждений и ошибок, которые были присущи потрясающим, великолепным, значительнейшим учёным. Например, тот же самый Исаак Ньютон был убеждён, что метеориты – это чепуха, потому что им вообще неоткуда падать. И тот же самый Исаак был убеждён и горячо проповедовал, что в соотношении исторических и археологических данных Земля имеет 6 тысяч лет своего возраста.

Фрэнсис Бэкон был убеждён в злобном влиянии ведьм на качество посевов, Бехтерев Владимир Михайлович всерьёз говорил о цветотерапии, Либих не верил, что дрожжи являются живым организмом. Роберт Бойль, который Бойль – Мариотт, обязывал рудокопов докладывать, на какой глубине начинаются демонские гнёзда, и описывать, как выглядят гнёзда демонов. Бюффон был убеждён что в Америке, по сравнению со всеми остальными континентами, эволюция идёт гораздо медленнее, Кеплер считал, что кратеры на луне – это строения, которые воздвигли лунные жители, Фламмарион был убеждён, что на Луне есть растительность. А Галилео Галилей всерьёз полагал, что разговор Кеплера о том, что приливы и отливы это следствие влияния Луны, – это глупость и ребячество.

Мы таких примеров ошибок, абсолютных нелепостей можем насчитать десятки, сотни и тысячи. Например, был такой Жан-Жозеф Вирей, который в наиболее полном академическом издании антропологических сведений XIX века выказывал абсолютную уверенность в том, что у негров пот чёрного цвета. А Ганс Христиан Гюйгенс был абсолютно уверен в том, что на Юпитере настолько штормливые моря, что самой большой проблемой Юпитера является качественный такелаж для юпитерианского флота. Великий антрополог и, безусловно, величайший учёный своего времени Вирхов, когда-то принесённый ему череп неандертальца с презрением отверг, сказав, что какой это неандерталец, какой это древний человек, это русский казак-алкоголик, случайно погибший рядом с речушкой Неандерталь во время войны 1812-1813 года. То есть, мы ошибки видим на каждом шагу, мы понимаем, что успех в какой-то одной, небольшой области науки совершенно не гарантирует безошибочности даже в самой науке, я уже не говорю про какие-то более обширные, более широкие области.

Например, открыватель большого круга кровообращения Уильям Гарвей был привлекаем святейшей инквизицией для осмотра узниц инквизиции и определения, есть ли у этих узниц определённые дьяволовы пятна на коже. На совести Гарвея, как минимум, две девушки, у которых он нашёл два пятна Люцифера. Естественно, девчонок сожгли.

Религиозная вера – это некая убеждённость. Убеждённость в чём-то. И очень часто попы, или поповствующие, или воцерковлёныши предлагают нам взгляды учёных, абсолютно вырванные из контекста их жизни. Тот же самый Макс Планк мог быть вполне религиозным человеком в какой-то момент, а в какой-то момент он заявлял, что нет ничего глупее, чем идея христианского бога и он видит всю его абсурдность. Давайте посмотрим эту убеждённость у больших учёных. Насколько эта убеждённость была чистой и разумной?

Давайте вспомним, что и великий Гейгер, и Штарк, и Ланг, и даже Филипп Ленард активно участвовали в гитлеровском проекте по оснащению Третьего рейха атомным оружием. И даже безусловный авторитет, один из творцов квантовой теории Гейзенберг, больше других и с большим огоньком сделал для Третьего рейха в плане оснащения ядерным оружием, потому что именно Гейзенберг был автором и разработчиком атомного реактора, который для нацистской Германии должен был поставить сырьё для 10 или 12 атомных бомб сразу.

Как мы видим, с какой бы высоты ни была произнесена глупость, она глупостью и остаётся. И кто бы ни свидетельствовал о чём бы то ни было, он свидетельствует, в том числе, и о своей ошибке, и о своём праве на ошибку. Поэтому любые свидетельства любых учёных в вопросе бога и в вопросе религии на самом деле яйца выеденного не стоят. И относиться всерьёз к идее бога потому, что к ней относился всерьёз Гюйгенс, или Ньютон, или Вирхов, у нас ровно столько же оснований, сколь есть основания всерьёз относиться к теории о том, что на Юпитере сильные шторма, а череп неандертальца является черепом русского алкоголика, казака-дегенерата.

Комментарии: 25

Александр Невзоров

Ну, это такое занудное занятие. Притом, что я абсолютно не хочу эмоционировать, не хочу ничего говорить от себя. Дело опять касается взаимоотношений церкви и науки, при всей неоднозначности науки. О чём мы можем говорить? Даже в 1611 году, в связи с начинающимся тогда процессом Галилея, в Ватикане был созван трёхдневный кардинальский конклав, который на полном серьёзе решал: не грешно ли и допустимо ли, вообще, смотреть на небо в зрительную трубу. Но это пикантности. Помимо пикантностей я подготовил для Вас такой занудный списочек реальных жертв церкви. Тех реальных свидетельств реального, подлинного отношения церкви к науке.

Александр Невзоров

Тема урока: великий ученый-хирург Войно-Ясенецкий, благотворительность церкви, наука и математика на Руси.

Александр Невзоров

Тема урока: Премия «Серебряная калоша», врученная патриарху Кириллу, Андрей Рублев и каноническая трафаретная иконопись, история святых Петра и Февронии, врач-хирург Войно-Ясенецкий и теория кардиоцентризма, подвиг мученичества.

Александр Невзоров

Александр Невзоров о неопровержимых доказательствах правдивости теории эволюции на примере телесного образа Патриарха Гундяева.

Они очень разные и не всегда готовы назваться атеистами. Многие именуют себя агностиками, имея в виду, что попросту не берутся судить о столь высоких материях ограниченным человеческим умом. Ученому вообще непросто все время оставаться убежденным атеистом, ведь по роду своих занятий он обязан все подвергать сомнению. Но находятся и такие, кто отчаянно вступает в полемику и тщится доказать массам вредоносность религии - как «новые атеисты» Ричард Докинз и Дэниел Деннет, отстаивающие научное материалистическое мировоззрение

Верил ли Альберт Эйнштейн в бога? Многие верующие приводят Эйнштейна как пример выдающегося ученого, который был таким же верующим, как они. И это якобы опровергает идею, что наука противоречит религии или что наука атеистична. Однако Альберт Эйнштейн последовательно и недвусмысленно отрицал веру в персонифицированных богов, которые отвечают на молитвы или принимают участие в человеческих делах – а ведь именно такого рода богу поклоняются верующие, которые утверждают, что Эйнштейн был одним из них.

Верующие часто утверждают, что Эйнштейн тоже был верующим. В частности, приводят его поговорку "Бог не играет в кости [со Вселенной]" и цитату "в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди". Как видите, контекст здесь совершенно непонятен, и поэтому такое цитирование граничит с шулерством. В самом деле, неужели поговорка "черт побери" означает веру в нечистую силу? А чтобы понять смысл второй цитаты, нужно как минимум знать, что означало понятие религиозности для самого Эйнштейна. Именно поэтому нижеприведенный текст включает в себя не вырванные из контекста цитаты, а большие куски из книг, писем и статей

Наука и религия, на первый взгляд, несовместимые понятия. Кажется, что сложно верить в бога, обладая обширными знаниями о человеке и устройстве мира. Тем не менее верующих учёных всегда было немало. К ним, например, можно причислить Галилео Галилея, Исаака Ньютона, Томаса Эдисона и Альберта Эйнштейна. Последний даже говорил : «Каждый серьёзный естествоиспытатель должен быть каким-то образом человеком религиозным. Иначе он не способен себе представить, что те невероятно тонкие взаимозависимости, которые он наблюдает, выдуманы не им».

The Village встретился с верующими исследователями разных научных областей и узнал, как в их жизни совмещаются вера и знания.

Фотографии

Сергей иванютин

Юрий Пахомов,

39 лет

Старший научный сотрудник Института астрономии РАН, кандидат физико-математических наук. Верующий христианин, дьякон церкви евангельских христиан-баптистов «Благая весть».

Моё детство прошло в Сибири, в городе Шадринск Курганской области. Я рос в рабочей семье: мать работала на заводе полиграфических машин (делала матрицы для типографий), а отец был водителем скорой помощи. Оба они в бога не верили. В церкви я изредка бывал только вместе с бабушкой, которая хоть и была коммунисткой, но свечку поставить заходила. К богу я пришёл сам. Помню несколько ярких эпизодов из детства. Мне было лет 12, пришла зима, и я отправился в лес на лыжах. Вышел на поляну и, увидев всю эту красоту - зимнее убранство, свежевыпавший снег, - подумал, что всё это мог создать только господь. Тогда я решил отблагодарить его и вытоптал своими лыжами на снегу слово «бог», и после этого стало прекрасно на душе.

Ещё один эпизод связан с болезнью матери. Это было в конце 80-х. Ей стало плохо, отец увёз её в больницу, не дожидаясь скорой. Я очень волновался, плакал, а затем нашёл у бабушки иконку, встал на колени и начал молиться. Через некоторое время маме сделали операцию, и всё обошлось. А в 1993 году, когда я совершенно один уезжал на учёбу в Москву, мама, сама неверующая, захотела покрестить меня в церкви - чтобы бог помогал.

Затем я поступил на астрономическое отделение физического факультета МГУ. Астрономией я увлекался с детства, лет с шести. Помню, мы обходили квартиры и собирали макулатуру - газеты, журналы, - и мне попался старенький учебник по астрономии, с которого и началось моё увлечение. Оно развивалось параллельно с духовными исканиями, одно не противоречило другому. Во время учёбы в МГУ я посещал Елоховский собор, где пытался найти ответы на свои вопросы, главный из которых - «В чём заключается воля божья?». Я думал, что если он сотворил этот мир, то не бесцельно, и хотел узнать, что это за цель.
Но там я не смог найти ответы на свои вопросы и не почувствовал единства с людьми.

И вот однажды, в дни путча 1993 года, я решил съездить к Белому дому и посмотреть, что там происходит. Я сел в троллейбус, рядом со мной сидела женщина. Она посмотрела на меня, дала несколько религиозных книг, приглашение в церковь и произнесла: «Ты будешь проповедником слова божьего». Я, конечно, подумал, что женщина сошла с ума, и едва удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. А потом, когда она узнала, что я еду к Белому дому, сказала: «Не искушай господа бога своего». В итоге я вышел из троллейбуса и никуда не поехал. Когда мои соседи по общежитию вернулись, я узнал, что они были у Белого дома и там ранили их товарища. Я тогда подумал, что это ещё один знак: бог говорит через людей.

Религия не изучает движение планет или ядерные реакции в звёздах, а наука никогда
не объяснит, что такое жизнь

Через какое-то время я воспользовался приглашением той женщины и отправился по указанному адресу. Это была протестантская церковь, там я впервые услышал Библию и получил ответы на многие вопросы. Кроме того, рядом оказались люди, готовые прийти мне на помощь. Именно там я нашёл ответ на свой вопрос и понял, что бог сотворил человека для славы своей и каждый должен задуматься, чем он прославляет бога. Позже эта церковь распалась, мы разошлись по евангельским церквям, и я попал в одну из них, церковь евангельских христиан-баптистов на «Войковской». Сначала я играл на гитаре в молодёжной группе, с которой мы ездили с христианскими песнями по церквям и детским домам, потом был молодёжным лидером, а в 2006 году меня рукоположили на дьяконское служение. Сейчас я помогаю новым прихожанам, веду группу по подготовке к крещению и работаю с группой глухих, для чего выучил их язык. Также я совмещаю служение с научной работой.

В церкви я бываю по воскресеньям, иногда заезжаю в течение недели, на работе - утром и днём по будням.

Принципиальное отличие евангельской церкви от православной заключается в том, что центром богослужения в первой является проповедь, в которой объясняется значение Библии, объясняется слово божье. В православных же храмах и литургия, и богослужение ведётся на непонятном для многих старославянском языке, что никак не помогает приблизиться к Писанию.

Это только на первый взгляд кажется, что занятие наукой и вера в бога - вещи взаимоисключающие. Просто у них разные ниши: наука ориентирована на материальное, а вера - на духовное. Религия не изучает движение планет или ядерные реакции в звёздах, а наука никогда не объяснит, что такое жизнь. Поэтому среди известных учёных, столпов науки, немало верующих людей. Так, Исаак Ньютон считал своими главными трудами богословские, а отнюдь не открытия в математике и физике. Майкл Фарадей, первооткрыватель электромагнетизма, не только читал лекции в Королевском институте, но и проповедовал в церкви и среди студентов.

Моё видение устройства мира ничем не отличается от современного научного представления. При этом я верю, что мир создан богом. К примеру, теория Большого взрыва (хотя фактически это гипотеза, а не теория) не противоречит Библии, которая говорит, что Вселенная имеет начало. И бог, сотворив всю вселенную и время, находится вне времени и пространства, он живёт не на небе физическом, а на небесах духовных, это своего рода иное измерение. Поэтому на космическом корабле к нему не долететь. И не надо: он обитает рядом с нами, будь мы на Земле, Луне или в другой галактике.

Кемал Халкечев, 66 лет

Доктор технических и физико-математических наук, профессор, преподаватель Национального исследовательского технологического университета МИСиС. Мусульманин.

До семи лет я жил в Средней Азии, затем - в Карачаево-Черкесии , а учился в университете уже в Кабардино-Балкарии. У нас была обычная советская семья. Мой дед окончил духовную семинарию и был членом духовного управления мусульман Северного Кавказа, но после 1917 года он перешёл на сторону революционеров, а в 1937 году его репрессировали. Мой отец, физик по образованию, кандидат физико-математических наук, в бога не верил. Мать верила, но никаких обрядов не соблюдала. Я относился к вере нейтрально. Помню только, что в университете на экзамене по научному атеизму нужно было взять билет и произнести «бога нет!», а я не сделал этого. Преподаватель возмутился и начал со мной спорить. Он не смог доказать, что бога нет, а я -
что он есть.

Я изучал теоретическую физику и те процессы, которые происходят во Вселенной: её расширение, возрастание энтропии (рост хаоса). В какой-то момент я понял, что Вселенная не может развиваться без внешнего наблюдателя. Приведу аналогию с чёрной дырой. Если вы окажетесь внутри неё, вас разорвёт на молекулы, но на расстоянии для вас это просто застывший неподвижный объект. Если за пределами Вселенной у нас не будет внешнего наблюдателя, который видит все предметы в таком же застывшем виде, то все процессы во Вселенной будут проистекать так же, как внутри чёрной дыры. Этот внешний наблюдатель и есть господь, он не карает и не награждает, это объект, который всё знает, его энтропия, степень хаотичности равна нулю. Во время молитвы и посещения храмов мы думаем о нём, и уровень хаоса в нашей голове тоже снижается, всё становится на свои места. Я, например, совершаю намаз, чтобы навести порядок в голове. Часть энтропии в мозгах во время намаза передаётся богу, а поскольку он всё знает, то легко её уничтожает.

Учёный без веры - слуга дьявола, а верующий без доказательных знаний - фанатик.
Пример тому- запрещённая группировка «Исламское государство», в которой смешаны фанатизм и грязная политика

Мы привыкли наделять всевышнего свойствами человека, но он не обязательно должен иметь какую-то физическую сущность. Это объект, который занимает всё пространство во Вселенной, для которого нет прошлого, настоящего и будущего, он видит всё сразу. Неверно думать, что он сидит и решает, как чему быть. Это непрактично: мир устроен эффективно, в его развитии уже заложены карательные и поощрительные функции.

Сейчас я работаю в области математического моделирования природных и техногенных катастроф, а также пишу книгу «Доказательство аллаха (господа). Научно обоснованный ислам». В ней я излагаю свою теорию устройства Вселенной с точки зрения законов термодинамики и принципа энтропии. Моя работа уже была подготовлена к выпуску, но я решил изучить и другие религии. Если коротко, то я пришёл к выводу, что в расширяющейся Вселенной идёт непрерывный рост энтропии, хаотичности. Но там же существуют вихревые островки с пониженной энтропией, которые в астрономии называют спиралями, в них и зарождается жизнь.

Наука и религия не противоречат друг другу, это взаимоисключающие и дополняющие друг друга понятия. Вера и достоверное знание составляют полноту наших представлений о мире: то, чего мы не знаем достоверно, принимается на веру, и наоборот. Этот вывод вытекает из принципа дополнительности датского учёного, одного из создателей современной физики, Нильса Бора. Он сформулировал такое правило: существующие языки не позволяют однозначно определить явление природы, для этого нужно взять по крайней мере два взаимоисключающих понятия, несовместимых в рамках обычной логики.

Печально, что сейчас наука и религия разошлись, ведь друг без друга их ждёт неминуемый кризис. Наука поступает на службу бездушной цивилизации производства материальных благ, в которой человеку не осталось места. Кризис религий проявляется через фанатизм. Так что учёный без веры - слуга дьявола, а верующий без доказательных знаний - фанатик. Пример тому - запрещённая группировка «Исламское государство» (организация запрещена на территории России. - Прим. ред.), в которой смешаны фанатизм и грязная политика. Поэтому я считаю, что религиозные деятели наряду с теологическим образованием должны получать светское, чтобы не стать источниками радикальных идей.

Леонид Кацис,
58 лет

В прошлом - инженер, сейчас - профессор Центра библеистики и иудаики РГГУ, доктор филологических наук. Иудей.

Вера во мне не появилась спонтанно, это всегда было моё естественное состояние. Но по-настоящему интересоваться иудаизмом я начал в седьмом классе, после встречи с земляками моего деда, весьма религиозными хасидами. Я стал ходить к ним в гости, а затем начал посещать синагогу. Родители, советские инженеры, были от моих увлечений не в восторге, несмотря на то, что деды мои были к этому близки. Но меня никто не трогал. Первый конфликт, связанный с верой, произошёл в девятом классе, когда учительница, вполне себе еврейка, попросила меня переложить какие-то плакаты, а я ответил, что не могу, потому что у меня Пасха. После этого родителей вызвали в школу.

В старших классах я увлекался искусствоведением, авангардом, но было ясно, что нужно получать инженерное образование. Я побеждал на олимпиадах по физике и математике, поэтому поступил на факультет технической кибернетики в Московский институт химического машиностроения. Это был один из нескольких московских специальных институтов, куда евреев спокойно брали. После обучения я недолгое время работал в Институте химической физики и даже сдал кандидатские экзамены, но получить научную степень не успел: нам устроили 1991 год, хотя, по моим подсчётам, советская власть должна была рухнуть в 93-м, тогда бы я успел стать кандидатом физико-математических наук.

По своей специальности я занимался спектроскопией, в частности разработкой источников света для нелазерных зон глубокого вакуума и атомно-абсорбционным анализом. Но как только рухнул Советский Союз, в Москве открылся Еврейский университет, и я тут же отправился туда преподавать - читал курс «Введение в иудаизм».

Также я развивался в гуманитарной сфере, мои статьи печатались в «Вопросах литературы» и «Тыняновских чтениях». Параллельно я много писал - работы по литературоведению и искусствоведению. Однажды коллеги из Института славяноведения в шутку сказали: «Ты же кандидат физико-математических наук, подарить докторскую мы тебе не можем». У меня не было никаких научных степеней, поэтому я подготовился за несколько месяцев и сдал экзамены - польский язык и польскую литературу. В дальнейшем я много занимался славистикой, а диссертация у меня была на тему «Маяковский и Польша». Так в 1994 году я стал кандидатом наук по славистике. Позже я выпустил книгу о Маяковском и ещё одну, связанную с апокалиптикой в русской литературе, и после доклада в 2002-м в РГГУ стал доктором филологических наук по русской литературе. Сейчас я работаю в Центре библеистики и иудаики РГГУ, занимаюсь русско-еврейскими делами, историей кровавого навета, изучением взаимодействия авраамических религий.

Изучение точных наук никак не повлияло на моё представление о боге. Подобные вопросы могут возникать только у чистых гуманитариев

Ни сам переход в гуманитарии, ни моя сегодняшняя деятельность никаким переломом для меня не стали. Переломом была перестройка и новая Россия, возможность зарубежных грантов и стажировок. Появился шанс заниматься своим делом не под прикрытием инженерной работы и не в форме диссидентства. Пребывание вне гуманитарной сферы в советские времена уберегло меня и от ненужной научной фронды, и от той платы за звание советского гуманитария, которая сломала не одну судьбу. А пребывание в иудейской среде уберегло меня от каких-то духовных ломок, свойственных интеллигентам, которые потратили десятилетия на индуизм, буддизм, христианство и какие-то либеральные формы иудаизма.

Изучение точных наук никак не повлияло на моё представление о боге. Подобные вопросы могут возникать только у чистых гуманитариев; для нас же, представителей точных наук, наука и религия абсолютно не противоречат друг другу и существуют параллельно. Наука - это постоянное получение знания в условиях обязательного недостатка информации, а религия исходит из того, что модель мира известна. В иудаизме мы рассуждаем так: всевышний дал десять заповедей, и на этом разговор закончен. Что это за дни, мы не знаем, нас там не было. Поэтому мы начинаем осознавать себя с момента появления Адама, а остальное - вера.

Кстати, многие учёные пытаются описать эти дни согласно представлениям современной физики. Есть много таких работ, но это лишь попытка преодоления своего духовного кризиса, осознание которого пришло с пониманием всесильности всевышнего и ограниченных возможностей творца науки - отдельного человека и даже человечества. Приведу забавный пример: однажды я был свидетелем того, как женщины сдавали экзамен по Книге Руфь, и одна из них - врач - сказала раввину: «Я знаю, почему обрезание делается на восьмой день. Дело в том, что к этому времени в организме в достаточном количестве образуются тромбоциты. Если делать обрезание раньше, начнётся сильное кровотечение». Это было на 12-м этаже большого бетонного здания, и в тот момент я своим внутренним взором увидел раввина где-то в районе подвала.
В общем, надо было спасать душу раввина, и я сказал ему: «Рав, что вас так волнует? Всевышний сделал так, что тромбоциты в нужном количестве образуются именно на восьмой день». И недоразумение разрешилось.

Когда произносят фразу «В начале бог создал», задают вопрос: «Что такое начало?» Но вы же не спрашиваете, что такое нуль. А между тем в математике вокруг нуля существует такое пространство, которое называется идеал. Вот так же и всевышний создал нас для того, чтобы у него был диалог с кем-то, потому что абсолют может быть абсолютом только по сравнению с чем-то. Поэтому наши ритуалы и обряды ему не нужны, это вопрос нашего ощущения. Если человеку из плоти и крови это нужно - пожалуйста, но можно и без этого.

Но молитвы у нас важны, они обязательны в любой день. В иудаизме существует Судный день Йом Кипур. Смысл этого суда можно понять и без постижения глубин учения. В конце года и начале следующего у нас бывает десять дней между Новым годом (Рош Ха-Шана) и Йом Кипуром, когда решается судьба на весь следующий год. Цикл отчёта перед всевышним у нас годичный, а не безмерный: если я прошу дать мне прожить следующий год, это означает, что за предыдущий я не нагрешил настолько, чтобы всевышний меня прибрал. А если я прожил текущий год, значит, я не настолько нагрешил в позапрошлом. Поэтому человек иудейского вероисповедания находится в состоянии постоянной самооценки, в ожидании результата. Ты один на один с судьёй, это и есть глубинная этика иудаизма.

Никаких преследований за своё вероисповедание я не испытывал. Я не лез в КПСС и соблюдал наш древний закон: «Закон государства - закон». Границы я знал и сознательно их не нарушал, поэтому и не пошёл в гуманитарии сразу. Правда, однажды, когда я работал в Институте хроматографии, меня увидели у синагоги и нажаловались директору. Он вызвал меня и сказал: «Не попадайся дуракам на глаза. Я сам мать в деревенской церкви хоронил».

Наш институт находился около синагоги, и позже, когда командиры институтских оперотрядов меня там видели, ничего не происходило. Более того, как-то раз наш проректор по хозяйству застал меня с друзьями за работой перед синагогой ради получения дефицитной тогда мацы. Поняв ситуацию, он, русский человек, сказал: «Закончите, положите это всё в кладовку и заберите вечером после занятий».

Нашему поколению повезло: когда стало можно всё, у нас ещё были силы, желание и здоровье. Поэтому я не могу говорить ни об особых страданиях, ни об особом упорстве в своей еврейской жизни. Может быть, повезло, но и всевышнему это было зачем-то надо.

Кирилл Копейкин,
56 лет

В прошлом - физик, кандидат физико-математических наук, сейчас - православный священник, протоиерей, проректор Санкт-Петербургской духовной академии, настоятель университетских храмов Святых Апостолов Петра и Павла и Святой Мученицы Татьяны.

Я был крещён в младенчестве, когда мне ещё и года не исполнилось. На этом настояла моя бабушка, потому что, только появившись на свет, я тяжело заболел и едва выжил. Она посчитала это чудом божьим и решила, что ребёнок должен быть посвящён богу, в чём, собственно, и заключается смысл крещения. С бабушкой мы иногда заходили в церковь, но это было, если так можно выразиться, на периферии моей жизни. Потом была советская школа, в которой все получали атеистическое воспитание. Детские впечатления отошли в прошлое - меня волновали в первую очередь проблемы мироустройства, и потому я стал изучать физику. Я поступил на физический факультет тогда ещё Ленинградского университета, затем пошёл в аспирантуру, защитил диссертацию и потом ещё несколько лет работал там же, занимаясь исследовательской деятельностью.

Уже на начальных этапах учёбы я понял, что физика не охватывает всю реальность. Она описывает внешний мир, но есть важная часть мира, то, что мы называем душой, и её невозможно изучить с помощью объективных методов познания. Душа обладает свойством субъективности, и совершенно непонятно, как эта субъективность может существовать в физическом мире, состоящем из объективных вещей. В том, что душа существует, с особенной силой убеждает то, что она болит, причём болит порой непереносимо. Как так? Объективно души нет - но боль-то есть! Чехов говорил: «Никто не знает, где находится душа, но все знают, как она болит». Моя душа по непонятным для меня причинам всё время болела, и я пытался что-то с этим делать: ходил в театр и филармонию, читал книжки, занимался спортом. Всё это приводило к тому, что душевная боль на какое-то время отходила на второй план, но кардинально вопрос не решался. В итоге, пытаясь что-то сделать с этой болью, я стал заходить в храм и через какое-то время с удивлением обнаружил, что там моё внутреннее состояние меняется. Это было на последних курсах университета, а затем и в аспирантуре, но я никому об этом не говорил, это было моё личное дело.

Я не мог поверить в главное утверждение атеизма о том, что всё лишь материально и больше ничего нет. Ведь если это так, то и меня нет, ведь психика - это лишь функция молекул, которые случайно собрались в человека

В те времена в обществе существовал стереотип о том, что в храм ходят только невежественные люди, а наука, напротив, помогает порвать с религиозными предрассудками. Я тоже об этом задумывался, и вопросов у меня было много. Например, я не мог понять, как бог сотворил мир словом за шесть дней, поскольку не понимал тогда, что библейский текст - особый. Его задача заключается не столько в том, чтобы донести информацию, сколько в том, чтобы подействовать на того, кто вступает во взаимодействие с ним и в конечном итоге - с богом. Поэтому если мы к нему подходим как к обычному тексту, то многого не видим.

До какой-то степени понять процесс творения мира богом при помощи слова своего из ничего помогает аналогия с математикой. В XIX веке она обрела фундамент в виде теории множеств Георга Кантора, и примечательно, что в ней процесс построения математического универсума удивительно напоминает процесс творения мира, описанный в Библии. Как господь творит ничто, а затем уже из него - весь остальной мир, так и математик сначала создаёт пустое множество, а затем уже из него возникает весь математический универсум. Я думаю, именно это сходство позволяет так эффективно описывать нашу реальность с помощью математических моделей.

К науке вопросы у меня тоже были: я не мог поверить в главное утверждение атеизма о том, что всё лишь материально и больше ничего нет. Ведь если это так, то и меня нет, ведь психика - это лишь функция молекул, которые случайно собрались в человека. Но интуитивно мы чувствуем, что это не так, что есть какая-то значимость в нашей жизни. В каком-то смысле это подтверждает физика, в частности квантовая механика и теория относительности, которые появились в XX веке. Благодаря им стало понятно, что мир не так наивно материален, что элементарные частицы больше напоминают некие психические сущности, нежели физические. Дело в том, что сама физическая реальность - в определённом смысле живая, она реагирует на наши поступки, а это задаёт высокую меру ответственности каждого человека за свою судьбу. Причём замечательно, что даже только само наличие возможности «подсмотреть» поведение системы, измерив те или иные её параметры, радикально меняет её поведение, как это ярко демонстрируют, например, эксперименты с отложенным выбором или квантовым стиранием.

Когда мы начинаем смотреть на мир внимательнее, мы начинаем понимать, что творец существует, а то, что мы его не видим, - это часть его же замысла. Как писал Блез Паскаль (французский математик, физик и философ. - Прим. ред.) , «всё вокруг, не являясь прямым подтверждением или отрицанием бытия божия, тем не менее внятно вещает, что он есть, но желает себя сокрыть. Всё свидетельствует об этом». И слово «вера», кстати, происходит не от «верить», как сейчас принято считать, а от «верности». Вера в библейском смысле слова есть определённого рода отношения между богом и человеком: я что-то делаю в жизни, а господь мне отвечает, но не тем, что отверзаются небеса и глас божий вещает мне, а тем, что меняются обстоятельства моей жизни.

Я принял решение стать священником в 30 лет, когда неожиданно умер мой отец. На следующий день после того, как его не стало, я проснулся и понял, что жить стоит только ради того, что не исчезает со смертью. После этого я поступил в семинарию, затем был рукоположен и служу вот уже 23 года. С каждым прожитым днём я убеждаюсь в том, что это было самое главное решение в моей жизни, я всё острее переживаю полноту бытия и божье присутствие в своей жизни - собственно, то, что на библейском языке именуется блаженством.

Владимир Богачев

Доктор физико-математических наук, профессор кафедры теории функций и функционального анализа мехмата МГУ, преподаватель НИУ ВШЭ

Вопрос о сочетаемости занятий наукой и веры мне представляется вполне аналогичным вопросу о сочетаемости науки и других проявлений человеческого духа, скажем музыки, дружбы или семейной жизни. Совершенно очевидно (и доказано всей историей человечества), что ничто не мешает одному быть в полном согласии с другим.

При этом ошибочно полагать, что вера есть нечто не нуждающееся в подтверждениях. Наоборот, наиболее важные основания веры должны требовать от верующего непреложных личных (а не зазубренных, как бывает с теоремами) доказательств. Одной из целей духовной жизни является получение таких доказательств, которое достигается осмыслением своей жизни, жизни других людей, а также опыта подвижников от древних веков до недавнего времени. Причем это скорее экспериментальное осмысление (больше в духе физики или химии), а не чисто умозрительное (математическое). Именно в математике все базовые вещи приходится принимать на веру, а затем что-то из них выводить по особым правилам. Большинство профессионалов-математиков совсем не смущает то, что они не знают (и никогда не узнают), что такое число, точка и множество.

Среди ученых не принято как-то демонстрировать свою религиозность (или, напротив, ее отсутствие). Помню, как на одном банкете в Германии я сидел рядом с моим давним соавтором, немецким католиком, мы стали обсуждать различия в практике причастия, и это услышал другой наш сосед, голландец, который тоже оказался верующим. Он сказал, что впервые за долгую жизнь оказался на научном мероприятии, где рядом сидят три христианина и не скрывают этого. Затем он объявил, что нам совершенно необходимо выпить водки за его счет, и мы проявили подобающее смирение и исполнили требование.

Кстати, еще в начале XX века А.Г.Табрум провел анкетирование значительного числа известных западных естествоиспытателей об их отношении к вере и в 1912 году выпустил интересную книгу «Религиозные верования современных ученых». Кроме того, рекомендую книгу крупного инженера-нефтяника Владимира Щелкачева «Дорога к истине», а также книгу «Вселенная, космос, жизнь - три дня творения» протоиерея Леонида Цыпина, который многие годы был физиком-теоретиком. На весьма широкий круг читателей, в том числе не имеющих отношения к науке, рассчитаны работы замечательного проповедника, протоиерея Глеба Каледы, десятилетия проработавшего геологом.

Мне представляется, что сомнения в существовании Бога могут объясняться как раз пренебрежением фактами, экспериментальными доказательствами и логикой, а не наоборот. Впрочем, вряд ли большинство ученых подходят к вопросам веры столь формально, что какими-то «научными доводами» ее можно поколебать. Собственно, это не только к ученым относится. Ну вот, например, некто узнал, что мироточение какой-то иконы было сфальсифицировано, да и пошатнулся в вере. Спрашивается: чего такая вера стоила?

Еще 6 книг о современном состоянии религии

Георгий Ореханов

Протоиерей Русской православной церкви, богослов, доктор исторических наук, автор книг «В.Г.Чертков в жизни Л.Н.Толстого» и «Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы»

«Взаимоотношения науки и религии - старая тема, которая волнует человечество уже несколько веков, с того самого времени, когда наука стала делать первые реальные успехи и одновременно впервые поставила под сомнение те или иные положения христианской религии. Диалог сменялся войной, которая плавно переходила в перемирие, а затем страсти начинали бушевать с новой силой. Особенно актуальным вопрос становится в ХХ веке, когда очевидные достижения естественных наук (физики и биологии в первую очередь) в очередной раз поставили перед христианскими богословами задачу переосмыслить христианское интеллектуальное наследие и христианский дискурс, чтобы сделать это наследие понятным и доступным современникам. Именно на решение данной задачи направлена каждая из книг, представленных в списке».

«Бог: да или нет? Беседы верующего с неверующими» митрополита Антония (Сурожского)

Книга представляет собой очередное переиздание знаменитых бесед-диспутов выдающегося православного богослова и проповедника XX века митрополита Сурожского Антония (Блюма) с английскими журналистами А.М.Гольдбергом и М.Ласки. Беседы были организованы британским радио и телевидением в 1970-е годы. Главная тема встреч - христианская вера в современном секулярном мире, вера и неверие, принципы построения диалога между представителями традиционного христианского мировоззрения и атеистами и агностиками. Отличительная черта этих разговоров - доверительное и уважительное отношение к чужому мнению, которое тем не менее позволяет собеседникам поднимать самые острые вопросы экзистенциального характера.

«Секулярный век» Чарлза Тейлора

Капитальный труд заслуженного профессора философии Университета МакГилла (Канада), лауреата Темптоновской премии 2007 года Чарлза Тейлора посвящен теме секуляризации западного общества в ее историческом аспекте. Речь идет о таких социальных процессах, которые сопровождаются тотальным изменением сознания в исторической перспективе: старые формы религиозности трансформируются в новые, а в современном обществе религия становится одной из возможностей наряду с другими. Особое внимание при этом уделяется событиям и тенденциям эпохи Реформации и Просвещения, когда секуляризм получает свое философское обоснование, которое уже в XIX веке находит поддержку в достижениях естественных наук. Место христианства в контексте сложных и противоречивых явлений эпохи модерна и постмодерна - главная тема книги Тейлора.

Издательство ББИ, Москва, 2017

«Антиклерикализм в Европе. Публичность и секуляризация во Франции, Испании и Германии (1848–1914)» Лизы Диттрих

Автор - молодая немецкая исследовательница, научный сотрудник кафедры новейшей истории исторического факультета Университета им. Людвига-Максимиллиана в Мюнхене. Это масштабное исследование генезиса и развития антиклерикальных тенденций в западноевропейском пространстве в обозначенный период. С точки зрения автора, антиклерикальные движения представляют собой своеобразный вид культурных войн. Предметом исследования Диттрих выступают социокультурные формы антиклерикальных движений. Церковная критика изучается прежде всего на материалах общественной прессы и публицистики. Значимость работы Диттрих заключается не только в колоссальном историографическом обзоре заявленной темы, но и в том, что здесь происходит попытка концептуализации рассматриваемого феномена в междисциплинарном ключе.

Издательство Göttingen: Vandenhoek & Ruprecht, 2014

«Что такое «духовность»? Результаты, анализ, кейс-стади в Германии» Хайнца Штрайба и Барбары Келлер

Хайнц Штрайб - один из ведущих исследователей в области религиоведения и религиозной педагогики современной Германии, профессор евангелической теологии и дидактики университета города Билефельд. Эта книга - итог многолетнего проекта, который был организован социологами религии и педагогами Германии и США. В представленном исследовании дана новейшая систематизированная оценка основных существующих на сегодняшний день концепций и эмпирических исследований духовности, в первую очередь в трех аспектах - семантическом, психологическом и связанном с биографическим контекстом участников социологических опросов. С методологической точки зрения исследователи исходили из реакции «человека на улице» (принцип «Menschen auf der Straße»), то есть в первую очередь ориентировались на самопредставление, самопонимание и самоописание участниками социологических опросов своего собственного опыта.

Исаак Ньютон (1643-1727), физик и математик: «Библия содержит в себе больше признаков достоверности, чем вся светская история».

«Чудесное устройство космоса и гармония в нем могут быть объяснены лишь тем, что космос был создан по плану всеведущего и всемогущего существа. Вот - моё первое и последнее слово».

Астроном Гершель : “Чем более раздвигается область науки, тем более является доказательств существования Вечного Творческого и Всемогущего Разума”.

Астроном Мэдлер : “Кто ничего кроме случая не хочет видеть в этой гармонии, обнаруживающейся с такою очевидностью в строении звёздного неба, тот должен этому случаю приписать Божественную мудрость”.

Астроном Ватсон : “Изучение дивного механизма звёздного неба возбуждает и укрепляет в нас удивление к бесконечному совершенству Всемогущего и Живого Бога”.

Иоганн Кеплер , величайший астроном, физик и математик, открывший законы движения планет в Солнечной системе: “Прежде, чем оставить этот стол, за которым я совершил все свои исследования, мне остаётся только поблагодарить Творца Вселенной за Его милосердие ко мне! Благодарю Тебя за все те радости, которые я испытал в созерцании Твоих дел!”

Фламмарион Камиль , знаменитый астроном, исследовавший Луну, Марс, двойные звезды: “О, Верховный Виновник всей стройности и красоты! Кто же и что же такое Ты, если дела Твои столь велики? И какое имя дать тем, кто отрицает Тебя, кто не живёт мыслью о Тебе, кто никогда не чувствовал Твоего присутствия?”
“Математический порядок астрономической организации (Вселенной) обязан своим происхождением Разуму”.

Великий учёный-физик, астроном и механик Галилео Галилей — первооткрыватель законов инерции и свободного падения тел, изобретатель телескопа, открыл горы на Луне, 4 спутника Юпитера, фазы у Венеры, говорит: “В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания”. “Священное Писание никогда не может погрешать или заблуждаться. Само Писание никогда не может ошибаться, потому что во многих местах оно не только допускает, но требует толкования, отступающего от прямого буквального смысла”.

Крупнейший физик, астрофизик и космолог XX века Джине говорит: “Примитивные космогонии рисовали Творца работающим во времени, выковывающим Солнце и Луну, и звезды из уже существующего сырого материала. Современная научная теория заставляет нас думать о Творце, работающем вне времени и пространства, которые являются частью Его творения, так же, как художник находится вне своего холста”.

Надгробная надпись на могиле итальянского астронома Анджело Секки гласит: “От зрелища неба — короткий путь к Богу”.

Крупнейший физик XX века Артур Комптон , лауреат Нобелевской премии, говорит: “Вера начинается со знанием того, что Высший Разум создал Вселенную и человека. Мне нетрудно верить в это, потому что факт наличия плана и, следовательно, Разума — неопровержим. Порядок во Вселенной, который разворачивается перед нашим взором, сам свидетельствует об истинности самого великого и возвышенного утверждения: “В начале — Бог”.

Знаменитый естествоиспытатель-биолог XVIII века Карл Линней , основоположник системы растительного и животного мира (он же и описал около 1500 видов растений) засвидетельствовал: “Я тут и там замечал следы Его в Его творениях. Во всех Его делах, даже самых малых и незаметных — какая сила, какая мудрость, какое невообразимое совершенство! Я наблюдал, как одушевлённые существа идут друг за другом непрерывною цепью, примыкая к царству растительному, растения сцепляются с царством минеральным, уходящим во внутренность Земного шара, между тем как этот шар кружится в неизменном порядке около Солнца, дающего ему жизнь. Наконец, я видел Солнце и все другие светила, всю звёздную систему, бесконечную, неисчислимую в своей беспредельности, движущуюся в пространстве, повешенную среди вечной пустоты. Итак, справедливо верить, что есть Бог, Великий и Вечный, который сотворил это всемирное дело и водворил в нем порядок.”

По свидетельству великого русского учёного М.В. Ломоносова : “Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал Своё величие; в другой — Свою волю. Первая — видимый этот мир, Им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его зданий, признал Божественное всемогущество, по вере себе дарованного понятия. Вторая книга — Священное Писание. В ней показано Создателево благословение к нашему спасению.”

«Цель науки - благовествовать неумолчно Творческую силу, премудрость и величество Бога»

Андре Ампер (1775-1836), французский физик и математик, первооткрыватель основного закона электродинамики сказал: “В природе мы можем наблюдать дела Творца и от них возвышаться познанием к Творцу”.

«Самое убедительное доказательство бытия Бога — это гармония средств, при помощи которой поддерживается порядок в универсуме, благодаря этому порядку живые существа находят в своем организме все необходимое для развития и размножения своих физических и духовных способностей».

Крупный естествоиспытатель XIX века Агассис : “Наука — перевод мыслей Творца на человеческий язык”. “Мир есть самое наглядное доказательство бытия личного Бога, Творца всех вещей и Промыслителя мира”.

Учёный-химик Либих , один из создателей агрохимии, пишет: “Познание природы есть путь к благоговению перед Творцом”.

Знаменитый естествоиспытатель Уоллес засвидетельствовал: “Вселенная представляется теперь настолько подавляюще сложным механизмом, что внушает большинству умов мысль о существовании Высшей Разумной Силы — Бога, всюду проникающего и поддерживающего её”.

Один из числа самых великих математиков мира — Коши , внёсший колоссальный вклад в теорию аналитических функций, теорию дифференциальных уравнений, математическую физику, теорию чисел, геометрию, автор классических курсов математического анализа, писал: “Я — христианин, т. е. верую в Божество Иисуса Христа, как (и) Тихо де Браге, Коперник, Декарт, Ньютон, Ферма, Лейбниц, Паскаль, Гримальди, Эйлер и другие; как все великие астрономы, физики и математики прошлых веков”.

Известный физик-изобретатель Томас Эдисон (изобрёл электролампочку и многое-многое другое) в беседе с одним корреспондентом на вопрос о целесообразности в мире атомов дал такой ответ: “Неужели Вы думаете, что это совершается без всякого смысла? Атомы в гармоническом и полезном соединении принимают красивые и интересные очертания и цвета, словно выражая своё удовольствие. В болезни, смерти, разложении или гниении — несогласие составных атомов немедленно даёт себя чувствовать дурными запахами. Соединённые в известных формах атомы образуют животных низших разрядов. Наконец, они соединяются в человеке, представляющем собою полную гармонию осмысленных атомов. — Но где первоначальный источник этой осмысленности? — В какой-то Силе превыше нас самих. — Итак, Вы верите в Создателя, в Бога? — Конечно,- ответил Эдисон,- существование Бога может даже быть доказано химическим путём”.

Первооткрыватель радиоактивности Анри Беккерель засвидетельствовал: “Именно мои работы привели меня к Богу, к вере”.

Однажды выдающийся учёный Майкл Фарадей (открыл закон электромагнитной индукции), читая Св. Библию, сказал: “Я поражаюсь, почему люди предпочитают блуждать в неизвестности по многим важным вопросам, когда Бог подарил им такую чудеснейшую книгу Откровения?”

Великий физик Томсон (открыл электрон): “Не бойтесь быть независимыми мыслителями! Если вы мыслите достаточно сильно, то неизбежно будете приведены наукой к вере в Бога, которая есть основание религии. Вы увидите, что наука не враг, а помощница религии”.

Известный учёный, физик и математик Стоке : “Что касается утверждения, будто недавние научные изыскания показали, что Библия и религия ложны, то на это я отвечу прямо: этот взгляд совершенно ложен! Я не знаю никаких здравых выводов науки, которые бы противоречили христианской религии”.

Учёный-физик и химик Рамзай , лауреат Нобелевской премии (открыл аргон, криптон, ксенон, неон): “По моему мнению нет действительного столкновения между фактами науки и существенными учениями христианства”.

Энтомолог Фабр (автор десятитомного издания “Энтомологические воспоминания”, 1879-1907 гг.) оставил такое свидетельство о своей вере в Бога: “Мир управляем бесконечным Разумом. Чем больше я наблюдаю, тем больше я открываю этот Разум, светящийся за тайной существующего. Я знаю, что надо мною будут смеяться, но я мало забочусь об этом, легче содрать с меня кожу, чем отнять у меня веру в Бога. Бог… мне не надо верить в Него — я вижу Его”.

Математик, физик, философ, первооткрыватель основного закона гидростатики, один из основателей математического анализа Блёз Паскаль (1623-1662, этого учёного за гибкость и проницательность его ума ставят в число трёх самых выдающихся математиков за всю историю человечества) говорил:

«Только Бог может заполнить вакуум в сердце каждого человека. Ничто из сотворённого человеком этот вакуум заполнить не может. Только Бог, Которого мы познаём через Иисуса Христа, заполняет эту пустоту.Познание Бога без познания своей греховности приводит к гордости. Познание своей греховности без познания Бога приводит к отчаянию. Познание же Иисуса Христа приводит на верный путь, так как в Нём находим мы Бога и свою греховность».

“Есть три разряда людей: одни обрели Бога и служат Ему — люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его — эти безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его — это люди разумные, но ещё несчастны”.

Английский физик Рэйлей — один из основоположников теории колебаний, автор фундаментальных трудов по молекулярному рассеиванию света, акустике и закона излучения абсолютно чёрного тела, лауреат Нобелевской премии: “Многие незаурядные люди не хотят ничего знать о естествознании, потому что оно будто бы ведёт к материализму. Что такое опасение может существовать, это не удивительно: в литературе есть много адвокатов науки, сделавших из распространения таких взглядов занятие. Нет сомнения, конечно, что и у представителей науки, как и у всех других людей, могут встречаться грубые понятия по высшим вопросам и об основах природы. Но чтобы расходились с духом науки религиозно-философские убеждения, которыми жили Ньютон, Фарадей. Максвелл, это, конечно, такое положение, опровержением которого я не считаю нужным заниматься”.

Великий учёный-физик Рейнольдс — исследователь течения жидкости, турбулентности считает: “В результате научных изысканий последних лет я не вижу ничего такого, что заставило бы меня усомниться в непосредственном откровении Бога людям в разные времена; а христианство основано на этой вере”.

Английский ботаник Броун (открыл известное из школьного курса физики броуновское движение): “Познание Бога в мире — это первое движение ума, пробуждающегося от житейской суеты”.

Американский учёный-геолог Холл оставил яркое свидетельство о взаимоотношениях науки и религии: “Так как Библия была написана не с целью научить людей естественной истории и физическим наукам, а предназначалась первоначально для жителей восточных стран, незнакомых с результатами современных исследований, то и язык её, при изложении предметов естественного знания таков, каким он и должен быть, чтобы согласоваться с понятиями, свойственными тем, к кому обращена речь. Достигнуть таких результатов современных исследований было предоставлено человеческому разуму и опыту последующих веков. Библия и наука, следовательно, движутся по параллельным линиям. Предметы, доступные расследованию человеческого разума, предоставлены его видению, тогда как Библия трактует нравственные и духовные стороны человеческой природы, которых разум не в состоянии раскрыть без посторонней помощи. Что же касается истинности и достоверности исторических книг Священного Писания, то ежедневные открытия клонятся к подтверждению их. Недавние исследования в Египте, Палестине и других восточных странах показали, до какой степени, даже в мелких подробностях, документы Ветхого Завета могут быть принимаемы с глубоким доверием. Осуществление ветхозаветных пророчеств в лице Господа нашего Иисуса Христа, пророчеств, изречённых за целые века до Его явления, так же, как и тех пророчеств, что относятся к судьбам наций — в особенности еврейской — убедительное доказательство того, что эти пророчества были произносимы под влиянием Божественного вдохновения.
Вместе с тем, высоконравственное учение Библии несовместимо с мыслью, что пророчества могли исходить от прибегавших к обману. Учение Господа нашего и Его апостолов в самом себе носит отпечаток божественной истины”.

Учёный-биолог Шлейден , один из основоположников клеточной теории строения живых организмов: “Истинный и точный натуралист не может никогда сделаться материалистом и отрицать душу, свободу и Бога”.

Один из основателей электрохимии, учёный-физик и химик Гемфри Дэви в своём сочинении “Последние дни естествоиспытателя” несколько страниц посвящает доказательству бессмертия: “Учение материалистов всегда, даже в юности, было мне противно. До тошноты наслушавшись в лекционных залах речей физиологов-эволюционистов о постепенном развитии материи до степени одушевления собственною силою и даже о развитии её до степени разумного существа, я, бывало, уходил в зелёные поля и рощи по берегу реки — к природе, безмолвно обращавшей моё сердце к Богу; я видел во всех силах орудия Божества… Новые идеи и бесконечные надежды тогда возникали в душе моей, и я чувствовал жажду бессмертия. Эти настроения обычно, конечно, относят к области поэзии, но я думаю, что они заключают в себе здоровое философское основание для веры в бессмертие”.

Великий Луи Пастер (1822-1895), отец современной микробиологии и иммунологии, говорил: “Я много изучал и потому верую, как простой крестьянин. Если бы я сделался ещё учёнее, то моя вера стала бы так же глубока и пламенна, как вера простой женщины-крестьянки”. “Чем более я занимаюсь изучением природы, тем более останавливаюсь в благоговейном изумлении перед делами Творца. Я молюсь во время своих работ в лаборатории”.

Чарльз Дарвин (1809-1882), основоположник эволюционного учения, всю жизнь в нём сомневавшийся: «Объяснить происхождение жизни на земле только случаем - это как если бы объяснили происхождение словаря взрывом в типографии… Невозможность признания, что великий и дивный мир с нами самими, как сознательными существами, возник случайно, кажется мне самым главным доказательством существования Бога. Мир покоится на закономерностях и в своих проявлениях предстаёт как продукт разума - это указывает на его Творца».

Н.И. Пирогов (1810—1881), великий русский хирург и анатом: «Я сделался искренне верующим, не утратив нисколько моих научных, мыслью и опытом приобретённых убеждений».

Величайший учёный нашего времени, Макс Планк , в 1918 году получивший Нобелевскую премию по физике (1858-1947), профессор физики Берлинского университета, основатель квантовой теории: «Куда бы мы ни обращали наши взоры, каким бы ни был предмет нашего наблюдения, мы нигде не находим противоречия между наукой и религией; мы скорее констатируем их абсолютную гармонию в основных пунктах, особенно в области естествознания. Как религия, так и наука, в конечном результате, ищут истину и приходят к исповеданию Бога. Религия славит Бога в начале, наука - в конце всех мыслей. Первая представляет Его как основу, вторая - как конец всякого феноменального представления о мире.»

Альберт Эйнштейн (1879-1955), величайший физик-теоретик XX века, один из основателей современной физики, автор специальной и общей теории относительности, ввёл понятие фотона, открыл законы фотоэффекта, работал над проблемами космологии и единой теории поля, лауреат Нобелевской премии — так говорит о своём отношении к религии: «Каждый серьёзный естествоиспытатель должен быть каким-то образом человеком религиозным. Иначе он не способен себе представить, что те невероятно тонкие взаимозависимости, которые он наблюдает, выдуманы не им. В бесконечном универсуме обнаруживается деятельность бесконечно совершенного Разума. Обычное представление обо мне как об атеисте - большое заблуждение. Если это представление почерпнуто из моих научных работ, могу сказать, что мои работы не поняты… Напрасно перед лицом катастроф XX века многие сетуют: «Как Бог допустил?» Да, Он допустил: допустил нашу свободу, но не оставил нас во тьме неведения. Путь познания добра и зла указан. И человеку пришлось самому расплачиваться за выбор ложных путей». «…Еще будучи молодым студентом я решительно отверг взгляды Дарвина, Геккеля и Гексли, как взгляды беспомощно устаревшие».

Нильс Бор (1885-1962) физик, создатель первой квантовой теории атома, разработчик основ квантовой механики: «Не наше дело предписывать Богу, как ему следует управлять этим миром».

Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907), ученый-химик мирового значения: «Истина одна. На пути атеизма вряд ли можно отыскать её. Наш народ понял пользу распространения истинного просвещения именно со времен введения христианства.»

Вернер фон Браун (1912-1977), физик, один из основоположников космонавтики, руководитель американской космической программы: «Я не могу понять ученого, который не признавал бы Высшего Разума во всей системе мироздания, равно как и не мог бы понять богослова, который отрицал бы прогресс науки. Религия и наука являются сестрами».

Из лекции нейрофизиолога Джона Экклза (род. 1903) во время получения им Нобелевской премии: «Я вынужден думать, что существует нечто подобное сверхъестественному началу моего уникального, сознающего себя духа и моей уникальной души… Идея сверхъестественного творения помогает мне избежать очевидно нелепого умозаключения о генетическом происхождении моего уникального «Я»».

Андрей Дмитриевич Сахаров , физик: «Я не могу представить себе Вселенную и человеческую жизнь без какого-то осмысляющего начала, без источника духовной «теплоты», лежащего вне материи и ее законов. Вероятно, такое чувство можно назвать религиозным».

Пьер Тейяр де Шарден , знаменитый палеонтолог, занимавший кафедру геологии в парижском институте, пишет: «Наука и религия - это две дополняющие одна другую стороны одного и того же познавательного акта, единственного акта, могущего охватить познание Высшего».

Ученый-геолог Марциус свидетельствует: “Господь, перед премудростью и правдою которого я благоговею, создал нас из материи и духа… Да, чего никакое око не видело, и никакое ухо не слышало и что ни в какое сердце человеческое не входило — это есть блаженство, на которое я надеюсь, когда я покину свое тело”.

Знаменитый ученый-геолог Лайель : “В каком бы направлении мы ни производили свои исследования, повсюду мы открываем яснейшие доказательства творческого Высшего Ума и действия Премудрого Промысла Божия в природе”.

Один из величайших в мире математиков Эйлер : “Библия ничего не теряет от возражения неверующих, так же, как и геометрия, по отношению к которой тоже встречаются возражения. Если есть охотники возражать даже против геометрии, то по какому же праву неверующие могут требовать, чтобы мы отвергнули тотчас и совсем Св. Писание вследствие возражений против него, которые притом чаще далеко не так важны, как те, которые делаются против геометрии”.

Иоанн Рейнио (1849-1931) профессор ботаники в Геттингенском университете, которому Боннский университет за его богословские знания присвоил звание «Гонорис кауза», а Кельнский - то же звание за медицинские труды, оставил запись: «Наше сердце не может найти покоя, пока не успокоится в Боге». Эти слова великого богослова, мыслителя и философа св.Августина, одного из самых глубоких знатоков человеческого сердца, важны для всякого мыслителя, ибо они выражают окончательный вывод бесчисленного множества людей, ученых и неученых, борющихся с сомнениями относительно существования Бога. Я, естественник, не могу отрицать Бога, напротив, вижу Его во всех проявлениях природы настолько, что для меня вся природа как бы дышит Божеством».

Петр Термье (1859-1950) - известный профессор геологии в Горном институте, член французской Академии наук, исповедовал свою веру в знаменитых трудах «Радость познавать» и «Призвание ученого». В них он говорит: «Науки в их совокупности предрасполагают ум к познанию существования Бога, существования души, нравственного закона и нашего предназначения в сверхчеловеческой судьбе. В этом смысле можно сказать, что физический мир - природа - есть таинство Божие».

Сэмюэл Морзе (1791-1872), американский изобретатель и художник, создатель проводного телеграфа и «азбуки Морзе», которая используется и в наши дни в радиосвязи. «Родился в семье известного географа, священника-конгрегационалиста Джедедии Морзе (1761-1826)». То есть, как видим, и Морзе-старший успешно совмещал в себе науку с религией. Морзе-младший, будучи профессором живописи и скульптуры, в 30-х годах заинтересовался возможностью создания электрической связи. После долгих экспериментов, 24 мая 1844 года он послал первое телеграфное сообщение: «Чудны дела твои, Господи!» по линии, протянутой от Балтимора до Вашингтона. Получив от десяти европейских государств за своё изобретение 400 000 франков, он купил имение недалеко от Нью-Йорка, и провёл там остаток жизни среди детей и внуков, опекая школы, церкви и бедных художников.

Раушенбах Борис Викторович (1915-2001) — советский учёный в области механики и процессов управления, один из основоположников российской космонавтики, член-корреспондент АН СССР.
«…замечу, что все чаще люди задумываются: не назрел ли синтез двух систем познания, религиозной и научной? Хотя я не стал бы разделять религиозное и научное мировоззрения, а взял бы шире — логическое, в том числе и научное, и внелогическое, куда входит не только религия, но и искусство: разные грани мировоззрения. Если рассуждать грубо, очень грубо, то можно сказать, что они не зависят друг от друга. Одна половина мозга занимается логической частью познания, другая — внелогической…
Это очень грубая схема. Мне не хотелось бы так препарировать человека: вот левое, вот правое, и они совершенно не связаны. На самом деле человек — это некое единство, и ему свойственно целостное понимание мира. Обе части одинаково важны, одинаково, если можно так выразиться, дополняют друг друга…
Неверность такого деления доказывает, например, следующее: я уже говорил, что математика красива, но, с другой стороны, и религия — это логика… Существование логически строгого богословия наряду с глубоко интимным религиозным переживанием и красота сухих математических доказательств свидетельствуют о том, что на самом деле разрыва нет, есть целостное восприятие мира»

Макс Борн (1882-1970) физик, математик, один из создателей квантовой механики: «Многие учёные верят в Бога. Те, кто говорят, что изучение наук делает человека атеистом, вероятно, какие-то смешные люди».

Игорь Иванович Сикорский (1889-1972) — русский учёный, конструктор и изобретатель. Перед первой мировой войной создал тяжёлый бомбардировщик «Илья Муромец». В 1918 году был вынужден эмигрировать в США. В 20-30-е годы занимался гидропланами, в начале 40-х стал пионером вертолётостроения. Известны его богословские сочинения, например «Oтче Наш. Размышления о Молитве Господней». Принимал участие в строительстве православного храма в Коннектикуте, Джорданвильского монастыря… Ему доверили произнести перед другими эмигрантами из России речь в честь 950-летия Крещения Руси.

Утверждать, что вера в Бога есть результат невежества - в наше время могут только невежественные люди или же те, кто пропагандирует это с нечистоплотными, порочными целями.