К 80-летию Н.Н.Третьякова

Семья Третьяковых (Николай Николаевич, Ирина Николаевна, Анна, Иван, Николай) с архимандритом Тихоном в Сретенском монастыре. 2002 год. (Фото В. Сачкова)

В жизни исследователя, занимающегося изучением отечественной культуры, порой наступают редкие мгновения прозрения, когда происходит осознание удивительного единства истории. Сквозь канву современных явлений и чреду человеческих лиц вдруг начинают явственно просвечивать дела давно минувших лет, а также имена и фамилии людей, почти совсем изгладившиеся из памяти беспечных потомков. От этого жизнь начинает обретать большую значимость и наполняться необходимым смыслом.

В мае 1899 года в газете «Правительственный вестник» был опубликован «Высочайший рескрипт» императора Николая II, которым отмечался попечитель церковно-приходских школ Бельского уезда Смоленской губернии Сергей Александрович Рачинский. Родной племянник поэта Евгения Боратынского, ученый-натуралист, профессор Московского университета, во второй половине 1860-х годов он оставил университетскую кафедру физиологии растений, которую возглавлял, и поселился в своем смоленском имении Татево, где посвятил себя созданию школ и обучению крестьянских детей. Вскоре Рачинский стал главным в России идеологом церковно-приходской школы, в то время быстро развивавшейся и начавшей конкурировать со школой земской. «Заметки о сельских школах», публикуемые им в разных изданиях*, оказывали большое воздействие на умонастроение российской интеллигенции. Оригинальность трудов Рачинского заключалась в том, что педагогическую систему для крестьянства он представлял в нераздельной связи с церковью и приходом. При этом он не уставал утверждать, что «первая из практических потребностей русского народа <…> есть общение с Божеством»; «не к театру тянется крестьянин в поисках искусства, а к церкви, не к газете, а к Божественной книге»*.

Большое значение в воспитании детей Рачинский отводил творчеству, а более всего - пению, рисунку, живописи, рукоделию. В результате такого обучения, когда занятия по чтению, письму и арифметике чередовались с художественной деятельностью, раскрывалось много народных талантов. Один из них - художник Н.П. Богданов-Бельский. Выходец из крестьянской семьи, он окончил татевскую школу и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учился у В. Поленова, В. Маковского, И. Прянишникова. На протяжении своей жизни Богданов-Бельский неоднократно бывал на малой родине, посещал татевскую школу, преподавал там рисунок и посвятил ей ряд живописных работ. В его картинах «Устный счет. В народной школе С.А. Рачинского», «Ученицы», «Воскресное чтение в сельской школе» и других передается атмосфера простоты, доверия и сосредоточенного труда, которую удалось создать Рачинскому в своих учебных заведениях.

Организационный комитет выставки деревенского театра. Н. С. Третьяков (стоит второй слева). 1912 год

В 1880-1890-х годах татевские школы получили всероссийскую известность и высокую оценку правительства. Император Николай II писал в рескрипте на имя Сергея Александровича Рачинского: «<…> Школы, вами основанные и руководимые, состоя в числе церковно-приходских, стали питомником в том же духе воспитанных деятелей, училищем труда, трезвости и добрых нравов и живым образцом для всех подобных учреждений. Близкая сердцу Моему забота о народном образовании, коему вы достойно служите, побуждает Меня изъявить вам искреннюю Мою признательность. Пребываю к вам благосклонный Николай»**.

Российский император очень точно подметил, что татевские школы стали своего рода «питомником… деятелей» - педагогов, продолживших начатое Рачинским дело. Порой дух просветительства передавался бывшими татевскими учениками своим потомкам из последующих поколений.

Так случилось, что мне пришлось заниматься усадебной культурой дворян Боратынских, проживавших в Тамбовской губернии в конце XVIII - начале ХХ веков. В круге интересов оказались и их ближайшие родственники - Рачинские, с которыми Боратынские поддерживали тесное семейное общение. Как у всякого исследователя, у меня были горькие минуты разочарований и счастливые - открытий, среди которых одно особенно дорого сердцу. Однажды в беседе со своим преподавателем, профессором Московского государственного академического художественного института (МГАХИ) им. В.И. Сурикова Николаем Николаевичем Третьяковым, я случайно узнала, что его отец учился в татевской школе С.А. Рачинского. Таким образом, отвлеченная история обрела в моем сознании вполне конкретный образ, а нить поколений зримо связала девятнадцатый век с новейшим временем.

Отец Николая Николаевича, Николай Степанович Третьяков, происходивший из семьи священника, унаследовал из школы Рачинского идею просветительства и любовь к изобразительному искусству. Впоследствии в купеческом доме своей жены, Анны Ивановны Ефимовой, в Москве он создал музей детского творчества***, занимался постановкой спектаклей в детском театре народной школы вместе с В.Д. Поленовым и Н.В. Гиляровской, затем преподавал рисование в одной из московских школ и в малаховской гимназии. Неудивительно, что его сын, Николай, с детства был приобщен к живописи и театру. Мальчик посещал кружок юных искусствоведов при Государственной Третьяковской галерее, а после окончания школы, в 1941 году, поступил на искусствоведческое отделение Московского института философии, литературы и искусства (МИФЛИ).

Шла Великая Отечественная война. Николай Третьяков, имевший отсрочку от армии, совмещал учебу в институте с работой на военном заводе. А когда немцы стали подступать к Москве, пошел в ополчение. Военная подготовка под Чебоксарами, болезнь и госпиталь, школа лейтенантов в Иваново, фронт, тяжелое ранение под Сталинградом, опять госпиталь, демобилизация - таков военный путь Николая Николаевича. В 1943 году он вернулся в Москву и восстановился в МИФЛИ, вошедшем в то время в состав Московского Государственного университета.

Жажда жизни и деятельности в преддверии конца войны, желание непосредственного и творческого участия в искусстве, способствовали тому, что Николай Николаевич параллельно с учебой в университете решил получить театральное образование. Ему удалось успешно пройти два отборочных тура в школу-студию МХАТа. А на заключительном экзамене произошло досадное недоразумение: из-за обострившейся боли в раненой ноге молодой человек пришел на экзамен с палочкой и поэтому был «с почетом» отстранен от дальнейшего творческого «соревнования». Однако от своей задумки он не отступил и стал участвовать в конкурсе Вахтанговского училища, но палочку с собой больше не брал… Эта новая попытка оказалась весьма удачной, и Николай Третьяков стал студентом еще одного московского учебного заведения.

Николай Николаевич с теплотой вспоминает о студенческих годах и с особой благодарностью - о людях, с которыми посчастливилось встретиться. «В училище, - рассказывает он, - были замечательные преподаватели по гуманитарным предметам. Русскую литературу преподавал Новицкий - в прошлом ректор ВХУТЕМАСа, Пушкиным занимался. Западную литературу вел Александр Сергеевич Поль. Он работал и во МХАТе одновременно. Я попал в этот круг интеллигенции, старой, русской, и, конечно, очень много получил от этих преподавателей. А к театру я стал очень быстро охладевать, хотя прошел полный курс обучения, получил диплом, но в это время университет пересилил. Университет окончил с дипломом «Снегурочки» Васнецова под руководством Германа Васильевича Жидкова, заместителя директора Третьяковской галереи. Я бывал на семинарах у Алпатова, а также на занятиях у Виппера, Коваленской и других известных старых искусствоведов»*.

По окончании университета Третьяков был распределен в Третьяковскую галерею. Вскоре он поступил в аспирантуру и начал писать диссертацию о жизни и творчестве московского живописца К.Ф. Юона. Николай Николаевич вспоминает: «Диссертация подготавливалась при жизни Константина Федоровича Юона, с которым я очень сблизился, сдружился, бывал у него дома, и он мне сам рассказывал о своей творческой судьбе. Впоследствии по диссертации была издана книга «Константин Юон» в издательстве «Искусство». Мне удалось показать сигнальный экземпляр Константину Федоровичу, который в ту пору был уже при смерти. Он очень обрадовался, увидев свой автопортрет 1910 года, сказал: «Спасибо, что меня представили молодым». И через несколько дней умер…»

В тот период Николай Николаевич уже преподавал в студии-школе МХАТа, а также во Всесоюзном государственном институте кинематографии (ВГИКе) и художественном институте им. В.М. Сурикова. Постепенно работа с молодежью превратилась в главное дело его жизни, которому Третьяков стал отдавать все свое умение, знания и силы.

Читая лекции по истории русского искусства студентам творческих отделений, Николай Николаевич большое значение уделял церковным его видам - храмовой архитектуре, иконе, фреске, мозаике. При помощи слова и зрительного ряда древних памятников культуры он открывал возвышенный и монументальный образ Родины, который, как некий таинственный град Китеж, был скрыт от глаз советского человека. Надо было иметь большое мужество, чтобы обращать внимание молодых людей на запретные тогда темы, рассказывать им о религии нашего народа, дореволюционной истории и традиционном искусстве. С лекций Николая Николаевича студенты уходили не только обогащенными знаниями отечественной культуры, но и обретя особое художественное мировоззрение. Так, например, для будущих художников, режиссеров, операторов становилось вполне очевидным, что в искусстве, как и в жизни, лад и гармония являются главным источником бытия, а хаос - умирания; что красота лечит человеческую душу, а так называемая «эстетика безобразного» ее калечит.

Николай Николаевич всегда считал, что главную роль в воспитании художественного видения играет общение человека с природой, которая живет по законам высшей красоты. В свободное от работы время он неизменно стремился выехать из города в лес под предлогом охоты, рыбалки, сбора грибов и ягод. Он сам писал маслом и гуашью этюды на пленэре, а также призывал студентов учиться видеть тонкую поэтическую красоту, скрытую в неброских образах родной природы. В этом он находил понимание у своего старшего коллеги, под началом которого работал в Суриковском институте - у искусствоведа и академика М.В. Алпатова. «С Алпатовым, - рассказывает Николай Николаевич, - я не только работал; нас связывала большая дружба на почве единого восприятия красоты в искусстве и в природе. В Суриков-ском институте мы с ним были неразлучны; над этим даже подшучивали».

В память 600-летия Куликовской битвы в стенах Суриковского института по инициативе Третьякова стали проводиться вечера лекционного Куликовского цикла, на которых бывала не только молодежь из творческих вузов столицы, но и все те, кому была дорога традиционная отечественная культура, кто интересовался историей своей страны. На тех вечерах выступали с беседами многие известные ученые, писатели, художники, артисты, пастыри Православной Церкви. Так, например, конструктор космических кораблей академик Б.В. Раушенбах рассказывал об «обратной» перспективе в древнерусской иконе и о том, какую роль она сыграла в новых научных открытиях в области космонавтики. Писатель В.И. Белов делился со своими слушателями знаниями об укладе народной жизни, ее всеобъемлющем смысле, творческом воплощении в слове. Священник Валериан Кречетов посвящал в основы традиций православия. Свои представления о жизни и искусстве представляли писатели С.Ю. Куняев и Ю.М. Лощиц, художник С.М. Харламов и певец А.Ф. Ведерников.

Ирина Николаевна и Николай Николаевич Третьяковы. 2002 год. (Фото В. Сачкова)

Прошло более пятидесяти лет с тех пор, как Николай Николаевич Третьяков начал преподавать. Он стал профессором ВГИКа и МГАХИ им. В.И. Сурикова, заслуженным деятелем культуры России. Многие его ученики не просто нашли свое место в искусстве, но получили широкую известность и общественное признание. Они очень разные, имеющие свой собственный творческий почерк. Это - режиссеры В.М. Шукшин, А.А. Тарковский, В.И. Гуркаленко, С.В. Мирошниченко. Это - операторы А.Д. Заболоцкий, А.П. Саранцев. Это - живописцы Н.П. Федосов, А.А. Грицай, В.Н. Забелин, В.Н. Страхов, М.Г. Абакумов, С.Н. Андрияка, Е.Н. Максимов и С.А. Гавриляченко. Это - скульпторы О.К. Комов, В.М. Клыков, А.И. Рукавишников и М.В. Переяславец, а также многие-многие другие. Несмотря на то, что каждый из них являет собой творческую индивидуальность, для всех для них характерен неподдельный интерес к красоте человеческой души и природы, к образам российской истории.

Среди учеников Николая Николаевича Третьякова есть и те, кто, осознав свое духовное призвание и оставив мирскую жизнь, ушли в монастырь. Многие из них считают, что их приобщение к церковной культуре началось именно с лекций Николая Николаевича. Так, например, наместник московского Сретен-

ского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов) некогда учился на факультете сценаристов во ВГИКе. Он рассказывает о Третьякове: «Вспоминаю его удивительные лекции, которые вводили нас в новый, неизвестный мир Божественного Духа. После лекций - посещение Третьяковской галереи, потом - храма, а потом мы, студенты, вместе с нашим преподавателем стояли рядом на первой своей церковной службе в небольшом подмосковном храме. Для многих моих сверстников именно с лекций Николая Николаевича начиналось воцерковление в те годы. Человек высочайшей культуры и образованности, с богатым духовным опытом и тонкой профессиональной интуицией, он передавал нам наследие старой, дореволюционной школы, являясь подлинным наставником и учителем»*.

Думается, что портрет Николая Николаевича был бы не полным, не вполне реальным, если не коснуться здесь наиболее сокровенной стороны его жизненных интересов, связанных с Церковью. В 1950-1960-е годы, когда религия в нашей стране была «под запретом», а многие наиболее активные священники ссылались в лагеря, Николай Николаевич вместе со своей семьей совершал паломничества в духовные центры России и к своим духовным отцам - к московскому священнику Николаю Голубцову, игумену Иову (Кундре) в Закарпатье, Александру Ильину в Новгород, Валериану Кречетову в подмосковное Отрадное. Именно вера во многом определяла и определяет его сознание и, собственно, саму жизнь, которая воспринимается как некое служение. Да и само искусство Третьяков понимает как служение. «Я думаю, - говорит он, - что в основе творчества художника должно лежать восприятие красоты созданного Богом мира и его прославление. Прославление - это служение не себе, а красоте. Ведь что такое, к примеру, русская реалистическая живопись? Это, прежде всего, восторг перед красотой Божественного происхождения, духовной красотой, но которую художник открывает в мире его окружающем - в реальном мире природы. Это равно относится и к живописи, и к скульптуре, и к искусствоведению. Я считаю, что качества, которые должны быть присущи искусствоведу, прекрасно выразил А.С. Пушкин: «...нет убедительности в поношениях и нет истины там, где нет любви». Вот это Пушкинское объяснение искусства мне близко и понятно».

В 2002 году Николаю Николаевичу исполнилось 80 лет. Однако, вопреки своим почтенным годам и благородным сединам, он молод духом, бодр, энергичен и полон новых творческих планов. Он по-прежнему преподает в Суриковском институте и во ВГИКе. В год его 80-летия по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексея II вышла в свет книга «Образ в искусстве. Основы композиции», которая составлена из лекций Николая Николаевича, записанных его студентами на магнитофон в начале 1980-х годов. Это издание интересно прежде всего тем, что открывает не всегда зримо выраженную связь между традициями русского церковного и светского реалистического искусства. В том же 2002 году Третьяков за свой неутомимый труд на ниве отечественной художественной культуры был награжден орденом преподобного Андрея Рублева - основателя московской школы живописи.

Таким образом, обозревая жизнь Николая Николаевича Третьякова, видишь, что она была полностью посвящена делу художественного просвещения и воспитания молодежи, традиции которого были заложены в XIX столетии С.А. Рачинским. И мы, его ученики разных поколений, низко кланяемся своему Учителю с «большой» буквы за его нелегкий труд, за его искреннюю любовь к нам, за то, что он есть на свете… И от всего сердца желаем ему здоровья, счастья и дальнейших творческих успехов.

Ноябрь 2002

Духовный светильник

Публикацию в «Слове» о Николае Николаевиче Третьякове, давнем нашем авторе и друге, мы готовили вместе с ним. И как всегда он энергично и озабоченно помогал нам. И с волнением ожидал уже готовый номер.

Но 2 февраля 2003 года Николай Николаевич на 81-м году неожиданно ушел из жизни. А 5 февраля в Москве в многолюдно переполненном Храме Святителя Николая в Кузнецах мы простились с нашим незабвенным и дорогим человеком.

Ушел от нас в жизнь вечную подвижник земли русской, выдающийся педагог, заслуженный деятель искусств, профессор.

С его уходом ушла целая эпоха.

Преподаватель русского искусства в художественных вузах Москвы, он всю свою жизнь посвятил делу духовного просвещения молодежи, вел ее к осознанию значения православной культуры в нашей истории и в век безверия обозначил возвращение лучшей части студенчества в лоно Матери Православной церкви.

Раскрывая в своих лекциях сущность реализма, он говорил, что именно в нем воплощается христианское утверждение красоты мира, природы и души человека - собственно того, что называется гармонией. Что Свет есть часть небесной духовной энергии - отблеск Горнего огня на земле. Утверждал, что любовь и мир всегда на Руси считались подлинным состоянием человека, пребывающего с Богом. Он и сам был таковым. Общение с ним было легким и радостным. Он был душой общества. Мало кто знал, что он был фронтовик, воевал на Донском направлении и был тяжело ранен. Даже об этом он говорил с легкой артистичностью, хоть воспоминания о тех суровых днях давались ему нелегко.

Сколько всего с благодарностью вспоминается…

И совместные поездки по святым местам Древней Руси, и задушевные беседы, много давшие для нашего самообразования, и радостные праздничные вечера, проведенные вместе в одной теплой задушевной компании.

Скорбим, Николай Николаевич, и радуемся, что Вы были среди нас, рядом с нами, как подлинный духовный Светильник, который навсегда останется в наших сердцах.

Вечная Вам память.

Сергей ХАРЛАМОВ

Примечания

*В «Русском вестнике», «Церковных ведомостях», «Руси» и др.

*Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры: Искусство, школа, просвещение. М., 1994. Ч. 2. С. 335-336.

**РГАЛИ. Ф. 427. Оп. 1. Ед. хр. 716.

***Москва, Нижние Сыромятники, 9.

*Третьяков Н.Н. Образ в искусстве: Основы композиции (вступительные статьи архимандрита Тихона (Шевкунова и В. Гуркаленко). Козельск (Свято-Введенский монастырь. Оптина Пустынь), 2001.

— На картине «Домик в лесу» я написал старый заброшенный дом лесника в родном селе Третьяки, сейчас в нем живёт фигурант одного моего уголовного дела, но он уже исправился, скотину завёл, — рассказывает о своих работах художник Николай Третьяков.

В Воронеже Николая Третьякова знают как бывшего руководителя регионального управления следственного комитета России. С этой должности он ушел два года назад. О своей прошлой работе в правоохранительных органах, которой он отдал 37 лет, Николай Иванович говорит как о прочитанной книге. С выходом в отставку теперь он полноценно посвятил себя живописи.

Как о талантливом пейзажисте, о Николае Третьякове в среде художников заговорили ещё более десяти лет назад. В 2006 году он стал членом Союза художников России. У него уже было несколько персональных выставок, однако экспозиция «Родное и близкое», которая работала в выставочном зале на Кирова с 16 января по 5 февраля, для художника особенно значима. На ней 65-летний живописец представил пейзажи села Третьяки и его окрестностей, натюрморты. Корреспонденты «МОЁ!» встретились с Николаем Ивановичем в его маленькой тихой мастерской недалеко от выставочного зала. Третьяков рассказал, почему его путь к мечте стать художником, был таким долгим.

Николай Третьяков в мастерской. Фото: Игорь ФИЛОНОВ.

«Родители продали корову, чтобы отправить меня учиться»

— В альбоме, который был выпущен к выставке, вы писали, что с детства рисовали, копировали карикатуры из «Правды» и «Огонька», делали зарисовки родных и мечтали стать художником. Однако когда эти рисунки посмотрел ваш дальний родственник художник Виктор Коняев и немного их покритиковал, вы передумали. Обычно в подростках, наоборот, сильно чувство противоречия и они стараются доказать, что взрослые не правы.

— Всё проще. Я жил во времена крепостного права в селе. Сельское население было не паспортизировано, человек не мог уехать из села без паспорта, а один из вариантов получение документов — поступление в высшее учебное заведение. В 60-х годах жизнь в селе была очень непростой, работа была низкооплачиваемой и непривлекательной. Взрослые своим детям всегда говорили уезжать в город, получать образование. Когда приехал Виктор и показал, как надо рисовать, я понял, что просто не успею подготовиться к поступлению. А в селе не было ни художественной школы, ни художников, которые могли бы научить, из материалов — цветные карандаши, да акварель. Еще мне нравилась литература, и я решил попробовать поступить в ВГУ на филологический факультет. Родители продали единственную корову, чтобы я смог поехать в город, учиться на подготовительных курсах. Но я не поступил и пошёл в армию.

— После армии не попробовали снова вернуться к рисованию?

— Я уже не мог второй раз родителей подвести. Многие мои знакомые ребята поступали на юридический, и я тоже решил пойти в эту профессию. Повлияло и то, что надо было встать на ноги, зарабатывать. Когда я служил в Москве, часто бывал в мастерской у Коняева и других художников, видел, в какой бедности они живут. В армии нам платили 3 рубля 80 копеек, и я себя по сравнению с художниками чувствовал богачом. Наверное, эта всеобщая нищета тоже на мой выбор повлияла, не мог же я на шее у родителей сидеть. Да и потом, я человек всю жизнь сомневающийся. Я смотрел работы Валентина Серова, Константина Коровина и думал: «Ну куда мне с моим сермяжным рылом в калашный ряд». И до сих пор сомневаюсь, хорошо ли я пишу. Постоянно ловлю себя на мысли, что надо лучше, глубже.

Любимая тема ходожника — родное село. Фото: Игорь ФИЛОНОВ.

— Во время учёбы и работы вы не возвращались к кистям и краскам или была возможность находить время на творчество?

— Я не рисовал и не писал, потому что у меня была очень сложная и тяжёлая работа. Начинал я следователем, дослужился до звания генерал-лейтенанта юстиции. Просто так до такого звания не дослужишься, если будешь шалтай-болтай. Работе я отдавался полностью, потому что мне хотелось стать лучшим в том, чем я занимаюсь. Уже потом, ближе к 50 годам, когда я уже стал профессионалом, в выходные дни и в отпуска я уже мог себе позволить заниматься тем, чем мне с детства хотелось. Стали посещать мысли, что скоро я уйду на пенсию, и что буду делать дальше — не ходить же из угла в угол? В 2001 году я познакомился с воронежским художником Василием Лосевым, пришёл к нему в гости в мастерскую, разговорились. Я рассказал о своей давней мечте. Василий Тимофеевич просто выдавил краски на палитру и дал мне кисти в руку. С тех пор каждый выходной я приходил к нему в мастерскую заниматься, мы стали выезжать за город с этюдниками.

«Нахожу красоту в старине»

— Всё-таки живопись отнимает время и требует финансовых затрат. Как ваши близкие отнеслись к тому, что вы решили стать художником?

— К этому времени я уже крепко стоял на ногах, получал хорошую зарплату, так что жена не против была. Она только долго не понимала, почему мне нравится писать старые дома, покосившиеся сараи вместо «красивых зданий», как она говорила. А потом на первых выставках она увидела, что в этом есть особая красота. Иногда она ездит со мной на этюды. Хотя я люблю писать в одиночестве, но супруга умеет не отвлекать разными вопросами. А среди коллег я особенно не распространялся о своём увлечении. Чиновникам и сотрудникам правоохранительных органов запрещено заниматься коммерческой деятельностью, а вот научной и творческой можно. Помню, когда я как член Союза художников мастерскую получил, ко мне приходили сотрудники ФСБ, проверяли, по назначению ли её использую — вдруг я её приватизировал или в аренду сдаю.

Николай Третьяков хочет, чтобы в родном селе открыли культурный центр. Фото: Игорь ФИЛОНОВ.

— Почему из всех возможных художественных направлений вы выбрали классическую живопись?

Я, как говорят на жаргоне, балдел от самого мазка на картине, мне хотелось писать маслом. Очень важна классическая школа, если постигнешь законы живописи, то уже легче найти собственный путь. Я молодой художник, приходится многому учиться, и до сих пор я учусь, так что быть художником сложнее, чем работа на службе. Живопись — это душа, она всегда через сердце проходит, а не через мозги. Вот губернатор на выставке у меня спрашивал, почему я тыквы пишу. А мне это просто близко. Я пишу то, что люблю, пейзажи родного села, старые домики. В этом и воспоминания о детстве, и о родных людях. У меня четыре дяди погибли в Великой Отечественной войне, только отец вернулся. В картинах есть и боль по этой утрате.

— Если бы у вас была возможность вернуться в прошлое, попробовали всё-таки поступить, например, в художественное училище?

— Жизнь не прокрутишь назад. Все-таки мне и на юридическом поприще удалось добиться успеха. Но если бы я начал жить сначала, то мне бы хотелось родиться в Москве или Петербурге, чтобы была возможность посещать студии, я постарался бы поступить в Суриковский институт. Тогда бы я ни о чем не жалел.

— Проявляют ли к вашим картинам интерес коллекционеры и галеристы?

В картинах Николая Третьякова часто отражаются его воспоминания о детстве. Фото: Игорь ФИЛОНОВ

— Я не ставил перед собой цели продавать картины. Обычно мои работы нравятся тем, кто жил в деревне. Но у них, как правило, нет денег на покупку. А вообще у меня есть мечта, чтобы в Третьяках был культурный центр. И в этом году его должны построить. Около ста картин я подарю родному селу, в этом центре будет постоянная экспозиция моих работ.

СПРАВКА

Николай Иванович Третьяков родился в 1952 году в селе Третьяки Борисоглебского района. В 1977 году окончил юрфак ВГУ и начал свою карьеру в прокуратуре. В 2000 году был назначен на должность первого заместителя прокурора Воронежской области. В 2007 году возглавил следственное Управление Следственного комитета при прокуратуре РФ по Воронежской области. А в 2011 году автоматически после реформы стал руководителем следственного Управления Следственного комитета по региону. Николай Третьяков имеет награды — нагрудный знак «За безупречную службу», знак отличия «За верность закону 1 степени», медаль «За отличие». Женат, есть сын и две внучки.

Николай Третьяков. Фото: Игорь ФИЛОНОВ

Художественной деятельностью Николай Третьяков начал заниматься с 2001 года. С 2002 по 2016 год участвовал в городских, областных и всероссийских выставках. Открыл в 2004 году в селе Третьяки в средней школе «Малую Третьяковскую галерею» с постоянной экспозицией работ известных воронежских художников. Николай Третьяков участвовал в пленэре на Академической даче Ильи Репина в Тверской области. Первая персональная выставка прошла в 2007 году. Николай Иванович был организатором проведения Третьяковского Академического пленэра, в котором участвовали художники из разных городов.

В нашем университете работает много талантливых и разносторонне развитых людей. К таким людям можно смело отнести Николая Афанасьевича Третьякова. Николай Афанасьевич – кандидат технических наук, доцент, зав. кафедрой технологии хранения и переработки сельскохозяйственной продукции, полковник запаса, член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств, а также член Общероссийской общественной организации «Союз писателей России». Николай Афанасьевич – прекрасный поэт, благодарные понимающие читатели которого есть не только на просторах нашей необъятной родины, но и в родственной для нас Белоруссии, а также в других странах. Своими выразительными стихотворениями он вдохновил многих именитых композиторов как в России, так и в Белоруссии. А известный белорусский композитор Александр Владимирович Ращинский создал даже целый альбом песен на стихи Н.А. Третьякова!

Поэтические сборники Николая Афанасьевича удивительны и прекрасны, необыкновенно богаты и разнообразны по содержанию: «Не забыть» (в двух частях), «Люби и помни», «Багряная медь», «Откровение», «Глазами деревьев», «Солнечная ткань», «Светлый край журавлей», «Цвет краснотала»,

«Когда ложатся росы». В них нашло отражение природы, деревни, городов, быта различных народов, некоторые лирические размышления поэта. Готовится к изданию новый поэтический сборник «Голоса протоков».

В этом контексте стоит упомянуть и о том, что Николай Афанасьевич является номинантом премии Союзного государства (Россия – Белоруссия) в области литературы и искусства. Лауреат литературной премии им. М.В. Ломоносова, присуждённой Петровской академией наук и искусств. Награждён литературными наградами: медалью М.Ю. Лермонтова, медалью М.В. Ломоносова. За литературное творчество награждён благодарственными письмами от Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, Кирилла, а также благодарственным письмом президента Белоруссии, Александра Григорьевича Лукашенко, благодарственным письмом от Председателя Правления Союза писателей России Валерия Николаевича Ганичева, а также бесчисленное количество благодарностей от государственных библиотек и средних общеобразовательных школ России и Республики Беларусь. Кроме литературных, в копилке Николая Афанасьевича много и других государственных и общественных наград, а именно, медали и ордена: «За заслуги перед Отечеством» II степени, медалью Жукова, «300 лет ВМФ», «55 лет Победы в ВОВ», «50 лет космонавтики», «90 лет Вооруженным силам», «100 лет Профсоюзам России», «90 лет ВЛКСМ», знаком «Отличник пограничной службы», многими правительственными грамотами и дипломами, медалью «Ветеран труда», бронзовой, серебряной и золотой медалями ВДНХА, медалью «Ветеран ГСВГ».

Но, даже не смотря на международное и общественное признание и достигнутые огромные успехи, поэт неустанно продолжает творческую литературную деятельность. Вот и не так давно, 16 октября, в одном из красивейших городов Беларуси, в Витебске, состоялся большой музыкально-поэтический вечер «Откровения творчества». На этом вечере стихи Николая Афанасьевича, воплощённые в тонкие лирические песни, в живом инстру ментальном исполнении (в том числе, в исполнении известного ансамбля гусляров «Садко») покорили сердца многочисленной аудитории.

А в Брянской области, на родине Николая Афанасьевича, в течение уже нескольких лет городские и областные детские библиотеки совместно со средними общеобразовательными школами регулярно организуют конкурсы чтецов среди учащихся от 2-х до выпускных классов, оформляют выставки поэтических сборников поэта, проводят поэтические часы, посвящённые творчеству поэта-земляка. Николай Афанасьевич пишет в разных жанрах: пейзажная лирика, раздумья, стихи о Войне, оды, поэмы, философские притчи, басни и сказки, песни. Произведения поэта и писателя читаются и исполняются легко, потому что автор передаёт в них красоту природы страны и самые правдивые и светлые моменты, которые ему довелось испытать на своем жизненном пути. Они помогают читателю оглянуться вокруг и почувствовать любовь к родной земле и к людям, которые живут рядом с нами.

Особенно важно, что подрастающее поколение, те самые школьники, с упоением окунающиеся в мир образов и чувств произведений Николая Афанасьевича, через эмоциональное, душевное творчество взращивают в себе чувство любви к Родине и способность видеть прекрасное и светлое.

Ведь именно через любовь к Родине в человеке пробуждается стремление приносить пользу родному краю, стране, нести ответственность за мир на Земле и своим трудом создавать доброе и прекрасное Будущее. И в этом почётном деле – ответственного строительства Будущего через воспитание новых поколений и передачу созидательных смыслов – поэт и учёный Николай Афанасьевич Третьяков внёс и продолжает вносить огромный творческий вклад.

Поэтому от имени коллектива университета хочется поблагодарить Николая Афанасьевича за его благородный и восхитительный поэтический труд и пожелать ему крепкого здоровья и дальнейших творческих успехов!