Смерть сквозь главу его промчалась,

Но жизнь его цела осталась:

Сам бог его на подвиг блюл.

Г.Р. Державин

Войны в Европе не прекращались с 1792 года, они вспыхивали то на Рейне, то в Италии, захватывали то Альпы и Испанию, то Египет. Но когда война охватила пространство от Сарагосы до Москвы и на карту были поставлены, с одной стороны, империя Наполеона, а с другой – судьба всех народов Европы, события приобрели такую грандиозность, что эхо их до сих пор звучит в окружающем нас мире. Безусловно, Отечественная война 1812 года имела огромное международное значение. Она взорвала жизнь всех сословий русского общества, да собственно говоря и всей Европы. Русская армия и ополчение не остановились на границах России, а пошли дальше освобождать народы Европы от Наполеоновского ига. Русская компания поставила Россию в центре войны, Русские войска составляли основное ядро, вокруг которого лишь позднее сгруппировались пруссаки, австрийцы и остальные. Разгром наполеоновской армии на полях России вызвал национально-освободительный подъем порабощенных народов Европы.

Битва под Смоленском 1812 г.

Ближайшей целью нашествия Наполеона на Россию являлось покорение народов нашей страны, конечной – установление мирового господства. Как свидетельствовал участник похода, будущий писатель А. Стендаль, Наполеон говорил: «Если я добьюсь успеха в России, я буду владыкой мира ». Русский народ и армия нанесли сокрушительный удар по этим бредовым планам. Вместе с тем прав был Граф де Местр, который писал: «Ни в чем так не ошибся Наполеон, как в своей оценке характера и расположения русской нации».

В свою очередь Отечественная война 1812 года началась в обстановке общественного подъема. Навязанный России в 1807 году мир и союз с Наполеоном воспринимался как поражение и позор. Наполеон, опьяненный военными успехами, допустил в Тильзите ряд серьезных ошибок. Заставив Россию принять экономически невыгодные для нее условия, он одновременно не удержался от демонстративных жестов, оскорбительных для гордости русских. Дело в том, что вовремя встречи двух императоров в Тильзите (встреча должна была произойти на воде – на плоту реки Неман, разделявшей оба войска, — демонстративно на равном расстоянии от французской и русской армий) Наполеон намеренно подъехал к «плоту императоров» на несколько минут раньше и встретил Александра I не посредине плота, а на восточном его краю как «гостеприимный хозяин» . Первые месяцы после Тильзита оба императора еще довольно успешно разыгрывали роль «друзей», которую они усвоили себе на историческом плоту посреди Немана. Александр шел навстречу всем желаниям Наполеона. Однако в дальнейшем отношения между двумя главными в то время империями Европы стали накалятся. Дело явно шло к войне, и мысль о ней была популярна не только в армии, но и среди всех сословий русского общества. И все же Александр I до последней минуты надеялся на то, что войны удастся избежать. После получение известия о том, что Наполеон перешел Неман, историки зафиксировали слова Александра, свидетельствовавшие о непримиримом настроении русского царя.

Барклай-де-Толи главнокомандующий двумя нашими армиями, соединившимися у Смоленска, все отступал и отступал передармией Наполеона. Этим отступлением, крайне недовольны были в Петербурге и в Москве. Требовали замену главнокомандующего. Устраивающий всех на тот период единственным кандидатом на должность главнокомандующего был М.И. Кутузов, но решение о назначении его должен был принять сам император. Михаил Илларионович был человек замечательного ума, образованный, дальновидный, хладнокровный, ловкий и хитрый. Это был генерал с большим боевым опытом, любимец войска и всего русского народа. С 1770 года начинается боевая жизнь Кутузова. Он участвовал в первой турецкой войне и недалеко от Алушты был тяжело ранен, пуля ударила его в левый висок и вылетела у правого глаза. Во вторую турецкую войну Михаил Илларионович, при осаде Очакова, снова был тяжело ранен. Пуля попала ему в щеку и вылетела в затылок. Доктора, осмотрев рану, объявили, что Кутузов не сегодня так завтра умрет. Но и на этот раз они обманулись. Кутузов уцелел и выздоровел. «Если б мы сами не были свидетелями, мы почли бы рассказ о ране Кутузова сказкой, — говорил доктор Массот и прибавил: — Видно, судьба бережет голову Кутузова на что-нибудь необыкновенное, когда она уцелела после двух столь чудесных ран» . На этот раз доктор не ошибся, предвещания его исполнились. Выздоровев, Кутузов участвовал во взятии Измайльской крепости. Отбитый два раза, Кутузов послал известить Суворова, руководящего всем приступом, о невозможности успеха. «Скажите ему, — отвечал Суворов, что я донес уже в Петербург о покорение Измаила, а Кутузова назначаю измаильским комендантом». Усилив после этого нападение, Кутузов, наконец, ворвался в город. Свидетельствуя о подвигах Кутузова, А.В.Суворов доносил: «Кутузов оказал новые опыты воинского искусства и личной своей храбрости: он шел у меня на левом крыле, но был моею правою рукою».

Когда началась, отечественная война 1812 года Кутузов командовал дунайской армией. Несмотря на его успехи, на турецком театре

войны, Александр I, очевидно был им недоволен. Так как, условия мира с Турцией особо не устроили императора. Но общественное мнение совершенно иначе отнеслось к нему. В высших кругах петербургского общества встречали его с почетом и уважением. Убеждение, что лишь один Кутузов может руководить успешно нашими армиями в борьбе с Наполеоном, укоренялось все более и более в умах. Люди знатные и образованные возлагали большие надежды на испытанную опытность и ловкость Кутузова. Он, наверное, не разобьет Наполеона, думали они, но он сумеет обмануть его. Вскоре петербургское дворянство избрало его начальником губернского земского ополчения. Между тем недовольство ходом наших военных действий против Наполеона усиливалось с каждым днем. Москва, Петербург и армия в один голос требовали смены главнокомандующего. Они единодушно указывали на Кутузова как на единственного человека, способного спасти Россию. Император Александр хотя и верил в честность и военные способности Барклая-де-Толли, но, уступая всеобщему требованию, решился на его место назначить другого военачальника. Выбор его он поручил особому комитету. Комитет единодушно остановился на Кутузове. 11 августа Кутузов отправился в армию. «Неужели вы дядюшка надеетесь разбить Наполеона?» — спросил Кутузова, перед отъездом его в армию, один из не особенно скромных молодых его родственников. «Разбить? – ответил ему с улыбкой сам престарелый дядя – нет! А обмануть его надеюсь» . Военные и особенно нижние чины видели в нем прямого приемника непобедимого А.В.Суворова. «Стоит только приехать ему в армию, — толковали они, — и немецкая тактика отступления будет отброшена в сторону, мы начнем наступать, начнем бить французов». «Вдруг электрически пробежало по армии известие о прибытии Кутузова, — говорит один свидетель, современник этого события. Имя этого полководца произвело всеобщее воскресение духа в войсках, от солдата до генерала». Тотчас у них появилась пословица: «Приехал Кутузов бить французов». 29 июля Александр I возвел Кутузова в княжеское достоинство. 2 августа назначил членом Государственного совета и, наконец, 8 августа объявил о назначении главнокомандующим всех русских армий и ополчений. 31 августа 1812 года М.И.Кутузов был произведен в генерал-фельдмаршалы, а 6 декабря ему был присвоен титул «Смоленский».

В отличие от Наполеона М.И.Кутузов не участвовал непосредственно в подготовке к войне. Но за ним были: громадный военный опыт, знание противника, верное понимание характера войны и глубокая вера в способность русских солдат и военачальников разгромить противника. Михаил Илларионович не только принял на себя ответственность за ход и исход войны, но также самостоятельно принимал важнейшие решения стратегического характера. 23 августа 1812 года в Донесение Александру I главнокомандующий писал: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством». Дальнейшие события слишком хорошо известны, чтобы их подробно пересказывать: отступление, бородинская битва, совет в Филях, оставление Москвы, Тарутинский маневр, сражение под Малоярославцем, преследование французов, отступающих по Старой Смоленской дороге, сражение на Березине.

Следует заметить, что во время правления Павла I его политика в отношении европейских государств и революционной Франции была вполне разумной. Убежденный враг французской революции, Павел сначала становится союзником Австрии и Англии. Но вскоре он понимает, что и Австрия и Англия заботятся не столько о борьбе с революционной Францией, сколько об использовании побед русских войск в своих интересах. Павел стремился к борьбе с революционной армией. Австрия же за счет побед Суворова хотела захватить часть Италии, а Англия укрепить свою мощь на морях. Павел был недоволен союзниками, в особенности, австрийцами, за их интриги против русской армии, вследствие которых последняя едва не была уничтожена под Цюрихом. Поэтому русский Император решил выйти из коалиции и отозвать свои войска из Европы. Необходимо подчеркнуть, такого же мнения придерживались во время Отечественной войны 1812 г. После изгнания французов за пределы России, не мало было возражений со стороны русских государственных деятелей против похода на Париж. Сам главнокомандующий М.И.Кутузов считал его делом антирусским и пребывал, по этому поводу, в постоянных противоречиях с императором. Насколько эти противоречия были остры, можно судить со слов чиновника Крупенникова, находившегося в комнате умирающего фельдмаршала, в Бунцлау, где он был свидетелем последнего разговора Михаила Илларионовича с императором. Прости меня Михаил Илларионович! «Я ваше величество, прощаю, но простит ли Россия ответил фельдмаршал ». В конце 1812 года Кутузов напомнил Александру I его клятву: не складывать оружия до тех пор, пока хоть один неприятельский солдат останется на его территории. «Ваш обет исполнен, ни одного вооруженного неприятеля не осталось на русской земле; теперь остается исполнить и вторую половину обета – положить оружие ». Кутузов принадлежал к той части русского общества, которая считала ненужной и вредной окончательную гибель Наполеона. Полагали, что истребление Великой армии – достаточно хороший урок для корсиканца, чтобы у него не появилось желания снова двинуться в Россию. С ним теперь можно заключить выгодный, почетный мир, но никак не добиваться полного исчезновения его с европейской арены. Оно освободило бы исторических врагов России – Австрию, Пруссию, Англию. Еще под Малоярославцем, задолго до окончательного изгнания неприятеля, Кутузов откровенно признавался английскому генералу Вильсону, что усматривает задачу не в уничтожении противника, а только в выпроваживании его из русских пределов и в воздержании от дальнейших военных действий. «Я вовсе не убежден, будет ли великим благодеянием для вселенной совершенное уничтожение императора Наполеона и его армии. Наследство его достанется не России или какой-нибудь из держав материка, а той державе, которая уже теперь господствует на морях, и тогда преобладание ее будет невыносимым ». Следует сказать, что все наиболее осведомленные историки, например как Н.К. Шильдер полагали, что общественное мнение в России было на стороне главнокомандующего. Говорили, что Россия и без того совершила чудо и что теперь, когда Отечество спасено, ей незачем приносить жертвы для блага Пруссии и Австрии, чей союз хуже откровенной вражды. Дошло до того, что Пензенская губерния, сформировавшая свое ополчение для борьбы с вторгшимся в Россию неприятелем, не пожелала отправить его, в заграничный поход. Дальнейший ход истории показал насколько был прав Главнокомандующий и его единомышленники. Пруссия, которая была наиболее обязана русскому императору Александру, меньше чем через десять лет забыла его благодеяния, участия России в освобождении Пруссии замалчивался либо отрицался вовсе. А, как благодарила Австрия — известно всему миру.

Гибель Наполеона пошла на пользу больше всего именно Англии, а не какой-либо стране континента. Академик Тарле писал: «В частности русский экспорт, русский импорт, русская валюта оказались в большой зависимости от Лондона. Английские купцы держали себя после падения континентальной блокады в сношениях с русским правительством почти так же самоуверенно и независимо, как представитель их интересов сэр Роберт Вильсон в письмах к Александру и в разговорах с Кутузовым в 1812 г.».

28 апреля 1813 года Михаил Илларионович Кутузов умер в городе Бунцлау. Полтора месяца гроб с его останками двигался к Петербургу. В пяти верстах от города, лошадей выпрягли, и народ на своих плечах нес гроб до самого Казанского собора, где великий полководец был торжественно похоронен. Как писал А.С.Пушкин: «Слава Кутузова неразрывно связана со славою России, с памятью о величайшем событии новейшей истории — его титло: спасатель России; его памятник скала святой Елены… Кутузов один облечен был в народную доверенность, которую так чудно он оправдал ». Вспоминаются пророческие слова доктора, лечившего будущего полководца. Действительно, Михаила Илларионовича судьба берегла, для особого случая — спасения Отечества.

Кружок Ревнителей памяти Отечественной войны 1812 года.

Подмазо Александр Александрович
г.Москва.

К ВОПРОСУ
О ЕДИНОМ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ
РУССКОЙ АРМИИ В 1812 ГОДУ.

Нашествие наполеоновских войск Россия встретила, имея на Западной границе три армии: 1-ю Западную (генерал от инфантерии М.Б.Барклай де Толли), 2-ю Западную (генерал от инфантерии П.И.Багратион), 3-ю Резервную Обсервационную (генерал от кавалерии А.П.Тормасов) и несколько отдельных корпусов. Кроме того, незадолго до вторжения существовали еще две армии: 1-я и 2-я Резервные, преобразованные в марте 1812 г. в 1-й и 2-й резервные корпуса (Е.И.Меллера-Закомельского и Ф.Ф.Эртеля). Этим, кстати, объясняется и название армии А.П.Тормасова (3-я Резервная, а не 3-я Западная, как некоторые ошибочно полагают). Кроме того, с турецкой границы подходила Дунайская армия (адмирал П.В.Чичагов). Каждая отдельная армия имела своего главнокомандующего, который действовал на основании «Учреждения для управления Большой действующей армией» , введенного 27 января 1812 г. В части 1 главы 1 «Учреждения…» определялись права и обязанности главнокомандующего армии. Главнокомандующий назначался приказом ЕИВ по армии (§2 «Учреждения…») и обладал высшей властью в армии и в прилегающих к театру военных действий губерниях. Приказы главнокомандующего, как в армии, так и всеми гражданскими чиновниками пограничных областей и губерний должны исполняться как Высочайшие именные повеления (§4 «Учреждения…»). Он мог назначать и снимать военных чиновников и командиров соединений любого ранга, отрешать от должности и предавать военному суду, мог производить из унтер-офицеров в офицеры, разжаловать и производить в офицерские чины до капитана включительно, мог награждать орденами низших степеней и заключать перемирие.

Единого главнокомандующего к началу войны в русских армиях не было. Почему? Вероятно, причиной было простое стечение обстоятельств и нерешительность царя. Может быть, царь надеялся сам стяжать себе лавры «победителя Наполеона». В любом случае, для такого ответственного поста необходимо было «имя», которому бы все безоговорочно доверяли. Генерал-фельдмаршалы Н.И.Салтыков, получивший чин по прихоти императора Павла I и не имевший с 1770 г. боевого опыта, и И.В.Гудович, отказавшийся от всех должностей по болезни, не принимались в расчет. Генерал Н.М.Каменский, на которого возлагались большие надежды и который был специально вызван с Дуная, умер так и не прибыв к армии. А.М.Римскому-Корсакову общественное мнение не смогло простить поражение под Цюрихом в 1799 г. М.И.Голенищев-Кутузов и Л.Л.Беннигсен не внушали царю особого доверия после поражений под Аустерлицем в 1805 г. и Фридландом в 1807 г., к тому же Кутузов еще не вернулся с турецкой войны. Любимец царя адмирал П.В.Чичагов, специально посланный главнокомандующим на турецкий театр военных действий для получения лавров «победителя турок», опоздал к заключению мира. А общество и армия не приняли бы назначения единым главнокомандующим Чичагова, или кого-нибудь другого без «громкого имени». Вообще-то, вопрос о том, почему в начале войны в русской армии не было единого главнокомандующего и почему в каждую отдельную армию были назначены главнокомандующими именно М.Б.Барклай де Толли, П.И.Багратион, А.П.Тормасов и П.В.Чичагов – это тема для отдельного большого исследования. Возможно, позднее эта тема будет освещена более подробно. Так или иначе, единого главнокомандующего в русских армиях к началу войны не было, что сказалось на ходе военных действий в начале войны.

14 (26) апреля 1812 г. император Александр I прибыл в Вильно в главную квартиру 1-й Западной армии. В связи с этим возникает вопрос: стал ли царь при этом единым главнокомандующим? Согласно §18 «Учреждения для управления Большой действующей армией» «присутствие Императора слагает с Главнокомандующего начальство над армиею, разве бы отдано было в приказе, что Главнокомандующий оставляется в полном его действии ». Такого приказа не было, следовательно, царь, прибыв к армии, автоматически вступил в командование 1-й Западной армией . И только ею, т.к. приказа о принятии императором на себя общего командования тоже не было. Не было создано ни отдельного Главного штаба при императоре, ни отдельной Главной императорской квартиры, ни других служб, которые по «Учреждению для управления Большой действующей армией» положено было создать при главнокомандующем. Утверждения же о том, что царь являлся единым главнокомандующим только потому, что он отдавал приказы всем армиям, не состоятельны, т.к. по своему статуту императора он мог отдавать любому генералу любые приказы вне зависимости от того, являлся ли он при этом единым главнокомандующим или нет. Подобные приказы царь мог отдавать (и отдавал) даже не выезжая из Петербурга. Т.е. юридически, в начале войны царь был только главнокомандующим 1-й Западной армии, хотя, фактически, он взял на себя функции общего главнокомандующего.

Отсюда видно, что изначально неверным является и тезис, что царь уехал и бросил армию, не назначив главнокомандующего. В таком назначении и не было никакой необходимости, поскольку, как только царь 7 (19) июля 1812 г. покинул 1-ю Западную армию, то в соответствии с «Учреждением…» прежний главнокомандующий М.Б.Барклай де Толли сразу же снова автоматически вступил в командование ею. Тезис об оставлении царем армии без назначения командующего верен только в отношении единого главнокомандующего. М.Б.Барклай де Толли, хотя и был Военным министром, все же не являлся единым главнокомандующим. Как министр, он получал отчеты о состоянии всех военно-сухопутных сил России и мог распоряжаться только снабжением их всем необходимым.

21 июля (2 августа) 1812 г. 1-я и 2-я Западные армии соединились в Смоленске и сразу встал вопрос о том, кто будет командовать соединенными армиями. По тогдашней практике, общее командование принимал генерал, имевший над всеми старшинство в чине. Как видно из прилагаемого списка , М.Б.Барклай де Толли и П.И.Багратион были произведены в чин генерала от инфантерии в один день (20.03.1809), только Багратион был расположен в приказе выше и следовательно имел старшинство в чине перед Барклаем. Исходя из этого Багратион должен был принять общее командование. Однако, в армиях кроме них находились и другие генералы, имевшие над Барклаем и Багратионом преимущество в чине (например, Л.Л.Беннигсен и А.Вюртембергский, кроме того в армии был брат царя Константин Павлович). До соединения 1-й и 2-й Западных армий такое старшинство в чине не играло особой роли, т.к. согласно §14 «Учреждения…» «все воинские чиновники, и самые члены Императорской фамилии, прибыв в армию, вступают в непосредственное и полное начальство Главнокомандующего ». После же соединения армий это положение «Учреждения…» имело силу только в пределах каждой конкретной армии, но не распространялось на лиц, находящихся при армиях без определенных должностей, поэтому сразу же начались интриги по поводу общего командования. П.И.Багратион, не смотря на то, что он мог требовать подчинения себе младшего по чину, видимо осознав ситуацию, предоставил общее командование над соединенными армиями М.Б.Барклаю де Толли, как Военному министру. Это была лишь добрая воля Багратиона и он в любой момент мог отказаться выполнять приказы Барклая. При этом никаких претензий к нему не могло бы быть предъявлено, т.к. «Учреждение…» наделяло обоих главнокомандующих армиями равными правами и никак не регламентировало принцип их взаимной подчиненности. В этом была недоработка «Учреждения…», т.к. в нем вообще не предусматривался случай наличия на одном театре военных действий нескольких армий со своими главнокомандующими. Однако, даже приняв на себя общее командование, М.Б.Барклай де Толли все равно не был единым главнокомандующим , как некоторые ошибочно считают, т.к. в его распоряжении находились только войска 1-й и 2-й Западных армий. Он не мог, даже как Военный министр, отдавать приказы армиям А.П.Тормасова и П.В.Чичагова, корпусам П.Х.Витгенштейна, И.Н.Эссена и Ф.Ф.Эртеля.

Генерал-фельдмаршалы:

08.11.1796 – граф Салтыков Николай Иванович – председатель Государственного совета.

30.08.1807 – граф Гудович Иван Васильевич – в отпуску по болезни.

Полные генералы (даты старшинства в чине):

19.10.1793 – князь Зубов Платон Александрович – шеф Кадетских корпусов.

11.12.1794 – князь Волконский Григорий Семенович – Оренбургский военный губернатор.

10.11.1796 – граф Воронцов Семен Романович – посол в Англии.

29.11.1797 – Розенберг Андрей Григорьевич – состоит по армии без должности.

04.01.1798 – граф Татищев Николай Александрович – в отпуску по болезни.

04.01.1798 – граф Голенищев-Кутузов Михаил Илларионович – шеф Псковского пехотного полка.

13.03.1798 – Вязмитинов Сергей Козмич – главнокомандующий в Санкт-Петербурге.

20.03.1798 – Кнорринг Богдан Федорович – состоит по армии без должности.

31.03.1798 – барон Спренгпортен Егор Максимович – состоит по армии без должности.

09.09.1798 – де Ласси Мориц Петрович – состоит по армии без должности.

29.06.1799 – фон-Сухтелен Петр Корнилиевич – состоит в Инженерном департаменте.

29.06.1799 – Тормасов Александр Петрович – главнокомандующий 3-й Резервной армией.

23.11.1799 – барон Будберг – уволен от всех дел.

23.11.1799 – Римский-Корсаков Александр Михайлович – Виленский военный губернатор.

23.11.1799 – барон Беннигсен Леонтий Леонтьевич – в свите Е.И.В.

05.02.1800 – Львов Сергей Лаврентьевич – в отпуску по болезни.

06.04.1800 – граф Ростопчин Федор Васильевич – главнокомандующий в Москве.

14.08.1800 – герцог Александр Вюртембергский – Белорусский военный губернатор.

19.06.1806 – Булгаков Сергей Алексеевич – начальник 19-й пехотной дивизии на Кавказе.

27.06.1807 – граф Аракчеев Алексей Андреевич – председатель Департамента Военных дел.

27.06.1807 – князь Лобанов-Ростовский Дмитрий Иванович – находился при формировании резервов.

20.03.1809 – князь Багратион Петр Иванович – главнокомандующий 2-й Западной армией.

20.03.1809 – Барклай де Толли Михаил Богданович – главнокомандующий 1-й Западной армией.

15.08.1809 – принц Георг Голштейн-Ольденбургский – главный директор Путей сообщения.

29.09.1809 – Платов Матвей Иванович – атаман Войска Донского.

05.12.1809 – граф Милорадович Михаил Андреевич – командир Калужского резервного корпуса.

19.04.1810 – Дохтуров Дмитрий Сергеевич – командир 6-го пехотного корпуса.

14.06.1810 – граф Каменский Сергей Михайлович – командир корпуса в 3-й Резервной армии.

В разделе на вопрос Кто был главнокомандующим русской армии в начале Отечественной войны 1812 года? заданный автором Европейский лучший ответ это Не забывайте - Михаил Богданович Барклай де Толли был военным министром России с января 1810 по август 1812 года и на нем лежала вся полнота ответственности за обороноспособность страны. Кроме того он лично командовал самой большой из русских армий (1 Западная, 140 тыс. чел.) и осуществлял координацию действий других армий. Стратегическое отступление русских армий осуществлялось по его плану, кстати, полностью одобренном Кутузовым. Если это не Главнокомандующий, то кто?
Видимо, в мирное время реальный главком не был нужен, а формально им являлся глава государства. Как и сейчас во многих государствах.
С началом войны понадобился реальный главком.

Ответ от ДимOnOff [гуру]
Кутузов. Стыдно не знать.

Ответ от Гигроскопичный [гуру]
Единого главнокомандующего к началу войны в русских армиях не было. Почему? Вероятно, причиной было простое стечение обстоятельств и нерешительность царя. Может быть, царь надеялся сам стяжать себе лавры «победителя Наполеона».
Вообще-то, вопрос о том, почему в начале войны в русской армии не было единого главнокомандующего и почему в каждую отдельную армию были назначены главнокомандующими именно М. Б. Барклай де Толли, П. И. Багратион, А. П. Тормасов и П. В. Чичагов – это тема для отдельного большого исследования.
5 (17) августа 1812 г. специально собранный для этого чрезвычайный комитет из высших сановников империи по докладу А. А. Аракчеева принял решение назначить М. И. Голенищева-Кутузова единым главнокомандующим над всеми войсками, действующими против Наполеона, а царь, «умывая руки» его назначил.

Ответ от Валерий сысоев [гуру]
первым был барклай де толли

Ответ от теософия [активный]
кутузов

Кутузов Михаил Илларионович на Википедии
Посмотрите статью на википедии про Кутузов Михаил Илларионович