Подвиг «Варяга» и «Корейца» в самом начале Русско-японской войны (1904-1905) по праву считается одной из самых героических страниц в истории отечественного военного флота. О трагическом сражении двух русских кораблей с японской эскадрой близ корейского порта Чемульпо написаны сотни книг, статей, сняты кинофильмы... До мельчайших подробностей изучены и восстановлены предшествующие события, ход боя, судьба крейсера и его команды. Между тем, следует признать, что выводы и оценки, сделанные исследователями, подчас слишком тенденциозны и далеко неоднозначны.

В отечественной историографии существует два прямо противоположных мнения о событиях 27 января 1904 года близ порта Чемульпо. Даже сегодня, спустя более ста лет после сражения, трудно сказать, какое из этих мнений является более правильным. Как известно, на основании изучения одних и тех же источников, разные люди делают разные выводы. Одни считают действия «Варяга» и «Корейца» настоящим подвигом, примером беззаветного мужества и героизма русских моряков. Другие видят в них просто исполнение матросами и офицерами своего воинского долга. Третьи склонны рассматривать «вынужденный героизм» экипажей лишь как следствие непростительных промахов, служебной халатности и безразличия высшего командования, проявленного в условиях начала Русско-японской войны. С этой точки зрения события у Чемульпо, больше похожи не на подвиг, а на служебное преступление, в результате которого пострадали люди, и был не просто утерян, а буквально «подарен» противнику военный корабль.

Многие наши современники, знакомые с историей боя «Варяга» не только по песням и патриотическим кинофильмам, нередко задаются вопросом: а где же, собственно, подвиг? Два «забытых» (фактически – брошенных на произвол судьбы) командованием в корейском порту судна не смогли прорваться к Порт-Артуру и соединиться с эскадрой. В результате бой был проигран, погиб один офицер и 30 нижних чинов, команды с вещами и судовыми кассами спокойно сошли на берег и были взяты на борт кораблями нейтральных держав. Два малоповреждённых судна русского флота достались противнику.

Об этом следовало бы молчать, как молчали японцы о повреждениях, нанесённых «Варягом» их кораблям во время боя у Чемульпо. Но России была нужна «маленькая победоносная война», которую никак нельзя начинать с поражения, наказания виновных, признания перед всем миром собственного разгильдяйства.

Пропагандистская машина заработала на полную мощность. Газеты запели! Короткую морскую стычку объявили ожесточённым сражением. Самозатопление подали как акт самоотверженного мужества. Число жертв не уточняли, но подчёркивали превосходящие силы противника. Пропаганда обернула мелкую, удачную и бескровную победу японцев – при беспомощности и реальном бездействии (за невозможностью предпринять что-то значимое) русских кораблей – моральной победой и славным делом.

Ни одна настоящая победа русского флота не прославлялась столь скоропалительно и помпезно.

Уже через месяц после боя у Чемульпо появилась знаменитая песня о «Варяге» («Наверх, вы, товарищи, все по местам!»). Песня долгие годы почему-то считалась народной, но достоверно известно, что её текст был написан немецким поэтом и драматургом Рудольфом Грейнцем.

К лету 1904 года скульптор К. Казбек изготовил макет памятника, посвященного бою при Чемульпо, и назвал его «Прощание Руднева с "Варягом"». На макете скульптор изобразил стоявшего у лееров В. Ф. Руднева, справа от которого находился матрос с перевязанной рукой, а за спиной сидел офицер с опущенной головой. Затем ещё один макет изготовил и автор памятника «Стерегущему» К. В. Изенберг. Вскоре была написана картина «Смерть "Варяга". Вид с французского крейсера "Паскаль"». Были выпущены фотоокрытки с портретами командиров и изображениями «Варяга» и «Корейца». Особенно тщательно разрабатывалась церемония встречи героев Чемульпо, которые прибыли в Одессу в марте 1904 года.

14 апреля героев торжественно встречали в Москве. На Садовом кольце в районе Спасских казарм была воздвигнута триумфальная арка в честь этого события. Ещё через два дня команды «Варяга» и «Корейца» церемониальным маршем проходят по Невскому проспекту от Московского вокзала до Зимнего дворца, где их встречает император. Далее господа офицеры были приглашены на завтрак к Николаю II в Белом зале, а для нижних чинов был устроен обед в Николаевском зале Зимнего дворца.

В концертном зале накрыли стол с золотым сервизом для высочайших особ. Николай II обратился к героям Чемульпо с речью, Руднев представил отличившихся в бою офицеров и матросов к наградам. Император не только утвердил присланные представления, но и пожаловал ордена всем без исключения участникам сражения в Чемульпо.

Нижние чины получили Георгиевские кресты, офицеры – ордена Георгия 4-ой степени и внеочередные повышения в звании. А офицеры «Корейца», практически не участвовавшего в бою, были награждены даже дважды(!).

Увы, и сегодня ещё не написана полная и объективная история той давно прошедшей, во многом забытой войны. Проявленные мужество и героизм экипажей «Варяга» и «Корейца» по-прежнему ни у кого не вызывают сомнения. Даже японцы были восхищены воистину «самурайским» подвигом русских моряков, считая его примером для подражания.

Однако и по сей день не существует однозначных ответов на самые простые вопросы, которые не раз задавали современники и первые историки Русско-японской войны. Чем была вызвана необходимость держать в Чемульпо в качестве стационара лучший крейсер Тихоокеанской эскадры? Мог ли «Варяг» избежать открытого столкновения с японскими кораблями? Почему командир «Варяга» капитан 1 ранга В. Ф. Руднев не увёл свой крейсер из Чемульпо, пока порт ещё не был блокирован? Почему затопил корабль так, чтобы он впоследствии достался противнику? И почему Руднев не пошёл под суд, как военный преступник, а получив орден Святого Георгия 4-й степени и звание флигель-адъютанта, спокойно вышел в отставку и доживал свой век в родовом имении?

Попробуем ответить на некоторые из них.

О крейсере «Варяг»

Крейсер I ранга «Варяг» стал первым в серии русских бронепалубных крейсеров, строившихся в конце XIX – начале ХХ вв. по программе «для нужд Дальнего Востока».

Это звучит как насмешка над доморощенными ура-патриотами, но гордость русского флота, крейсер «Варяг», был построен в США, на верфи «Вильям Крамп» в Филадельфии. В конце XIX - начале XX веков США по европейским меркам считались не самой развитой в техническом отношении, практически аграрной и «дикой» страной. Почему же «Варяг» решили строить именно там? И как это отразилось на его судьбе?

В России военные корабли такого класса строили, но это было очень дорого, трудоёмко и долго. К тому же в преддверии войны все судостроительные верфи были перегружены заказами. Поэтому по программе усиления флота 1898 года новые бронепалубные крейсеры I ранга заказали за границей. Лучше всего строить крейсеры умели в Германии и Швеции, но правительству Николая II это показалось крайне дорогим удовольствием. Расценки американских кораблестроителей были ниже, да и сделать работу представители верфи «Вильям Крамп» обещали в рекордные сроки.

20 апреля 1898 года российским императором Николаем II был утвержден контракт, согласно которому американская фирма «The William Cramp & Sons» получила заказ на строительство на своём заводе эскадренного броненосца и бронепалубного крейсера (будущие «Ретвизан» и «Варяг»).

По условиям контракта, крейсер водоизмещением 6000 тонн должен был быть готов через 20 месяцев после прибытия на завод наблюдающей комиссии из России. Стоимость корабля без вооружения оценивалась в $2’138’000 (4’233’240 руб.). Комиссия во главе с капитаном I ранга М.А.Данилевским прибыла в США 13 июля 1898 года и приняла активное участие в обсуждении и проектировании будущего крейсера, внеся в проект ряд значительных конструктивных доработок.

В качестве прототипа для строительства нового корабля глава американской фирмы Чарльз Крамп предлагал взять японский крейсер «Касаги», но русский Морской технический комитет настоял на том, чтобы за образец взяли 6000-тонные бронепалубные крейсеры санкт-петербургской постройки - знаменитые «богини» «Диана», «Паллада» и «Аврора» (матросы фамильярно звали их «Дашка», «Палашка» и «Варька»). Увы, выбор был изначально порочен - концепция крейсеров этого класса себя не оправдала. Впрочем, родство «Варяга» со знаменитой «Авророй» пригодилось. Когда в 1946 году снимали художественный фильм «Крейсер «Варяг», в главной роли сняли «Аврору», прилепив ей для сходства четвёртую фальшивую трубу.

11 января 1899 года волею императора и приказом по Морскому ведомству строящемуся крейсеру было присвоено название «Варяг» - в честь одноименного парусно-винтового корвета, участника американской экспедиции 1863 года. Церемония закладки корабля состоялась 10 мая 1899 года. А уже 19 октября 1899 года в присутствии русского посла в США графа А.П. Кассини и других официальных лиц двух стран крейсер «Варяг» спустили на воду.

Нельзя сказать, чтобы на верфи «Вильям Крамп» совсем не умели строить военные корабли. Одновременно с «Варягом» американцы построили для русского флота прекрасный броненосец «Ретвизан». Однако с «Варягом» изначально всё пошло не так, как планировалось. Были допущены два конструктивных недостатка, которые в конечном итоге погубили корабль. Во-первых, орудия главного калибра на верхней палубе американцы установили без всякой защиты, даже без бронещитов. Комендоры корабля были крайне уязвимы - в бою расчёты на верхней палубе буквально выкашивались осколками японских снарядов. Во-вторых, корабль оснастили паровыми котлами системы Никлосса, крайне капризными и ненадёжными. Впрочем, такие котлы много лет исправно служили на канонерской лодке «Храбрый». Броненосец «Ретвизан», построенный на той же верфи Ч. Крампа, тоже не имел с котлами Никлосса больших проблем. Только на «Варяге», возможно, в силу других допущенных технических нарушений, энергетическая установка (котлы и машины) периодически отказывали уже на скорости 18-19 узлов. А самый быстроходный крейсер, согласно всем техническим характеристикам, должен был развивать скорость до 23 узлов.

Тем не менее, первые испытания в июле 1900 года «Варяг» прошёл вполне успешно. В тяжелейших погодных условиях, при сильном встречном ветре, он показал мировой рекорд для крейсеров своего класса по скорости – 24,59 узла [около 45,54 км./ч.].

2 января 1901 года прибывший из России экипаж во время стоянки в Филадельфии поднял вымпел на грот-мачте – «Варяг» официально вступил в кампанию. После нескольких пробных походов по заливу Делавэр крейсер навсегда покинул берега Америки.

Когда крейсер пришел на Балтику, его посетил император Николай Второй. Пленённый одним только внешним лоском нового белоснежного крейсера и бравым видом гвардейского экипажа самодержец пожелал простить Крампу «некоторые конструктивные недочёты», в результате чего штрафных санкций к американским судостроителям не применили.

Почему «Варяг» оказался в Чемульпо?

Именно в ответе на этот вопрос, на наш взгляд, заключается наиболее правдоподобное объяснение всех дальнейших событий.

Итак, крейсер «Варяг», построенный «для нужд флота на Дальнем Востоке», базировался в главной военно-морской базе России на Тихом океане Порт-Артуре течение двух лет (1902-1904). 1 марта 1903 года в командование «Варягом» вступил капитан I ранга В.Ф.Руднев.

К началу 1904 года отношения России и Японии обострились до предела. Война могла вспыхнуть из-за малейшего пустяка. По официальной версии, командованию было строжайше запрещено проявлять любую инициативу, дабы не спровоцировать японцев. На самом деле, России было бы очень выгодно, чтобы Япония первой начала боевые действия. И наместник адмирал Н.Е. Алексеев, и начальник Эскадры Тихого океана В.О. Старк, неоднократно докладывали в Петербург, что сил на Дальнем Востоке вполне достаточно, чтобы успешно провести кампанию.

Адмирал Алексеев прекрасно понимал: незамерзающий корейский порт Чемульпо является важнейшим стратегическим объектом. Здесь постоянно находились боевые корабли ведущих государств. Чтобы захватить Корею, японцам потребовалось бы, прежде всего, захватить (даже высадить десант) в Чемульпо. Следовательно, присутствие военных кораблей России в этом порту неизбежно станет поводом к конфликту, т.е. спровоцирует противника на начало активных боевых действий.

Военные корабли России в Чемульпо присутствовали постоянно. Предельное обострение отношений с Японией в конце 1903 года вовсе не побудило командование в Порт-Артуре выводить их оттуда. Напротив, русские корабли «Боярин» (тоже, кстати, бронепалубный крейсер) и канонерская лодка «Гиляк» 28 декабря 1903 года были заменены крейсером «Варяг» под командованием капитана I ранга В.Ф.Руднева. 5 января к «Варягу» присоединилась канонерская лодка «Кореец» под командованием капитана II ранга Г.П.Беляева.

По официальной версии, «Варяг» был отправлен в Чемульпо для связи с русским послом в Сеуле. В случае осложнения или разрыва дипломатических отношений, он должен был вывезти русскую дипломатическую миссию в Порт-Артур.

Любой нормальный человек в силах понять, что посылать для вывоза дипломатов целый крейсер было, по крайней мере, нецелесообразно. Тем более – в условиях предстоящей войны. В случае начала военных действий корабли неизбежно попадали в ловушку. Для связи и вывоза миссии можно было оставить только канонерскую лодку «Кореец», а быстроходный и мощный «Варяг» сохранить для флота в Порт-Артуре.

Но, скорее всего, к тому времени уже выяснилось, что «Варяг» не такой уж быстроходный и мощный. Иначе, чем объяснить использование современного боевого крейсера в качестве портового стационера? Или командование в Порт-Артуре считало, что русской дипмиссии зазорно разъезжать на какой-то канонерке, обязательно нужно крейсер подать к подъезду?..

Нет! Алексеев преследовал, судя по всему, только одну цель: вынудить японцев начать войну первыми. Для этого он решил пожертвовать «Варягом», ибо невозможно изобразить «военное присутствие» в корейском порту посредством одной канонерской лодки. Капитан Руднев, само собой разумеется, не должен был ничего знать. Кроме того, Руднев не должен был проявлять никакой инициативы, самостоятельно покидать порт и вообще предпринимать какие-либо активные действия без особого на то распоряжения. На утро 27 января был назначен выход русской эскадры из Порт-Артура в Чемульпо.

Кстати, при проведении стратегической игры в 1902/03 учебном году в Николаевской морской академии проигрывалась именно такая ситуация: при внезапном нападении Японии на Россию в Чемульпо остаются неотозванными крейсер и канонерская лодка. В игре посланные в порт миноносцы сообщат о начале войны. Крейсер и канонерская лодка успевают соединиться с Порт-Артурской эскадрой, идущей к Чемульпо. Так что все попытки некоторых историков представить командование в лице адмирала Алексеева и адмирала Старка полными разгильдяями и безответственными типами, не имеют под собой никакого основания. Это был заранее обдуманный план, осуществить который оказалось не так-то просто.

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…»

24 января в 16:00 японские дипломаты объявили о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений с Россией. Дальневосточный наместник адмирал Алексеев узнал об этом (учитывая разницу во времени) лишь 25 января.

Вопреки утверждениям некоторых «исследователей», упрекавших В.Ф.Руднева в преступном бездействии и роковой для «Варяга» потере 2-х дней (24 и 25 января), никакого «бездействия» не было. Капитан «Варяга» в Чемульпо не мог узнать о разрыве дипломатических отношений раньше, чем сам наместник в Порт-Артуре. Кроме того, не дождавшись «особых распоряжений» от командования, уже утром 25 января Руднев сам поехал поездом в Сеул, чтобы получить от главы русской миссии А.И.Павлова инструкции о действиях «Варяга». Там он получил сведения о подходе японской эскадры к Чемульпо и готовящемся 29 января десанте. Относительно «Варяга» никаких распоряжений не поступало, поэтому Руднев решил послать «Корейца» в Порт-Артур, чтобы передать донесение о готовящемся десанте, но порт был уже блокирован японской эскадрой.

26 января «Кореец» попытался уйти из Чемульпо, но был остановлен в море. Не имея приказа вступить в бой, Беляев решил повернуть обратно.

Командующий японской эскадрой контр-адмирал Уриу направил командирам находившихся в Чемульпо военных кораблей нейтральных стран – английского крейсера «Тэлбот», французского «Паскаля», итальянской «Эльбы» и американской канонерки «Виксбург» – послания с просьбой покинуть рейд в связи с возможными боевыми действиями против «Варяга» и «Корейца». Командиры первых трёх кораблей выразили протест, поскольку бой на рейде стал бы вопиющим нарушением формального нейтралитета Кореи, однако было ясно, что это вряд ли остановит японцев.

Ранним утром 27 января (9 февраля по н. ст.) 1904 года В.Ф.Руднев принял участие в совещании командиров кораблей, которое проходило на борту «Тэлбота». Несмотря на явное сочувствие со стороны англичан, французов и итальянцев, они не могли оказать русским морякам какой-либо явной поддержки из-за боязни нарушить нейтралитет.

Убедившись в этом, В.Ф.Руднев заявил собравшимся на «Тэлботе» командирам, что он сделает попытку прорваться и примет бой, как бы велики не были силы врага, что сражаться на рейде не будет и сдаваться в плен не намерен.

В 11.20 «Варяг» и «Кореец» подняли якоря и направились к выходу с рейда.

Был ли шанс у «Варяга» уйти от японской эскадры, используя преимущество в скорости?

Здесь мнения специалистов и историков резко расходятся. Согласно утверждениям самого Руднева, изложенных им в рапортах начальству, а позднее отчасти повторенных в воспоминаниях, – ни малейшего шанса уйти от японцев у «самого быстроходного» крейсера не было. И дело заключалось не в тихоходной канонерке «Кореец», команду которой Руднев легко мог бы принять на борт «Варяга». Просто сам крейсер в условиях отлива, без возможности развить скорость на узком фарватере, не смог бы дать в море более 16-17 узлов. Японцы бы его всё равно догнали. Их крейсера развивали скорость до 20-21 узла. Кроме того, Руднев через слово упоминает о «технических недоделках» «Варяга», которые могли бы подвести крейсер в самый ответственный момент.

В своей книге, вышедшей после войны, Руднев настаивает на ещё большем (видимо, в связи с гораздо большей потребностью оправдать свои действия в бою) понижении максимальной скорости «Варяга»:

"Крейсер "Варяг" в конце 1903 г. производил испытание подшипников главных механизмов, которые ввиду неудовлетворительности металла, не могли быть доведены до желаемых результатов, а потому и ход крейсера доходил только до 14 узл. вместо следуемых 23" («Бой "Варяга" у Чемульпо 27 января 1904 г.» СПБ, 1907, с. 3).

Между тем, в целом ряде исследований отечественных историков напрочь опровергается факт «тихоходности» «Варяга» или его неисправности на момент сражения. Сохранились документы, свидетельствующие, что во время неоднократных испытаний в октябре-ноябре 1903 года крейсер показал на полном ходу скорость 23, 5 узла. Неисправности подшипников были ликвидированы. Крейсер имел достаточный запас мощности и не был перегружен. Однако, кроме сведений Руднева, о «дефектности» корабля говорит тот факт, что «Варяг» во время базирования в Порт-Артуре постоянно подвергался ремонтам и испытаниям. Возможно, основные неисправности к моменту ухода в Чемульпо были устранены, но капитан Руднев 26-27 января 1904 года не был на все сто процентов уверен в своём крейсере.

Другой вариант этой версии выдвигает современный российский историк В.Д.Доценко в своей книге «Мифы и легенды Российского флота» (2004). Он считает, что «Варяг» заменил в Чемульпо тихохода «Боярина» лишь потому, что только такой крейсер и мог уйти от японской погони, используя вечерний прилив. Высота приливов в Чемульпо достигает 8-9 метров (максимальная высота прилива до 10 метров).

«При осадке крейсера 6,5 метра в полную вечернюю воду все же была возможность прорвать японскую блокаду, - пишет В.Д.Доценко, - но Руднев ею не воспользовался. Он остановился на худшем варианте - прорываться днём в период отлива и совместно с «Корейцем». К чему такое решение привело, всем известно…»

Однако здесь стоит вспомнить, что «Варяг» вообще не должен был покидать Чемульпо вплоть до особого распоряжения. Спланированный в штабной игре «прорыв» крейсера к русской эскадре никак не учитывал, что никаких миноносцев и никакой эскадры в этот момент близ Чемульпо не будет. В ночь с 26 на 27 января – практически одновременно с боем «Варяга» - было совершено нападение японского флота на Порт-Артур. Увлёкшись планами наступательных операций, русское командование пренебрегло оборонительными мероприятиями и фактически прозевало «упреждающий удар» противника по основной морской базе на Дальнем Востоке. Такой наглости японских «макак» невозможно было себе представить ни в какой стратегической игре!

Даже в случае удачного прорыва из Чемульпо, «Варяг» должен был совершить в одиночестве 3-х дневный переход к Порт-Артуру, где неизбежно столкнулся бы с другой японской эскадрой. И где гарантия, что в открытом море он не встретил бы ещё более превосходящие силы противника? Приняв бой близ нейтрального порта, Руднев имел возможность сохранить людей и публично совершить что-то похожее на подвиг. А на миру, как говорится, и смерть красна!

Бой у Чемульпо

Бой «Варяга» и «Корейца» с японской эскадрой близ порта Чемульпо занял чуть более часа.

В 11.25 капитан I ранга В.Ф.Руднев приказал пробить боевую тревогу и поднять стеньговые флаги. Японская эскадра караулила русских у южной оконечности острова Филипп. Ближе всего к выходу стояла «Асама» и именно с нее обнаружили шедшие навстречу «Варяг» и «Кореец». Контр-адмирал С.Уриу в это время принимал на борту крейсера «Нанива» офицера с «Тэлбота», доставившего документы совещания командиров. Получив известие с «Асамы», командующий, быстро завершив беседу, приказал расклепать якорные цепи, так как времени на подъём и уборку якорей не было. Корабли начали спешно вытягиваться на плес, на ходу перестраиваясь в боевые колонны, согласно полученной накануне диспозиции.

Первыми дали ход «Асама» и «Чиода», за ними, несколько отстав, двинулись флагманская «Нанива» и крейсер «Нийтака». На траверзе нестреляющего борта «Нанивы» шли миноносцы одного из отрядов. Остальные миноносцы с крейсерами «Акаси» и «Такачихо», развив большой ход, устремились в юго-западном направлении. Авизо «Чихайя» вместе с миноносцем «Касасаги» находились в дозоре на выходе из 30-мильного фарватера. Русские корабли продолжали движение.

Согласно японским источникам, контр-адмирал Уриу дал сигнал сдаваться, но «Варяг» не ответил и первым начал пристрелку японскому флагману «Нанива». Русские источники уверяют, что первый выстрел грянул с японского крейсера «Асама» в 11.45. Вслед за ним вся японская эскадра открыла огонь. «Варяг, по выходе с нейтрального рейда, открыл ответный огонь бронебойными снарядами с дистанции 45 кабельтов. «Асама», наблюдая прорывающийся крейсер по левому борту, пошёл на сближение, не прекращая огонь. Его активно поддерживали «Нанива» и «Нийтака». Один из первых японских снарядов разрушил верхний мостик «Варяга» и перебил фок-ванты. При этом погиб мичман граф Алексей Нирод, а все дальномерщики станции № 1 были убиты или ранены. В первые минуты боя было также подбито 6-дюймовое орудие «Варяга», вся прислуга орудия и подачи убита или ранена.

В то же время «Чиода» атаковал «Корейца». Канонерская лодка вначале вела огонь фугасными снарядами из правого 8-дюймового орудия попеременно по головному крейсеру и «Такачихо». Вскоре сокращение дистанции позволило «Корейцу» использовать кормовое 6-дюймовое орудие.

Около 12.00 на «Варяге» начался пожар: загорелись патроны с бездымным порохом, палуба и вельбот № 1. Возгорание произошло от снаряда, разорвавшегося на палубе, при этом были подбиты 6 орудий. Другими снарядами был почти снесён боевой грот-марс, уничтожена дальномерная станция № 2, подбиты еще несколько орудий, подожжены рундуки броневой палубы.

В 12.12 вражеский снаряд перебил трубу, в которой были проложены все рулевые приводы «Варяга». Неуправляемый корабль покатился на циркуляции на камни острова Йодольми. Почти одновременно второй снаряд взорвался между десантным орудием Барановского и фок-мачтой, погиб весь расчет орудия № 35, а также находившийся у рубки квартирмейстер И.Костин. Осколки влетели в проход боевой рубки, смертельно ранив горниста Н. Нагле и барабанщика Д.Корнеева. Командир крейсера Руднев отделался лишь лёгким ранением и контузией.

«Варяг» сел на камни острова и, развернувшись к противнику левым бортом, представлял собой неподвижную мишень. Японские корабли пошли на сближение. Положение казалось безнадёжным. Противник быстро приближался, а сидевший на камнях крейсер ничего не мог предпринять. Именно в это время он получил наиболее тяжелые повреждения. В 12.25 снаряд большого калибра, пробив борт под водой, взорвался в угольной яме № 10, а в 12.30 8-дюймовый снаряд взорвался в угольной яме № 12. Третья кочегарка стала быстро наполняться водой, уровень которой подходил к топкам Кочегарные квартирмейстеры Жигарев и Журавлев с замечательной самоотверженностью и хладнокровием задраили угольную яму, а старший офицер капитан 2 ранга Степанов и старший боцман Харьковский под градом осколков стали подводить пластыри под пробоины. И в этот момент крейсер сам, как бы нехотя, сполз с мели и задним ходом отошёл от опасного места. Не искушая более судьбу, Руднев приказал лечь на обратный курс.

К удивлению японцев, пробитый и горящий «Варяг», увеличив ход, уверенно уходил в сторону рейда.

Из-за узости фарватера преследовать русских могли лишь крейсера «Асама» и «Чиода». «Варяг» и «Кореец» яростно отстреливались, но из-за острых курсовых углов огонь могли вести только два-три 152-мм орудия. В это время из-за острова Йодольми появился вражеский миноносец и устремился в атаку. Настала очередь мелкокалиберной артиллерии – из уцелевших орудий «Варяг» и «Кореец» открыли плотный заградительный огонь. Миноносец круто развернулся и ушёл, не причинив русским кораблям вреда.

Эта неудачная атака помешала японским крейсерам своевременно приблизиться к русским кораблям, и когда «Асама» вновь ринулась в погоню, «Варяг» и «Кореец» уже подходили к якорной стоянке. Японцам пришлось прекратить огонь, так как их снаряды начали падать вблизи кораблей международной эскадры. Крейсеру «Эльба» даже пришлось из-за этого перейти вглубь рейда. В 12.45 прекратили огонь и русские корабли. Бой закончился.

Потери личного состава

Всего за время сражения «Варяг» выпустил 1105 снарядов: 425 -152-мм, 470 -75-мм и 210 - 47-мм. Результативность его огня, к сожалению, неизвестна до сих пор. По официальным японским данным, опубликованным еще во время Русско-японской войны, попаданий в корабли эскадры Уриу не было вообще, и из их команд никто не пострадал. Однако есть все основания сомневаться в истинности этого утверждения. Так, на крейсере «Асама» был разрушен и загорелся мостик. По-видимому, была повреждена кормовая башня, так как она прекратила стрельбу до конца боя. Крейсер «Такачихо» также получил серьезные повреждения. Крейсер «Чиода» был отправлен на ремонт в док. По данным английских и итальянских источников, после боя японцы свезли в бухту А-сан 30 убитых. Согласно официальному документу (санитарному отчёту за войну), потери «Варяга» составили 130 человек – 33 убитых и 97 раненых. Руднев в своих отчётах приводит иную цифру – один офицер и 38 нижних чинов убиты, 73 человека ранены. Ещё несколько человек умерли от ран уже на берегу. «Кореец» не получил никаких повреждений и не имел потерь в экипаже - ясно, что всё внимание японцев было обращено на «Варяг», по уничтожении коего предполагали быстро покончить и с лодкой.

Состояние крейсера

Всего в крейсер попало 12-14 крупных фугасных снарядов. Хотя броневая палуба не была разрушена и корабль сохранил ход, следует признать, что к концу боя «Варяг» практически полностью исчерпал свои боевые возможности к сопротивлению из-за многочисленных серьёзных повреждений.

Командир французского крейсера «Паскаль» Виктор Сенэ, взошедший на борт «Варяга» сразу после боя, впоследствии вспоминал:

При осмотре крейсера, кроме перечисленных выше повреждений, были также выявлены следующие:

все 47-миллиметровые орудия негодны к стрельбе;

пять орудий 6-дюймового калибра получили различные серьезные повреждения;

у семи 75-миллиметровых орудий полностью выведены из строя накатники, компрессоры и другие детали и механизмы;

разрушено верхнее колено третьей дымовой трубы;

уничтожены все вентиляторы и шлюпки;

во многих местах пробита верхняя палуба;

разрушено командирское помещение;

поврежден фор-марс;

обнаружено еще четыре пробоины.

Естественно, что все эти повреждения в условиях осаждённого порта не могли быть восполнены и исправлены собственными силами.

Затопление «Варяга» и его дальнейшая судьба

Руднев на французском катере отправился на английский крейсер «Тэлбот», чтобы договориться о перевозке экипажа «Варяга» на иностранные корабли и сообщить о предполагаемом уничтожении крейсера прямо на рейде. Против взрыва «Варяга» резко возражал командир «Тэлбота» Бэйли, мотивируя свое мнение большой скученностью кораблей на рейде. В 13.50 Руднев вернулся на «Варяг». Спешно собрав офицеров, он сообщил о своём намерении и получил их поддержку. Сразу же приступили к перевозке раненых, а затем и всего экипажа на иностранные корабли. В 15.15 командир «Варяга» направил на «Кореец» мичмана В.Балка. Г.П.Беляев тут же собрал военный совет, на котором офицеры решили: «Предстоящий через полчаса бой – не равен, вызовет напрасное кровопролитие… без нанесения вреда неприятелю, а потому необходимо… взорвать лодку…». Экипаж «Корейца» перешёл на французский крейсер «Паскаль». Команда «Варяга» была распределена на «Паскаль», «Тэлбот» и итальянский крейсер «Эльба». Впоследствии командиры иностранных судов получили от своих посланников одобрение и благодарность за их действия.

В 15.50 Руднев со старшим боцманом, обойдя корабль и убедившись, что на нем никого не осталось, сошёл с него вместе с хозяевами трюмных отсеков, которые открыли кингстоны и клапаны затопления. В 16.05 взорвали «Кореец», а в 18.10 «Варяг» лёг на левый борт и скрылся под водой. Также командой был уничтожен находившийся в бухте русский пароход «Сунгари».

Практически сразу после боя в Чемульпо японцы приступили к подъему «Варяга». Крейсер лежал на грунте, на левом борту, почти по диаметральную плоскость погрузившись в ил. При отливе над водой была хорошо видна большая часть его корпуса.

Для проведения работ из Японии привезли специалистов и доставили необходимое оборудование. Подъемом корабля руководил генерал-лейтенант корпуса корабельных инженеров Араи. Обследовав лежащий на дне крейсер, он поразил адмирала контр-адмирала Уриу, сообщив, что его эскадра «целый час не могла утопить безнадёжно неисправный корабль». Далее Араи высказал соображение, что подъем и ремонт крейсера экономически невыгоден. Но Уриу все равно приказал начать подъемные работы. Для него это было делом чести...

Всего над подъемом крейсера трудилось более 300 квалифицированных рабочих и водолазов, а на вспомогательных участках было задействовано до 800 корейских кули. На подъемные работы было израсходовано свыше 1 млн иен.

С корабля сняли паровые котлы и орудия, срубили дымовые трубы, вентиляторы, мачты и другие надстройки. Обнаруженное в каютах имущество офицеров частично передали в местный музей, а личные вещи В.Ф.Руднева были возвращены ему в 1907 году.

Затем японские специалисты соорудили кессон, и с помощью насосов откачав воду, 8 августа 1905 года подняли «Варяг» на поверхность. В ноябре в сопровождении двух пароходов крейсер направился к месту ремонта в Йокосуку.

Капитальный ремонт крейсера, получившего новое имя «Сойя», проходил в 1906-1907 гг. После его завершения внешний вид корабля сильно изменился. Появились новые ходовые мостики, штурманская рубка, дымовые трубы, вентиляторы. Демонтировали марсовые площадки на марсах. Изменилось носовое украшение: японцы водрузили свой неизменный символ – хризантему. Паровые котлы и вооружение корабля остались неизменными.

По окончании ремонта «Сойя» был зачислен в качестве учебного корабля в кадетскую школу. В своей новой роли он прослужил 9 лет. Побывав за это время во многих странах мира.

Тем временем началась Первая мировая война. Россия приступила к формированию флотилии Северного Ледовитого океана, в рамках которой предполагалось создать крейсерскую эскадру. Но кораблей для этого не хватало. Япония, являвшаяся в тот момент союзницей России, после длительных торгов согласилась продать захваченные корабли Первой тихоокеанской эскадры, в том числе и «Варяг».

22 марта 1916 года крейсеру было возвращено его прежнее, легендарное название. А 27 марта во владивостокской бухте Золотой Рог на нём подняли Георгиевский вымпел. После ремонта, 18 июня 1916 года «Варяг» под флагом командующего Отряда судов особого назначения контр-адмирала А.И. Бестужева-Рюмина вышел в открытое море и взял курс на Романов-на-Мурмане (Мурманск). В ноябре крейсер был зачислен в состав Флотилии Северного Ледовитого океана в качестве флагманского корабля.

Но техническое состояние корабля внушало опасения, и в начале 1917 года была достигнута договорённость о его капитальном ремонте на судостроительном заводе в Великобритании. 25 февраля 1917 года «Варяг» навсегда покинул берега России и отправился в свой последний самостоятельный поход.

После Октябрьского переворота в России англичане захватили крейсер в счёт долгов царского правительства. Ввиду плохого технического состояния в 1920 году корабль был продан в Германию на металлолом. Во время буксировки «Варяг» сел на камни у берегов Южной Шотландии, недалеко от городка Ленделфут. Часть металлических конструкций была тогда же снята местными жителями. В 1925 году «Варяг» окончательно затонул, найдя на дне Ирландского моря своё последнее пристанище.

До недавнего времени считалось, что останки «Варяга» безнадежно утеряны. Но в 2003 году, в ходе экспедиции под руководством А.Денисова, организованной телеканалом «Россия», удалось отыскать точное место гибели корабля и обнаружить на дне его обломки.

Выводы из всего вышесказанного напрашиваются сами собой.

Подвиг «Варяга» и «Корейца», безусловно, является тем самым «подвигом», которого можно было бы избежать, но… русские люди не привыкли бегать от подвигов.

Однозначно судить о причинах оставления «Варяга» в Чемульпо мы сегодня не можем. Эту акцию можно считать как частью далеко идущего стратегического плана, направленного на провокацию противника, так и самонадеянным разгильдяйством. В любом случае, командиры «Варяга» и «Корейца» стали жертвами просчёта высшего военного руководства и общего «шапкозакидательского» настроения накануне Русско-японской войны.

Попав в безвыходную ситуацию, офицеры и матросы повели себя вполне адекватно и сделали всё, чтобы сохранить русскую военную честь. Капитан Руднев не стал прятаться в порту и втягивать в конфликт суда нейтральных держав. Это выглядело достойно в глазах европейской общественности. Он не сдал «Варяг» и «Кореец» без боя, но сделал всё, чтобы спасти экипажи вверенных ему кораблей. Капитан затопил «Варяг» в акватории порта, где имел возможность, не опасаясь внезапного японского обстрела, организованно эвакуировать раненых, вынести необходимые документы и вещи.

Единственное, в чём можно упрекнуть В.Ф. Руднева, так это в том, что он не сумел сразу оценить масштаба повреждений, нанесённых «Варягу» в бою, а потом пошёл на поводу у англичан и не взорвал корабль, как того требовали обстоятельства. Но, с другой стороны, ссориться с капитаном «Тэлбота» и другими европейцами Рудневу совсем не хотелось: кто бы тогда отвёз команды «Варяга» и «Корейца» в Шанхай? И здесь стоит вспомнить, что японские инженеры сперва посчитали подъём разбитого крейсера нецелесообразным. Только адмирал Уриу настоял на его подъёме и ремонте. Об особенностях национального японского характера Руднев тоже не знал и не мог предвидеть, что японцы способны отремонтировать всё, что угодно…

В 1917 году один из помощников В.Ф.Руднева, побывавших в бою у Чемульпо, вспоминал, что некоторые старшие офицеры после гибели «Варяга», опасались возвращаться в Россию. Они считали столкновение с японцами у Чемульпо ошибкой, обернувшейся ожидаемым поражением, а утрату военного корабля – преступлением, за которое их ждёт военный суд, разжалование, а то и более крупные неприятности. Но правительство Николая II в данном случае поступило более чем разумно. При общем враждебном отношении русского общества к войне на Дальнем Востоке, было просто необходимо сделать из малозначительной стычки легендарный подвиг, воззвать к патриотизму нации, почествовать новоявленных героев и продолжать дальше «маленькую победоносную войну». Иначе драма 1917 года была бы разыграна лет на десять раньше…

По материалам

Мельников Р.М. Крейсер «Варяг». - Л.: Судостроение, 1983. - 287 с.: ил.

9 февраля 1904 года - день подвига и гибели крейсера "Варяг". Этот день стал точкой отсчета погружения России в череду революций и войн. Но в этом столетии он стал и первым днем немеркнущей русской боевой славы.
Крейсер "Варяг" вступил в строй в 1902-м. В своем классе он был сильнейшим и самым быстроходным кораблем в мире: при водоизмещении в 6500 т он имел скорость хода 23 узла (44 км/час), нес 36 орудий, из них 24 крупнокалиберные, а также 6 торпедных аппаратов. Экипаж состоял из 18 офицеров и 535 матросов. Командовал крейсером капитан 1-го ранга Всеволод Федорович Руднев, потомственный моряк. К началу русско-японской войны "Варяг" выполнял миссию по охране русского посольства в Сеуле.
В ночь с 8 на 9 февраля 1904 года один японский офицер оставил в своем дневнике такую запись: "Мы не будем заранее объявлять войну, так как это совершенно непонятный, глупый европейский обычай" (сравните - русский князь Святослав, живший за целую тысячу лет до этого, перед войной посылал своим противникам гонцов с кратким сообщением "иду на вы").
Ночью 27 января (по старому стилю) Рудневу вручили ультиматум от японского контр-адмирала Уриу: "Варяг" и "Кореец" должны покинуть порт до полудня, в противном случае они будут атакованы на рейде. Командиры находившихся в Чемульпо французского крейсера "Паскаль", английского "Тэлбот", итальянского "Эльба" и американской канонерской лодки "Виксбург" еще накануне получили уведомление японского о предстоящем нападении его эскадры на русские корабли.
К чести командиров трех иностранных крейсеров - французского "Паскаль", английского "Тэлбот" и итальянского "Эльба", они выразили письменный протест командующему японской эскадрой: "...так как на основании общепризнанных положений международного права порт Чемульпо является нейтральным, то никакая нация не имеет права атаковать суда других наций, находящихся в этом порту, и держава, которая переступает этот закон, является вполне ответственной за всякий вред, причиненный жизни или собственности в этом порту. Поэтому настоящим письмом мы энергично протестуем против такого нарушения нейтралитета и будем рады слышать Ваше мнение по этому предмету."
Под этим письмом не было только подписи командира американского "Виксбурга" - капитана 2-го ранга Маршалла. Как видно, практика вспоминать о международном праве лишь в зависимости от своей выгоды имеет у американцев давние традиции.
Между тем, Всеволод Федорович Руднев огласил ультиматум экипажу со словами: "Вызов более, чем дерзок, но я принимаю его. Я не уклоняюсь от боя, хотя не имею от своего правительства официального сообщения о войне. Уверен в одном: команды "Варяга" и "Корейца" будут сражаться до последней капли крови, показывая всем пример бесстрашия в бою и презрение к смерти".
Мичман Падалко ответил за всю команду: "Все мы, и "Варяг", и "Кореец" будем защищать родной Андреевский флаг, его славу, честь и достоинство, сознавая, что на нас смотрит весь мир."

В 11 ч. 10 мин. на русских кораблях прозвучала команда: "Все наверх, с якоря сниматься!" - и через десять минут "Варяг" и "Кореец" снялись с якоря и дали ход. При медленном прохождении мимо английского, французского итальянского крейсеров музыканты "Варяга" исполняли соответствующие национальные гимны. В ответ с иностранных кораблей, на палубах которых выстроились во фрунт команды, неслись звуки русского гимна.
"Мы салютовали этим героям, шедшим так гордо на верную смерть!" - писал потом командир "Паскаля" капитан I ранга Сенес.
Волнение было неописуемое, некоторые из матросов плакали. Никогда не приходилось им видеть более возвышенной и трагической сцены. На мостике "Варяга" стоял его командир, ведущий корабль на последний парад.
В исходе этого боя сомневаться было невозможно. Русскому бронепалубному крейсеру и устаревшей канонерской лодке японцы противопоставили шесть бронированных крейсеров и восемь миноносцев. Против русских двух 203-мм, тринадцати 152-мм орудий и семи торпедных аппаратов готовились вести огонь четыре 203-мм, тридцать восемь 152-мм орудий и сорок три торпедных аппарата. Превосходство было более чем тройным, при том что "Варяг" вообще не имел бортовой брони и даже бронированных щитов на орудиях.
Когда корабли противников увидели друг друга в открытом море, японцы выбросили сигнал "сдаться на милость победителя", рассчитывая, что русский крейсер перед лицом их подавляющего превосходства сдастся без боя и станет первым трофеем в этой войне. В ответ на это командир "Варяга" отдал приказ поднять боевые флаги. В 11 ч. 45 мин. с крейсера "Асама" грянул первый выстрел, вслед за которым всего за одну минуту орудия японцев выпустили 200 снарядов - около семи тонн смертоносного металла. Весь огонь японская эскадра сосредоточила на "Варяге", поначалу игнорируя "Корейца". На "Варяге" горели разбитые шлюпки, вода вокруг него кипела от взрывов, остатки корабельных надстроек с грохотом падали на палубу, погребая под собой русских матросов. Замолкали один за другим подбитые орудия, вокруг которых лежали убитые. Японская картечь сыпалась дождем, палуба "Варяга" превратилась в овощную терку. Но, несмотря на шквальный огонь и огромные разрушения, "Варяг" все же вел прицельный огонь по японским судам из оставшихся орудий. Не отставал от него и "Кореец".

Даже раненые не отходили от своих боевых постов. Грохот стоял такой, что у матросов в буквальном смысле этого слова лопались барабанные перепонки. Однофамилец командира, корабельный священник о. Михаил Руднев, несмотря на постоянную угрозу гибели, ходил по залитой кровью палубе "Варяга" и воодушевлял офицеров и матросов.
"Варяг" сосредоточил огонь на "Асаме". В течение часа он выпустил 1105 снарядов по японцам, в результате чего на "Асаме" начался пожар, обвалился капитанский мостик и был убит командир корабля. Крейсер "Акаси" получил столь тяжелый ущерб, что его последующий ремонт тянулся более года. Еще два других крейсера получили не менее тяжелые повреждения. Один из миноносцев затонул во время боя, а другой - по пути в порт Сасебо. В общей сложности японцы привезли на берег 30 убитых и 200 раненых, не считая тех, кто погиб вместе со своими кораблями. Противник не смог ни затопить, ни захватить русские суда - когда силы русских моряков были на исходе, Руднев принял решение о возвращении в порт, чтобы спасти оставшихся в живых матросов.
Это была победа русского флота. Моральное превосходство русских перед любыми силами противника было доказано страшной ценой - но цена эта была заплачена легко.
Когда изуродованные русские суда добрались в порт, на палубу "Варяга" поднялся капитан французского крейсера Сэнэс: "Я никогда не забуду потрясающего зрелища, представившегося мне. Палуба залита кровью, всюду валяются трупы и части тел. Ничто не избежало разрушения".
Из 36 орудий остались более-менее целыми лишь 7. В корпусе было обнаружено четыре огромные пробоины. Из состава команды, находившейся на верхней палубе, погибли 33 моряка и 120 были ранены. Капитан Руднев получил тяжелое ранение в голову. Чтобы не допустить захвата безоружных кораблей японцами, канонерскую лодку "Кореец" решено было взорвать, а на "Варяге" открыли кингстоны.
Оставшихся в живых русских героев разместили на иностранных судах. Английский "Тэлбот" принял на борт 242 человека, итальянский корабль взял 179 русских моряков, остальных разместил на своем борту французский "Паскаль".
Восхищенный доблестью русских немец Рудольф Грейнц сочинил стихотворение, на слова которого (в переводе Е. Студенской) музыкант 12-го гренадерского Астраханского полка А. С. Турищев, принимавший участие в торжественной встрече героев "Варяга" и "Корейца", написал всем известную песню - "Врагу не сдается наш гордый "Варяг".
29 апреля 1904 г. в Зимнем дворце Николай Второй чествовал моряков "Варяга". В этот день впервые и прозвучала песня, больше похожая на гимн:

Наверх, вы, товарищи, с Богом, ура!
Последний парад наступает.
Врагу не сдается наш гордый "Варяг"
Пощады никто не желает!
Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая,
Готовятся к бою орудия в ряд,
На солнце зловеще сверкая!
Свистит и гремит, и грохочет кругом.
Гром пушек, шипенье снарядов,
И стал наш бессмертный и гордый "Варяг"
Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела,
Гром пушек, и дым, и стенанья,
И судно охвачено морем огня,
Настала минута прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали, братцы, мы с вами вчера,
Что нынче умрем под волнами.
Не скажут ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы Русского флага,
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель "Варяга"!

Спустя некоторое время японцы подняли "Варяг", отремонтировали и ввели его в состав своего флота под именем "Сойя". 22 марта 1916 г. корабль был выкуплен русским царем и зачислен в состав Балтийского флота под прежним именем - "Варяг".
Спустя год изношенный крейсер был отправлен для ремонта в союзническую Англию. Русский флот ждал возвращения славного крейсера для участия в войне с Германией, но случился октябрьский переворот, и английские военные власти разоружили "Варяг" и отправили экипаж на Родину, а сам корабль продали в 1918 г. частному предпринимателю. Когда "Варяг" попытались отбуксировать к месту будущей стоянки, вблизи г. Лендалфута, разразился шторм, и крейсер был выброшен на камни. В 1925 г. остатки "Варяга" англичане разобрали на металл. Так закончил свое существование самый знаменитый крейсер Русского флота.
Капитан Руднев умер в Туле в 1913 г. В 1956 г. ему установлен на малой родине памятник. Памятники героям "Варяга" установлены в порту Чемульпо и на Морском кладбище Владивостока.

Слава Русским героям! Вечная им память!

Наверное, нет ни единого человека в России, который бы не слышал о самоубийственном подвиге крейсера «Варяг». Несмотря на то, что с описываемых ниже событий прошло уже более ста лет, память о неслыханном героизме до сих живет в сердцах и памяти людей. Но при этом, зная в общих чертах историю этого легендарного корабля, мы упускаем из вида многие удивительные детали, которыми богата его судьба. Начало 20 века ознаменовалось столкновением интересов двух бурно развивающихся империй – Российской и Японской. Камнем преткновения стали принадлежащие России территории на Дальнем Востоке, которые японский император спал и видел принадлежащими его стране. 6 февраля 1904 года Япония разорвала все дипломатические отношения с Россией, а уже 9 февраля блокировала порт Чемульпо, где и находился безызвестный в ту пор «Варяг».

Made in USA

Бронепалубный крейсер 1-го ранга был заложен в 1898 году. Строительство велось на верфях William Cramp and Sons в Филадельфии. В 1900 году крейсер передали Военно-морскому флоту Российской империи. По утверждению командира крейсера Руднева, корабль был доставлен с множеством строительных дефектов, из-за которых, как предполагалось, он не сможет развить скорость свыше 14 узлов. «Варяг» даже собирались вернуть обратно на ремонт. Однако на испытаниях осенью 1903 года крейсер развил скорость практически равную показанной на первоначальных испытаниях.

Дипломатическая миссия «Варяга»

Прославленный крейсер с января 1904 года находился в распоряжении российского посольства в Сеуле, стоял в нейтральном корейском порту Чемульпо и не предпринимал никаких военных действий. По злой иронии судьбы, «Варягу» и канонерской лодке «Кореец» пришлось вступить в заведомо проигрышный бой, первый в бесславно проигранной войне.

Перед боем

В ночь на 8 февраля из порта Чемульпо скрытно уплыл японский крейсер «Тиёда». Его уход не остался незамеченным для русских моряков. В тот же день «Кореец» отправился в Порт-Артур, но на выходе из Чемульпо был подвержен торпедной атаке и был вынужден вернуться обратно на рейд. Утром 9 февраля капитан первого ранга Руднев получил официальный ультиматум японского адмирала Уриу: сдаться и покинуть Чемульпо до полудня. Выход из порта блокировала японская эскадра, так что русские корабли оказались в ловушке, выбраться из которой не было ни единого шанса.

«Никаких разговоров о сдаче»

Около 11 часов утра к команде крейсера с речью обратился его командир. Из его слов следовало, что он врагу так просто сдаваться не намерен. Моряки полностью поддержали своего капитана. Вскоре после этого «Варяг» и «Кореец» снялись с рейда, чтобы отправиться в свой последний бой, в то время как команды иностранных военных кораблей отдавали честь российским морякам и исполняли национальные гимны. В знак уважения духовые оркестры на кораблях союзников исполняли государственной гимн Российской империи.

Бой при Чемульпо

«Варяг» практически в одиночку (недальнобойная канонерка не в счет) вышел против японской эскадры, насчитывающей 6 крейсеров и 8 миноносцев, оснащенных более мощным и современным оружием. Первые же попадания показали все уязвимости «Варяга»: из-за отсутствия броневых башен, орудийные расчеты несли большие потери, а взрывы приводили в неисправность орудия. За час боя «Варяг» получил 5 подводных пробоин, бесчисленное множество надводных и потерял почти все орудия. В условиях узкого фарватера крейсер сел на мель, представив собой соблазнительную неподвижную мишень, но потом каким-то чудом, к удивлению японцев, сам умудрился с нее сняться. За этот час «Варяг» выпустил по противнику 1105 снарядов, потопил один миноносец и повредил 4 японских крейсера. Впрочем, как впоследствии утверждали японские власти, ни один снаряд с русского крейсера цели не достиг, а каких-либо повреждений и потерь вовсе не было. На «Варяге» потери среди экипажа были большими: были убиты один офицер и 30 матросов, около двухсот человек получили ранения или были контужены. По мнению Руднева, не оставалось ни единой возможности продолжать бой в таких условиях, поэтому было принято решение вернуться в порт и затопить корабли, чтобы они не достались в качестве трофеев противнику. Команды русских кораблей были отправлены на нейтральные суда, после чего «Варяг» затопили посредством открытия кингстонов, а «Кореец» взорвали. Это не помешало японцам достать крейсер со дна моря, отремонтировать его и включить в эскадру под названием «Соя».

Медаль за поражение

На родине героев Чемульпо ждали большие почести, несмотря на то, что битва была фактически проиграна. Экипаж «Варяга» был удостоен торжественного приема у императора Николая II и получил множество наград. О храбрых русских восторженно откликались и экипажи французских, немецких и английских судов, стоящих на рейде во время боя в Чемульпо. Удивительно другое: героическим поступок русских моряков считали и их противники – японцы. В 1907 году Всеволод Руднев (к тому времени впавший в немилость у Николая II) японским императором был награжден орденом Восходящего солнца в качестве дани уважения мужеству и стойкости русских моряков.

Дальнейшая судьба «Варяга»

После русско-японской войны правительство Японии создало в Сеуле мемориальный музей героев «Варяга». После десяти лет плена «Варяг» был выкуплен у Японии в 1916 году вместе с другими русскими кораблями, захваченными в качестве военных трофеев. После Октябрьской революции британское правительство приказало арестовать в своих портах все русские корабли, среди которых оказался и «Варяг». В 1920 году крейсер решено было пустить на металлолом в уплату долгов царской России, но по пути на завод, он попал в шторм и наскочил на скалы близ шотландского побережья. Все выглядело так, будто «Варяг» обладал своей собственной волей и, желая с честью завершить свою судьбу, совершил харакири. Что неудивительно, учитывая, что он провел в японском плене 10 лет. Намертво застрявший корабль не раз пытались достать со скал, но все попытки окончились неудачей, и теперь останки легендарного крейсера покоятся на дне Ирландского моря. 30 июля 2006 года на шотландском берегу недалеко от места гибели «Варяга» появилась мемориальная табличка, увековечивающая память самого прославленного корабля в истории Российского военного флота.

«Варяг» - бронепалубный крейсер 1-го ранга 1-й Тихоокеанской эскадры ВМФ России в 1901-1904 годах. Прославился на весь мир решением принять неравный бой при Чемульпо против превосходящих сил Императорского флота Японии.

В 1895 и 1896 годах в Японии были приняты две судостроительные программы, согласно которым к 1905 году предусматривалось построить флот, превосходящий военно-морские силы России на Дальнем Востоке. В 1897 году судостроительные программы были пересмотрены в сторону усиления линейных сил. Ставка была сделана, прежде всего, на броненосцы и броненосные крейсера, разрабатываемые в передовых европейских судостроительных компаниях. Финансирование программ было рассчитано до 1905 года.
В апреле 1900 года в Японии были проведены беспрецедентные по масштабу военно-морские учения. В них приняли участие все корабли первой линии - свыше 53 единиц на первом этапе и свыше 47 на втором. Главной целью маневров была проверка общего плана мобилизации флота и сил береговой обороны. В учениях помимо 2734 человек личного состава флота было задействовано свыше 4000 человек, призванных из запаса. Маневры продолжались в течение месяца.

Параллельно с выполнением судостроительных программ японцы не меньшее внимание уделяли техническому оснащению портов и баз для флота, строительству современных доков, судоремонтных заводов, угольных станций, арсеналов и других инфраструктур, обеспечивающих выполнение боевых задач линейными силами флота. Кроме того, вдоль побережья Японии создавались наблюдательные посты, которые должны были немедленно по телеграфу докладывать о появлении в море подозрительных судов.

В России в это время также не сидели сложа руки. Милитаризация Япония не осталась не замеченной. В 1895 году императору Николаю II была представлена аналитическая записка "О современном состоянии русского флота и его ближайших задачах". Автором документа был М.И. Кази. Автор в своем труде обоснованно доказывал о перемещении центра тяжести действий флота с западного театра на Дальний Восток. Царь согласился с выводами Кази, и те заметно повлияли на планы Морского министерства.

В то время шла реализация судостроительной программы усиления военного флота, принятой 1895 году. Но она явно не соответствовала темпам роста японского флота. Поэтому в 1897 году была разработана дополнительная программа "для нужд Дальнего Востока". Ее, как и японские программы, предполагалось завершить в 1905 году. К тому времени Россия планировала иметь на Дальнем Востоке 10 эскадренных броненосцев, 4 броненосных крейсера, 8 бронепалубных крейсеров 1 ранга, 5 бронепалубных крейсеров 2 ранга, 7 канонерских лодок, 2 минных транспорта, 67 миноносцев различных типов, 2 минных и 2 вспомогательных крейсера. Из-за загруженности отечественных заводов часть кораблей была заказана за рубежом: в США, во Франции и в Германии.

Бронепалубные крейсера 1 ранга программы "для нужд Дальнего Востока", головным из которых и стал "Варяг", задумывались как "дальние разведчики при эскадре". Согласно разработанной МТК "программе для проектирования крейсера" (выражаясь современным языком - техзаданию), они должны были иметь водоизмещение 6000 т, скорость хода 23 узла, вооружение из 12 152-мм и 12 75-мм орудий, а также 6 торпедных аппаратов. Заказы на три крейсера этого типа (будущие "Варяг", "Аскольд" и "Богатырь") разместили на разных частных фирмах в США и Германии; позже еще один корабль ("Витязь") заложили по немецкому проекту в Санкт-Петербурге.
Главным подрядчиком в строительстве японского флота была Великобритания - в то время признанный лидер в области военного кораблестроения. В результате Страна восходящего солнца в основном выполнила свою судостроительную программу уже в 1903 году на два года раньше намеченного срока. Российская же программа "для нужд Дальнего Востока", наоборот, шла с отставанием. В результате Япония смогла начать войну в тот момент, когда соотношение сил на море было явно в ее пользу.

Строительство и испытания

Заказ на два корабля судостроительной программы "для нужд Дальнего Востока" - эскадренный броненосец и бронепалубный крейсер (будущие "Ретвизан" и "Варяг") - был размешен в США на заводе фирмы "The William Cramp & Sons Ship and Engine Building Company". Этой фирме удалось обойти своих конкурентов и, избежав участия в объявленном Морским техническим комитетом международном конкурсе, подписать контракт 11 апреля 1898 года, который был "высочайше" утвержден уже 20 апреля. По его условиям, крейсер водоизмещением 6000 т (заказ №301) должен был быть готов через 20 месяцев после прибытия на завод наблюдающей комиссии из России. Стоимость корабля без вооружения оценивалась в 2 138 000 долларов США (4 233 240 руб.). Из-за отсутствия на момент заключения контракта подробного проекта специально оговаривалось, что окончательно спецификация крейсера уточняется в процессе строительства при взаимном согласовании возникающих вопросов.

Наблюдающая комиссия прибыла на завод 13 июля 1898 года, ее возглавил капитан 1 ранга М.А. Данилевский. В состав комиссии входили специалисты по всем основным заведованиям строящегося корабля. Сразу же по прибытии членам комиссии пришлось вступить в борьбу с главой фирмы - Ч. Крампом, который, пользуясь разночтениями, возникшими в результате перевода подписанных документов на английский язык, начал оспаривать многие требования, - по его мнению, они были невыполнимы или влекли за собой дополнительные затраты. В частности, Крамп считал, что в техзадании водоизмещение крейсера занижено, и поэтому настаивал на снятии с корабля двух 152-мм орудий и уменьшении запаса угля на 400 т. В результате достигнутого компромисса водоизмещение разрешили увеличить до 6500 т. Для выполнения пункта по обеспечению контрактной скорости в 23 узла Крамп предложил внести в проект техзадания возможность форсированного дутья в топках. Комиссия на это не согласилась. Поэтому для гарантированного достижения хода в 23 узла американской фирмой были спроектированы машины с избыточной мощностью - 20 000 л. с. вместо проектной 18 000 л. с.

Что касается артиллерии главного калибра, то по первоначальному проекту ее планировалось рассредоточить по всему кораблю - так же, как погреба артиллерийских снарядов. В результате у фирмы возникли серьезные проблемы по размещению погребов, особенно в районе котельных и машинных отделений. Места явно не хватало, и Крамп предложил сгруппировать орудия в оконечностях. Это позволило компактно разместить погреба, обеспечив их лучшую защиту от огня противника в бою. Комиссия сочла предложение приемлемым и согласилась на изменения.

В качестве прототипа для строительства нового корабля Крамп предложил взять японский бронепалубный крейсер "Касаги", но МТК настоял на крейсере "Диана", строившемся по программе 1895 года. При этом контрактом предусматривалось установка на корабле хорошо себя зарекомендовавших в русском флоте котлов Бельвиля. Они хотя и были тяжелыми, но, по сравнению с котлами Никлосса, отличались большей надежностью. Крамп, вопреки требованиям заказчика, настойчиво предлагал последние, отказываясь, в противном случае, гарантировать достижение контрактной скорости. Увы, его поддержали и в Петербурге (в лице генерал-адмирала и начальника ГУКиС В.П. Верховского), окончательно решив спор в пользу фирмы-строителя. Следует заметить, что представители наблюдающей комиссии часто оказывались в сложном положении из-за вмешательства различных чиновников МТК из Петербурга и Вашингтона, в частности, военно-морского агента Д.Ф. Мертваго. Особенно доставалось председателю комиссии. Крамп, как следовало ожидать, этим пользовался. В конце концов, из-за возникшего конфликта между Данилевским и Мертваго, в декабре 1898 года был назначен новый председатель комиссии - капитан 1 ранга Э.Н. Щененович, будущий командир броненосца "Ретвизан"

11 января 1899 года волею императора и приказом по Морскому ведомству строящемуся крейсеру было присвоено название "Варяг" - в честь одноименного парусно-винтового корвета, участника "американской экспедиции" 1863 года. Командиром нового крейсера был назначен капитан 1 ранга В.И. Бэр.
А на стапеле в это время вовсю кипела работа. В трудных "баталиях", иногда выходящих за рамки приличия, каждая из сторон отстаивала свои интересы. Не прекращались споры о том, каким будет облик крейсера. В результате была исключена магистральная труба; увеличена в размерах боевая рубка, кроме того, для улучшения обзора ее приподняли; получили броневую защиту концевые торпедные аппараты, кожухи дымоходов, элеваторы подачи боеприпасов, световой люк машинного отделения. Удалось убедить Крампа увеличить высоту бортовых килей крейсера с 0,45 до 0,61 м. Несомненной победой комиссии стало обеспечение вспомогательных механизмов электрическими приводами - вплоть до тестомешалки на камбузе. Но не обошлось и без явных просчетов. Так, не были установлены орудийные щиты из-за опасения перегрузки. А из-за неясности формулировки "вооружение" Крампу пришлось дополнительно заплатить за изготовление вспомогательных систем и механизмов, обеспечивающих стрельбу орудий - циферблатов управления стрельбой, элеваторов, монорельсов подачи боеприпасов и других устройств.

После церемонии закладки, состоявшейся 10 мая 1899 года, работы продолжились: были установлены кронштейны гребных валов, дейдвудные трубы, забортные клапаны, кингстоны и другая арматура. Из-за проволочек чиновников МТК (кроме "Варяга", у МТК числилось еще более 70 заказов) постоянно возникали недоразумения, неизбежно приводившие к задержке работ, а подчас и переделке уже выполненных.

Неожиданно возникла проблема с заказом броневых плит для корабля. Несмотря на то, что МТК и наблюдающая комиссия настаивали на применении монолитных броневых плит из "экстрамягкой никелевой стали", Крамп заказал у контрагента обычную судостроительную сталь. При этом он в очередной раз справедливо ссылался на неточную формулировку в "программе для проектирования крейсера". Конфликт был исчерпан лишь после того, как фирме обещали доплату за установку никелевой стали. Много споров возникло вокруг конструкции броневой палубы. Из-за неповоротливости чиновников МТК комиссии оперативно пришлось принять схему установки брони, предложенную заводом: составную горизонтальную броню, склепанную из двух плит.

Хотя строительство корабля и шло довольно быстрыми темпами, срок спуска крейсера постоянно отодвигался. Так, из-за стачки в августе 1899 года на заводе, а затем всеобщей забастовки в стране, его перенесли на октябрь. Наконец,19 октября дождливым днем в присутствии русского посла в США графа А.П. Кассини и других официальных лиц двух стран крейсер "Варяг" спустили на воду. Спуск прошел благополучно. Сразу же после спуска буксиры отвели корпус корабля к достроечной стенке.

29 декабря из России прибыл пароход "Владимир Савин" с вооружением. К 1 января 1900 года практически закончили установку основного оборудования внутри корпуса и приступили монтажу вооружения на верхней палубе. Хотя работы шли непрерывно, даже пришлось снять рабочих со строящегося броненосца "Ретвизан", было ясно, что "Варяг" к контрактному сроку - 29 июня 1900 года - сдан не будет. МТК начал готовить документы на удержание с фирмы штрафных санкций. В ответ Крамп привел свои контрдоводы - долгое согласование чертежей в России, многократные переделки уже собранных узлов, а также стачки и забастовки, прокатившиеся в США. Последнюю причину задержки строительства в Петербурге посчитали уважительной и штрафовать Крампа не стали.

К началу мая наконец-то были установлены дымовые трубы, мачты и вооружение. К середине месяца фирма приступила к швартовным испытаниям.16-го числа корабль с заводской командой впервые вышел в море. При опробовании машин крейсер развил ход в 22,5 узла. Несмотря на чрезмерный нагрев подшипников, испытания признали успешными. Это вселило надежду, что контрактная скорость будет достигнута. Одновременно провели артиллерийские стрельбы, в том числе и на оба борта. Поломок и деформации корпуса обнаружено не было. Правда, при стрельбе на нос из орудий №3 и №4 ударной волной с баковых орудий №1 и №2 сорвало надульные чехлы. То же повторилось и при стрельбе из кормовых - №9 и №10. В связи с этим на полубаке с обоих бортов над орудиями №3 и №4 установили протяженные фальшборты (значительно позже, уже во время службы крейсера в Японии, подобные фальшборты появились и над орудиями №5 и №6).
Тем временем прошел срок сдачи крейсера, а корабль все еще не был готов даже к ходовым испытаниям. Наконец, 2 июля "Варяг" ввели в док для покраски подводной части.12 июля корабль, имея осадку носом 5,8 м, а кормой 6 м, вышел в океан на мерную милю для проведения прогрессивных ходовых испытаний. День выдался пасмурным: шел дождь, дул сильный ветер, волнение моря к началу испытаний составило три балла, а к концу достигло четырех. Были проведены прогрессивные испытания на дистанции 10 миль: три пробега со скоростью 16 узлов и по два со скоростью по 18,21 и 23 узла. К концу испытаний при встречном ветре "Варяг" достиг скорости в 24,59 узла (при мощности машин 16198 л. с. и давлении пара 15,5 атм).

15 июля начались 12-часовые непрерывные испытания полным ходом. Начиналось все хорошо. Корабль шел полным ходом уже восьмой час, когда внезапно выбило крышку ЦВД левой машины. Испытания вынужденно прекратили; ремонт механизмов продолжался до середины сентября. Перед 12-часовыми испытаниями решили провести 24-часовые, с экономическим ходом в 10 узлов. Они прошли без замечаний. В результате были уточнены фактические эксплуатационные характеристики энергетической установки крейсера: производительность опреснителей составила 38,8 т пресной воды в сутки против проектной 37 т; расход угля - 52,8 т в сутки. Таким образом, при полной емкости угольных ям в 1350 т дальность плавания равнялась 6136 милям, что значительно превышало проектное значение. При этом мощность левой и правой машин составила 576 и 600 л. с. соответственно; частота вращения гребных винтов 61,7 и 62 об/мин.

21 сентября с утра начались 12-часовые прогрессивные испытания полным ходом. Углубление крейсера на ровный киль составило 5,94 м; волнение моря - 2 балла; сила ветра в боковом направлении - 3 балла. В целом испытания прошли хорошо, лишь в одном из котлов разорвало трубку. Достигнута средняя скорость - 23,18 узла - превысила значение контрактной. Машины развили мощность 14 157 л. с. при давлении пара 17,5 атм. Частота вращения валов в среднем была равна 150 об/мин.
22 сентября Крамп сдал корабль с превышением основных характеристик. Завод ликовал. Члены комиссии, напротив, были сдержанны в эмоциях, хотя и были удовлетворены результатами испытаний. При сдаче было выявлено много мелких недочетов, которые продолжали устраняться вплоть до ухода крейсера в Россию.

Корпус и бронирование

В соответствии с предварительной спецификацией, масса корпуса с учетом дельных вещей должна была составлять 2900 т. Корпус крейсера был выполнен с полубаком, что улучшало боевые и ходовые характеристики в штормовом море. Основой корпуса являлся киль, заключенный между бронзовыми штевнями. Киль собирался на выставленных кильблоках из простых элементов: листов и профилей. Сначала укладывались и склепывались листы горизонтального киля, на эту конструкцию закреплялись с помощью технологического крепежа листы вертикального киля. Затем к этой сборке присоединялись подкрепленные листы поперечного набора - флоры. Сверху на эту конструкцию настилались листы второго дна, протянувшегося на всю длину корабля. На настил второго дна устанавливались фундаменты всех механизмов и главных машин. На специально подготовленные площадки устанавливалась кирпичная кладка фундаментов 30 котлов Никлосса. Корпус крейсера состоял из подкрепленной обшивки, продольного и поперечного силового набора, настилов палуб, броневой палубы, штевней и других элементов конструкции, обеспечивающих крепление механизмов, котлов и машин. Высота корпуса корабля была равна 10,46 м.

Бронепалубный крейсер "Варяг" на Балтике

Все жизненно важные механизмы, машины, котлы и погреба прикрывались броневой палубой из "экстрамягкой никелевой стали", протянувшейся от штевня к штевню на высоте 6,48 м от основной линии. Над машинным отделением палуба поднималась до высоты 7,1 м; к бортам ее скосы спускались ниже ватерлинии примерно на 1,1 м. Броня была склепана из 19-мм и 38,1-мм плит; общая толщина горизонтальной палубы и скосов составляла соответственно 38 и 76 мм. Ширина плит была равна 3,74 м. Вязкость материала брони заставляла снаряд при попадании в нее под острым углом рикошетировать. Все броневые плиты поставляла фирма "Карнеги стил компани", находившаяся в Питсбурге. В середине палубы вдоль диаметральной плоскости над котельными отделениями были устроены отверстия под дымоходы, над машинными отделениями - под световой люк. Вдоль бортов, выше и ниже скосов в районе машинных и котельных отделений, располагались угольные ямы. Кроме своего прямого назначения они выполняли и защитные функции, образуя бруствер вокруг жизненно важных механизмов и систем корабля.

В районе угольных ям, примыкая к внешней обшивке борта, находились отсеки коффердама шириной 0,76 м и высотой 2,28 м для размещения целлюлозы. Но из-за недолговечности целлюлозы отсеки ею не заполнялись. Вокруг дымоходов, светового люка, приводов руля, элеваторов подачи боеприпасов и других устройств, проходивших через броневую палубу, были установлены броневые прикрытия. Усиленную защиту имели и дульные части торпедных аппаратов. Крышки люков в броневой палубе могли открываться как с внутренней, так и с внешней стороны.
Под броневой палубой, на втором днище были расположены все основные агрегаты, механизмы и машины корабля. Здесь же в носовой и кормовой оконечностях находились погреба с боезапасом, сведенные в две группы по девять помещений, что упрощало их защиту.
На броневой палубе располагались отсеки носового и кормового торпедных аппаратов, все хозяйственные помещения, на скосах по бортам - угольные ямы. Выше броневой палубы шла жилая палуба, предназначенная для размещения экипажа. Командные кубрики находились также в свободных местах под полубаком.

Фото крейсера Варяг

Вооружение крейсера Варяг

Первоначально, в соответствии с "программой проектирования для крейсера", предполагалось установить на корабле два 203-мм, десять 152-мм, двенадцать 75-мм, шесть 47-мм орудий и 6 торпедных аппаратов, причем два из последних - подводные. В сумме на артиллерийское вооружение отводилось 440,5 т; реально оно было почти на 30 т тяжелее. Из этой массы 150,4 т отводилось на 152-мм орудия, 134 т на торпедно-минное вооружение, из них 26 т - на подводные ТА.
В окончательном варианте проекта "шеститысячники" ("Варяг", "Аскольд" и "Богатырь") имели 12 152/45-мм, 12 75/50-мм, 8 47/43-мм (два из них со съемными станками), 2 37/23-мм; 2 63,5/19-мм орудия Барановского; 6 381-мм ТА и 2 7,62-мм пулемета. Кроме этого, предполагалось установить съемные ТА для катеров, а также мины заграждения, выставляемые со специальных плотиков.
"Варяг" был укомплектован всем этим многочисленным вооружением. В отличие от других крейсеров, на нем все ТА размещались над водой. Несмотря на то, что во всей справочной и специальной литературе говорится о 381-мм торпедных аппаратах, есть основание полагать, что фактически на "Варяге" они имели калибр 450 мм. Это предположение базируется на замерах габаритов ТА и торпед, приведенных в подлинных чертежах завода Крампа, и косвенно подтверждается фотографиями имевшихся на крейсере торпед.

Крупная артиллерия крейсера (152-мм и 75-мм орудия) объединялась в три батареи. В первую входило 6 152-мм орудий, расположенных в носовой части, во вторую - 6 кормовых 152-мм орудий; в третью - 12 75-мм пушек.
Все орудия крейсера, включая и мелкокалиберные, имели сквозную нумерацию, причем по правому борту шли нечетные номера, а по левому - четные. Нумерация - с носа на корму:

152-мм орудия Канэ образца 1891 года. На полубаке - № 1 и № 2. На верхней палубе - орудия с № 3 по № 12;
- 75-мм орудия Канэ образца 1891 года на станках Меллера. На верхней палубе с № 13 - № 22; на жилой палубе в салоне командира - № 23 и № 24;
- 47-мм орудия Гочкиса образца 1896 года. На полубаке на спонсоне орудий № 5 и № 6 - орудия № 27 и № 28. Орудия № 25 и № 26 были установлены на съемных станках, предназначенных для паровых катеров, № 29 и № 30 - на марсе фок-мачты, № 31 и № 32 - на марсе грот-мачты;
- 37-мм орудия Гочкиса образца 1896 года. Оба орудия № 33 и № 34 устанавливались на площадке за кормовым мостиком;
- 63,5-мм десантные пушки Барановского образца 1882 года. Орудия № 35 и № 36 находились на полубаке под крыльями носового мостика. Колесные лафеты для них хранились отдельно - под носовым мостиком за боевой рубкой;

Пулеметы устанавливались на специальных кронштейнах, расположенных на фальшбортах около боевой рубки. Перед стрельбой расчет откидывал специальную площадку, становился на нее и производил стрельбу. Точно такие площадки были подготовлены в кормовой части корабля под вельботами. При желании на эти же кронштейны можно было установить съемные 47-мм орудия № 25 и № 26.
Как уже упоминалось, все торпедные аппараты на крейсере были надводные. Два из них располагались в штевнях в оконечностях корабля в неподвижном положении; четыре - по бортам: два в помещении корабельной церкви и два в кают-компании. Бортовые аппараты были поворотными; их наведение осуществлялось с помощью шарового устройства. В походном положении они находились в разобранном состоянии; перед выстрелом их приходилось собирать. Стрельба из бортовых аппаратов производилась за счет энергии пороховых газов, а из носового, из-за опасности заливания водой, - сжатым воздухом.

Кроме того, на корабле имелись 254-мм торпедные аппараты для вооружения паровых катеров. В походном положении они закреплялись под настилом продольных мостиков рядом с катерами/
Боезапас крейсера хранился в 18 погребах. Первоначально погреба размещались по бортам по всему кораблю (аналогично "Аскольду"), но из-за тесноты, особенно в районе котельных и машинных отделений, и невозможности обеспечения достаточной защиты в окончательном варианте все они были сосредоточены по девять погребов по оконечностям. В них находились снаряды всех калибров, а также торпеды, метательные мины, мины заграждения и патроны для пулеметов и стрелкового оружия. Для главного калибра использовались бронебойные, фугасные, чугунные и сегментные снаряды; для стрельбы из 75-мм орудий - только бронебойные и чугунные. По штату в погребах размещалось 2388 патронов (зарядов в гильзах) и снарядов для 152-мм орудий (по 199 выстрелов на ствол), 3000 унитарных патронов для 75-мм орудий (по 250 на ствол), 5000 унитарных патронов для 47-мм орудий (по 625 на ствол), 2584 унитарных патрона для 37-мм орудий (по 1292 на ствол), 1490 унитарных патронов для 63,5-мм орудий (по 745 на орудие), 12 торпед калибром 381 (или 450) мм, шесть метательных мин калибром 254 мм и 35 мин заграждения (по другим данным - 22).

Подача боезапаса для всех калибров осуществлялась элеваторами с электрическим и ручным приводами. Снаряды и патроны подавались наверх в беседках по четыре выстрела в каждой, причем беседки по специальным монорельсам подкатывались к орудиям и там выгружались на брезент, разостланный на палубе. Монорельсы были проложены ко всем орудиям, расположенным на верхней палубе; имелись они и во всех погребах. К орудиям № 1 и № 2 снаряды и патроны (гильзы) доставлялись с помощью откидных монорельсов или подносились вручную непосредственно из элеваторов. К орудиям, установленным на марсах, выстрелы подавались при помощи элеваторов, расположенных внутри мачт.152-мм орудия обслуживались 12 элеваторами (по одному элеватору на орудие); 75-мм орудия - тремя; 47-мм орудия - двумя; оставшиеся элеваторы предназначались для 37-мм орудий и пушек Барановского. Скорость подъема беседок электроприводом 0,8 - 0,9 м/с, вручную - 0,2 - 0,4 м/с. .

На крейсере была внедрена дистанционная электрическая система управления огнем с помощью специальных указателей, установленных у орудий и в погребах. Данные о параметрах стрельбы и типе снарядов передавались непосредственно из боевой рубки по кабелям, проложенным по всему кораблю. Общая длина кабельной сети системы управления стрельбой была равна 1730 м. Система состояла из понижающего трансформатора (напряжение питания от 100 до 23 вольт, сила тока до 25 А), кабельной сети, задающих и принимающих приборов.
Передача команд из боевой рубки осуществлялась поворотом рукоятки задающего прибора, который по принципу сельсинов осуществлял поворот на тот же угол принимающего прибора у орудий, указывая либо значение курсового угла, либо род используемых для стрельбы снарядов или информацию о виде выполняемой стрельбы. Принимающие приборы были установлены не только в батареях, но и в погребах (8 снарядных циферблатов), выдающих команды на подачу к орудиям тех или иных снарядов.

Определение расстояний до цели осуществлялось шестью дальномерными станциями, снабженными дальномерными ключами. Ключи входили в комплект дальномерных станций, представляющих собой колонки с установленными на них микрометрами Люжоля-Мякишева. С помощью микрометра определялась дистанция до цели и передавалась на циферблаты в боевую рубку и к орудиям. Для контроля правильности передаваемой дистанции на станции имелся контрольный циферблат.
В центральном посту было установлено два задающих и два боевых циферблата, к ним четыре ключа и по два снарядных задающих циферблата. Здесь же были установлены электрические приборы, контролирующие параметры в сети.

Главные механизмы

Паровые машины тройного расширения мощностью 20 000 л. с. располагались в двух смежных машинных отделениях и имели высоту вместе с фундаментом 4,5 м. Их избыточная мощность, выявленная во время испытаний на полный ход, представляла собой как бы "мертвый груз", поскольку не могла быть реализована при существующей паро-производительности котлов.

Четырехцилиндровые машины крейсера имели по одному цилиндру высокого (14 атм), среднего (8,4 атм) и два низкого (3,5 атм) давления. Соответственно диаметры их были равны 1,02; 1,58 и 1,73 м. Ход поршня составлял 0,91 м. Максимальная угловая скорость вращения вала - 160 об/мин. Штоки поршней выполнялись из кованной никелевой стали пустотелыми. Стальные валы главных машин - также кованные. Коленчатый вал машины состоял из четырех колен. Упорный вал в своей конструкции имел 14 колец, являющихся основными элементами, воспринимающими толкающую силу от гребного винта. Эта сила воспринималась 14 подковообразными скобами, крепившимися к корпусу упорного подшипника. Трущиеся части скоб заливались белым металлом. Вся эта конструкция при вращении охлаждалась водопроводной водой. На корабле было два вала, соответственно, два винта. Валы через дейдвудные трубопроводы выводились за борт корабля.
В соответствии с проектными чертежами, на "Варяге" предполагалось установить два четырехлопастных винта со съемными лопастями диаметром 4,4 м. Однако в ходе строительства их заменили на два трехлопастных винта с неподвижными лопастями и стандартным шагом 5,6 м. Для проворачивания валов использовались вспомогательные двухцилиндровые машины.
Во время движения корабля полным ходом (на испытаниях в США) температура в машинных отделениях доходила до 3 Г и 43° - соответственно на нижней и верхней площадках.

Команда "Стоп" с полного хода вперед до полной остановки машины исполнялась за 10 - 75-мм орудие; 11 - катер, 12 - шлюпбалка; 13 - пробная шлюпка; 14 - настил продольного мостика, 15 - кожух дымовой трубы; 16 - световой люк; 17 - настил верхней палубы. Графика: В. Катаев
15 с; "Ход вперед" - за 8 с, а перемена полного хода вперед на полный ход назад - за 25 с.
В трех котельных отделениях крейсера размещались 30 водотрубных котлов Никлосса:
носовом 10; в среднем - 8 и в кормовом - 12. Высота каждого котла с фундаментом - 3 м, из них 2 метра занимал коллектор с трубками. Каждый котел имел три топки, облицованные кирпичом. Все котлы объединялись в четыре группы, каждая имела свою дымовую трубу, причем носовая была уже, чем остальные. Площадь нагревательной поверхности всех 30 котлов составляла 5786 м2, а площадь качающихся колосниковых решеток - 146 м2. Проектное рабочее давление в котлах было принято равным 18 атм (испытательное - 28,1 атм). Во время ходовых 12-часовых прогрессивных испытаний давление в котлах не превышало 17,5 атм, температура в котельном отделении на верхних площадках достигала 73°, на нижних - 50°. Вода к котлам подавалась с помощью 10 питательных насосов. Количество воды в котлах - 110 т; еще 120 т дополнительно хранилось в междудонном пространстве. Пар высокого давления от котлов к машинам подавался через трубопровод диаметром 381 мм. Шлак из котельного отделения выбрасывался через специальные шахты, снабженные электроприводом. Общая охлаждающая поверхность двух главных холодильников - 1120 м2.

К котельным отделениям примыкали угольные ямы. Уголь из них забирался через специальные горловины, находившиеся в котельном отделении. К топкам он подвозился по рельсам в специальных вагонетках.
В ямы уголь загружался через 16 горловин диаметром 508 мм, расположенных на верхней палубе.

Судовые устройства и системы

Механизм Дэвиса, являвшийся основой рулевого устройства крейсера, впервые в русском флоте имел три типа привода: паровой, электрический и ручной. Перо руля было выполнено в виде трехсекционной рамы из стали, обшитой листовой сталью толщиной 9 мм. Пространство рамы заполнялось деревянными брусками. Площадь руля - 12 м2.
Управление рулем осуществлялось либо из боевой, либо ходовой рубки; в случае выхода их из строя управление переводилось в рулевое отделение, находящееся под броневой палубой.
Крейсер "Варяг", в отличие от созданных ранее кораблей, имел большой процент оборудования, работавшего от электричества. В связи с этим энергопотребление корабля превышало 400 кВт. На это требовалось значительное количество топлива. Так, например, из 8600 тонн угля, израсходованного за год, на освещение ушло 1750 т, на опреснительную установку - 540 т, на отопление и камбуз - 415 т.
Источниками электроэнергии на корабле были три динамо-машины. Мощность двух, расположенных в носу и в корме, составляла по 132 кВт, а генератора, расположенного на жилой палубе, - 63 кВт. Они вырабатывали электрический ток напряжением 105 В. Кроме того, для подъема шлюпок и катеров использовался генератор мощностью 2,6 кВт с напряжением в цепи 65 В. Имелся рулевой генератор и в румпельном отделении; в повседневной жизни он чаще служил для освещения. Кроме того, в специальном отсеке находилась аккумуляторная батарея для аварийного питания ходовых огней, колокола громкого боя и других нужд.
Для тушения пожаров под броневой палубой была проложена противопожарная магистраль диаметром 127 мм. Для подключения пожарных шлангов труба имела отростки диаметром 64 мм, которые тянулись во все погреба, котельные и машинные отделения. В угольных ямах устанавливались датчики противопожарной сигнализации. Тушение пожаров в угольных ямах осуществлялось паром.
Водоотливная система состояла из средств сигнализации, водоотливных насосов и приводов (электродвигатели). Она обеспечивала откачивание поступающей воды из всех помещений, находящихся под броневой палубой корабля.
Из котельных отделений вода удалялась с помощью центробежных насосов, размешенных на настиле двойного дна. В качестве привода для них использовались электродвигатели, установленные на броневой палубе и связанные с насосами длинным валом. Производительность одного насоса - 600 мУч. Диаметры входных патрубков на всех насосах были одинаковы - 254 мм. Из машинных отделений воду откачивали два циркуляционных насоса главных холодильников производительностью 2x1014 м3/ч.

Бронепалубный крейсер "Варяг". Внутренние помещения

Вентиляционная система могла обеспечивать в течение часа 5-кратный обмен воздуха во всех помещениях ниже броневой палубы, 12-кратный - в погребах и 20-кратный в помещениях динамо-машин.
Для защиты от торпед во время стоянки на открытых рейдах корабль снабжался металлическими сетями. Они подвешивались вдоль бортов на шестах. В походном положении шесты укладывались вдоль бортов в наклонном положении, а сети - на специальные полки.
Якорное устройство крейсера состояло из двух клюзов с сакклюзами, четырех становых якорей Холла со штоками, якорь-цепей, двух шпилей, брашпиля с приводом, вымбовок и крана для уборки становых якорей. Масса каждого якоря 4,77 т.д.ва из них были установлены на специальных подушках по правому борту: первый, ближе к клюзу - становой, второй - запасной. По левому борту один становой. Четвертый закреплялся на передней стенке фундамента боевой рубки. К обоим якорям крепились якорь-цепи длиной по 274 м и калибром 54 мм. Кроме основных цепей, на крейсере были еще две запасные, каждая длиной 183 м. Подъем становых якорей производился брашпилем, находившимся под полубаком. Привод брашпиля и шпиля, расположенного на полубаке - паровой; кормового шпиля - электрический. В случае отказа этих приводов выхаживание шпилей могло осуществляться вручную при помощи вымбовок. Вымбовки в походном положении устанавливались на переборку кормовой надстройки и на внешнюю стенку элеваторов на баке. Уборка якорей после подъема осуществлялась краном, установленным на полубаке недалеко от гюйсштока. Для работы с запасным якорем использовался разборный кран, устанавливаемый на полубаке. В походном положении он хранился на крыше ходовой рубки.
Кроме якорей, на крейсере имелись один стоп-анкер и три верпа массой 1,18т, 685 кг. 571 кг и 408 кг. Стоп-анкер находился на левом борту за "казематом" 75-мм орудия на специальных кронштейнах. По правому борту в районе вельбота № 1 на кронштейнах был закреплен один верп, остальные были размещены по левому борту.
В спасательные плавсредства крейсера входили два паровых катера длиной 12,4 м; один 16-весельный и один 14-весельный баркасы; два 12-весельных катера; два 6-ве-сельных вельбота; два 6-весельных яла и две пробные 4-весельные шлюпки. Все они изготовлялись из оцинкованной стали. Кроме двух ялов все плавсредства устанавливались на рострах. Шестерки располагались по бортам на полубаке перед первой дымовой трубой; пробные шлюпки - рядом с 12-весель-ными катерами на рострах.

Средства управления, связи и наблюдения на крейсере были сосредоточены, в основном, на кормовом и носовом мостиках, включая ходовую и боевую рубки. Боевая рубка крейсера, увеличенная по сравнению с проектом с 2,8x2,3 м до 4,2x3,5 м, представляла собой овальный в плане броневой бруствер, защищенный 152-мм броней. Рубка была установлена на фундамент высотой 1,5 м. Для обеспечения нормальной работы боевого и путевого компасов крыша и пол рубки выполнялись из бронзового листа толщиной 31,8 мм и листа латуни толщиной 6,4 мм.

Крыша представляла собой грибовидную овальную фигуру с загнутыми вниз краями. Края крыши выступали за бруствер; просвет между крышей и вертикальным броневым бруствером образовал смотровые щели высотой 305 мм. Вход в броневую рубку был открытый. Для предотвращения попадания в рубку снарядов и осколков напротив входа устанавливался траверз из броневой плиты толщиной 152 мм. Броневая рубка посредством вертикальной броневой трубы соединялась с помещением центрального поста, находящегося под броневой палубой. Толщина стенки трубы составляла 76 мм. Выше боевой рубки располагался поперечный мостик, на котором были установлены боевые фонари (прожекторы) и гакабортные огни. Ходовая рубка, также полностью изготовленная из листовой латуни и меди, находилась в центре мостика. В ее стенах имелось пятнадцать окон: пять спереди, по четыре с боков и два сзади. Дверей - четыре. Причем все двери были сдвижные. Мостик опирался на крышу боевой рубки и 13 установленных на полубаке стоек.
В обеих рубках для управления кораблем, связи и наблюдения были установлены дублированные устройства и приборы. Подобные устройства, кроме штурвала и компаса, были установлены и в центральном посту.
Компасов на крейсере было пять. Два главных размещались на крыше ходового и на специальной площадке кормового мостиков. Зона немагнитности этих компасов составляла 4,5 м.
В средства связи "Варяга" входили телефонная сеть, переговорные трубы и штат рассыльных. Если последние представляли собой традиционный вид связи, то телефон явился чуть ли не новинкой в русском флоте. Он охватывал практически все служебные помещения корабля. Телефонные аппараты установили во всех погребах, в котельных и машинных отделениях, в каютах командира, старшего офицера, инженера-механика, в боевой и ходовой рубках, на постах у орудий.
Средства электрической сигнализации (звонки, индикаторы, датчики противопожарной сигнализации оповещатели и др.) имелись в каютах командного состава, на боевых постах и в боевой рубке. Кроме предупредительных звонков, на крейсере, отдавая дань традициям, сохранялся штат барабанщиков и горнистов (барабанщики подавали сигналы для артиллерийских расчетов по правому борту, а горнисты - полевому). Для связи с другими кораблями, помимо радиостанции, на крейсере состоял большой штат сигнальщиков, передающих сообщения с помощью флагов, флажков, фигур, фонарей Табулевича и механического семафора (летом 1901 года снят из-за громоздкости и неудобства пользования).

Для подъема сигнальных флагов, фигур, растяжки радиоантенны и размещения прожекторных и марс-площадок на крейсере устанавливались две мачты-однодревки. Стеньги обеих мачт изготавливались телескопическими и при необходимости могли втягиваться внутрь мачт при помощи специальных устройств. Внутри мачт были также размещены элеваторы для подачи патронов к 47-мм орудиям на марсах.
На "Варяге" имелось шесть прожекторов с диаметром зеркал 750 мм. Они располагались на мачтах (по одному) и мостиках (по два).

Боевые перевязочные пункты

На "Варяге" было четыре перевязочных пункта: два в носовой части и два в кормовой. В носовой части в боевой обстановке перевязывали раненых в лазарете, расположенном по правому борту, и в аптеке напротив лазарета по левому борту. В кормовой части - в 4-м командном помещении у спуска в боевой перевязочный пункт и в самом пункте, расположенном под броневой палубой. Добраться до носовых пунктов можно было через два люка, находившихся между 1-й и 2-й дымовыми трубами. В мирное время к ним можно было спуститься и через люки между 2-й и 4-й трубами, пройдя через 3-е командное помещение, отделенное от них водонепроницаемой перегородкой. Но в боевой обстановке по тревоге этим проходом пользоваться нельзя, так как двери обычно задраиваются.
Для доставки раненого в пункт, расположенный в 4-м командном кубрике, необходимо было его спустить в офицерское помещение, затем оттуда по крутому трапу - на броневую палубу, далее пронести по узкому коридору, проходившему под прямым углом к трапу, пройти через дверь в водонепроницаемой переборке и попасть в 4-е командное помещение.

Чтобы доставить раненого в боевой перевязочный пункт, необходимо спуститься по трапу в офицерское помещение, оттуда пронести его в кают-компанию. Затем при помощи талей опустить раненого в помещение хранения торпед (одновременно через этот люк во время тревоги подавались торпеды к аппаратам, находящимся в кают-компании), а оттуда через узкую дверь - в перевязочный пункт.
Непригодность указанного пункта выявилась во время учебной тревоги перед боем, так как во время тревоги трап, ведущий из кают-компании на броневую палубу, был снят, а крышка люка задраена для обеспечения живучести корабля. В дальнейшем, в соответствии с приказом командира, в качестве перевязочных пунктов были утверждены:

1. В носовой части - лазарет и аптека.
2. В кормовой части - помещение кают- компании и перевязочный пункт на броне- вой палубе.
Перевязочные средства хранились в специальных ящиках, находившихся в четырех местах. Весь личный состав был обучен оказывать первую помощь раненым.
Носильщики раненых (14 человек) были снабжены специальными сумками с медицинскими принадлежностями. Хирургических инструментов было достаточно: кроме казенных, врачи использовали и свои личные.

Экипаж и жилые помещения

На крейсере "Варяг", в соответствии со спецификацией, экипаж состоял из 21 офицера, 9 кондукторов и 550 нижних чинов. Перед уходом корабля в Россию на нем находилось 19 офицеров, священник, 5 кондукторов и 537 нижних чинов. В бою 27 января 1904 года участвовали 558 человек: 21 офицер, священник, 4 кондуктора, 529 нижних чинов и 3 вольнонаемных. Еще 10 членов экипажа "Варяга" перед уходом в Чемульпо были оставлены в Порт-Артуре.
Жилые помещения команды располагались под полубаком и на жилой палубе и в кормовой части на броневой палубе. От 72-го шп. в сторону кормы шли каюты офицеров и командования корабля. Каюты офицеров были одноместные, площадью по 6 м2; каюты старшего офицера, инженера-механика и старшего штурмана - по 10 м2. Помещения в сторону кормы на длине 12,5 м занимал командир. К ним примыкала кают-компания площадью 92 м2. На жилой палубе находились лазарет, аптека, камбуз, баня (25 м2) и корабельная церковь. На жилой палубе все двери, кроме водонепроницаемых, были сдвижными.

Окраска

За время службы "Варяг" окрашивался следующим образом. Перед уходом в Россию и в России с сентября 1900 по май 1901 года: корпус и мачты - белые; нижние колена дымовых труб, вентиляторы (трубы и раструбы) - желтые; верхние колена дымовых труб, стеньги обеих мачт и реи - черные; подводная часть - зеленая и внутренняя поверхность раструбов - красная
Во время плавания в составе эскорта императора Николая II с августа по сентябрь 1901года: корпус и мачты - белые; колена дымовых труб и вентиляторы (трубы и раструбы) - желтые; коронки дымовых труб шириной 1,5 м, стеньги обеих мачт и реи - черные; внутренняя поверхность раструбов - красная; подводная часть - красная.
При переходе на Дальний Восток и в Порт-Артуре с августа 1901 по сентябрь 1903 года: корпус и мачты - белые; нижние колена дымовых труб и вентиляторы (трубы и раструбы) - желтые; верхние колена дымовых труб, стеньги обеих мачт и реи черные; внутренняя поверхность раструбов - красная; подводная часть - красная.
С сентября 1903 года до момента гибели: от клотика до ватерлинии - оливковый цвет (в соответствии с приказом по окраске судов на дымовых трубах должна была быть отбита полоса шириной 0,9 метра оранжевого цвета); подводная часть - красная.
Во время ремонта во Владивостоке и перехода до Гонгконга с марта по июль 1916 год: от клотика до ватерлинии - шаровый цвет; коронки дымовых труб шириной 1 метр - черные; подводная часть - по всей вероятности, красная. В период перехода от Гонгконга до Гринока с июля по ноябрь 1916 года: от клотика до ватерлинии - "полубелый" цвет (так в документе - В. К); коронки дымовых труб шириной 1 метр - черные; подводная часть - красная.
При переходе от Гринока до захвата англичанами с ноября 1916 по ноябрь 1917 года: от клотика до ватерлинии - шаровый цвет; коронки дымовых труб шириной 1 метр - черные; подводная часть - красная.

Оценка проекта

Крейсера программы "для нужд Дальнего Востока" строились по одному и тому же техническому заданию, но явились миру совершенно разными, как по внешнему облику, так и по основным кораблестроительным характеристикам. Роднил их, пожалуй, лишь одинаковый состав вооружения. В связи с этим невольно возникает вопрос: насколько удачными были эти корабли и какой из них был лучше?
Казалось, на эти вопросы должен был дать ответ опыт боевых действий. Однако на самом деле все оказалось куда сложнее. Задачи, которые пришлось выполнять крейсерам в ходе Русско-японской войны, оказались далеки от изначально прописанных в проектах.

По иронии судьбы, "Богатырь", самый защищенный и совершенный из 6000-тонных бронепалубных крейсеров, не сделал за всю войну ни единого выстрела и практически не принял участия ни в одном походе, простояв в доке в затянувшемся ремонте. Зато "Варягу" в первый же день войны пришлось встретиться лицом к лицу практически с представителями всех поколений "эльсвикских крейсеров" - от устаревших до новейших образцов. Но судьба поставила его в такие условия, что трагический исход был предрешен. Третий представитель семейства - "Аскольд" - принял активнейшее участие во всех операциях эскадры Тихого океана. Правда, таковых операций было немного - значительно меньше, чем предполагалось до открытия военных действий. Тем не менее, крейсер проявил свои незаурядные возможности, став единственным кораблем серии, которому удалось с честью выйти из горнила той войны, на "арене" которой так нерасчетливо использовали эти крейсера.

Говоря о 6000-тонных крейсерах, нельзя не упомянуть о кораблях, построенных по программе 1895 года. Именно они стали прототипом для разработки головного крейсера по судостроительной программе 1898 года. Речь идет о крейсерах типа "Диана". Вступившие в строй перед началом Русско-японской войны, они, увы, морально и физически устарели и уже не отвечали современным требованиям. Этот факт говорит, прежде всего, об уровне развития отечественной промышленности начала XX века. "Диана", "Паллада" и "Аврора" отличались неплохой надежностью механизмов, но по всем параметрам проигрывали бронепалубным крейсерам зарубежной постройки.

Бронепалубный крейсер "Варяг" в 1916 году

"Варяг" и "Аскольд", по сути являвшиеся опытными кораблями данного типа, по конструктивной и компоновочной схеме больше всего подходят для сравнения. Нет сомнения в том, что "Варяг" был сконструирован более продуманно и компактно. Вынужденное размещение артиллерии в оконечностях избавило его от тесных погребов вдоль бортов. Корабль обладал хорошей мореходностью, на нем весьма удачно располагались шлюпки и катера. Машинно-котельные отделения были просторными; их оснащение и система вентиляции заслуживали самой высокой оценки.

"Аскольд" в этом отношении "Варягу" проигрывал. Опасения строителей не достичь контрактной скорости привели к тому, что относительная длина крейсера (и без того большая в первоначальном проекте) стала в окончательном варианте равна 8,7 (у "Варяга" - 8,1). В результате корпус представлял собой длинную гибкую балку; низкий запас ее прочности приводил к местной потере устойчивости, а иногда и разрушениям конструкции. "Хлипкость" корпуса на ходу вызывала сильную вибрацию, особенно это чувствовалось на юте. Из-за боязни перегрузки корабль лишился полубака и ходовой рубки (последняя была установлена лишь после ходовых испытаний, по настоянию командира), что заметно ухудшило его эксплуатационные характеристики в штормовую погоду. Зауженность корпуса привела к тесноте жилых помещений и погребов боезапаса.

На мерной миле во время проведения прогрессивных испытаний на максимальную скорость оба корабля показали выдающиеся результаты. Так, 12 июля 1900 года "Варяг" развил скорость 24,59 узла.6 сентября 1901 года "Аскольд", в свою очередь, достиг скорости 23,39 узла. Во время 12-часовых непрерывных испытаний "Варяг" показал средний результат 23,18 узла, при мощности машин 19 602 л. с. "Аскольд" 15 и 17 сентября 1901 года на 6-часовых пробегах достиг скорости 23,98 и 24,01 узла при мощности 21 100 и 20 885 л. с. соответственно. При этом следует заметить, что из-за неисправности механического лага значения скоростей не были измерены. В итоговых таблицах испытаний были вписаны цифры, полученные во время других испытаний.

Интересны 24-часовые испытания "Варяга" во время пробега экономичной скоростью в 10 узлов. Так, в течение суток крейсер прошел 240 миль, при этом израсходовал 52,8 тонны угля (то есть 220 кг на милю). Простые расчеты показывают, что при нормальном запасе угля в 720 тонн дальность плавания составляла 3270 миль, а при полном запасе в 1350 тонн - 6 136 миль.

Правда, реальная дальность плавания корабля всегда существенно отличается от расчетной, полученной по результатам испытаний. Так, во время дальних переходов "Варяг" на скорости 10 узлов тратил 68 т угля в сутки, что соответствует наибольшей дальности плавания в 4288 миль. Суточный расход угля на "Аскольде" для скорости 11 узлов составлял 61 т - таким образом, его дальность плавания равнялась 4760 милям.

Одним из главных достоинств "Аскольда" считалась надежная работа его энергетической установки. Это преимущество компенсировало все его недостатки. Увы, "Варяг" этим "похвастать" не мог. Значительную часть довоенной службы в Порт-Артуре крейсер провел у стенки в бесконечных ремонтах. Причина заключалась как в небрежной сборке машин, так и в ненадежности котлов системы Никлосса, которые были остроумны в идее, но никуда не годились в эксплуатации.

Расположение орудий главного калибра на "Аскольде" выглядят предпочтительнее. На нем в бортовом залпе могли участвовать семь шестидюймовок, а на "Варяге" - только шесть. Правда, строго по носу или корме "Варяг" мог стрелять из четырех, а "Аскольд" только из одного орудия. Остальные были ограничены углом в 30° из-за опасности разрушения конструкции надстроек.

Но самый главный минус и "Варяга", и "Аскольда" заключается в порочности самой концепции бронепалубных крейсеров водоизмещением в 6000 т. В то время как Япония, готовясь к войне, благоразумно сделала ставку на гораздо более дешевые 3000-тонные корабли, а сэкономленные средства вложила в создание броненосных крейсеров с 203-мм артиллерией, Россия продолжала тратить деньги на "истребители торговли", призванные действовать в одиночку на океанских коммуникациях. В результате отечественный флот пополнился целой серией больших, красивых, но, увы, практически бесполезных кораблей, к числу которых принадлежал и легендарный "Варяг".

Бой

В двадцатых числах января прервалось телеграфное сообщение с Порт-Артуром. Но несмотря на все признаки надвигавшейся войны, посланник в Корее Павлов не отпускал «Варяг» из Чемульпо, дав «добро» лишь на отправку в Порт-Артур «Корейца» с дипломатической почтой. Примечательно, что в ночь на 26 января внезапно ушел в море и японский стационер «Чиода».

26 января канонерская лодка «Кореец», приняв почту, снялась с якоря, но на выходе с рейда ей преградила путь эскадра контр-адмирала С.Уриу в составе броненосного крейсера «Асама», крейсеров 2 класса «Чиода», «Нанива», «Такачихо», «Нийтака» и «Акаси», а также трех транспортов и четырех миноносцев. Миноносцы атаковали канонерку двумя торпедами, но неудачно. Не имея приказа открывать огонь и не зная о начале военных действий, командир «Корейца» капитан 2 ранга Г.П.Беляев приказал повернуть назад.

Сразу же по постановке на якорь Беляев прибыл на крейсер «Варяг» и доложил его командиру о происшествии, Руднев немедленно отбыл на английский крейсер «Тэлбот», командир которого - кэптен Л.Бэйли - был старшим на рейде. Бэйли, выслушав русского командира, сразу же направился на старшее японское судно за разъяснениями. Во время разбирательства командир «Такачихо» отрицал минную атаку на русскую лодку, а действия миноносцев, по его словам, были продиктованы зашитой транспортов от нападения «Корейца». В итоге инцидент удалось представить как недоразумение.

Всю ночь японцы высаживали с транспортов десант. А утром следующего дня русские моряки узнали, что война между Россией и Японией объявлена...

Контр-адмирал Уриу направил командирам находившихся в Чемульпо военных кораблей нейтральных стран - английского крейсера «Тэлбот», французского «Паскаль», итальянского «Эльба» и американской канонерской лодки «Виксбург» - послания с просьбой покинуть рейд в связи с возможными действиями против «Варяга» и «Корейца». После совещания на английском крейсере «Тэлбот» командиры первых трех кораблей выразили протест, поскольку бой на рейде стал бы вопиющим нарушением формального нейтралитета Кореи, однако было ясно, что это вряд ли остановит японцев. Протест японскому адмиралу предъявили и послы Англии, Франции и других стран, аккредитованные в Сеуле.

Картина "Крейсер "Варяг", Художник П.Т. Мальцев. 1955 г.

Тогда В.Ф.Руднев, являвшийся командиром отряда русских кораблей, принял решение выйти в море и попытаться с боем прорваться в Порт-Артур, Офицеры «Варяга» и «Корейца» на военных советах единодушно поддержали это предложение.

После зажигательной речи командира «Варяга», которую экипаж корабля приветствовал многократным громким «ура», и исполнения судовым оркестром национального гимна, прозвучала команда: «Все наверх, с якоря сниматься!» В 11.20 27 января 1904 года крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» подняли якоря и направились к выходу с рейда. «Кореец» некоторое время шел впереди. Расстояние между кораблями поддерживалось 1-2 кбт, скорость - примерно 6-7 узлов. Погода в этот день выдалась тихой и морозной, на море был полный штиль.

Линия горизонта из-за дымки не проглядывалась, и пока ничто не говорило о присутствии в море противника. На иностранных кораблях люди, стоящие вдоль бортов, отдавали дань уважения мужеству русских. По словам англичан с «Тэлбота», «они приветствовали нас трижды, и мы так же очень дружно трижды отвечали..,». На «Варяге» оркестр играл гимны тех стран, мимо кораблей которых проходил в тот момент. Торжественно и чинно смотрели русские на иностранцев, которые восхищались их спокойствием перед грядущим неравным боем. Особенно восторженно выражали свои чувства французские моряки с крейсера «Паскаль»: нарушив строй, они махали руками и фуражками, выкрикивали приветствия, пытаясь ободрить людей, идущих на верную смерть.

Когда позади остался итальянский крейсер «Эльба», музыка смолкла. Теперь впереди был только противник, которого пока не было видно за островом Йодольми (Пха-мильдо). Постепенно увеличив обороты, русские корабли довели скорость до 12 узлов. Сигнальщики на мостике «Варяга», с утра несущие вахту по боевому расписанию, напряженно всматривались вдаль и вскоре заметили в дымке силуэты неприятельских кораблей. Капитан 1 ранга В.Ф.Руднев в П часов 25 минут приказал пробить боевую тревогу и поднять стеньговые флаги. Как только бело-голубые полотнища Андреевских флагов затрепетали на ветру, раздались треск барабана и высокие ноты рожка, Оглушительно зазвенели колокола громкого боя, вызывая пожарный и водяной дивизионы наверх. Люди быстро разбежались по боевым постам. В боевую рубку начали поступать доклады о готовности батарей и постов к бою.

Хотя С.Уриу и готовился к ответным действиям со стороны русских, но все же выход их в море стал для него неожиданным. Японская эскадра за исключением нескольких кораблей караулила русских у южной оконечности острова Филипп. Ближе всех к выходу с рейда стояли «Асама» и «Чиода», и именно с них обнаружили шедшие в море «Варяг» и «Кореец», Командир «Асамы» капитан 1 ранга Р.Ясиро приказал поднять сигнал командующему: «Русские корабли выходят в море».

Контр-адмирал Уриу на борту крейсера «Нанива» в это время читал протест командиров международной эскадры, доставленный лейтенантом Вильсоном с английского крейсера «Тэлбот». Получив известие с «Асамы» и «Чиоды», командующий вместе с присутствующими быстро поднялся наверх. На мачтах «Нанивы» взметнулись сигнальные флаги. Расклепав якорные цепи, так как времени на подъем и уборку якорей уже не было, корабли эскадры начали спешно вытягиваться на плес, на ходу перестраиваясь в боевые колонны согласно накануне полученной диспозиции. Оценив обстановку, адмирал приказал «Чиоде» присоединиться к «Асаме» и действовать с ним вместе.

Первыми дали ход «Асама» и «Чиода», за ними, несколько отстав, двинулись флагманский «Нанива» и крейсер «Нийтака». На траверзе не стреляющего борта «Нанивы» шли три миноносца 14-го отряда миноносцев. Миноносцы 9-го отряда утром были посланы за углем и водой в бухту Асан. Крейсера «Акаси» и «Такачихо», развив большой ход, устремились в юго-западном направлении. Авизо «Чихайя» вместе с миноносцем 14-го отряда «Касасаги» находились в дозоре на выходе из 30-мильного фарватера.

Русские корабли продолжали движение прежним курсом, но «Кореец» теперь шел уступом, несколько левее «Варяга». На правом крыле мостика крейсера, у боевого фонаря (прожектора), дальномерщики начали налаживать свои приборы, Корабль замер в ожидании боя. Священник отец Михаил благословил «христолюбивых воинов на подвиг и победу над врагом» и спустился в лазарет.

На палубе, словно гигантские змеи, лежали раскатанные рукава пожарных шлангов. С дальномерных станций начали сообщать расстояние до ближайших кораблей противника. Элеваторы подали первые заряды, и беседки с зарядами с грохотом покатились по подвесным монорельсам к орудиям.

Вдали по курсу открылся остров Йодольми. Правее острова уже невооруженным глазом просматривались серые силуэты кораблей японской эскадры. Ближайшие японские корабли тем временем вытянувшись в боевую колонну (так казалось с русских кораблей), двигались сходящимся курсом, с опережением спускаясь на линию движения русских кораблей. До головного корабля было более 45 кбт. На фоне многочисленных дымов на мачтах третьего от головы колонны крейсера взвилось разноцветье сигнальных флагов. Без сомнения, смысл сигнала был ясен - японский командующий предлагал русским сдаться без боя. Тут же дали знать об этом в боевую рубку, Оттуда поступила команда: «На сигнал не отвечать».

Корабельные часы, установленные в рубке, показывали 11.40. В боевой рубке было тесно. Кроме вахты, которая уже с утра несла службу по боевому расписанию, здесь находились командир, старший артиллерист, старший штурман, ревизор и вахтенный начальник. На штурвале застыл рулевой, у телефонов и переговорных труб замерли нижние чины, в проходе боевой рубки вытянувшись стояли штаб-горнист и барабанщик. И уже снаружи, у входа в рубку, почти на ступеньках трапа стояли сигнальщики и рассыльные командира.

Русские моряки продолжали наблюдать за противником. Вторая группа японских кораблей - «Нанива» и «Нийтака», - немного отстав от первой группы, шла уступом вправо, держась несколько мористее. Вдали, в дымке виднелись еше несколько неприятельских кораблей, но их трудно было классифицировать из-за слишком большого расстояния.

В боевой рубке «Нанивы» также было тесно. Кроме командования корабля, здесь находился со своим штабом командующий эскадрой. В 11.44 на мачтах «Нанивы» был поднят сигнал об открытии огня. Спустя минуту броненосный крейсер «Асама» начал пристрелку из орудий носовой башни,

Первый залп противника лег впереди «Варяга» с небольшим перелетом. К удивлению русских, японские снаряды взрывались даже при ударе о воду, поднимая громадные столбы воды и клубы черного дыма. Орудия «Варяга» пока молчали - командир ждал, когда уменьшится дистанция.

Первым же снарядом, угодившим в крейсер, убило младшего штурмана мичмана А. М.Нирода и двух матросов-дальномерщиков, три человека получили ранения. Взрыв разрушил настил и поручни мостика, а ударной волной погнуло стойки мостика. В штурманской рубке вспыхнул пожар, но его быстро удалось потушить.

Следующий снаряд взорвался у борта. Его осколками была выведена из строя вся прислуга 152-мм орудия №3, а также тяжело ранен плутонговый командир мичман П.Н.Губонин.

«Варяг» и «Кореец» открыли ответный огонь. Правда, первые же залпы с канлодки дали большой недолет, и в дальнейшем артиллерийскую дуэль с неприятелем русский крейсер вел практически в одиночку.

Тем временем плотность огня со стороны противника увеличилась: в бой вступили корабли второй группы. По «Варягу» стреляли в основном «Асама», «Нанива» и «Нийтака»; эпизодически, когда позволяла обстановка, открывали огонь «Такачихо» и «Акаси». «Варяг» был буквально засыпан вражескими снарядами, временами скрываясь за громадными водяными смерчами, которые с грохотом то и дело взлетали до уровня боевых марсов. Недолетевшие снаряды, разрываясь у бортов, обдавали надстройки и палубу потоками воды и градом осколков, разрушая надстройки и калеча людей, открыто стоявших на верхней палубе. Несмотря на людские потери, «Варяг» энергично отвечал врагу частым огнем, но, увы, результатов пока не было видно. «Кореец» обстреливался «Чиодой» и, вероятно, еще несколькими кораблями эскадры Уриу. Причем их стрельба была очень неточной, и в течение боя она не корректировалась. Забегая вперед, отметим, что за весь бой в «Кореец» не попало ни одного снаряда. По словам командира канлодки, было всего три недолета, а остальные снаряды падали с большим перелетом.

Так как японские корабли изначально находились далеко впереди и справа по курсу наших судов, то «Варягу» и «Корейцу» приходилось все время как бы нагонять их и вести огонь с довольно острых углов. Японцы, в свою очередь, двигаясь по отношению к русским сходящимся курсом, постепенно «спускались» на предполагаемую линию движения «Варяга» и «Корейца». При этом им приходилось следить за фарватером, чтобы не напороться на камни.

Сражение разгоралось с новой силой, и, как отмечал английский наблюдатель кэптен Трубридж, в этот период боя «он наблюдал много падений снарядов рядом с «Нанивой» и считал, что в него наверняка должны были быть попадания». Оказавшись под огнем «Варяга», японский флагманский крейсер немедленно вышел из строя и, совершив коордонат вправо, пропустил вперед «Ний-таку», а сам затем вступил ей в кильватер.

На «Варяге» в это время на шканцах бушевал пожар, возникший в результате взрыва сегментного шестидюймового снаряда, от которого воспламенились приготовленные к стрельбе патроны. Огонь от патронов перекинулся к парусиновому тенту вельбота № 1. Взрывом этого снаряда был уничтожен боевой расчет шестидюймового орудия №9; оно временно замолчало. Осколками также были убиты коммутаторшик К.Кузнецов, три человека из прислуги орудия № 8 и практически полностью - расчет 47-мм орудия, расположенного на грот-марсе. Стараниями пожарного дивизиона, возглавляемого мичманом Н.И.Черниловским-Соколом и боцманом Харьковским, пожар вскоре потушили. В рубку поступили данные о поврежденных орудиях правого борта. Выяснилось, что у 75-мм пушек во время стрельбы выходили из строя компрессоры и накатники.

В приспособленной под перевязочный пункт кают-компании шла напряженная работа. Совсем недалеко от входного люка взорвался снаряд, корабль ощутимо вздрогнул. Выполнявший перевязку старший врач М.Н.Храбростин едва удержался на ногах. В одно мгновение кают-компания наполнилось дымом, стало нечем дышать. Санитары начали перетаскивать раненых в смежное помещение. Наверху тушили пожар - через открытый люк хлынули потоки воды; Храбростин и некоторые санитары промокли до нитки.

К тому времени дистанция между противоборствующими сторонами уменьшилась настолько, что в бой, наконец, смогли вступить орудия «Корейца». Первые же его снаряды легли у борта головного японского крейсера.

Из-за тесноты в боевой рубке и трудностей наблюдения за противником (мешали свисающие остатки парусинового обвеса, ванты и шлюпбалки) командир «Варяга» встал в проходе рубки между горнистом Н Нагле и барабанщиком Д. Корнеевым и отсюда продолжил командовать кораблем. На правом траверзе виднелись угрюмые скалы острова Иодольми. Впереди на широком плесе двигались корабли противника. Эскадра Уриу по отношению к русским на время «состворилась». В процессе сложных эволюций японские корабли оказались на одной линии. В результате чего и так редко стрелявшие крейсера второй и третьей групп вовсе прекратили огонь. Напряжение боя несколько спало.

«Варяг» и «Кореец», дойдя до траверза острова Йодольми, должны были, следуя по фарватеру, поворачивать вправо. Поэтому в 12.12 на уцелевших фалах фок-мачты крейсера был поднят сигнал «П» («Покой», что означало «Поворачиваю вправо»). Руль переложили «лево на борт 20°», и крейсер начал выполнять маневр. Часы в рубке показывали 12.15 пополудни. С этого момента последовала цепь трагических событий, ускоривших развязку боя. Сначала один вражеский снаряд, пробив палубу около боевой рубки, перебил трубу, в которой были проложены все рулевые приводы. В результате неуправляемый корабль покатился на циркуляции прямо на камни острова Йодольми. Почти одновременно с первым сюда же угодил второй снаряд, образовав пробоину в палубе площадью около 4 м2. При этом погиб весь расчет орудия №35, а также находившийся у рубки на передаче приказаний квартирмейстер И.Костин. Осколки влетели в проход боевой рубки, смертельно ранив матросов Нагле и Корнеева; командир отделался легким ранением и контузией. Дальнейшее управление кораблем пришлось перевести в кормовое рулевое отделение. Там под руководством боцмана Шлыкова рулевые Гавриков, Лобин и машинист Бортников спешно начали налаживать ручное управление.

На «Корейце», увидев сигнал с крейсера, хотели было повернуть вслед за ним, но затем, усмотрев, что «Варяг» не управляется, уменьшили ход и описали циркуляцию в 270° в противоположную сторону. После боя командир лодки Беляев в своем докладе Рудневу отмечал: «Пройдя остров Йодольми, увидел ваш сигнал («П») «меняю курс вправо», и, избегая соствориться с вами для неприятеля, а также предполагая у вас повреждение в руле, положил «право на борт» и, уменьшив ход до малого, описал циркуляцию в 270°... В 12 1/4 часов дня, следуя движению крейсера 1 ранга «Варяг», повернул на рейд, продолжая стрелять, сначала из левого 8-дм и 6-дм орудий, а затем из одного 6-дм».

Внезапно под днишем «Варяга» раздался скрежет, и крейсер, вздрогнув, остановился. В результате посадки на мель сдвинулся с места котел №21, а в котельном отделении появилась вода. Позднее, уже при подъеме корабля японцами, была обнаружена большая пробоина по левому борту в районе 63 шпангоута длиной около семи и шириной около фута.

В боевой рубке, мгновенно оценив положение, дали машине самый полный назад, но было поздно. Теперь «Варяг», развернувшийся к противнику левым бортом, представлял собой неподвижную мишень.

На японских кораблях, выдвинувшихся далеко вперед, не сразу заметили опасность маневра своего противника и продолжали двигаться прежним курсом, ведя огонь из орудий кормовых секторов. Однако, разглядев сигнал на мачтах «Варяга» и предполагая, что русские решили прорваться у него за кормой, Уриу немедленно лег на обратный курс. Корабли его отряда, последовательно описывая коордонат в правую сторону, продолжали вести ожесточенный огонь. И только затем, оценив бедственное положение русских, Уриу поднял сигнал: «Всем повернуть на сближение с противником.. Корабли всех групп легли на новый курс, не прекращая вести огонь из носовых орудий.

Положение «Варяга» казалось безнадежным. Противник быстро приближался, а сидевший на камнях крейсер ничего не мог предпринять. Именно в это время он получил наиболее тяжелые повреждения. Один из вражеских снарядов попал в третью дымовую трубу; со звоном лопнули оттяжки грот-рея. Разлетевшимися во все стороны осколками убило двух человек из прислуги 75-мм орудия левого борта. Другой снаряд, взорвавшийся рядом с крейсером, перебил пертулинь и рустов (цепочки, которыми якорь крепится на подушке) правого станового якоря. Якорь с грохотом сорвался с места и повис на слабине якорной цепи. Осколками была пробита обшивка борта в районе бани. Еще один снаряд большого калибра, пробив борт под водой, взорвался на стыке угольных ям № 10 и №12, в результате образовалась большая пробоина в районе шпангоутов №47 и №48 площадью около 2 м5. Распространение воды удалось прекратить задраиванием горловины угольной ямы. Воду, подступившую к топкам, немедленно начали откачивать всеми наличными средствами, Аварийные партии под руководством старшего офицера В. В.Степанова, невзирая на огонь врага, начали подводить под эту пробоину пластырь. И здесь произошло чудо: крейсер сам, как бы нехотя, сполз с мели и задним ходом отошел от опасного места. И не искушая более судьбу, Руднев приказал лечь на обратный курс.

Впрочем, ситуация по-прежнему оставалась очень тяжелой. Хотя воду откачивали всеми средствами, «Варяг» продолжал крениться на левый борт. На юте пожарный дивизион безуспешно боролся с огнем в провизионном отделении - горела мука. Пожар возник из-за снаряда, залетевшего со стороны левого борта. Снаряд, пройдя через офицерские каюты в районе шпангоута №82, пробил смежную палубу и взорвался в провизионном погребе. Осколками снаряда пробило правый борт (забегая вперед, заметим, что этот пожар был потушен лишь после возвращения крейсера на рейд). Вскоре возник другой очаг возгорания - вспыхнули коечные сетки елевого борта. Тяжелый снаряд, пробив сетки за носовым мостиком в районе шпангоута №39, взорвался между первой и второй дымовыми трубами точно над трапом в лазарет, при этом ударной волной было сброшено на палубу 75-мм орудие №16.

Бронепалубный крейсер "Варяг" в Порт-Артуре

Противник продолжал приближаться: до ближайшего корабля («Асамы») дистанция составляла не более 25 кбт. «Кореец», находившийся несколько в стороне от крейсера, вел интенсивный огонь по противнику вначале из левого погонного, а затем из одного ретирадного орудия. Противник на канонерку по-прежнему не обращал внимания, и на ней не было ни убитых, ни раненых.

К удивлению адмирала Уриу, "Варяг", несмотря на видимые пожары, увеличил ход и вместе с «Корейцем» уверенно уходил в сторону рейда. Из-за узости фарватера преследовать русских могли лишь «Асама» и «Чиода». По словам японцев, из-за неполадок в машине и плохого угля «Чиода» с разрешения адмирала был вынужден раньше времени выйти из боя и присоединиться к другим крейсерам, которые направлялись к якорной стоянке.

«Варяг» и «Кореец» яростно отстреливались, хотя из-за острых курсовых углов огонь могли вести лишь два-три 152-мм орудия. Тем временем крейсер «Асама», уступая дорогу миноносцу, совершил циркуляцию вправо и временно вышел из боя. Из-за острова появился юркий миноносец и начал выходить в атаку. Настала очередь мелкокалиберной артиллерии. Из уцелевших кормовых орудий русские открыли плотный заградительный огонь. Миноносец круто развернулся и ушел, так и не выпустив торпеды.

Эта неудачная атака помешала «Асаме» своевременно приблизиться к русским кораблям, и, когда вражеский крейсер, совершив циркуляцию в правую сторону, вновь ринулась в погоню, «Варяг» и «Кореец» уже подходили к якорной стоянке. Японцам пришлось прекратить огонь, так как их снаряды начали падать вблизи кораблей международной эскадры. На последних были вынуждены сыграть боевую тревогу и приготовиться к бою, а крейсеру «Эльба» даже пришлось перейти вглубь рейда. В 12.45 прекратили огонь и русские корабли. Бой закончился. «Варяг» стал на якорь рядом с крейсером «Тэлбот», а «Кореец», получив разрешение с «Варяга», прошел дальше и остановился в стороне от иностранных кораблей.

Японцы в бою с «Варягом» выпустили в обшей сложностью 419 снарядов: «Асама» - 27 203-мм; 103 152-мм; 9 76-мм; «Чиода» - 71 120-мм; «Нанива» - 14 152-мм; «Нийта-ка» - 53 152-мм; 130 76-мм; «Такачихо» 10 152-мм; и «Акаси» 2 152-мм снаряда.

По русским данным, за время сражения «Кореец» произвел из восьмидюймовых орудий 22 выстрела, из шестидюймовой пушки - 27 и из 9-фунтовых - 3; «Варяг» выпустил 1105 снарядов; 425 152-мм, 470 75-мм и 210 47-мм. Если эти данные соответствуют действительности, то артиллерия «Варяга» в бою показала рекордную скорострельность. Однако не вполне ясно, как во время сражения велся учет выпушенных снарядов (и велся ли он вообще). Можно предположить, что приведенное в рапорте командира «Варяга» число сделанных выстрелов подсчитано на основе опроса экипажа после боя, и на самом деле оно было меньше. Впрочем, точного ответа на этот вопрос до сих пор нет.

По сей день не поставлена точка и в споре о результативности огня русского крейсера. Как часто бывает, мнения противников на этот счет сильно различались, По официальным японским данным, опубликованным еще во время Русско-японской войны, попаданий в корабли эскадры Уриу не было, и из их команд никто не пострадал, Напротив, в русской, а позднее и в советской официальной печати говорилось о существенных потерях японцев - как в кораблях, так и в людях. Причины не доверять друг другу у обеих сторон были. Так, официальный японский труд «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мэйдзи», изданный сразу после войны, изобиловал неточностями, умолчанием неудобных для Японии фактов и даже откровенной дезинформацией. Грешили подобным и русские печатные издания. А дополнительную путаницу вносили противоречивые показания находившихся в Чемульпо иностранных наблюдателей. Всесторонний анализ всей имеющейся информации - это тема отдельного исследования, выходящего за рамки настоящей книги. Пока же мы приводим основные официальные документы, включая донесения участников боя 27 января, без комментариев.

В соответствии с рапортом командира «Варяга», в бою участвовало 557 человек, в том числе 21 офицер (включая приравненные к офицерам чины). Согласно официальному документу (санитарному отчету за войну), потери экипажа «Варяга» составили 130 человек, в том числе 33 убитыми. Всего в крейсер по русским данным попало около 14 крупных снарядов; по данным японцев - 11. Однако после подъема крейсера на нем японцы обнаружили 8 боевых повреждений от снарядов. Другие повреждения не были связаны с боем напрямую: одна пробоина (район шп. №63) площадью примерно 0,3 м2 стала результатом посадки на мель у острова Йодольми и три - в районе шпангоутов № 91-93 и № 99 - результатом взрыва боеприпасов и пожара в кормовой части, произошедшими после эвакуации команды корабля в порту Чемульпо.

Хотя броневая палуба не была разрушена, и корабль сохранил ход, следует признать, что к концу боя «Варяг» практически полностью исчерпал свои боевые возможности к сопротивлению из-за больших потерь в личном составе, повреждения рулевых приводов, выхода из строя значительного количества орудий (по докладу Руднева) и наличия нескольких подводных пробоин, которые в условиях осажденного порта не могли быть исправлены собственными силами. Кроме того, моральное состояние экипажа, испытавшего на себе действие мощных японских снарядов, к концу боя сильно изменилось. И, видимо, заставить людей снова выйти в бой, причем без малейшей надежды на успех, было очень трудно.

На иностранных кораблях, видя бедственное положение «Варяга», спустили шлюпки и устремились к русскому крейсеру. Одним из первых к «Варягу» подошел катер с английского «Тэлбота». На его борту помимо офицеров находились врачи - доктор Остин собственно с «Тэлбота» и доктор Кини с торгового судна «Аякс». Затем подошел барказ с «Паскаля» с командиром, прибывшим лично. На барказе находился также врач крейсера доктор Прежан с санитарами. Поднявшись на борт «Варяга», они, не теряя времени, сразу же начали оказывать помощь раненым.

В 13,35 командир «Варяга» на французском катере отправился на «Тэлбот». На английском крейсере он договорился о дальнейших действиях: перевозке на иностранные корабли экипажа своего корабля и потоплении крейсера прямо на рейде. По словам Руднева, против взрыва «Варяга» возражал Бэйли, мотивируя это большой скученностью кораблей на рейде. В 13.50 Руднев вернулся на свой крейсер, На скорую руку собрав находящихся поблизости офицеров (причем старшего офицера и некоторых других, занятых устранением повреждений, рядом не оказалось), он сообщил им о своем намерении. Присутствовавшие офицеры его одобрили. Сразу же началась перевозка раненых, а затем и всего экипажа на иностранные корабли. Матросы держалась мужественно, среди команды царили дисциплина и порядок, в первую очередь отправляли раненых. Англичане, французы и итальянцы приняли русских моряков, только американские матросы с «Виксбурга», по словам англичан, почему-то переправляли «ва-ряжцев» не на свой корабль, а на «Тэлбот» или «Паскаль». Американская канонерская лодка «Виксбург» хотя и прислала своего доктора для перевязки, но принять людей с тонущего крейсера отказалась. Впоследствии свои действия командир канлодки А.Маршалл оправдывал отсутствием разрешения от своего правительства для оказания помощи русским.

Затопленный бронепалубный крейсер "Варяг" в Чемульпо

В 15.15 В.Ф.Руднев направил мичмана В.А. Балка на «Кореец» для уведомления командира лодки о ситуации на «Варяге». Командир «Корейца» тут же собрал военный совет и предложил обсудить вопрос: как быть в этих условиях?

Офицеры решили: «предстоящий через полчаса бой - не равен, вызовет напрасное кровопролитие... без нанесения вреда неприятелю, а потому необходимо... взорвать лодку».

Экипаж «Корейца» в полном составе перешел на крейсер «Паскаль». Впоследствии ГМШ препроводил во второй департамент (МИД) 38 удостоверений на медали «За усердие», пожалованных нижним чинам крейсера «Эльба» - за помощь, оказанную русским, а механик 3 класса Умберто Мороччи получил золотую медаль на Анненской ленте.

Подобные награды позднее получили экипажи и других иностранных судов.

В 15.50 Руднев со старшим боцманом, обойдя корабль и убедившись, что на нем никого не осталось, сошел с него вместе с хозяевами трюмных отсеков, которые открыли кингстоны и клапаны затопления. В 16,05 взорвали «Корейца».

Крейсер продолжал медленно тонуть; Руднев, опасаясь, что японцы могут захватить агонизирующий корабль, попросил кэптена Бэйли произвести торпедный выстрел по ватерлинии.

Получив отказ, он со своими людьми на французском катере направился на «Варяг» и «произвел ряд пожаров, ускоривших гибель корабля».

В 18.10 горящий «Варяг» с грохотом опрокинулся на левый борт и скрылся под водой.

Японцы подымают русский крейсер "Варяг", Чемульпо. 1905 год

Дальнейшая судьба крейсера Варяг

«Варяг» был поднят японцами 8 августа 1905 года. 22 августа 1905 года был включён в состав Императорского флота Японии. Отремонтирован и введён в строй 7 июля 1907 года в качестве крейсера 2-го класса под названием «Соя» (яп. 宗谷 по японскому названию пролива Лаперуза). Более семи лет использовался японцами для учебных целей. Отдавая честь подвигу русских моряков, японцы оставили на корме название «Варяг», а при подъёме на борту была сделана надпись: «На этом корабле мы будем учить вас, как надо любить свою Родину». С 14 марта по 7 августа 1909 года крейсер ушёл в поход к Гавайским островам и Северной Америке для отработки навигации в условиях дальнего плавания и обучения офицерского состава. Подобные походы крейсер выполнял до 1913 года.

После поднятия «Варяга» и ремонта в Японии его штурвал был передан на флагман японского флота броненосец «Микаса». Из последнего был сделан корабль-музей. До сих пор на «Микасе» экспонируется штурвал, выдаваемый за штурвал «Варяга». Однако его внешний вид говорит о том, что, вероятнее всего, штурвал принадлежал российскому пароходу «Сунгари».

Во время Первой мировой войны Российская империя и Япония стали союзниками. В 1916 году крейсер «Соя» (вместе с броненосцами «Сагами» и «Танго») был выкуплен Россией. 4 апреля японский флаг был спущен и 5 апреля 1916 года крейсер переведён во Владивосток, после чего под прежним именем «Варяг» был включён в состав флотилии Северного Ледовитого океана (совершил переход из Владивостока в Романов-на-Мурмане) в составе Отряда судов особого назначения под командованием контр-адмирала Бестужева-Рюмина.

В феврале 1917 года ушёл на ремонт в Великобританию, где был конфискован британцами, поскольку советское правительство отказалось платить по долгам Российской Империи. В 1920 году перепродан германским фирмам на слом. В 1925 году при буксировке корабль попал в шторм и затонул у берега в Ирландском море. Часть металлических конструкций была тогда же снята местными жителями. Был впоследствии взорван.

Японцы подымают русский крейсер "Варяг", Чемульпо. 1905 год

Тактико-технические характеристики крейсера Варяг

Порт приписки: Порт-Артур
- Организация: Первая Тихоокеанская эскадра
- Изготовитель: William Cramp and Sons, Филадельфия, США
- Строительство начато: 1898 год
- Спущен на воду: 1899 год
- Введён в эксплуатацию: 1901 год
- Статус: Затоплен 9 февраля 1904 года
- Введён в эксплуатацию Японией: 9 июля 1907 года под названием "Соя"
- Возвращён России: 5 апреля 1916 года
- Выведен из состава флота: 1917 год
- Статус: затонул при буксировке на слом в 1925 году

Водоизмещение крейсера Варяг

6604 тонны, 6500 тонн (проектное водоизмещение)

Размеры крейсера Варяг

Длина: 129,56 м
- Ширина: 15,9 м (без обшивки)
- Осадка: 5,94 м (на миделе)

Бронирование крейсера Варяг

Броневая палуба: 38/57/76 мм,
- Боевая рубка - 152 мм

Двигатели крейсера Варяг

Вертикальные паровые машины тройного расширения, 30 паровых котлов Никлосса
- Мощность: 20 000 л. с.
- Движитель: 2 трёхлопастных винта

Скорость хода крейсера Варяг

На испытаниях 13.7.1900: 24,59 узлов
- после ремонта в Порт-Артуре 16.10.1903: 20,5 узлов
- после ремонта во Владивостоке: 16 узлов
- Дальность плавания: (10-узловым ходом): 6100 миль (полный запас угля), 3270 миль (нормальный запас угля)

Экипаж: 20 офицеров, 550 матросов и унтер-офицеров

Вооружение

Артиллерия
- 12 × 152-мм/45,
- 12 × 75-мм/50,
- 8 × 47-мм/43,
- 2 × 37-мм/23 орудий,
- 2 × 63-мм/19 орудия Барановского,
- 2 × 7,62 пулемёта

Минно-торпедное вооружение
- 6 × 381(450)-мм ТА (2 в штевнях, 4 бортовых, 12 торпед),
- 2 × 254-мм ТА (6 метательных мин),
- 35 (22) мин заграждения.

Японцы подымают русский крейсер "Варяг", Чемульпо. 1905 год

Японцы подымают русский крейсер "Варяг", Чемульпо. 1905 год

Японцы подымают русский крейсер "Варяг", Чемульпо. 1905 год

Крейсер «Варяг» был построен в 1899 году. Судно стало частью Тихоокеанской флотилии. Накануне русско-японской войны «Варяг» отправился в нейтральный корейский порт Чемульпо (современный Инчхон). Здесь он оказался в распоряжении российского посольства. Вторым таким судном стала канонерская лодка «Кореец».

Накануне боя

В канун нового 1904 года капитан Всеволод Руднев получил секретную шифровку. В ней сообщалось, что корейский император узнал о движении десяти японских кораблей по направлению к Чемульпо (гибель крейсера «Варяг» произошла в свое время в бухте этого порта). Пока же никакой войны не было, хотя обе страны активно готовились к ней. В России к Японии относились свысока, из-за чего армия и флот оказались в трудном положении, когда конфликт разразился по-настоящему.

Японской флотилией командовал адмирал Сотокити Уриу. Его корабли прибыли к побережью Кореи, чтобы прикрыть высадку десанта. Флотилия должна была остановить «Варяг», если он решит выйти из бухты и вмешаться в переброску сухопутной армии. 27 января (по старому стилю) вражеские корабли появились в прибрежной акватории. Это был первый день русско-японской войны.

Обстановка в порту Чемульпо осложнялась из-за того, что там находились суда других стран: Великобритании, Франции, Италии и США. Утром 27 января японский адмирал Уриу отправил их представителям сообщение о том, что он собирается атаковать русские суда. В связи с этим нейтральным кораблям предлагалось покинуть рейд до 16 часов, чтобы они не попали под огонь. Европейцы известили капитана Руднева о японском предупреждении. Стало ясно, что бой неизбежен, несмотря на явное нарушение международного права (драма разыгралась в порту третьей страны).

Приближение японской флотилии

К утру уже завершилась высадка трехтысячного сухопутного контингента. Теперь транспортные суда ушли из района боя, а военные корабли могли начать подготовку к предстоящей атаке. В порту был виден пожар на месте высадки японцев. Противник намеренно психологически давил на русских моряков. Героическая гибель крейсера «Варяг» показала, что все эти попытки были обречены на провал. Русские моряки и их офицеры были готовы ко всему, хотя им и пришлось унизительно ждать атаки врага и беспомощно наблюдать за высадкой десанта.

Меж тем командиры иностранных судов отправили японцам письменный протест. Эта бумага не возымела действия. Ни на какие другие шаги иностранцы не решились. Их корабли удалились в порт и никак не проявляли себя во время боя. и канонерская лодка были блокированы в бухте. Выйти в открытое море они не могли, так как дорогу закрывала японская флотилия из десяти кораблей. Последовавшая затем гибель крейсера «Варяг» случилась во многом из-за паралича и неумелых действий командования в Порт-Артуре. Начальники флота повели себя безответственно. Они никак не пытались предотвратить катастрофу, хотя сообщения о приближении японской эскадры поступали уже на протяжении месяцев.

«Варяг» покидает Чемульпо

Капитан Всеволод Руднев, поняв, что ждать помощи от иностранцев или собственного начальства бессмысленно, принял решение прорываться из бухты и принять бой. Никакой речи о капитуляции идти просто не могло. В 10 часов утра капитан прибыл на крейсер и сообщил офицерам о своем решении. Общее мнение было единодушным - попытаться прорваться, а если попытка провалится, то затопить корабли.

Первыми к бою начали готовиться медики. Врачи, санитарки и фельдшеры оборудовали перевязочные пункты. На следующие несколько дней они забыли о том, что такое сон, - у них было слишком много работы. В 11 часов Руднев выступил с речью уже перед всей командой. Моряки поддержали капитана громогласным «Ура!». Никого не пугала гибель крейсера «Варяг», никто не хотел сдаваться, заранее сложив руки. Схожей была реакция на «Корейце». Даже кок, который был вольнонаемным рабочим, отказался покидать судно и укрыться в консульстве. Когда «Варяг» покидал порт, иностранные экипажи выстроились на палубах своих судов. Так французы, итальянцы и англичане отдавали дань мужеству экипажа, у которого впереди был неравный бой. В ответ на «Варяге» играли национальные гимны этих стран.

Соотношение сил сторон

Какой эскадре должен был противостоять крейсер «Варяг»? История гибели корабля могла бы вообще не случиться, сражайся он в других условиях ведения боя. Каждое японское судно было ему по силам. Исключением был «Асама» - один из лучших броненосных крейсеров во всем мире. «Варяг» был воплощением идеи о сильном и быстроходном разведчике. Его главным преимуществом в сражении были стремительный налет и короткий, но оглушительный удар по противнику.

Все эти качества «Варяг» лучше всего мог продемонстрировать в открытом море, где у него было бы пространство для маневра. Но его расположение, а впоследствии и место гибели крейсера «Варяг» было в узком фарватере, полном отмелей и камней. В таких условиях корабль не мог разогнаться и эффективно ударить по противнику. Из-за узкого курса, крейсеру пришлось идти на мушке у японцев. Поэтому исход сражения определялся только соотношением количества пушек. У дюжины кораблей их было гораздо больше, чем у крейсера с канонерской лодкой.

Особенно безнадежным положение становилось из-за присутствия «Асамы». Орудия этого крейсера были практически неуязвимыми, так как скрывались за толстой башенной броней. Для сравнения: на русских кораблях артиллерия была открытой и палубной. Кроме того, половина орудий «Корейца» являлись попросту устаревшими. Во время боя они вообще бездействовали.

Начало сражения

Японские корабли предопределили место гибели крейсера «Варяг», встав в десяти милях от корейского Чемульпо. Когда эскадры встретились, последовал сигнал, вопрошающий о сдаче. «Варяг» гордо промолчал на это предложение. Первые выстрелы с «Асамы» прозвучали около 12 часов. Они производились в тот момент, когда корабли находились на расстоянии около 8 километров друг от друга.

Все понимали, что неизбежна гибель крейсера «Варяг». Бой, тем не менее, был принят. Через две минуты после первых японских выстрелов началась пристрелка на правом борту «Варяга». Ею руководил Кузьма Хватков - старший комендор. Накануне сражения он лежал в лазарете после сделанной операции. Узнав о предстоящем бое, комендор потребовал выписки и вскоре прибыл на борт «Варяга». Хватков с редкой храбростью продолжал беспрерывную стрельбу на протяжении всего сражения, даже после того как были убиты и ранены все его помощники.

Первым попаданием японский снаряд разрушил верхний носовой мостик и перебил фок-ванты. Из-за этого в штурманской рубке начался пожар. Последовал взрыв, убивший младшего штурмана Алексея Нирода и сигнальщика Гавриила Миронова. Тушением пожара стал руководить Тимофей Шлыков - смелый и решительный боцман.

Пожар на борту

Столбы черного дыма стали первыми признаками, которыми ознаменовалась гибель крейсера «Варяг». Дата 27 января 1905 года стала днем мужества и неотступности русского экипажа. Пожар позволил японцам легко корректировать огонь по противнику. Пушки «Варяга» целили в основном в «Асаму». Огонь велся бронебойными снарядами, которые действительно разрывали толстую броню и взрывались внутри судна. Поэтому ущерб, нанесенный японцам, не был так нагляден, как пожар на русском крейсере.

Крейсер «Асама» вел отвлекающий огонь. Он отвлекал внимание пушек «Варяга», благодаря чему другие корабли японской флотилии могли безнаказанно расстреливать противника. Снаряды стали все чаще попадать в цель. Так, постепенно приближалась гибель крейсера «Варяг». Фото героического экипажа и его корабля уже скоро попали во все мировые газеты.

Но днем 27 января морякам и офицерам было явно не до будущего. После очередного попадания загорелся настил палубы. Пожар стал крайне опасным, ведь поблизости была система подачи сигналов, а также элеваторы. Пламя пытались сбить мощными струями воды, подаваемыми из шлангов. Тем временем комендоры, стоявшие у открытых орудий, падали замертво из-за смертоносного вихря из осколков, поднятого снарядами противника.

Врачи работали сосредоточенно и молча. Поток раненых увеличивался. Люди, получившие тяжелые увечья, находили в себе силы самостоятельно добраться до лазарета. Легко раненные вообще не обращали внимания на повреждения и оставались на своих постах. Такой героической и беспримерной была гибель крейсера «Варяг». И и основному кораблю довелось оказаться под шквальным огнем противника, упивавшегося своим численным превосходством.

Маневр

Когда «Варяг» отдалился от Чемульпо на восемь миль, капитан решил развернуться вправо, чтобы выйти из-под огня и ввести в бой орудия на левом борту. Корабль начал маневр, и в этот момент судно поразили два крупных снаряда. Героическая гибель крейсера «Варяг» стала еще ближе. Из-за взрыва судно лишилось рулевого управления. Часть осколков попала прямиком в рубку, где кроме капитана находились некоторые офицеры и музыканты. Погиб барабанщик и штаб-горнист, многие были ранены, но никто не пожелал идти в лазарет и покидать Руднева.

Из-за потери руля был отдан приказ перейти на ручное управление. Никто не хотел, чтобы противнику легко далась гибель крейсера «Варяг». Русско-японская война только началась, и впереди было еще много подобных боев, когда русские корабли оказывались в численном меньшинстве. Их экипажи вслед за экипажем «Варяга» проявляли чудеса храбрости и преданности своему долгу.

Крейсер подобрался к вражеской флотилии на расстояние пяти миль. Огонь японцев усилился. Именно в это время «Варяг» получил самые тяжелые и фатальные повреждения. Крупнокалиберный снаряд пробил корму на левом борту. В пробоины хлынула вода, которая стала затапливать кочегарки с углем. В помещение бросились квартирмейстеры Жигарев и Журавлев. Они предотвратили дальнейшее распространение воды и затопление ею других кочегарок. Раз за разом откладывалась гибель крейсера «Варяг». Кратко говоря, русский экипаж боролся с тем упрямством, которое бывает только у обреченных людей, загнанных в угол.

Отступление

Меж тем «Кореец» начал прикрывать «Варяг», делавший важный маневр. Его малые снаряды, наконец, получили возможность дотянуться до кораблей противника. Началась ответная стрельба. Скоро на одном из японских крейсеров вспыхнул пожар, а другой миноносец и вовсе начал тонуть. Когда поворот был завершен, в бой включились орудия на левом борту. Комендоры - главные герои сражения, разъяренные гибелью товарищей, стреляли не прекращая. Результат не заставил себя ждать. Одним из снарядов был разрушен кормовой мостик «Асамы» - лучшего японского крейсера. Автором удачного выстрела стал комендор Федор Елизаров, стоявший за шестидюймовым орудием № 12.

После поворота капитан направил корабль обратно на рейд, стремясь отсрочить гибель крейсера «Варяг». Дата этого события стала одной из самых ярких и трагических в истории русского флота. К 13 часам бой прекратился, так как «Варяг» наконец снова оказался на рейде.

За время сражения им было выпущено больше 1100 снарядов. Экипаж потерял половину команды, находившуюся на верхней палубе. Вентиляторы и шлюпки были превращены в решето. Палуба и борта получили многочисленные пробоины, из-за чего у «Варяга» появился крен на левый борт.

Затопление крейсера

Иностранные корабли, до того стоявшие на рейде, приготовились уходить в порт, чтобы не мешать японцам покончить с русскими. Руднев, оценив обстановку, понял, что крейсер потерял большую часть своей боевой мощи. В таких условиях вести бой было невозможно. На коротком военном совете капитан принял решение открыть кингстоны и затопить корабль.

Началась эвакуация команды. Раненных матросов и офицеров передавали друг другу на руках. Приближалась гибель крейсера «Варяг» и лодки «Кореец». Большая часть русских пересела на нейтральные суда. Последние члены экипажа, оставшиеся на судне, чтобы затопить его, остались в воде. Кто-то добирался до кораблей вплавь, а Василий Белоусов остался держаться за льдину в ожидании прибытия французского катера.

«Кореец» был взорван. Иностранцы попросили обойтись без подобной меры по отношению к крейсеру. Дело было в том, что обломки канонерской лодки на огромной скорости сталкивались с водной поверхностью рядом с нейтральными кораблями. Крен «Варяга» становился все сильнее. Издали на нем периодически слышались новые взрывы - это пожар поглощал уцелевшие патроны и снаряды. Наконец судно затонуло. В 18 часов была отмечена окончательная гибель крейсера «Варяг». Образ корабля, вступившего при неравных силах в бой, и его героического экипажа навсегда остался в памяти русского флота.

Возвращение экипажа на родину

В бою погибло 23 человека, еще 10 тяжелораненых умерли в лазаретах после эвакуации. Оставшийся экипаж в середине февраля отправился на родину. Героическая гибель крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» уже стала известна всему миру. Моряков и офицеров в каждой стране, где они останавливались, встречали с радушием и нескрываемым восхищением. Со всех уголков в их адрес шли телеграммы и письма.

Большая делегация соотечественников встретила экипаж в Шанхае, где тогда находилась канонерская лодка «Манджур». Генеральный консул и посол России в Константинополе поспешили на встречу с героями, несмотря на их совсем короткую остановку в этом городе. Слава опережала моряков. Экипаж должен был вернуться на родину, высадившись в Одессе. В этом городе на протяжении нескольких недель шла подготовка к его встрече.

Прямо на борту прибывшего парохода героям вручили Следует сказать, что награждены были все члены экипажа вне зависимости от звания. В честь прибывших был дан салют. Весь город захлебнулся праздничным ликованием. Схожей была картина в Севастополе, где базировался Черноморский флот. 10 апреля 1904 года 600 матросов и 30 офицеров «Варяга» и «Корейца» специальным эшелоном выехали в Санкт-Петербург. По дороге поезд останавливался в Москве и еще на нескольких станциях. Везде неизменно эшелон ждали горожане и первые лица городов.

16-го числа экипаж наконец оказался в Санкт-Петербурге. На перроне Николаевского вокзала его встречали родственники, представители городской думы, армии, дворянства и, конечно, все высшие чины русского флота. Во главе этой толпы возвышался генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович.

Моряки прошли торжественным маршем по празднично украшенному Невскому проспекту. Улица была до отказа забита горожанами. Вдоль всего проспекта выстроились солдаты столичного гарнизона, которые должны были сдерживать толпу. Торжественный оркестр был не слышен на фоне непрекращающихся криков и оваций. Кульминацией стала встреча экипажа и царя Николая II.

Дальнейшая судьба корабля

Японцы были поражены поведением и мужеством русских. Показательно, что император Муцуито в 1907 году отправил капитану Всеволоду Рудневу орден Восходящего Солнца II степени. Гибель крейсера «Варяг» год от года вспоминалась не только в России, но и в Японии. В Токио решили поднять и отремонтировать крейсер. Он был включен в Императорский флот и получил название «Соя». Семь лет его использовали в качестве учебного судна. Название «Варяг» на корме корабля было сохранено японцам в знак уважения мужества русских моряков и офицеров. Однажды крейсер даже отправлялся в поход на

С Россия и Япония стали союзницами. Царское правительство выкупило «Варяг» обратно. В 1916 году он под российским флагом вернулся во Владивосток. Корабль перевели во флотилию Северного Ледовитого океана. Накануне Февральской революции крейсер отправился в Великобританию на ремонт. Власти этой страны конфисковали «Варяг», когда большевики отказались выплачивать долги царского правительства. В 1920 году корабль продали немцам на металлолом. В 1925-м крейсер попал в шторм во время буксировки и окончательно затонул в Ирландском море.